про детские книжки
В детстве я была записана сразу в три библиотеки, а из четвертой бабушка по знакомству привозила раз в месяц объемные пакеты с книжками. Пэппи, Эмиль из Лённеберги, семейство Муми-троллей, Шарик и Матроскин, Маленький Водяной, папа-мама-бабушка-восемь-детей-и-грузовик прошагали со мной из начальной школы в университет и в итоге в прошлом году окончательно переехали в Подпарижье. Периодически я показываю французам коллекцию своих детских книг и натыкаюсь на безжалостное: "А это что за толстый противный мужик? Карлсон? Нет, никогда о таком не слышали!" В этой стране своя уникальная литература, и на полках юных лягушатников можно встретить порой странные книги.
Эх, родина Шарля Перро! Каждый год во Франции издаются сотни детских книг - с картинками и без, пищащие, приятные на ощупь и сладко пахнущие типографской краской, формата "теперь вам придется покупать новый книжный шкаф" и совсем маленькие. Но вот с героями во Французской Республике большая проблема: если у славян есть легко узнаваемые и любимые Дядя Фёдор, пёс и кот, Мурзилка и уже ставший практически своим Карлсон, то найти детскую книжку, которая была бы у всех детей на полках, очень сложно. Вот, пожалуй, три самых ярких французских книжных символа, причем два из них родились далеко не на родине Эйфелевой башни.
Главный герой самых маленьких - странный психоделичный слон Бабар, который путешествует и попадает в не слишком смешные истории. Каждая вторая няня на детской площадке читала эту изначально канадскую книжку кричащим французикам. Для меня остается загадкой, что привлекательного в этом слоне, - все остальные члены бабарской семьи нарисованы в той же странной сероватой манере, текста там совсем мало, но практика показывает: малыши в восторге от этого куска дикой природы.
У детей постарше есть другой ориентир - бельгийская Мартина. М. - правильная девочка, у которой все всегда получается: она может одновременно прибираться, скакать на лошади, выпекать пироги и вышивать крестиком странные узоры. Даже не так: Мартина - слишком правильная девочка, от описаний похождений которой сводит скулы. Пэппи застрелилась бы, увидев французскую героиню. Про Мартину читали еще французские бабушки и мамы, а потом с облегчением передали коллекцию из почти пятидесяти книг своим детям. У меня к Мартине особая неприязнь: на первом курсе инфака нас заставляли учить куски из похождений М. наизусть. Вероятно, девочка-припевочка достала не только меня одну, потому что Интернет заполнен самыми разными переделками названий обложек - "Мартина любит "Божоле"", "У Мартины есть морозилка" и послевыборное 2012-ое "Мартина помогает семье Саркози переезжать"
Единственный приличный в этой компании плохо нарисованных слонов и маниакально-правильных девочек - Маленький Николя, в чем-то похожий на Эмиля из Лённеберги, но северный мальчик все-таки был поотчаяннее. Французские дети не плюются едой, поэтому французский Эмиль не позволяет себе надеть супницу на голову и не кричит "Ружарик и кепарик!" - помилуйте, мы же все-таки во Франции, так не комильфо. Выглядит Николя тоже странно (хотя его придумал создатель Астерикса и Обеликса), но французы находят в нем очарование и 100% аутентичность. Большой плюс "Маленького Николя": текст местами очаровывает, и даже суровые взрослые могут пролистать пару историй без откровенного зевания.
\
Вопреки длинным французским статьям о пользе чтения, детей, читающих - и/или любящих - "настоящую французскую классику для детей" вне школьной программы, вроде Жюль Верна или "Маленького принца", я еще не видела. А в списках "Лучшие детские книги мира" вы едва ли найдете кого-то кроме Шарля Перро. Хорошо, что "Гарри Поттера", "Хоббита" и "Хроники Нарнии" перевели на французский язык, а то потомкам галлов было бы совсем нечего читать.
Эх, родина Шарля Перро! Каждый год во Франции издаются сотни детских книг - с картинками и без, пищащие, приятные на ощупь и сладко пахнущие типографской краской, формата "теперь вам придется покупать новый книжный шкаф" и совсем маленькие. Но вот с героями во Французской Республике большая проблема: если у славян есть легко узнаваемые и любимые Дядя Фёдор, пёс и кот, Мурзилка и уже ставший практически своим Карлсон, то найти детскую книжку, которая была бы у всех детей на полках, очень сложно. Вот, пожалуй, три самых ярких французских книжных символа, причем два из них родились далеко не на родине Эйфелевой башни.
Главный герой самых маленьких - странный психоделичный слон Бабар, который путешествует и попадает в не слишком смешные истории. Каждая вторая няня на детской площадке читала эту изначально канадскую книжку кричащим французикам. Для меня остается загадкой, что привлекательного в этом слоне, - все остальные члены бабарской семьи нарисованы в той же странной сероватой манере, текста там совсем мало, но практика показывает: малыши в восторге от этого куска дикой природы.
У детей постарше есть другой ориентир - бельгийская Мартина. М. - правильная девочка, у которой все всегда получается: она может одновременно прибираться, скакать на лошади, выпекать пироги и вышивать крестиком странные узоры. Даже не так: Мартина - слишком правильная девочка, от описаний похождений которой сводит скулы. Пэппи застрелилась бы, увидев французскую героиню. Про Мартину читали еще французские бабушки и мамы, а потом с облегчением передали коллекцию из почти пятидесяти книг своим детям. У меня к Мартине особая неприязнь: на первом курсе инфака нас заставляли учить куски из похождений М. наизусть. Вероятно, девочка-припевочка достала не только меня одну, потому что Интернет заполнен самыми разными переделками названий обложек - "Мартина любит "Божоле"", "У Мартины есть морозилка" и послевыборное 2012-ое "Мартина помогает семье Саркози переезжать"
Единственный приличный в этой компании плохо нарисованных слонов и маниакально-правильных девочек - Маленький Николя, в чем-то похожий на Эмиля из Лённеберги, но северный мальчик все-таки был поотчаяннее. Французские дети не плюются едой, поэтому французский Эмиль не позволяет себе надеть супницу на голову и не кричит "Ружарик и кепарик!" - помилуйте, мы же все-таки во Франции, так не комильфо. Выглядит Николя тоже странно (хотя его придумал создатель Астерикса и Обеликса), но французы находят в нем очарование и 100% аутентичность. Большой плюс "Маленького Николя": текст местами очаровывает, и даже суровые взрослые могут пролистать пару историй без откровенного зевания.
\
Вопреки длинным французским статьям о пользе чтения, детей, читающих - и/или любящих - "настоящую французскую классику для детей" вне школьной программы, вроде Жюль Верна или "Маленького принца", я еще не видела. А в списках "Лучшие детские книги мира" вы едва ли найдете кого-то кроме Шарля Перро. Хорошо, что "Гарри Поттера", "Хоббита" и "Хроники Нарнии" перевели на французский язык, а то потомкам галлов было бы совсем нечего читать.