Полная режиссерская версия, или Третий пошел!
Последний мой рассказ о работе над «приморским проектом» датируется 30 июня и я в нем говорю о том, что начинаю монтировать новый фильм.
Пришло время рассказать о том, как это было, и с какой глухой обороной цензуры, которой у нас вроде бы и нет, я столкнулся.
Итак, 1 июля я засел за монтаж. Главной целью было сделать фильм до середины августа. Посему весь июль я пялился в монитор с утра до ночи, разрешив себе только один выходной в неделю. Монтировал я спокойно, полагая, что весь рассказ о жизни главного героя в положенные 26 минут умещу без особых проблем. Но уже через пару недель начало выясняться, что это невозможно - слишком уж длинная и насыщенная жизнь у него была, а мне не хотелось упускать из нее что-то важное. Таким образом передо мной встал вопрос «что делать?». Либо уже на этой стадии начинать сокращать фильм, либо… И я решил, что дорос до первой в своей жизни полной режиссерской версии. «Сколько получится, столько и получится» - решил я. А короткую телеверсию сделаю, убрав из полной всё, что напрямую не связано с музеем. Казалось, выход был найден…
В первых числах августа я закончил черновую сборку и отвез ее на утверждение продюсеру. Да, тут стоит упомянуть, что к этому моменту я от директора студии уже получил аванс в размере 45000 рублей, 20000 из которых отдал помощнице, а 15000 прогулял на телефестивале, вернее на последующем за ним небольшом путешествии. Оставшуюся часть суммы (115000) я намеревался получить в день сдачи кассет Betacam, однако директор сказала, что получу меньше, что 10-15% останутся на студии до тех пор, пока фильм не примет ОТК телеканала «Культура». Помня о том, что продюсер славится на весь Мосфильм своей привычкой «кидать» людей, я было занудел, что мы так не договаривались, но потом всё же пошел на их условия, в надежде что ближе к делу с этим разберусь.
Так вот, сдав в августе черновой монтаж, я, в ожидании решения продюсера, потихоньку продолжал работу - чистил звук, занимался цветокоррекцией и графикой. Через несколько дней состоялся телефонный разговор с продюсером. Кроме вполне предсказуемого замечания «Больше музея!» и вопросов по поводу использования известной песни, я получил по шапке за пару эпизодов - «так никто не снимает, это снято ужасно, это скучно». «Возможно, со стороны виднее» - подумал я про «скучно», потому как «никто не снимает» и «ужасно снято» было явно не к месту. Договорились, что я сокращу спорные сцены.
Сократить не проблема, но что вместо них вставить? Если брать другие эпизоды из полной версии, то музея в фильме будет еще меньше. И тут я решил, что режиссерская версия может отличаться от телевизионной не только отсутствием в последней некоторых эпизодов, но и присутствием в ней других, которой нет в полной версии. А претендентов на такие эпизоды/сцены у меня было несколько - в полную версию они не укладывались по разным соображениям (в первую очередь по темпоритму монтажа), а вот в короткую могли войти неплохо. И вошли. Чему я даже был рад, поскольку речь в них шла о важных для меня моментах. Диск с новой версией фильм был готов через несколько дней и я его вновь отдал на утверждение продюсеру.
На этот раз продюсер затянула с ответом и на мои звонки не отвечала. Наконец, в середине августа, позвонила сама и начала речь со слов «возьми бумажку и запиши мои замечания». Я взял. Записал. Их было не так много и по большей части они касались конкретных монтажных фраз. Однако, опять возникли нападки на «плохо снятый и небрежно смонтированный» эпизод. Я уже не очень понимал, чем он так не нравится продюсеру. Вернее начал догадываться, чем именно. Ее волновало не то, как это снято, как смонтировано, а то, о чем говорят люди. Ей не нравился смысл. Не знаю, сознательно это было и подсознательно, но она чувствовала в эпизоде «фигу в кармане». Но в открытую по какой-то причине этого не говорила…
Еще одной из претензий была легализация использования в фильме известной песни. На мое предложение заменить ее нейтральной музыкой, продюсер ответила отказом: «у тебя на этой песни полфильма построено, она отлично вписалась - плати деньги за права!». Я не очень понял, почему за права деньги должен был платить я, и решил, что свяжусь с правообладателями (продюсер мне любезно подсказала, как это сделать), и попробую договориться о бесплатном использовании. Не получится - заменю музыку.
