ИЛЛАРИОН ГОЛИЦЫН (20 мая 1928 - 14 марта 2007)
Ушел из жизни Илларион Голицын.
Комок в горле... Иллариона Владимировича сбила машина.
Не стало прекрасного, тонкого художника. Удивительного, интересного, добрейшего человека.
Несправедливо! Ужасно!
ИЛЛАРИОН ГОЛИЦЫН
Так ли я шел? Ту ли дорогу выбрал? Пожалуй, только сейчас, да и то с некоторой опаской, скажу - я художник!
...Как-то, это было на конференции московских художников в 1987 году, мне захотелось попытаться ответить на вопрос - кто мы, с тем, чтобы понять - какие мы. Я имею в виду сообщество художников. И я нас разделил, может быть, несколько формально на две категории. Это стилисты и природники.
Стилисты, по-моему, это те, кто для вдохновения пользуются уже сделанным раньше, их волнуют в первую очередь музейные и книжные образцы. Они любят Искусство. Все бы ничего, если бы не крайний (плохой) случай: стилист-плагиатор. Он берет все чужое, все у него не свое, от технического приема до характера пространственного решения.
Природник же уповает на помощь натуры; он честен перед ней, он ее ученик и без нее развитие свое не мыслит. Он любит Природу. Все было бы ничего, если бы не крайний (плохой) случай природника - вялость, безволие, бездумное срисовывание натуры и непременное при этом биение себя в грудь - «я реалист». Это же воровство, он крадет у природы ее искренность и чистоту, выдавая за свои «искренность» и «чистоту».
Вот и бьется наше московское общество художников в этих границах. А территория, где обитает это великое сообщество, к счастью, громадна и многолика.
...Годами я как бы прочертил некую спираль. Эта спираль отмечает смену материалов: акварель вытесняет рисунок, рисунок - гравюру. Материал менялся, когда он «уставал», или, вернее, я уставал эксплуатировать ту или иную технику. А может быть, пропадало сопротивление материала, слишком легко шло?
...Моя живопись во многом связана с портретами предков. Я родился и вырос под ними. Они на меня всегда и постоянно действовали; они за мной следили, и, возможно, обсуждали жизнь семьи, когда оставались дома одни. И никакой мистики! Они были частью интерьера нашей нанятой дмитровской квартиры и частью моей жизни. Портрет в комнате - это особый предмет, предмет и человек одновременно, вот в чем интерес. Каждый предмет и мои портреты находятся в жизненной среде, в которой все взаимосвязано, и этого я добиваюсь в своей работе. Стилисты, даже хорошие, чтобы добиться сделанности, стали оперировать на холсте пластически не связанными друг с другом предметами, и вдруг все стало одинаково. Стало сделанно, часто здорово, иногда нерукотворно, но для меня скучно. Рукотворно или нерукотворно - вот вопрос. Может быть, так, напоследок: нерукотворно - стилист, рукотворно - природник? Во всяком случае, художник может и должен руководить в своей работе этими двумя качествами. И я не вижу здесь повода для антагонизма.
Я за рукотворность. Ты не прячешься за сделанность. Ты никому не втираешь очки. Ты сам собой, с твоими ошибками и победами, горестями и раздумьем.
Москва, 1988
...Для того, чтобы понять себя, надо оглядеться вокруг. Со мной происходило такое: я когда-то мерил десятки, сотни километров в поисках подходящего мотива. Я искал, не зная, что я ищу. С годами количество километров уменьшалось, и сейчас больше не бегаю, сломя голову, так как интересное и важное оказалось рядом, в двух шагах, а я просто этого раньше никогда не замечал. Я понял, что художнику не надо искать свою тему: твоя тема с тобой, в твоем сердце, в твоем мозгу, - твоя тема в твоем отношении к миру, в качестве твоей любви к миру.
Илларион Голицын. Быть самим собой
Портрет Бориса Викторовича Шергина. 1971 - 1986. Холст, масло.
Гостья (Входщая в красном). Памяти прапрабабушки П. И. Жемчуговой-Шереметевой. 1979. Зскиз. Бумага, акварель, гуашь.
Восьмидесятилетие. 1985. Холст, масло
Мать и окна. Черно-красная серия. 1986. Бумага, акварель
Руины. 1987. Холст, масло
Илларион Голицын создал ряд работ под названием "Руины" (1978, 1987). На какое-то время развалины храма в Дягунино стали своеобразной мастерской художника, куда он регулярно ходил работать, выполняя многочисленные наброски и рисунки. "Я туда ходил, как портрет делать эти руины", - рассказывал Голицын. Рисуя в полуразрушенном храме, потрясенный величием руин, художник старался не упустить ни одной детали, желая показать их такими, какими увидел он сам. Вот уже росписи сливаются с небом, а вместо иконостаса и церковной утвари в храме растут деревья. Творение рук человеческих под воздействием времени и сил природы разрушалось буквально на глазах. Со временем рухнула часть стены и тем самым были уничтожены великолепные фрески, которые живут теперь лишь на полотнах Голицына.
Зеленые окна. 1989. Бумага, акварель
Блики. 1991. Бумага, акварель
Пространство в интерьерах Голицына настолько обжито, что энергичная деятельность в них продолжается и в отсутствии хозяев. Предметы и картины начинают активно общаться между собой.
Три окна. 1991. Бумага акварель
Совещание стульев. 1992. Бумага акварель
Утренний свет. 1992. Бумага, акварель
Иллариона Голицына всегда завораживают пронизывающие пространство комнат солнечные лучи. Утреннее, дневное солнце всегда разное. Оно то равномерно заливает всю комнату, то вспыхивает причудливыми пятнами на полу, на стенах, на картинах, на предметах, видоизменяя пространство, или делая его совсем неузнаваемым.
Зеркало. 1992. Бумага, акварель
Андрон у портретов. 1992. Бумага, акварель
Утро-1. 1994. Бумага, акварель
Утро-2. 1994. Бумага, акварель
Парашино зеркало. 1995. Бумага, акварель
Мальчики. 1995. Холст, масло
В "Мальчиках" художник изображает двух внуков в знаменитой красной комнате с портретами предков на стенах, среди которых когда-то висел вишняковский портрет Федора Николаевича Голицына (с 1947 года портрет находится в Государственной Третьяковской галерее). В задуманной Илларионом Голицыным картине, мальчик с полотна Вишнякова, покинув музейные покои, вновь оказывается среди родных портретов и выходит навстречу рисующим мальчикам.
Скульптурой я начал заниматься потому, что мне захотелось объединить материалы. Спил известняка великолепен, акварель ложится на него чудесно. Известняка очень много вокруг моего дома на Верхней Волге.
В 1986 - 1987 годах Илларион Голицын создал серию работ "Памяти Фаворского".
Завершил эту серию лист "Жизнь продолжается" (1987).
http://www.rusmuseum.ru/ru/exhibitions/?id=371
http://abratsev.narod.ru/biblio/golits/golits.html