Такая вот сказка
А у нас на горе Гядимина уже давно оползень, и потому гору закрыли для посещения. И начали там копать. И нашли на самой вершине у башни погребения. Несколько людей, двое и при смерти - связанными руками. Медальон. Скорее всего, вторая половина девятнадцатого века.
Не известно, где похоронили казнённых на площади Лукишки предводителей повстанцев Январского (как зовут в Польше) или 1863-его года (как зовут у нас) восстания. Но долго бытовали легенды, что возможно, как раз на этой горе. (Чересчур романтично, чтобы поверить, казалось). Тогда территория замка была закрытой, там хозяйствовала царская армия. Вполне могло показаться хорошим местом для того, чтобы нечто скрыть от глаз общественности.
Им и не снилось, конечно, насколько важным символом будет - ещё будет, вопреки всему! - эта гора. И что погребения в таком возвышенном месте, самом центре Города и столицы (да, см. Сырокомля, тот же девятнадцатый век, на польском, про извечную столицу Литвы) не удостоился даже ни один из владык. Пока не известно, кого же нашли, надеются летом выяснить. Вот же было бы же.
...И под башней с литовским триколором расцвели бы белые-красные свечки. И нам пришлось бы с этим жить, с знанием, что некие вещи лежат в основе и возносятся над. С знанием, по сути, про любовь.
Не известно, где похоронили казнённых на площади Лукишки предводителей повстанцев Январского (как зовут в Польше) или 1863-его года (как зовут у нас) восстания. Но долго бытовали легенды, что возможно, как раз на этой горе. (Чересчур романтично, чтобы поверить, казалось). Тогда территория замка была закрытой, там хозяйствовала царская армия. Вполне могло показаться хорошим местом для того, чтобы нечто скрыть от глаз общественности.
Им и не снилось, конечно, насколько важным символом будет - ещё будет, вопреки всему! - эта гора. И что погребения в таком возвышенном месте, самом центре Города и столицы (да, см. Сырокомля, тот же девятнадцатый век, на польском, про извечную столицу Литвы) не удостоился даже ни один из владык. Пока не известно, кого же нашли, надеются летом выяснить. Вот же было бы же.
...И под башней с литовским триколором расцвели бы белые-красные свечки. И нам пришлось бы с этим жить, с знанием, что некие вещи лежат в основе и возносятся над. С знанием, по сути, про любовь.