(no subject)
FLAUTANDO*
Уже подросло серьезное поколение,
способное воспринимать наши речи буквально.
Чеслав Милош
I
Но поскольку не я говорю, никто,
а какой-то неважный невнутренний голос,
собираюсь быстро, компас
натягиваю на взгляд, привязанный, как ошейник
к собаке, которой нет.
Компас служит северу, то-
лика только и может смотреть вниз, гол ос-
торожный употребитель слова, комком нас
кружат написанные строчки, отшельник
настаивает на произношении: анахорет.
Анабазис. Кажется, так,
кхе-кхе? Он входит в даль не стучась,
она вслед за ним, распахнув пальто,
под которым лобок указывает на юг.
В моей речи нет логики, есть будущее и
что-то еще летит, как Иван-дурак
за стрелой, и лягушка всего лишь часть
большой истории о стреле, указующей, как никто
говорит и становится. Открывается люк,
станция погибает, разрывая сигналы, неизвестно чьи.
Лечу и оглядываюсь
только затем,
чтобы не увидеть никого.
II
... вопросы, которые никогда не задашь,
даже если можно немедленно,
как полет бумеранга или (на)бранность поиска
в паутине квартир, городов, орбит,
и скорее смыт, сбрит, чем слит,
образец пейзажа, возможно, польского,
но точней пустынного, там, где след, мино-
вав древние буквы, ведет к иероглифам снов и пропаж.
"Мерцающее поколение", - добавила бы
про себя, оборачиваясь к черно-белым, троим,
сидящим в одной
студии звукозаписи, и знала, кто позади-впереди
настигает в пути,
как мысль, которой прийти - что Ной
к горе - и обрасти телом, и обратиться, как в веру, в дым,
с остальными, к которым пристала кровь, бытие Трубы.
С ними я одной крови, одного
пепла, но свернула
в путь, протекающий между трех
морей-окиянов. Каждый из них
был. И так возник
новый остров. Любимец богов сох-
ранит себя, если не станет под дуло
букв сам, разве что мифом, данным как естество.
Кто разрушил священную Трою,
вряд ли снова окажется в месте,
обозначенном как Итака на прожорливых картах.
И роднит лишь одно: не спасти ни Отца,
ни товарищей, ни обратной дороги, ца-
дик головой качает. Перепрыгивает, пи-цикадит Барток,
затесавшись меж войн, надьсентмиклошевский кузнечик мести
мокрому ме... Набивает руку ударный ритм ухода. Расстрою
прямые линии, на которых висит алфавит
музыки, налево глядящий, идущий направо.
Потому что не за кем оглянуться.
III
Все произносит приговор.
Хрусталику повсюду пыльно.
Чем ближе к грифу,
тем уязвимее ладонь
для копьеносной ноты.
Выходит подворотня пор
из кожи вон, и белый Вильно
лежит в развалинах, и миф у
слов растекается, как бронь
по телу при вопросе "Кто ты?"
Не слово, но античный бог,
в котором мрамор, да и только,
троп с беглой гласной,
выгнутой в кружок.
Зрачок, предсердье, благодати
небытие. Камней полог
откинут, воды держат стойко
шумящий, честный, ежечасный
вспять отраженный зов. Вершок -
и речь, и вымысел некстати.
20-21.07.07
* Flautando (букв. «как флейта») - игра смычком около грифа, позволяющая добиться свистящей «флейтовой» краски у струнных инструментов.