Богословие Освобождения
Все теологии тенденциозны, т. е. отражают экономические и социальные классы своих разработчиков, считают богословы освобождения. Соответственно, традиционная теология, господствующая в Северной Америке и Европе, отвечает интересам белых капиталистов этих стран. Она поддерживает и легитимизирует политическую и экономическую систему - «демократический капитализм», ответственный за эксплуатацию и нищету третьего мира. На это угнетенные должны дать свой ответ - свою уникальную теологию. Теологию освобождения...
Названием своим теология, или лучше, Богословие Освобождения обязано одному из основоположников этого направления, перуанскому священнику Густаву Гутьерресу (род. 1928).
Богословие Освобождения, прежде всего обращена к самым бедным, несчастным, преследуемым и социально-незащищенным человекам - созданным по образу Божию.
Богословие Освобождение уникально ещё и тем, что как правило основной упрек поповскому миру и епископату, заключается в том, что именно Церковь выполняет функцию идеологической подпорки, в мире где богачи и власть держащие, паразитируют на теле остального народа. Богословие Освобождения как-бы говорит: «Нет, это не так! Мы не с ними (жалкой кучки глобальных паразитов), а с вами!» В ватиканской энциклике Gaudium et Spes («Радость и надежда») говорится, что «если кто-то находится в крайней нужде, он имеет право взять себе то, что ему нужно, из богатств других» (§ 69).
В 1967 году Павел VI издает энциклику Populorum Progressiо («Прогресс народов»), в которой утверждается, что «частная собственность отнюдь ни для кого не является безусловным и абсолютным правом. Никто не имеет никакого основания присваивать в свое исключительное пользование то, что выше его нужд, в то время как другие не получают самого необходимого...» Хотя понтифик критикует международный экономический порядок и капитализм как социальное зло, но призывает к развитию путем согласия, не борьбы. Папский документ требует справедливой международной экономической системы: "Говорил Св. Амвросий: «Вы не преподносите в дар ваше бедняку, но отдаете ему его же. Вы присваивали то, что предполагалось для общего пользования каждого. Земля принадлежит всем, а не богатым». Т. е. право владеть собственностью не абсолютно и безусловно... разнузданный либерализм приводит к особому виду тирании, по праву осужденному Нашим предшественником Пием XI, поскольку он заканчивается "международным империализмом денег".
Важным импульсом к появлению богословия освобождения стала кубинская революция 1959 года. И хотя Богословие Освобождения начала свое шествие с латиноамериканского континента (считается, что теология освобождения зародилась в 1968 году на II конференции «Епископального совета Латинской Америки» (СЕЛАМ) в колумбийском городе Медельине. К ее началу был опубликован «Манифест епископов третьего мира», который поддержала почти тысяча священников Латинской Америки. В документе критиковался политический курс южноамериканских правительств. Конференция осудила крайнее неравенство социальных классов, несправедливое использование власти и эксплуатацию. Из финального манифеста встречи: "Оглушающий крик вырывается из уст миллионов, просящих своих пастырей об освобождении, которое не приходит к ним больше ниоткуда"), оно очень быстро перекинулось в страны Азии, многострадальной Африки, а в последствие и в Европу. «В 50-60-х годах... во многих странах возникли очаги вооруженного восстания, направленные на свержение правителей и установление социалистических режимов. В народе царило великое желание перемен, предреволюционная атмосфера...» - пишет францисканец из Бразилии, известный ученый-теолог Леонардо Бофф.
«В основу богословия освобождения положен библейский опыт исхода из рабства, понимаемого как в духовной, так и в социально-политической перспективе. Своеобразие богословия освобождения заключается не в тематике, методах, адресате и языке, и даже не в целеполагании, но в конкретной готовности принять участие в служении больным, преследуемым и угнетенным, по образу евангельского служения Господа Иисуса Христа. Богословие понимается как действие, а потому изменяется перспектива богословского размышления, которое отныне ведется от лица оставленных и презираемых этим миром. Итак, в основе теологий освобождения лежит размышление над причинно-следственными горизонтами социального зла в мире и желание найти пути конкретного действия по преодолению этой действительной трагедии...Обобщая, можно сказать, что с рождением богословия освобождения Католическая Церковь в странах третьего мира перестает отождествлять себя с правящими элитами, как это, к сожалению, имело место до этого, но солидаризируется и встает на защиту наиболее бедных и оставленных слоев населения. Девизом богословия освобождения считается сочетание глаголов: «Видеть, рассуждать и действовать».
