П.Павленко. Газават || «Красная звезда» 5 января 1943 года
Ингушский народ об’явил газават - непримиримую священную войну против немцев. Об’явил гласно, всенародно, как общую волю всех честных мужчин.
Вот как это произошло.
Немцы зверствовали в кабардино-балкарских селениях, бесчестили старцев и женщин, калечили детей, и как только было освобождено от немцев селение Кыз-Бурун, делегация стариков из Чечено-Ингушетии немедленно направилась туда, чтобы лично, своими глазами убедиться в преступлениях немцев. Среди делегатов были такие уважаемые люди, как ингуш Муса Альбогачиев, соратник Орджоникидзе по гражданской войне на Северном Кавказе, ингуш Саа Дедилов и чеченец Абдул Дурдаев.
Они переговорили с пострадавшими жителями и поехали домой с тяжелым сердцем. Автобус, отвозивший их назад, достиг, наконец, чечено-ингушской земли. Старики вышли из него и, разложив бурки, помолились, а затем стали поджидать, как требовал старый обычай, первого встречного, чтобы рассказать ему всё, что они видели. Слух о возвращении делегатов бежал впереди их…
Когда Абдул Дурдаев выступил в ауле, собралось со всей округи до 6 тысяч человек. Не было помещения, способного вместить всех приехавших. Пришлось расставить пересказчиков. Стоя поодаль один от другого, они, как эстафету, передавали речь во все концы площади и на крыши домов, густо усеянные народом.
Горцы, вообще говоря, недоверчивы, а их старики - втройне. Такими воспитала их прежняя жизнь и это еще осталось в характере. Они привыкли верить своим глазам больше, чем книгам, и старики, ездившие к Кыз-Бурун, были глазами всего народа. Они рассказали чистую правду, и правда эта потрясла ингушей.
Вскоре произошли новые события, удесятерившие общую ярость. Война захватила районы Северной Осетии и ингушские села. Каждый день приносил все более мрачные известия. В одном месте немецкая авиация бомбила стада, в другом - из пулеметов обстреливала безоружных детей и женщин.
Ходоки из многих селений приехали за советом в село Базоркино к трем самым уважаемым старцам ингушского народа - Гази-мулле, Товси-мулле и Мочко. Эти трое стариков не были священнослужителями в узко формальном смысле. Ученые арабисты, текстологи, они в свое время побывали в Турции, Египте, Средней Азии и слыли людьми мудрыми, справедливыми. Они обладали авторитетом среди верующих, но с ними считались и в более широких кругах. Старики еще до прибытия ходоков вели широкую агитацию за газават против немцев, но пока не об’являли его.
Прибытие ходоков ускорило решение дела. Собрав в Базоркино до восьми сотен представителей сел, трое старцев поднялись на минарет базоркинской мечети и громко призвали ингушский народ к газавату, к непримиримой, исступленной священной войне против немецкой сволочи, к войне до славной победы и полной мести.
От имени троих Гази-мулла прочел народу стих из корана, на основании которого они вводят газават.
Вот этот стих:
«Чужеземец пришел на твою землю,
Он разрушил то, что ты создал.
Он убил сына твоего - продолжателя рода.
Он убил твою женщину,
Он надругался над твоей старостью.
Убей пришельца.
Если ты погибнешь в этом бою,
Земля над твоею могилой будет лежать спокойно.
Люди скажут: он сделал для своего народа
Всё, что мог».
Толпа заволновалась, зашумела. Раздались крики:
- К оружию! Газават! Выйдем все до единого!
Но Гази-мулла не захотел признать эти крики равными клятве.
- Не надо никаких слов сейчас, когда вас много. Подумайте, - сказал он, - потом по одному придите ко мне и дайте каждый свою личную клятву крови, помня, что народ наш должен показать себя с чистым сердцем, чтобы в день славной победы высоко держать голову.
С той поры у него нет времени ни для молитв, ни для сна. Его с утра до ночи осаждают люди, желающие стать мстителями за общие обиды, он принимает их клятвы и благословляет оружие.
- Не вынимай его без нужды.
- Не вкладывай со стыдом.
И движение начинает захватывать селение за селением.
