"В польский город Будапешт".Как я попала на практику в Венгрию. :-)
Неожиданно мне попалась песня Высоцкого про то, как рабочий завода во времена СССР проходил инструктаж перед командировкой в "польский город Будапешт".
Песня замечательная, и исполняет Высоцкий её с юмором. Я смеялась и прослушала запись пару раз, так как это мне напомнило, как я в студенческие годы проходила разные комиссии по отбору на студенческую практику в медицинский университет Будапешта.
У нас в институте был обмен студентами для прохождения практики со всеми ведущими медицинскими институтами стран Восточной Европы. Попасть на практику за границу было, конечно, не просто. В основном отбирались комсомольские деятели, члены институтского Комитета комсомола и "дети блатных родителей". :-)
Отличная учёба играла роль, но не была решающим фактором в отборе на заграничную практику. Очень многие студенты были заранее настроены скептически и поэтому даже не подавали документов на рассмотрение своей кандидатуры. Уже с первого курса бытовало мнение среди учащихся, что попасть на практику за границу можно только по большому блату.
Я же в жизни всегда занимала активную позицию. В 19 лет, после внезапной смерти отца и тяжёлой болезни мамы, я осталась сама себе хозяйкой и выживала по своему усмотрению. Я никогда не занималась комсомольской работой по идеологическим убеждениям, начитавшись в юности Солженицына. Однако меня очень выручало то, что будучи всегда отличницей, я ещё была спортсменкой и даже входила в сборную команду института по спортивной гимнастике. Это давало мне возможность при той советской системе и безо всякой комсомольской карьеры иметь свой "кусок пирога" (спортивные лагеря, талоны на обеды в столовой, бесплатная спортивная одежда и проч.).
Я заявила своим приятелям, что документы я подам из принципа, буду всем назло проходить отборочные комиссии до упора, а когда меня "забракуют" - тогда я начну критиковать открыто институтские порядки и бороться с безобразиями. Я рассуждала здраво: если я не достойна, то КТО тогда? :-)
И вот начались мои хлопоты. Сначала нужно было отпечатать характеристику в 5 экземплярах: я нашла машинописное бюро в центре Москвы и заплатила за работу четверть своей стипендии. Потом оказалось, что не соблюдён правильный интервал, пришлось всё перепечатывать и платить ещё. Так я осталась без денег.
Но это была ерунда по сравнению с предстоящими мытарствами.
Первое обсуждение своей персоны на активе студенческой группы я прошла,естественно, без проблем. Затем состоялось собеседование с утверждением кандидатуры на активе потока, потом всего курса. Тут как-то тоже всё обошлось: свои же студенты, вместе на дискотеках отплясывали и веселились. Чего уж тут. :-)
Но самой грозной считалась комиссия в Комитете комсомола, так как там уже шёл отсев под количество мест с учётом "своих людей".
И вот стою я в огромной очереди в коридоре перед дверью, где заседает комсомольский вожак института с помощником, и наблюдаю, как один за другим из кабинета выходят грустные ребята и всхлипывающие девушки.
Их срезали вопросами об уставе комсомольской организации, и особенно все запутывались в тонкостях "демократического централизма" - с принципами выборности снизу до верху и подчинением решениям сверху вниз. :-)
Стою, жду своей очереди и понимаю, что шансы мои убывают, и что деньги на печатание характеристики скорее всего, потрачены зря. Я стала обдумывать варианты стратегии и тактики в борьбе за своё счастье, но когда зашла в кабинет, то начала неожиданно вести себя не по намеченному плану, а руководствуясь только женской интуицией.
Наш комсомольский босс сидел за столом один, а помощник куда-то отлучился. Я никогда раньше с этим аспирантом не общалась и не пересекалась, но слышала от студенток, что он ужасный бабник, и подтверждает это всякий раз на вечерах и дискотеках в студенческом городке.
Усевшись перед комитетчиком, я стала застенчиво отводить глаза и лукаво улыбаться. Комсомольский босс сначала удивлённо, а потом растерянно уставился на меня и спросил, уж не встречались ли мы с ним ранее?
Я опустила глаза, усмехнулась и сказала:
- Ну как же не встречались? Ещё как встречались...
Молодой мужчина покраснел, прокашлялся, посмотрел на меня в упор и говорит:
- Да...? Ну давайте свою рекомендацию, я подпишу - надеюсь Вы НИ-КО-ГО не подведёте?
Многозначительно улыбаясь, со словами :"Я вообще никогда никого не подвожу, спасибо", - я забрала подписанные документы и счастливая вышла из кабинета.