В общем, вторая половина августа прошла в работе над чистовым монтажом звука, некоторое время ушло на осмысление замечаний продюсера и на их исправление, а еще я поиграл в забавную игру «застань правообладателей дома, а не на даче», периодически звоня им по телефонам.
Почти доделав звук и закончив цвето- и светокоррекцию, в конце августа я улетел на конференцию в Португалию, где задержался почти до середины сентября.
В сентябре я таки дозвонился до правообладателя (представителя наследников автора текста песни) и без особого труда получил разрешение на бесплатное использование. Правда, только устное.
Кроме того я закончил работу над звуком - в общем фильм был готов, причем обе версии - и полная, и телевизионная. 1 октября я поставил его на просчет, чтобы записать финальный вариант для продюсера. И так получилось, что практически в этот момент раздался телефонный звонок - это была секретарь студии, она интересовалась, когда я привезу фильм для показа. Я ответил, что фильм готов, осталось только решить вопрос с наследниками композитора.
Вообще, признаться, мне этим совершенно не хотелось заниматься - звонить кому-то, договариваться… Но ничего не поделаешь. Позвонил. Договорился. Объяснил по электронной почте, что за фильм у меня такой. Получил ответ:
«Добрый день, Анатолий !
Спасибо за подробное описание проекта и Вашего фильма!
Я разрешаю использовать песню в рамках данного фильма.»
В общем, последние препоны были устранены, и я с легким сердцем отвез диск на студию, оставив его для продюсера.
«Вы ей сами не звоните, она сейчас очень занята, она Вам сама перезвонит» - передала слова продюсера директор.
Ну и ладно. Срок сдачи фильма на телеканал - декабрь, пусть у них голова болит. Хотя, конечно, мне потом бегать и в мыле что-то срочно переделывать совершенно не хотелось…
Потянулись дни ожидания. Недели. Звонка не было. Про фильм словно забыли…
Меж тем я занялся изготовлением дисков для рассылки всем родственникам главного героя, музеям и пр. Поскольку диски были «именные», на изготовление одного уходил целый день, если не больше. Октябрь заканчивался. А ожидание всё тянулось и тянулось. Я плюнул на переживания, тем более что начал отнимать время совсем другой проект.
И вот - неожиданный поворот. 20 октября я получаю от konstmikh письмо, в котором он сообщает, что к нему обратились за помощью в создании фильма на ту же тему, что делаю и я. Смысл письма был такой - нет ли у него видеоматериала для этого фильма, не может ли он подсказать, кто мог бы снять музей в Приморском крае, и не может ли он сам дать интервью. Письмо было подписано, как вы, наверное, догадались, моим продюсером. То есть, за моей спиной, она искала пути доделывания фильма. Как вы думаете, что я почувствовал в тот момент?
Собственно, я почувствовал себя на месте тех, кто работал над этим ее циклом документальных фильмов еще 10 лет назад. Почувствовал, что переживали те, кто слышал от меня (тогда это входило в мои обязанности) слова «ты уволен, а твой фильм будет доделывать другой режиссер». В принципе, у этого продюсера такой прием входит в обычную практику. Причин такого ее поведения две - или не хочет платить деньги, или действительно считает, что режиссер не может сделать нормальный фильм.
Но мне показалось, что ключом к ситуации в моем случае была фраза из ее письма «…и не совсем меня устраивают некоторые включенные в монтаж сцены».
В общем, кое-как оправившись от первого шока, я объяснил konstmikh, что речь идет о том самом фильме, над которым я работаю, а тот, кого продюсер называла «мой бывший студент» - это, собственно, я и есть.
konstmikh ответил ей, что он по всем вопросам консультирует меня с самого начала, что весь имеющийся у него видеоматериал он передал мне, и что он готов при необходимости дать интервью, но «наверное лучше это делать вместе с
Анатолием, чтобы не возникло какого-то недопонимания с его стороны».
Уперевшись в такую стену в виде «а я тут уже был», через несколько дней продюсер написала мне. Сообщала, что расстроилась, когда опять увидела «плохо снятые» эпизоды (хотя, напомню, в августе особых претензий на этот счет уже не было, а были лишь конкретные замечания, которые я все учел). Что отдала диск на телеканал, но что скорее всего фильм там не примут, а посему «нам необходим исходный материал на кассетах BetacamSP». Вот так. Ну, конечно я такие требования сразу отверг, но в достаточно вежливой форме. Да и потом, мне опять нравится постановка вопроса - отдай материал, а не продай. Может всё-таки вопрос в деньгах? Решила просто не платить мне?..
