Себастьян Перейро

Sep 28, 2012 21:17

Себастьян Перейро вошел в Кособучиху на рассвете. На плечах у него был узел с пожитками, за поясом - печатный пряник, в руках - гармонь. Но Перейро не играл на гармони и не ел пряник. Он молча шел по главной и единственной улице Кособучихи и безучастно осматривал шмелей, присосавшихся на то время к сердцевинам ромашек.
Присев у самого безучастного шмеля, присосавшегося к самой безучастной ромашке, Перейро раздвинул мехи и запел. Многие тогда плакали. Многих постигла иная участь. Какая - уже не вспомню.
Доиграв, Перейро надолго задумался. Подходить к нему остерегались. Не доходили и обходили, смущенно отворачиваясь. Плыли по лебеде, ухали в ухабы, колупались в колдобинах.
Какая-то Маняшка поднесла Себастиану стакан квасу. Потом она рассказывала, как благодарно сверкнули глаза Перейро. Сверк этот Маняшка запомнила на всю жизнь. Квас он выпил, отер кубы и сказал было, да потом передумал. Поцеловал Маняшку в макушку и пошел прочь из Кособучихи.
А мы, чувствуя себя бесконечно осиротевшими, остались у своих домов, отирая подворотни, прикидывая, чем займемся на следующий день, понимая, что не займемся ничем, ибо заняться нечем.
Был один Перейро - да и того не удержали.

Кособучиха

Previous post Next post
Up