Ягодные записки
- А я шеменику люблю, - говорил племянник, набивая рот земляникой. - Лучшая ягода.
Его дядька сосредоточенно собирал чернику и на племянника внимания не обращал.
- Слышь ли, дядя Вась?! - чавкал племянник. - Чего ты в чернику вцепился, как клещ в ягодицу? Ну, была бы ягода хороша, а то - ни вкуса, ни пользы. - Чего в ней? Из пирогов вытекает. С сахаром не перетрешь. Жуешь, как...
Дядя взглянул на племянника.
Племянник искал слово.
Он даже забыл про горсть, полную земляники. Поиск слова затянулся.
- Это... это... - тянул племянник, скукожив брови.
- Ты не напрягайся, Сережа, - мягко сказал дядя. - Ты вон сейчас земляничку просыплешь.
Племянник чпокнул ладонью по рту, с краешек губ потек алый сок. Племянник подтер сок пальцами и жизнерадостно выкрикнул: "Как вампир, да, дядь Вась?!"
Дядька осторожно захватил черничного герцога, покатал между подушечек пальцев и поднял руки к солнцу.
- Чего там, муравей или другой таракан? - захохотал Сережа.
- В чернике есть смысл, - сказал дядя.
Герцог между пальцами сиял, он был великолепен в своей грозно-лиловой мантии, чуть посеребренной там, где свет обхватывал ягодные бока.
- Какой смысл? - удивился племянник. - При чем здесь смысл? В землянике вон тоже смысла до фига.
- В землянике тоже смысла хватает, - согласился дядя. - Своего, земляничного.
- Ну, правильно, - подтвердил племянник. - В землянике смысл земляничный. В чернике - черничный. В крыжовнике - крыжовенный. В морошке... в морошке...
Брови племянника опять поползли к переносице.
- Сережка, тебе вредно переутомляться, - застенчиво сказал дядя. - Погляди-ка лучше сюда.
И он поднес черничного герцога к Сереже.
Герцог важно развалился на узорчатой дядиной ладони и вздымал еловую иголочку, как скипетр. Герцог щурился от солнечных капель. Сережка протянул палец к герцогу, но тот уколол его скипетром.
- Ай, кусается, - возбужденно сказал Сережа.
- Ладошку протяни, - посоветовал дядя. - И взгляни без спешки.
Величаво герцог перекатился с ладони дяди на ладонь племянника.
Сережа поднял герцога на ладошке повыше, поместил в световую борозду, которую солнечные быки волокли от сосновых макушек до влажного мха.
Теперь герцог был весь освещен солнцем. Он превратился в атласную черную каплю, налился тяжестью и оцепенел. Он гипнотиризовал солнце, бросал ему вызов, а солнце щурилось и смущалось от величественной неподвижности титулованной особы. Герцог впитывал солнце, разбухал, но сиял собственным грозным светом. Он боролся с солнцем, он не сдавался и он побеждал.
Племянник смотрел на герцога, открыв рот.
- Вот так-то, - сказал дядя.
Солнце отвесило солнечную оплеуху обоим ягодникам. Герцог милостиво улыбнулся.
Его дядька сосредоточенно собирал чернику и на племянника внимания не обращал.
- Слышь ли, дядя Вась?! - чавкал племянник. - Чего ты в чернику вцепился, как клещ в ягодицу? Ну, была бы ягода хороша, а то - ни вкуса, ни пользы. - Чего в ней? Из пирогов вытекает. С сахаром не перетрешь. Жуешь, как...
Дядя взглянул на племянника.
Племянник искал слово.
Он даже забыл про горсть, полную земляники. Поиск слова затянулся.
- Это... это... - тянул племянник, скукожив брови.
- Ты не напрягайся, Сережа, - мягко сказал дядя. - Ты вон сейчас земляничку просыплешь.
Племянник чпокнул ладонью по рту, с краешек губ потек алый сок. Племянник подтер сок пальцами и жизнерадостно выкрикнул: "Как вампир, да, дядь Вась?!"
Дядька осторожно захватил черничного герцога, покатал между подушечек пальцев и поднял руки к солнцу.
- Чего там, муравей или другой таракан? - захохотал Сережа.
- В чернике есть смысл, - сказал дядя.
Герцог между пальцами сиял, он был великолепен в своей грозно-лиловой мантии, чуть посеребренной там, где свет обхватывал ягодные бока.
- Какой смысл? - удивился племянник. - При чем здесь смысл? В землянике вон тоже смысла до фига.
- В землянике тоже смысла хватает, - согласился дядя. - Своего, земляничного.
- Ну, правильно, - подтвердил племянник. - В землянике смысл земляничный. В чернике - черничный. В крыжовнике - крыжовенный. В морошке... в морошке...
Брови племянника опять поползли к переносице.
- Сережка, тебе вредно переутомляться, - застенчиво сказал дядя. - Погляди-ка лучше сюда.
И он поднес черничного герцога к Сереже.
Герцог важно развалился на узорчатой дядиной ладони и вздымал еловую иголочку, как скипетр. Герцог щурился от солнечных капель. Сережка протянул палец к герцогу, но тот уколол его скипетром.
- Ай, кусается, - возбужденно сказал Сережа.
- Ладошку протяни, - посоветовал дядя. - И взгляни без спешки.
Величаво герцог перекатился с ладони дяди на ладонь племянника.
Сережа поднял герцога на ладошке повыше, поместил в световую борозду, которую солнечные быки волокли от сосновых макушек до влажного мха.
Теперь герцог был весь освещен солнцем. Он превратился в атласную черную каплю, налился тяжестью и оцепенел. Он гипнотиризовал солнце, бросал ему вызов, а солнце щурилось и смущалось от величественной неподвижности титулованной особы. Герцог впитывал солнце, разбухал, но сиял собственным грозным светом. Он боролся с солнцем, он не сдавался и он побеждал.
Племянник смотрел на герцога, открыв рот.
- Вот так-то, - сказал дядя.
Солнце отвесило солнечную оплеуху обоим ягодникам. Герцог милостиво улыбнулся.