29 октября от нее пришло очередное письмо. Ни о каких требованиях отдать материал речи уже не было. Это были замечания от редактора канала «Культура». В основном там была «ловля блох» - убрать одно слово, убрать другое, добавить титр и т.п., но зато самый значительный удар пришелся… всё по тем же эпизодам. «Плохо снято, выбивается из общей стилистики, плохая цветокоррекция, скучно» - аргументов было приведено много и всё с одной целью - сократить эти сцены. Причем вырезав как раз те самые фразы, в которых были намеки на «фигу в кармане». Ах да - и были нападки на песню (она как раз подспудно поддерживает эту мнимую «фигу»). Значит дело не в деньгах…
Сокращать сцены, оставляя их куцыми и ничего не говорящими зрителю, мне не хотелось, и я волевым решением просто убрал их из телеверсии, заменив на другие, более нейтральные - из полной версии. Сделал диск и 5 ноября отвез фильм в таком виде на студию для продюсера. Получил пространный ответ «замечания есть, но я о них не скажу». Кроме того, продюсер сообщала, что я не увижу ни копейки, пока Betacam не примут в ОТК телеканала (нашли дурака!). А еще там было указание отвезти диск с новой версией редактору на «Культуру», что я и сделал вчера. Ответ будет в понедельник-вторник. Надеюсь, на этом эпопея с монтажом будет завершена и надо будет отвоевывать гонорар. Ох, как противно. Спрашивается, почему нельзя всё делать по-человечески, без интриг, недомолвок, попыток обмануть с деньгами?..
Ладно. Теперь что касается полной режиссерской версии. Я показал ее нескольким людям, в том числе 1 ноября главному зрителю - konstmikh, после чего сделал одну правку (добавил субтитры в те места хроники, где непросто разобрать о чем говорит главный герой из-за низкого качества фонограммы), и на днях загрузил фильм в интернет. Так что, если есть желание посмотреть 40-минутный фильм о человеке, которых сейчас очень мало, пишите, как и в прошлые разы, комментарий. В ответ я дам ссылку. Ах да, вы же можете попробовать угадать, какой именно эпизод ни в какую не хочет пропускать продюсер и редактор! ;-)
Пришло время рассказать о том, как это было, и с какой глухой обороной цензуры, которой у нас вроде бы и нет, я столкнулся.
Итак, 1 июля я засел за монтаж. Главной целью было сделать фильм до середины августа. Посему весь июль я пялился в монитор с утра до ночи, разрешив себе только один выходной в неделю. Монтировал я спокойно, полагая, что весь рассказ о жизни главного героя в положенные 26 минут умещу без особых проблем. Но уже через пару недель начало выясняться, что это невозможно - слишком уж длинная и насыщенная жизнь у него была, а мне не хотелось упускать из нее что-то важное. Таким образом передо мной встал вопрос «что делать?». Либо уже на этой стадии начинать сокращать фильм, либо… И я решил, что дорос до первой в своей жизни полной режиссерской версии. «Сколько получится, столько и получится» - решил я. А короткую телеверсию сделаю, убрав из полной всё, что напрямую не связано с музеем. Казалось, выход был найден…
В первых числах августа я закончил черновую сборку и отвез ее на утверждение продюсеру. Да, тут стоит упомянуть, что к этому моменту я от директора студии уже получил аванс в размере 45000 рублей, 20000 из которых отдал помощнице, а 15000 прогулял на телефестивале, вернее на последующем за ним небольшом путешествии. Оставшуюся часть суммы (115000) я намеревался получить в день сдачи кассет Betacam, однако директор сказала, что получу меньше, что 10-15% останутся на студии до тех пор, пока фильм не примет ОТК телеканала «Культура». Помня о том, что продюсер славится на весь Мосфильм своей привычкой «кидать» людей, я было занудел, что мы так не договаривались, но потом всё же пошел на их условия, в надежде что ближе к делу с этим разберусь.
Так вот, сдав в августе черновой монтаж, я, в ожидании решения продюсера, потихоньку продолжал работу - чистил звук, занимался цветокоррекцией и графикой. Через несколько дней состоялся телефонный разговор с продюсером. Кроме вполне предсказуемого замечания «Больше музея!» и вопросов по поводу использования известной песни, я получил по шапке за пару эпизодов - «так никто не снимает, это снято ужасно, это скучно». «Возможно, со стороны виднее» - подумал я про «скучно», потому как «никто не снимает» и «ужасно снято» было явно не к месту. Договорились, что я сокращу спорные сцены.
