Как меня подвергали остракизму

[irelandin]

- Да, - сказал паренек в тенниске. - Надо бы тебя подвергнуть остракизму.
- Зачем? - удивился я. - С какой стати?
- Со статью у тебя плохо, - продолжал паренек, - Какая еще стать! Там - хлюпает, тут болтается.
Я потрогал - в самом деле, кое-где хлюпало, кое-где болталось. Но стать все-таки была.
- Есть стать! - возразил я.
- Короче, - грубо прервал меня паренек, - Остракизму сейчас тебя подвергнем.
- Может, оргазму? - смущенно предложил я.
- Не, - не согласился парень. - Никак нельзя. Разорешься тут, всех разбудишь. Только остракизму.
- Не подвергнешь, - заупрямился я.
- Подвергу!
Мы попререкались еще с полчаса. Я себя сильно тогда накрутил.
- Иди ты в ... со своим остракизмом, - орал я. - Нашел еще кого остракизмом пугать! Да я такие остракизмы в труху переламывал. Хряк - и трушняк. Твой остракизм говна выеденного не стоит.
- Яйца, - поправил меня парень.
- Кого поправляешь! - возбудился я. - Ты кого поправляешь? Ты знаешь, что я - чемпион словесности?
- А так не скажешь, - хмыкнул парень.
Я не выдержал. Заехал ему по зубам. Парень упал. Я нагнулся над ним с некоторой нависшей угрозой.
- Убери угрозу, - попросил парень.
- А ты скажи, чемпион я или не чемпион?
- Откуда я знаю? Орешь по-чемпионски. А остальное - плебейское.
Я взъярился. А потом стушевался. Странное это ощущение, когда ты сначала взъяриваешься, а потом стушевываешься. Как будто ярость помещаешь в горшок, сыплешь туда лаврового листа и перца и суешь в духовку. Ярость томится и стушевывается. Яршукрут.
Ничего, обошлось без остракизма на этот раз. Многие меня хотели ему подвергнуть. Помню, одна баба... да что там, всякое бывало.