В 1979 году на встрече CEЛAM в Пуэбло (Мексика) епископы делают следующее заявление: «Мы расцениваем растущий разрыв между богатыми и бедными как неприличный и противоречащий христианству»... "Проанализировав ситуацию глубже, мы обнаружили, что бедность - не преходящая стадия развития. Наоборот - это продукт экономического, общественно-политического положения и структур, хотя есть также и другие причины нищеты. Во многих случаях это состояние нищеты в наших странах вызывается и поддерживается механизмами, которые, будучи пропитаны материализмом, а не аутентичным гуманизмом, создают в международном масштабе положение, когда богатые становятся богаче в ущерб бедным, которые становятся беднее". Конференция принимает основы теологии освобождения, несмотря на то, что председательствует на ней ярый оппозиционер медельинских решений - епископ Лопес Трухильо. В тот же год папская энциклика Redemptor Hominis («Искупитель человека») (1979 год) провозглашает: «...освобождение должно войти во всю современную реальность человеческого бытия», "...освобождение - одно из основных библейских понятий, глубоко вписанное в спасительную миссию Христа..."
Религиозно-мировоззренческая парадигма - исхода из рабства (чиновничьего, криминального, олигархического), крайне актуальна для нашего многострадального Отечества. В этом смысле. Отрадно слышать пусть и нестройные голоса наших попов о том/, что причиной бедствия широких народных масс является капитализм, понимаемый как «социальный грех». Это тем более отрадно, что власть держащие Эгрегоры, верещат об аксиологической ценности капитализма.
Однако, «...стоит сказать и о так называемой синонимизации Бога. Веками считалось, что вера является средством к сохранению здоровья нации, гарантом стабильности отдельно взятой страны или даже цивилизационной общности. На индивидуальном уровне такое понимание закрепилось в известной фразе Достоевского: «Если Бога нет, то все позволено». Так, Бог был превращен в синоним стабильности, нравственного здоровья, сдерживания деструктивных сил нации или индивидуума. Когда же общество, а это вполне можно сказать об индустриально развитых странах, создало условия благополучия, Бог как понятие перестал быть необходимым и «ушел» из современности» (там же).
Католическая Церковь не осудив основные доктрины Богословие Освобождения, всё же не отождествила себя с ним, то есть не сделала его своим окончательным официальным богословским учением.
После того как Второй Ватиканский собор отметил сильнейшее неравенство богатых и бедных народов и провозгласил «предпочтительное право бедных», Иоанн Павел II годами пытался сбалансировать политическую активность священников, заменяя революционный дискурс «позитивной» теологией освобождения.
В своем критическом анализе теологий освобождения вероучительные документы Католической Церкви говорят о существовании аутентичного, то есть подлинногобогословия освобождения, опирающегося на библейское откровение об избавлении человека во Христе Иисусе. Подчеркивается, что это богословие Церкви только предстоит выработать. При этом понятия искупления и освобождения воспринимаются в качестве синонимов. Социальная, политическая и всякая иная несправедливость и горе истолковываются, таким образом, как непосредственные следствия трагедии греха, преодолеваемые только благодатью. Принципиально подчеркивается, что забота о бедных заповедана Евангелием. Бедность не является ни богоизбранностью, ни знаком осуждения Богом. В самопожертвовании и в помощи бедным явлена бывает воля Божия.
Некоторые пункты богословия освобождения обозначены Католической Церковью в качестве ошибочных:
1. Это действие по принципу «сначала хлеб - потом слово», когда вопросы спасения уступают место задачам социального служения.
2. Чрезмерное доверие к данным естественных и общественных наук. Теоремы марксизма воспринимаются не критически, тем самым в слово Церкви вводится заведомо атеистическое мировоззрение.
3. Богословие подменяется идеологией, когда марксизм перестает быть одним из инструментов в оценке происходящего, но становится единственным критерием понимания общественных процессов.
4. Идеи революционной борьбы подменяют собой христианские идеалы противостояния злу.
