Ап, рель!
Давно, часа полтора уже прошло, как я захотел написать про апрель.
Апрель - любимый месяц. Он не спесив, упорен и застенчив.
Вот март - что в нем? Конечно, из марта еще высовывается февральский нос, то колючий, то сопливый. Март претенциозен и велеречив. Март вообще шулер. Другое дело - май. В мае пахнет клейкими листочками, а мне этот запах хоть и мил, но напоминает песенку про Августина и про то, что "все прошло, все". Что-то в клейком дурманящем мае есть меланхоличное. И дышишь уже полной грудью, а надышаться не можешь.
А вот апрель - шпана.
Он суетлив, беспокоен, нетщеславен, обятелен, хитер, простудушен, доверчив, остер на язык все норовит сбежать от тебя куда поближе. В прель ли, в трель ли, в сельпо ли за водкой. В Авдотьине есть улица Апрельская. Это неспроста. Когда называли эту улицу, конечно, знали, что я буду жить поблизости. Поблизости от апреля. У апреля за пазухой.
Меня ничуть не смущает то. что показывается из-под снега в апреле. Я доволен всем. Все, что можно убрать - уберем. Что можно, но лень - оставим. Жизнь идет и апрель идет себе по жизни вальяжным шагом, легко перемахивая через шутейный сор.
Мусор - вздор. Вздор - мусор.
Апрель изменчив настолько, что кажется всегда одним и тем же. Каждый год времена года меняются местами, устраивают хороводы, рядятся в маски, один лукавый апрель остается, кем был - то съезжает по перилам, то толкается у ларьков, расточает, что не собирал и собирает, что другие оставили.
С апрелем трудно дружить, но вернее его нет никого. Апрель - неверен, но дружить с ним - наслаждение.
Он прихотлив и беспечен как... как клевер на Божьем лугу.
А апреле все пахнет. Садовые скамейки, мятежные коты, безмятежные дворники и садики с каменьями. С камелиями целлофанам, с пионами помета, с помелом влажного бисера, рассыпанного октябрятами призыва 1977 года.
Апрель, голубчик, поцелуй меня в темя.