Сократить не проблема, но что вместо них вставить? Если брать другие эпизоды из полной версии, то музея в фильме будет еще меньше. И тут я решил, что режиссерская версия может отличаться от телевизионной не только отсутствием в последней некоторых эпизодов, но и присутствием в ней других, которой нет в полной версии. А претендентов на такие эпизоды/сцены у меня было несколько - в полную версию они не укладывались по разным соображениям (в первую очередь по темпоритму монтажа), а вот в короткую могли войти неплохо. И вошли. Чему я даже был рад, поскольку речь в них шла о важных для меня моментах. Диск с новой версией фильм был готов через несколько дней и я его вновь отдал на утверждение продюсеру.
На этот раз продюсер затянула с ответом и на мои звонки не отвечала. Наконец, в середине августа, позвонила сама и начала речь со слов «возьми бумажку и запиши мои замечания». Я взял. Записал. Их было не так много и по большей части они касались конкретных монтажных фраз. Однако, опять возникли нападки на «плохо снятый и небрежно смонтированный» эпизод. Я уже не очень понимал, чем он так не нравится продюсеру. Вернее начал догадываться, чем именно. Ее волновало не то, как это снято, как смонтировано, а то, о чем говорят люди. Ей не нравился смысл. Не знаю, сознательно это было и подсознательно, но она чувствовала в эпизоде «фигу в кармане». Но в открытую по какой-то причине этого не говорила…
Еще одной из претензий была легализация использования в фильме известной песни. На мое предложение заменить ее нейтральной музыкой, продюсер ответила отказом: «у тебя на этой песни полфильма построено, она отлично вписалась - плати деньги за права!». Я не очень понял, почему за права деньги должен был платить я, и решил, что свяжусь с правообладателями (продюсер мне любезно подсказала, как это сделать), и попробую договориться о бесплатном использовании. Не получится - заменю музыку.
В общем, вторая половина августа прошла в работе над чистовым монтажом звука, некоторое время ушло на осмысление замечаний продюсера и на их исправление, а еще я поиграл в забавную игру «застань правообладателей дома, а не на даче», периодически звоня им по телефонам.
Почти доделав звук и закончив цвето- и светокоррекцию, в конце августа я улетел на конференцию в Португалию, где задержался почти до середины сентября.
В сентябре я таки дозвонился до правообладателя (представителя наследников автора текста песни) и без особого труда получил разрешение на бесплатное использование. Правда, только устное.
Кроме того я закончил работу над звуком - в общем фильм был готов, причем обе версии - и полная, и телевизионная. 1 октября я поставил его на просчет, чтобы записать финальный вариант для продюсера. И так получилось, что практически в этот момент раздался телефонный звонок - это была секретарь студии, она интересовалась, когда я привезу фильм для показа. Я ответил, что фильм готов, осталось только решить вопрос с наследниками композитора.
Вообще, признаться, мне этим совершенно не хотелось заниматься - звонить кому-то, договариваться… Но ничего не поделаешь. Позвонил. Договорился. Объяснил по электронной почте, что за фильм у меня такой. Получил ответ:
«Добрый день, Анатолий !
Спасибо за подробное описание проекта и Вашего фильма!
Я разрешаю использовать песню в рамках данного фильма.»
В общем, последние препоны были устранены, и я с легким сердцем отвез диск на студию, оставив его для продюсера.
«Вы ей сами не звоните, она сейчас очень занята, она Вам сама перезвонит» - передала слова продюсера директор.
Ну и ладно. Срок сдачи фильма на телеканал - декабрь, пусть у них голова болит. Хотя, конечно, мне потом бегать и в мыле что-то срочно переделывать совершенно не хотелось…
Потянулись дни ожидания. Недели. Звонка не было. Про фильм словно забыли…
Меж тем я занялся изготовлением дисков для рассылки всем родственникам главного героя, музеям и пр. Поскольку диски были «именные», на изготовление одного уходил целый день, если не больше. Октябрь заканчивался. А ожидание всё тянулось и тянулось. Я плюнул на переживания, тем более что начал отнимать время совсем другой проект.