5. Жесткое партийное противостояние по принципу убеждений вносит раскол в христианское общество.
6. Основополагающие христианские истины истолковываются в переносном смысле, становясь лишь символами борьбы за освобождение бедных.
7. Церкви придается лишь временное историческое значение.
8. В богословии освобождения имеются тенденции к изолированному стремлению к достижению секулярного благополучия и преодолению социального неравенства. Эта характеристика напоминает представление милленаризма, или хилиазма, осужденное Церковью за учение о необходимости создания Царства Божия на земле. Однако напрямую документы Католической Церкви по поводу богословия освобождения о хилиазме не говорят. Нетрудно заметить, что большинство только что подпадающих осуждению элементов учения напрямую связано с идеологией марксизма
Что касается отношения Римской rурии, то один из идеологов никарагуанского освободительного богословия, Фернандо Карденаль, отмечал: "Мне тяжело это говорить, но политика Папы странным образом пересекается с агрессивной политикой Рейгана... Этой мерой Ватикан пытается поставить вне закона сам революционный процесс". В 1984 году Иоанн Павел II подписывает новый «Канонический кодекс», запрещающий священникам заниматься политической деятельностью. Папская энциклика Doninum et vivificantem («Господь животворящий») (май 1986 г.) также выступает против новой теологии. Папа расценивает освободительное богословие как попытку политизации религии, на что бразильский теолог «второй волны» Леонардо Бофф парирует: "...естественно, среди нас есть такие, кто занимается политикой. И хотя Ватикан сегодня осуждает их, однако нельзя забывать, что сам он в течение многих столетий был политической силой и остается ею"
Прошло время... С крахом социалистических режимов мир снова изменился, и в сентябре 1996 года папа Павел II объявил, что теология освобождения в Латинской Америке умерла. Но это не совсем так. Она продолжает выступать против глобализации с новыми силами.
Из регионального явления освободительное богословие превратилось в довольно распространенное течение не только среди южноамериканцев, но и в США, Европе, Азии и Африке, причем как в католической, так и в протестантской среде. Возникли новые варианты: пасторальная теология, черная теология освобождения, теология реальностей, теология труда и теология революции.
Мир не стал лучше за эти тридцать с лишним лет, и освободительная теология продолжает считать «исключительное право бедных» источником религиозной интуиции, хотя больше концентрируется на вопросах веры и меньше говорит о «теории зависимости» и социализме.
P/S. Философия католицизма основывается на неотомизме - учении средневекового европейского богослова Фомы Аквинского. Согласно ему, народ имеет «право на восстание», если правитель приходит к власти при помощи неправедных средств либо властвует несправедливо и государственная власть вырождается в тиранию, потому что его действия противоречат интересам Церкви и Воле Божией. Тем не менее решение вопроса о формах сопротивления принадлежит Церкви.
В освободительной теологии принято выделять структурное, институциональное насилие общественных систем, которое ведет к неравенству в обществе или несправедливому доминированию системы или группы лиц. Защищая революционное насилие, апологеты богословия освобождения отвечают, что Церковь всегда допускала насилие по отношению к миллионам людей.
«Насилие - составная часть капиталистической системы, с его помощью угнетенных держат в подчиненном положении, и уничтожение такого порядка не противоречит идеям создания братского общества, идеям первого политического узника, убитого властями Древнего Рима и Древней Иудеи, - Иисуса Христа», - утверждает теоретик революционного католицизма Леонардо Бофф. Участник сандинистского движения Эрнесто Карденаль писал, что «революционное насилие не противоречит постулатам христианского учения, которое всегда отстаивало права народов и отдельных личностей защищаться с оружием в руках...». Сан-Сальвадорский архиепископ Оскар Арнульф Ромеро, убитый во время мессы, говорил: «Когда диктатура попирает права личности, когда другим путем невозможно добиться блага для нации, когда закрываются каналы диалога разума и взаимопонимания, церковь говорит о законном праве на повстанческую борьбу». Мученик освободительной теологии, священник Камило Торрес (погиб в партизанской борьбе в 1966 году) тоже считал, что революция необходима для осуществления фундаментальных изменений в экономике, обществе и политике, и в ней должны участвовать христиане.
