(no subject)
***
Они целуются на снегу. Снег белее, чем ее
красное платье, его черные волосы, обожженные губами.
Голые плечи держат весь небосвод.
Снег напоминает белье,
отравленное окнами, меж которых взлетает на веревке. Там и
случится все: она уедет, он умрет.
Или наоборот.
Белье заменит шею, веревке почти все равно,
глаза расстреливают, как Филипп Фердинанда,
или наоборот.
В любом случае будет война, и любое но,
как всегда, наизнанку вывернет весь экран, до
самых глубоких взрывов гортани. Рот,
вот на что ночь похожа. Найдет
коса на камень, на камне три
строчки. Первая - и(з)мена
на чужих языках.
Посмотри,
промолчит она,
он улыбнется и обратится в прах.
Так происходит всегда, даже если это... И сок, ими
выпитый, вывалится из сиденья, как из них - энергия,
о которой никто не знает, пока живет и умирает. Ни с кем. Ни с чем.
"Не говори о мелких чувствах - будут осмеяны высокими,
о высоких молчи - превратятся в мелкие".
Они не умели говорить вообще.
Пятится или пялится пятое колесо
диска, как шестое чувство, которое вместе со
всеми смотрящими думает, что лассо
коридоров стянет, а здесь идет
жизнь. И вот
наступает что-то. Наоборот.
А потом проходит год и бог весть
сколько еще, и весь
состав умирает. Потому что есть.
9.09.07