Кто ж эти трое старцев, имеющие такой непререкаемый авторитет, такую силу и власть? В народе, строго хранившем свои традиции, всегда есть такие ревнители старины, прадедовской мудрости, к которым народ прислушивается в трудные дни. А Гази-мулла, Товси-мулла и Мочко не только старые, мудрые люди, они и старые воины, не раз указывавшие ингушам истинную дорогу.
Прорвавшись этим летом к Северному Кавказу, немцы пытались лживой брехней расстроить монолитное единство здешних народов. Ходоки от сёл и тогда пришли к базоркинским старцам.
- Мы верили вам в ту войну, верим и в эту, - сказали они. - Что делать?
- Для нас нет такого вопроса, - ответил ходокам Гази-мулла. - Вы помните: мы втроем приняли клятву верности советской власти до конца своих дней. Немцы - это хитрые и жадные гиены. Они хотят разорвать наш народ в клочья.
Ходоки вернулись по домам, говоря, что Гази-мулла не верит немцам, зовет на борьбу с ними, говорит о священной клятве.
И в сознании людей сразу возникли картины славного прошлого. Это было в 1918 году, в те дни, когда большевики во главе с Серго Орджоникидзе защищали Владикавказ от белых.
Гази-мулла, Товси-мулла и Мочко, сразу признавшие советскую власть, помогали Орджоникидзе всем, чем могли.
Ингуши в большинстве своем были уже тогда с большевиками, но оружием помогали еще мало. Реакционные муллы пытались отторгнуть ингушскую бедноту от большевиков, играя на текстах из корана и держа верующих в неведении относительно истинных целей революции.
Тогда, собрав в базоркинской мечети четыре сотни муталимов, слушателей религиозных школ, Гази-мулла и его товарищи призвали их к священной борьбе с врагом. Они рассказали о том, что даст революция ингушу в случае своего торжества.
С высокого кургана за Базоркиным видел Орджоникидзе, как 400 муталимов, сев на коней и крича ему: «Будем верны», немедленно отправились на защиту Владикавказа.
С этого часа не стало среди ингушей сомневающихся. Ингушская беднота стойко и мужественно встала на защиту советской власти. Путь, подсказанный Гази-муллой тем, кто еще сомневался, оказался верным. Никто потом не раскаивался, что избрал его.
А трое друзей поднялись на минарет базоркинской мечети и приняли на священной книге джей, книге клятв, клятву верности советской власти.
«Если небо обрушится на нас, - сказали они при народе, - если земля начнет проваливаться под нашими ногами, если теснины гор сомкнутся вокруг нас, и тогда мы скажем, что нет пути отступления. Забудем кровные распри. Нет для нас другого врага, кроме пришедшего разорить наш очаг, поглумиться над стариками и обесчестить женщин».
К этой клятве они сделали дополнение:
«Что бы ни случилось с советской властью,
Мы будем поддерживать ее до конца своих дней».
Вот почему, когда трижды раненый и награжденный за гражданскую войну орденом Гази-мулла провозгласил спустя много лет второй газават, теперь уже против немцев, ингуши подхватили его зов. || П.Павленко. СЕВЕРНЫЙ КАВКАЗ.
+ + + + + + + + + + + + + + + + + + + + +
ЖУРНАЛ "КРАСНОАРМЕЕЦ" №23
Вышел из печати №23 журнала «Красноармеец». В номере помещены рассказы: Вс.Иванова «Счетовод Динулин»; К.Горбунова «Мы встретимся»; Л.Кассиля «Ботик Петра Велихова»; очерки - Ильи Эренбурга «За Украину!»; акад. А.В.Ферсмана «Жемчужина Советского Востока»; акад. С.И.Спасокукоцкого «Хирургия и война»; В.Якубовича «В песках Ливии»; пьеса Вс.Вишневского, А.Крона и Вс.Азарова «Ноль шесть»; стихи В.Лебедева-Кумача «Незримая рана»; Ник.Асеева «Заклятье»; А.Софронова «Дубок и Грачев» и окончание приключенческой повести Н.Шпанова «Тайна профессора Бураго».
+ + + + + + +
Источник: « Красная звезда» №3, 5 января 1943 года
# И.Эренбург. Кавказ || «Красная звезда» №261, 5 ноября 1942 года
# П.Павленко. Сыны Кавказа || «Красная звезда» №102, 1 мая 1942 года