По материалам:
К. Латухина «Идеология революционного католицизма. Теология освобождения в Латинской Америке как особое направление католической мысли»
«К истории и теории богословия освобождения»
преподавателя Фрибургского Университета (Швейцария) диакона Августина Соколовски
Названием своим теология, или лучше, Богословие Освобождения обязано одному из основоположников этого направления, перуанскому священнику Густаву Гутьерресу (род. 1928).
Богословие Освобождения, прежде всего обращена к самым бедным, несчастным, преследуемым и социально-незащищенным человекам - созданным по образу Божию.
Богословие Освобождение уникально ещё и тем, что как правило основной упрек поповскому миру и епископату, заключается в том, что именно Церковь выполняет функцию идеологической подпорки, в мире где богачи и власть держащие, паразитируют на теле остального народа. Богословие Освобождения как-бы говорит: «Нет, это не так! Мы не с ними (жалкой кучки глобальных паразитов), а с вами!» В ватиканской энциклике Gaudium et Spes («Радость и надежда») говорится, что «если кто-то находится в крайней нужде, он имеет право взять себе то, что ему нужно, из богатств других» (§ 69).
В 1967 году Павел VI издает энциклику Populorum Progressiо («Прогресс народов»), в которой утверждается, что «частная собственность отнюдь ни для кого не является безусловным и абсолютным правом. Никто не имеет никакого основания присваивать в свое исключительное пользование то, что выше его нужд, в то время как другие не получают самого необходимого...» Хотя понтифик критикует международный экономический порядок и капитализм как социальное зло, но призывает к развитию путем согласия, не борьбы. Папский документ требует справедливой международной экономической системы: "Говорил Св. Амвросий: «Вы не преподносите в дар ваше бедняку, но отдаете ему его же. Вы присваивали то, что предполагалось для общего пользования каждого. Земля принадлежит всем, а не богатым». Т. е. право владеть собственностью не абсолютно и безусловно... разнузданный либерализм приводит к особому виду тирании, по праву осужденному Нашим предшественником Пием XI, поскольку он заканчивается "международным империализмом денег".
Важным импульсом к появлению богословия освобождения стала кубинская революция 1959 года. И хотя Богословие Освобождения начала свое шествие с латиноамериканского континента (считается, что теология освобождения зародилась в 1968 году на II конференции «Епископального совета Латинской Америки» (СЕЛАМ) в колумбийском городе Медельине. К ее началу был опубликован «Манифест епископов третьего мира», который поддержала почти тысяча священников Латинской Америки. В документе критиковался политический курс южноамериканских правительств. Конференция осудила крайнее неравенство социальных классов, несправедливое использование власти и эксплуатацию. Из финального манифеста встречи: "Оглушающий крик вырывается из уст миллионов, просящих своих пастырей об освобождении, которое не приходит к ним больше ниоткуда"), оно очень быстро перекинулось в страны Азии, многострадальной Африки, а в последствие и в Европу. «В 50-60-х годах... во многих странах возникли очаги вооруженного восстания, направленные на свержение правителей и установление социалистических режимов. В народе царило великое желание перемен, предреволюционная атмосфера...» - пишет францисканец из Бразилии, известный ученый-теолог Леонардо Бофф.
«В основу богословия освобождения положен библейский опыт исхода из рабства, понимаемого как в духовной, так и в социально-политической перспективе. Своеобразие богословия освобождения заключается не в тематике, методах, адресате и языке, и даже не в целеполагании, но в конкретной готовности принять участие в служении больным, преследуемым и угнетенным, по образу евангельского служения Господа Иисуса Христа. Богословие понимается как действие, а потому изменяется перспектива богословского размышления, которое отныне ведется от лица оставленных и презираемых этим миром. Итак, в основе теологий освобождения лежит размышление над причинно-следственными горизонтами социального зла в мире и желание найти пути конкретного действия по преодолению этой действительной трагедии...Обобщая, можно сказать, что с рождением богословия освобождения Католическая Церковь в странах третьего мира перестает отождествлять себя с правящими элитами, как это, к сожалению, имело место до этого, но солидаризируется и встает на защиту наиболее бедных и оставленных слоев населения. Девизом богословия освобождения считается сочетание глаголов: «Видеть, рассуждать и действовать».
