Читателям, санкюлотам слова, рабам мечты
О вы, достославные пьяницы и досточтимые венерики, ибо к кому же, как к не вам, обращаю...
Читатель, к тебе это слово прямодумца, к тебе это слово состоявшегося мечтателя, к тебе это слово праздного меланхолика книг.
Нас немного осталось, но мы еще держимся. Редуты сдуты, флеши в брешах, головы наклонены к пожелтевшим, а то мелованным листам книг.
К тебе я пишу и надеюсь, что ты услышишь меня, мое впопыхах и несвоевременно над томиком Гомера или виршами Волошина или огненной патиной Пруста.
К тебе - подними глаза и улыбнись.
Улыбнись человеку, который хранит мысль о тебе и мечтает, что когда-нибудь мы прочтем одновременно что-нибудь вызывающе-прекрасное, вызывающее из полного, насыщенного бытия сердца и души любимых, бесконечно родных и безмятежно дорогих авторов.
Читатель, я хочу знать, что мы едины в своем желании грызть жаркую кисть рябины, выскальзывать из полутемной залы в легких шалях, а то и брести в шелковых шароварах с ятаганом наголо за весельчаком Ал ад-Дином, вслушиваться в нежный голос Сэй-Сенагон, следить влажным взглядом за улитками, покоряющими Фудзи во время медлительных закатов, и в которой раз метать банк у конногвардейца Нарумова.
Читатель, возьми мою ладонь, читай ее как книгу. Сделай так, чтобы линии чтении наших ладоней слились воедино.
Давай плакать и смеяться вместе и порознь, и пусть нам все будет нипочем. Мы с улыбкой отодвинем синтетический медиамармелад буден, обойдем колья призрачной власти и надменной славы, которыми заставлены воздушные ходы вдохновения и мечты и выйдем на просторы, где можно дышать строчкой, как воздухом, а воздухом, как строчкой.
Читатель, к тебе это слово прямодумца, к тебе это слово состоявшегося мечтателя, к тебе это слово праздного меланхолика книг.
Нас немного осталось, но мы еще держимся. Редуты сдуты, флеши в брешах, головы наклонены к пожелтевшим, а то мелованным листам книг.
К тебе я пишу и надеюсь, что ты услышишь меня, мое впопыхах и несвоевременно над томиком Гомера или виршами Волошина или огненной патиной Пруста.
К тебе - подними глаза и улыбнись.
Улыбнись человеку, который хранит мысль о тебе и мечтает, что когда-нибудь мы прочтем одновременно что-нибудь вызывающе-прекрасное, вызывающее из полного, насыщенного бытия сердца и души любимых, бесконечно родных и безмятежно дорогих авторов.
Читатель, я хочу знать, что мы едины в своем желании грызть жаркую кисть рябины, выскальзывать из полутемной залы в легких шалях, а то и брести в шелковых шароварах с ятаганом наголо за весельчаком Ал ад-Дином, вслушиваться в нежный голос Сэй-Сенагон, следить влажным взглядом за улитками, покоряющими Фудзи во время медлительных закатов, и в которой раз метать банк у конногвардейца Нарумова.
Читатель, возьми мою ладонь, читай ее как книгу. Сделай так, чтобы линии чтении наших ладоней слились воедино.
Давай плакать и смеяться вместе и порознь, и пусть нам все будет нипочем. Мы с улыбкой отодвинем синтетический медиамармелад буден, обойдем колья призрачной власти и надменной славы, которыми заставлены воздушные ходы вдохновения и мечты и выйдем на просторы, где можно дышать строчкой, как воздухом, а воздухом, как строчкой.