Спешу сообщить
Очень жаль, что издание «Века хирургов» Юргена Торвальда не было замечено и оценено по достоинству. Изданная чудовищно маленьким тиражом в 300 экземпляров, книга вполне очевидно станет библиофилической редкостью.
Юрген Торвальд, автор самой известной в России книги по истории криминалистики «Век криминалистики», писал также и по истории медицины. Книга «Век хирургов» посвященная нелегкому акту открытия и внедрения революционных для хирургии средств. Главный повествователь книги - это хирург, дед автора, Генри Стивен Хартман - человек удивительной судьбы, который имел контакты со многими выдающимися хирургами и врачами своего времени.
Книга затрагивает основные революционные события в хирургии 19 века. Открытие наркоза, лечение мочекаменной болезни, открытие антисептики, резекция желудка и первая операция на сердце. Поразительно, с каким трудом и драмой могли вводиться в научную практику эти революционные открытия. К примеру, чтобы внедрить очевидные для нас представления об антисептике, потребовалось порядка двадцати лет борьбы с постностью старых учений. Дело в том, что хирурги старой школы считали чудовищной ересью мыть руки, измазанные в препарированном трупе, перед осмотром послеродового влагалища.
Автор мастерски балансирует между увлекательным историческим очерком и натуралистичным описанием телоразъятия. На мой взгляд, это одна из лучших non-fiction книг, вышедших в 2011 году по медицине. Так что скорее покупайте остатки «Века хирургов» в магазинах, пока книга полностью не исчезла.
Как и брат мой по вере Батай, я нахожусь с возбуждении от такого натуралистическего текста. Истерзанный мальчик.
Мои приключения начались в полдень третьего марта 1854 года в маленьком индийском городке Ханпур. Я, оказался там во время моего первого путешествия по Индии, которое я предпринял с целью подробнее изучить «древнеиндийскую», как ее часто называли в Европе, хирургию, с таким пылом превозносимую романтичными профессорами.
Тот день в 1854 году был знойным. Но меня пробил озноб, когда исхудавший индийский мальчик, лежавший на земляном полу неряшливой хижины Мукерджи, издал свой первый пронизывающий стон. Мукерджи, «врачеватель каменных болезней из Ханпура», оперировал у ребенка пораженный каменной болезнью мочевой пузырь. Тогда это заболевание во всех частях света встречалось уже в юношеском возрасте.
Руки и ноги юноши были намертво зажаты в крепких кулаках полуобнаженных помощников, которые придавливали к земле его руки и плечи, а согнутые в коленях ноги держали широко разведенными. Осунувшееся, старое лицо Мукерджи оставалось неподвижным. Он вытянул наружу свой намасленный палец, которым он со стороны прямой кишки придавил камень к основанию мочевого пузыря. Операционный нож Мукерджи глубоко вошел в промежность мальчика, отчего был густо окрашен сочащейся изнутри кровью. Одним быстрым движением он провел им между задним проходом и мошонкой, распоров прямую кишку, и продавил вглубь до самого мочевого пузыря. И теперь, когда нож был вынут, от нечеловеческой боли юноша стал исступленно мотать головой, и новый, еще более громкий, душераздирающий крик сорвался с его губ. Мукерджи ввел в операционную рану указательный палец и стал ощупывать пузырь в поисках камня. Сразу его обнаружить не удалось, а потому он стал снаружи надавливать кулаком на низ живота своей жертвы. Таким образом он сместил камень к той стенке пузыря, где находился его палец.
Душераздирающие крики юноши слились воедино, и теперь был слышен то нарастающий, то вновь затихающий вой - так могло бы выть беспомощное, измученное, изнемогающее от боли животное, остановившееся в нескольких шагах от смерти. Мукерджи неожиданно выдернул окровавленный палец наружу и схватил длинные узкие щипцы, которые лежали тут же, на грязном земляном полу. Он просунул их в рану, еще раз нажал левой рукой на подчревную область мальчика и сдавил ветви щипцов. Он с силой сжимал кулак, а потому кожа на костяшках его пальцев приобрела желтовато-белый оттенок. Из самого нутра донесся тихий скрежещущий звук. Затем Мукерджи сделал осторожный рывок и, пока исходящий криком, истерзанный ребенок делал новые попытки приподняться, вытянул из раны щипцы. Он передал своим помощникам красновато-желтый мочевой камень, может, два сантиметра в ширину и три - в длину.
На несколько секунд под низкой крышей хижины установилась пугающая тишина. Хватка помощников Мукерджи ослабла. Самого же врачевателя нисколько не занимала кровоточащая рана. Он даже не пытался остановить кровотечение. Он не прижимал тампонов к где-то рассеченному, где-то порванному раневому каналу. Он не накладывал повязки. Мукерджи ограничился тем, что подал знак своим помощникам. Те же прижали друг к другу широко расставленные бедра снова застонавшего мальчика и накрепко связали их пеньковой веревкой. Мукерджи к тому времени уже развернулся к ребенку спиной. Он стоял в стороне, низко склонив голову и неестественно изогнув горбатую спину, и выпачканными в крови руками проталкивал изъятый камень в мешочек, который крепился к некоему подобию пояса.
Торвальд Ю. Век хирургов. М.: Праксис, 2011.