На вопрос ожидающих очереди соискателей счастья, о чём меня спрашивали, я лишь усмехнулась и сказала, что им на такое всё равно не ответить. :-)
Было очень радостное возбуждение: тогда казалось, что все трудности уже позади, так как комиссию в Райкоме партии уже проходят обычно чисто формально. Но, как показала жизнь, расслабляться никогда нельзя.
На комиссию в Райкоме все пришли уже спокойными и расфуфыренными. Однако вскоре выяснилось, что в комиссии заседают старые партийные ветераны, которые совсем не намерены выпускать за границу идеологически ненадёжных девиц.
Когда вызвали первую группу, то оказалось, что у них не явилась одна девушка. Руководитель этой группы, которая уезжала в ГДР, кинулся ко мне с просьбой изменить немного свой внешний вид и пройти за отсутствующую студентку. Умолял он меня так горячо, что я не смогла устоять. Это было ужасно: стоять перед комиссией и называть себя чужим именем. Как я могла на такое пойти - сейчас я не могу этого понять.
За "немецкой группой" шла наша. Я кое- как взлохматила волосы, повязала какой-то шарфик и, "скосив глаза", вошла в ту уже самую комнату, из которой только что вышла, но уже под своим именем. Никто из членов комиссии виду не подал, что меня уже видел, но один ветеран подозрительно на меня уставился и глаз не спускал. И когда уже формальности подходили к концу, настырный дед, глядя на меня в упор, спросил:
- Скажите, а какова роль Ракоши в построении социализма в Венгрии?
Я начала что-то мямлить про "перегибы и недогибы", которые допускались при его правлении, но ветеран перебил:
-А почему же тогда главная улица в Будапеште названа его именем?
Тут я не растерялась и бойко стала отвечать, что несмотря на "перегибы и недогибы", Ракоши, будучи генеральным секретарём Венгерской партии трудящихся, стоял у истоков построения нового общества, торжества социализма, и венгерский народ ему за это благодарен.
Ветеран остался доволен и всё обошлось, на практику в Венгрию я поехала.
Уже в Будапеште я спросила венгерских студентов, почему несмотря на "перегибы" и культ личности, центральная улица названа в честь Ракоши ?
- При чём тут этот Ракоши? Есть улица Ракоци! - Недоуменно воскликнули венгерские товарищи.
- Улица названа в честь Ференца Ракоци, который в начале 18 века возглавил восстание за независимость Венгрии от Австрии. :-)
Песня замечательная, и исполняет Высоцкий её с юмором. Я смеялась и прослушала запись пару раз, так как это мне напомнило, как я в студенческие годы проходила разные комиссии по отбору на студенческую практику в медицинский университет Будапешта.
У нас в институте был обмен студентами для прохождения практики со всеми ведущими медицинскими институтами стран Восточной Европы. Попасть на практику за границу было, конечно, не просто. В основном отбирались комсомольские деятели, члены институтского Комитета комсомола и "дети блатных родителей". :-)
Отличная учёба играла роль, но не была решающим фактором в отборе на заграничную практику. Очень многие студенты были заранее настроены скептически и поэтому даже не подавали документов на рассмотрение своей кандидатуры. Уже с первого курса бытовало мнение среди учащихся, что попасть на практику за границу можно только по большому блату.
Я же в жизни всегда занимала активную позицию. В 19 лет, после внезапной смерти отца и тяжёлой болезни мамы, я осталась сама себе хозяйкой и выживала по своему усмотрению. Я никогда не занималась комсомольской работой по идеологическим убеждениям, начитавшись в юности Солженицына. Однако меня очень выручало то, что будучи всегда отличницей, я ещё была спортсменкой и даже входила в сборную команду института по спортивной гимнастике. Это давало мне возможность при той советской системе и безо всякой комсомольской карьеры иметь свой "кусок пирога" (спортивные лагеря, талоны на обеды в столовой, бесплатная спортивная одежда и проч.).
Я заявила своим приятелям, что документы я подам из принципа, буду всем назло проходить отборочные комиссии до упора, а когда меня "забракуют" - тогда я начну критиковать открыто институтские порядки и бороться с безобразиями. Я рассуждала здраво: если я не достойна, то КТО тогда? :-)
И вот начались мои хлопоты. Сначала нужно было отпечатать характеристику в 5 экземплярах: я нашла машинописное бюро в центре Москвы и заплатила за работу четверть своей стипендии. Потом оказалось, что не соблюдён правильный интервал, пришлось всё перепечатывать и платить ещё. Так я осталась без денег.
Но это была ерунда по сравнению с предстоящими мытарствами.