В 1979 году на встрече CEЛAM в Пуэбло (Мексика) епископы делают следующее заявление: «Мы расцениваем растущий разрыв между богатыми и бедными как неприличный и противоречащий христианству»... "Проанализировав ситуацию глубже, мы обнаружили, что бедность - не преходящая стадия развития. Наоборот - это продукт экономического, общественно-политического положения и структур, хотя есть также и другие причины нищеты. Во многих случаях это состояние нищеты в наших странах вызывается и поддерживается механизмами, которые, будучи пропитаны материализмом, а не аутентичным гуманизмом, создают в международном масштабе положение, когда богатые становятся богаче в ущерб бедным, которые становятся беднее". Конференция принимает основы теологии освобождения, несмотря на то, что председательствует на ней ярый оппозиционер медельинских решений - епископ Лопес Трухильо. В тот же год папская энциклика Redemptor Hominis («Искупитель человека») (1979 год) провозглашает: «...освобождение должно войти во всю современную реальность человеческого бытия», "...освобождение - одно из основных библейских понятий, глубоко вписанное в спасительную миссию Христа..."
Религиозно-мировоззренческая парадигма - исхода из рабства (чиновничьего, криминального, олигархического), крайне актуальна для нашего многострадального Отечества. В этом смысле. Отрадно слышать пусть и нестройные голоса наших попов о том/, что причиной бедствия широких народных масс является капитализм, понимаемый как «социальный грех». Это тем более отрадно, что власть держащие Эгрегоры, верещат об аксиологической ценности капитализма.
Однако, «...стоит сказать и о так называемой синонимизации Бога. Веками считалось, что вера является средством к сохранению здоровья нации, гарантом стабильности отдельно взятой страны или даже цивилизационной общности. На индивидуальном уровне такое понимание закрепилось в известной фразе Достоевского: «Если Бога нет, то все позволено». Так, Бог был превращен в синоним стабильности, нравственного здоровья, сдерживания деструктивных сил нации или индивидуума. Когда же общество, а это вполне можно сказать об индустриально развитых странах, создало условия благополучия, Бог как понятие перестал быть необходимым и «ушел» из современности» (там же).
Католическая Церковь не осудив основные доктрины Богословие Освобождения, всё же не отождествила себя с ним, то есть не сделала его своим окончательным официальным богословским учением.
После того как Второй Ватиканский собор отметил сильнейшее неравенство богатых и бедных народов и провозгласил «предпочтительное право бедных», Иоанн Павел II годами пытался сбалансировать политическую активность священников, заменяя революционный дискурс «позитивной» теологией освобождения.
В своем критическом анализе теологий освобождения вероучительные документы Католической Церкви говорят о существовании аутентичного, то есть подлинногобогословия освобождения, опирающегося на библейское откровение об избавлении человека во Христе Иисусе. Подчеркивается, что это богословие Церкви только предстоит выработать. При этом понятия искупления и освобождения воспринимаются в качестве синонимов. Социальная, политическая и всякая иная несправедливость и горе истолковываются, таким образом, как непосредственные следствия трагедии греха, преодолеваемые только благодатью. Принципиально подчеркивается, что забота о бедных заповедана Евангелием. Бедность не является ни богоизбранностью, ни знаком осуждения Богом. В самопожертвовании и в помощи бедным явлена бывает воля Божия.
Некоторые пункты богословия освобождения обозначены Католической Церковью в качестве ошибочных:
1. Это действие по принципу «сначала хлеб - потом слово», когда вопросы спасения уступают место задачам социального служения.
2. Чрезмерное доверие к данным естественных и общественных наук. Теоремы марксизма воспринимаются не критически, тем самым в слово Церкви вводится заведомо атеистическое мировоззрение.
3. Богословие подменяется идеологией, когда марксизм перестает быть одним из инструментов в оценке происходящего, но становится единственным критерием понимания общественных процессов.
4. Идеи революционной борьбы подменяют собой христианские идеалы противостояния злу.
5. Жесткое партийное противостояние по принципу убеждений вносит раскол в христианское общество.
6. Основополагающие христианские истины истолковываются в переносном смысле, становясь лишь символами борьбы за освобождение бедных.