И вот - неожиданный поворот. 20 октября я получаю от konstmikh письмо, в котором он сообщает, что к нему обратились за помощью в создании фильма на ту же тему, что делаю и я. Смысл письма был такой - нет ли у него видеоматериала для этого фильма, не может ли он подсказать, кто мог бы снять музей в Приморском крае, и не может ли он сам дать интервью. Письмо было подписано, как вы, наверное, догадались, моим продюсером. То есть, за моей спиной, она искала пути доделывания фильма. Как вы думаете, что я почувствовал в тот момент?
Собственно, я почувствовал себя на месте тех, кто работал над этим ее циклом документальных фильмов еще 10 лет назад. Почувствовал, что переживали те, кто слышал от меня (тогда это входило в мои обязанности) слова «ты уволен, а твой фильм будет доделывать другой режиссер». В принципе, у этого продюсера такой прием входит в обычную практику. Причин такого ее поведения две - или не хочет платить деньги, или действительно считает, что режиссер не может сделать нормальный фильм.
Но мне показалось, что ключом к ситуации в моем случае была фраза из ее письма «…и не совсем меня устраивают некоторые включенные в монтаж сцены».
В общем, кое-как оправившись от первого шока, я объяснил konstmikh, что речь идет о том самом фильме, над которым я работаю, а тот, кого продюсер называла «мой бывший студент» - это, собственно, я и есть.
konstmikh ответил ей, что он по всем вопросам консультирует меня с самого начала, что весь имеющийся у него видеоматериал он передал мне, и что он готов при необходимости дать интервью, но «наверное лучше это делать вместе с
Анатолием, чтобы не возникло какого-то недопонимания с его стороны».
Уперевшись в такую стену в виде «а я тут уже был», через несколько дней продюсер написала мне. Сообщала, что расстроилась, когда опять увидела «плохо снятые» эпизоды (хотя, напомню, в августе особых претензий на этот счет уже не было, а были лишь конкретные замечания, которые я все учел). Что отдала диск на телеканал, но что скорее всего фильм там не примут, а посему «нам необходим исходный материал на кассетах BetacamSP». Вот так. Ну, конечно я такие требования сразу отверг, но в достаточно вежливой форме. Да и потом, мне опять нравится постановка вопроса - отдай материал, а не продай. Может всё-таки вопрос в деньгах? Решила просто не платить мне?..
29 октября от нее пришло очередное письмо. Ни о каких требованиях отдать материал речи уже не было. Это были замечания от редактора канала «Культура». В основном там была «ловля блох» - убрать одно слово, убрать другое, добавить титр и т.п., но зато самый значительный удар пришелся… всё по тем же эпизодам. «Плохо снято, выбивается из общей стилистики, плохая цветокоррекция, скучно» - аргументов было приведено много и всё с одной целью - сократить эти сцены. Причем вырезав как раз те самые фразы, в которых были намеки на «фигу в кармане». Ах да - и были нападки на песню (она как раз подспудно поддерживает эту мнимую «фигу»). Значит дело не в деньгах…
Сокращать сцены, оставляя их куцыми и ничего не говорящими зрителю, мне не хотелось, и я волевым решением просто убрал их из телеверсии, заменив на другие, более нейтральные - из полной версии. Сделал диск и 5 ноября отвез фильм в таком виде на студию для продюсера. Получил пространный ответ «замечания есть, но я о них не скажу». Кроме того, продюсер сообщала, что я не увижу ни копейки, пока Betacam не примут в ОТК телеканала (нашли дурака!). А еще там было указание отвезти диск с новой версией редактору на «Культуру», что я и сделал вчера. Ответ будет в понедельник-вторник. Надеюсь, на этом эпопея с монтажом будет завершена и надо будет отвоевывать гонорар. Ох, как противно. Спрашивается, почему нельзя всё делать по-человечески, без интриг, недомолвок, попыток обмануть с деньгами?..
Ладно. Теперь что касается полной режиссерской версии. Я показал ее нескольким людям, в том числе 1 ноября главному зрителю - konstmikh, после чего сделал одну правку (добавил субтитры в те места хроники, где непросто разобрать о чем говорит главный герой из-за низкого качества фонограммы), и на днях загрузил фильм в интернет. Так что, если есть желание посмотреть 40-минутный фильм о человеке, которых сейчас очень мало, пишите, как и в прошлые разы, комментарий. В ответ я дам ссылку. Ах да, вы же можете попробовать угадать, какой именно эпизод ни в какую не хочет пропускать продюсер и редактор! ;-)