Первое обсуждение своей персоны на активе студенческой группы я прошла,естественно, без проблем. Затем состоялось собеседование с утверждением кандидатуры на активе потока, потом всего курса. Тут как-то тоже всё обошлось: свои же студенты, вместе на дискотеках отплясывали и веселились. Чего уж тут. :-)
Но самой грозной считалась комиссия в Комитете комсомола, так как там уже шёл отсев под количество мест с учётом "своих людей".
И вот стою я в огромной очереди в коридоре перед дверью, где заседает комсомольский вожак института с помощником, и наблюдаю, как один за другим из кабинета выходят грустные ребята и всхлипывающие девушки.
Их срезали вопросами об уставе комсомольской организации, и особенно все запутывались в тонкостях "демократического централизма" - с принципами выборности снизу до верху и подчинением решениям сверху вниз. :-)
Стою, жду своей очереди и понимаю, что шансы мои убывают, и что деньги на печатание характеристики скорее всего, потрачены зря. Я стала обдумывать варианты стратегии и тактики в борьбе за своё счастье, но когда зашла в кабинет, то начала неожиданно вести себя не по намеченному плану, а руководствуясь только женской интуицией.
Наш комсомольский босс сидел за столом один, а помощник куда-то отлучился. Я никогда раньше с этим аспирантом не общалась и не пересекалась, но слышала от студенток, что он ужасный бабник, и подтверждает это всякий раз на вечерах и дискотеках в студенческом городке.
Усевшись перед комитетчиком, я стала застенчиво отводить глаза и лукаво улыбаться. Комсомольский босс сначала удивлённо, а потом растерянно уставился на меня и спросил, уж не встречались ли мы с ним ранее?
Я опустила глаза, усмехнулась и сказала:
- Ну как же не встречались? Ещё как встречались...
Молодой мужчина покраснел, прокашлялся, посмотрел на меня в упор и говорит:
- Да...? Ну давайте свою рекомендацию, я подпишу - надеюсь Вы НИ-КО-ГО не подведёте?
Многозначительно улыбаясь, со словами :"Я вообще никогда никого не подвожу, спасибо", - я забрала подписанные документы и счастливая вышла из кабинета.
На вопрос ожидающих очереди соискателей счастья, о чём меня спрашивали, я лишь усмехнулась и сказала, что им на такое всё равно не ответить. :-)
Было очень радостное возбуждение: тогда казалось, что все трудности уже позади, так как комиссию в Райкоме партии уже проходят обычно чисто формально. Но, как показала жизнь, расслабляться никогда нельзя.
На комиссию в Райкоме все пришли уже спокойными и расфуфыренными. Однако вскоре выяснилось, что в комиссии заседают старые партийные ветераны, которые совсем не намерены выпускать за границу идеологически ненадёжных девиц.
Когда вызвали первую группу, то оказалось, что у них не явилась одна девушка. Руководитель этой группы, которая уезжала в ГДР, кинулся ко мне с просьбой изменить немного свой внешний вид и пройти за отсутствующую студентку. Умолял он меня так горячо, что я не смогла устоять. Это было ужасно: стоять перед комиссией и называть себя чужим именем. Как я могла на такое пойти - сейчас я не могу этого понять.
За "немецкой группой" шла наша. Я кое- как взлохматила волосы, повязала какой-то шарфик и, "скосив глаза", вошла в ту уже самую комнату, из которой только что вышла, но уже под своим именем. Никто из членов комиссии виду не подал, что меня уже видел, но один ветеран подозрительно на меня уставился и глаз не спускал. И когда уже формальности подходили к концу, настырный дед, глядя на меня в упор, спросил:
- Скажите, а какова роль Ракоши в построении социализма в Венгрии?
Я начала что-то мямлить про "перегибы и недогибы", которые допускались при его правлении, но ветеран перебил:
-А почему же тогда главная улица в Будапеште названа его именем?
Тут я не растерялась и бойко стала отвечать, что несмотря на "перегибы и недогибы", Ракоши, будучи генеральным секретарём Венгерской партии трудящихся, стоял у истоков построения нового общества, торжества социализма, и венгерский народ ему за это благодарен.
Ветеран остался доволен и всё обошлось, на практику в Венгрию я поехала.
Уже в Будапеште я спросила венгерских студентов, почему несмотря на "перегибы" и культ личности, центральная улица названа в честь Ракоши ?
- При чём тут этот Ракоши? Есть улица Ракоци! - Недоуменно воскликнули венгерские товарищи.
- Улица названа в честь Ференца Ракоци, который в начале 18 века возглавил восстание за независимость Венгрии от Австрии. :-)
Click to view