7. Церкви придается лишь временное историческое значение.
8. В богословии освобождения имеются тенденции к изолированному стремлению к достижению секулярного благополучия и преодолению социального неравенства. Эта характеристика напоминает представление милленаризма, или хилиазма, осужденное Церковью за учение о необходимости создания Царства Божия на земле. Однако напрямую документы Католической Церкви по поводу богословия освобождения о хилиазме не говорят. Нетрудно заметить, что большинство только что подпадающих осуждению элементов учения напрямую связано с идеологией марксизма
Что касается отношения Римской rурии, то один из идеологов никарагуанского освободительного богословия, Фернандо Карденаль, отмечал: "Мне тяжело это говорить, но политика Папы странным образом пересекается с агрессивной политикой Рейгана... Этой мерой Ватикан пытается поставить вне закона сам революционный процесс". В 1984 году Иоанн Павел II подписывает новый «Канонический кодекс», запрещающий священникам заниматься политической деятельностью. Папская энциклика Doninum et vivificantem («Господь животворящий») (май 1986 г.) также выступает против новой теологии. Папа расценивает освободительное богословие как попытку политизации религии, на что бразильский теолог «второй волны» Леонардо Бофф парирует: "...естественно, среди нас есть такие, кто занимается политикой. И хотя Ватикан сегодня осуждает их, однако нельзя забывать, что сам он в течение многих столетий был политической силой и остается ею"
Прошло время... С крахом социалистических режимов мир снова изменился, и в сентябре 1996 года папа Павел II объявил, что теология освобождения в Латинской Америке умерла. Но это не совсем так. Она продолжает выступать против глобализации с новыми силами.
Из регионального явления освободительное богословие превратилось в довольно распространенное течение не только среди южноамериканцев, но и в США, Европе, Азии и Африке, причем как в католической, так и в протестантской среде. Возникли новые варианты: пасторальная теология, черная теология освобождения, теология реальностей, теология труда и теология революции.
Мир не стал лучше за эти тридцать с лишним лет, и освободительная теология продолжает считать «исключительное право бедных» источником религиозной интуиции, хотя больше концентрируется на вопросах веры и меньше говорит о «теории зависимости» и социализме.
P/S. Философия католицизма основывается на неотомизме - учении средневекового европейского богослова Фомы Аквинского. Согласно ему, народ имеет «право на восстание», если правитель приходит к власти при помощи неправедных средств либо властвует несправедливо и государственная власть вырождается в тиранию, потому что его действия противоречат интересам Церкви и Воле Божией. Тем не менее решение вопроса о формах сопротивления принадлежит Церкви.
В освободительной теологии принято выделять структурное, институциональное насилие общественных систем, которое ведет к неравенству в обществе или несправедливому доминированию системы или группы лиц. Защищая революционное насилие, апологеты богословия освобождения отвечают, что Церковь всегда допускала насилие по отношению к миллионам людей.
«Насилие - составная часть капиталистической системы, с его помощью угнетенных держат в подчиненном положении, и уничтожение такого порядка не противоречит идеям создания братского общества, идеям первого политического узника, убитого властями Древнего Рима и Древней Иудеи, - Иисуса Христа», - утверждает теоретик революционного католицизма Леонардо Бофф. Участник сандинистского движения Эрнесто Карденаль писал, что «революционное насилие не противоречит постулатам христианского учения, которое всегда отстаивало права народов и отдельных личностей защищаться с оружием в руках...». Сан-Сальвадорский архиепископ Оскар Арнульф Ромеро, убитый во время мессы, говорил: «Когда диктатура попирает права личности, когда другим путем невозможно добиться блага для нации, когда закрываются каналы диалога разума и взаимопонимания, церковь говорит о законном праве на повстанческую борьбу». Мученик освободительной теологии, священник Камило Торрес (погиб в партизанской борьбе в 1966 году) тоже считал, что революция необходима для осуществления фундаментальных изменений в экономике, обществе и политике, и в ней должны участвовать христиане.
По материалам:
К. Латухина «Идеология революционного католицизма. Теология освобождения в Латинской Америке как особое направление католической мысли»
«К истории и теории богословия освобождения»
преподавателя Фрибургского Университета (Швейцария) диакона Августина Соколовски