Поход по Ольманским болотам. Полный отчет. Часть 2.
Начало было здесь:
http://incopolis.livejournal.com/64921.html
День четвертый
Ночью было звездное небо, а к утру его снова затянуло серыми тучами. Стало как-то даже неинтересно, и мы подумали, что, может, сегодня придется нам топать по болоту да под дождем. Однако пока мы варили завтрак, пока варили наш фирменный клюфе, серое небо рассосалось, и оказалось, что над этим серым есть другое небо, - синее. Что ж, собрались и пошли.
Первым делом снова отмахали по гребле на тот конец, начали разведывать там: авось, все же есть дорога, которую мы в сумерках проморгали. Но нет, ничего стоящего нет, за исключением стоящих угнетенных тяжкою неволею деревьев. Вернулись обратно и стали осматривать местность возле гати. И, знаете ли, нашли мы некое подобие дороги. Альгерду оно, впрочем, не нравилось, и он предлагал вернуться сильно назад и поискать что-нибудь там. Но я предложил идти до какого-нибудь характерного признака: или дорожка выльется в какую-нибудь стоящую дорогу, или совсем зачахнет, и тогда вернемся обратно.
Дорожка стала почти сразу уводить от гребли, брать севернее, что нам более-менее и было нужно. Однако вскоре тропа наша стала чахнуть и приобрела вид обычной клюквенной тропы, по которой ходят пару раз в год, да и то лишь в сезон. Но к тому моменту, как дорога зачахла, мы уже настолько далеко отошли от нашей стоянки и от гребли, что возвращаться было долго, а впереди уже вырисовывался прочный, настоящий лес. Вот, наконец, мы до него дошли! Долго шли мы, однако. Выбрались на холмики, поросшие соснами, глянули еще раз бесполезно в карту и разошлись искать тропу: я - налево, Альгерд - направо. Вернувшись, доложили друг другу, что увидели. Я сказал, что в моей стороне идет твердая насыпь, что множество следов кабанов, а человеческих или велосипедических следов нет никаких, но в одном месте, в низинке, между кустиками ягод будто бы имеется какая-то тропка. Возможно, она там отпечаталась потому лишь, что в низинке, а на высоком и сухом месте тропу не видать. Альгерд сказал, что в его стороне тоже почти ничего стоящего нет, но по компасу нам все же в ту сторону.
Уселись мы возле рюкзаков, сидим, думаем, конфетки сосем, карту бессмысленно смотрим. И, знаете, такое было ощущение после этого долгого перехода по болоту, что будто бы мы путешественники, потерпевшие крушение, долго-долго плывшие по морю вплавь и достигшие необитаемого острова. Нигде никого, нигде ничего, - чего делать-то? Возможно, мы зашли на некий остров, на который никто вовсе не ходит никогда, и тропы здесь никакой нет, и придется возвращаться. И вот сидим, отдыхаем, и вдруг я со своей точки вижу в отдалении какую-то неприродную штуку. Бегу туда и вижу пластиковую бутылку, датированную августом этого года. А рядом еще и коробок от спичек. Ура! Значит, тут бывают люди.
Пошли за Альгердом. Идем, глядим - все больше попадается нам разных человеческих артефактов. С одной стороны, это хорошо: тут бывают люди. С другой, кто его знает: вдруг они сюда приходят за клюквой в окрестности, потом выбираются сюда на остров, обедают и возвращаются той же тропой? Следов пребывания много, а тропинки не видно никакой. Решили мы идти обратно к месту ночной стоянки. Но идти не тем же путем, потому что, оказывается, мы небольшой крюк сделали, а напрямую, на выступ леса, что виднелся не так уж и далеко.
Вышли в каком-то месте к краю нашего острова и вдруг видим - тропинка! И идет она в сторону нашего леса. Пошли и мы туда. Знаете, хорошая такая тропа, нахоженная! Идем. А потом стали и призадумались. Если такая хорошая тропа идет из лесу на остров - так, вероятно, она где-то и дальше продолжается? Развернулись, пошли обратно, пришли на остров, пошли дальше по тропинке. А дальше тропинка выбралась на пригорочек и исчезла, а мы оказались рядом с тем местом, где сидели с рюкзаками. И тут я догадался: то подобие тропинки, что я встретил в низинке, когда обходил остров, - это и есть продолжение хорошей тропы, по которой мы сейчас идем! Пошли прямиком туда - так и есть, направление вроде сходится. Тропа дальше идет по насыпи, огибает небольшой кустарник, а потом сворачивает с насыпи и устремляется почти аккурат на запад, - то, что нам и нужно. И мусора стало появляться гораздо больше, - значит, по правильной идем тропе. Примерно в этом месте мы себя почувствовали путешественниками, которые продирались неделями через тайгу и наконец вышли к заброшенной железной дороге: людей нет, транспорт не ходит, но рельсы наверняка ведут к людскому жилью.
Здесь я надумал усовершенствовать палку, с которой перешел с утра болото и с которой таскался по острову по жаре. А ведь и действительно стало жарковато, да еще и в этих-то сапогах по пояс. Словом, решил я сделать из простой палки некое подобие палки лыжной, чтобы площадь опоры у нее была побольше. Отыскал неизмятую двухлитровую бутылку, отрезал у нее горлышко, обтесал у своей палки конец и насадил горлышко на него. Теперь, когда шел по твердой земле, конец палки упирался в песок, и кусок бутылки не мешал. Зато при ходьбе по болоту горлышко своей площадью должно опираться на моховую массу и палка не будет проваливаться глубоко в почву.
Идем, хорошо идем, пересекли еще парочку небольших болотяночек. Затем в лесу увидели вот такой гриб с надписью.
Надпись, расшифрованная не полностью, гласит: "Петя, мы пошли --> Федя, …ома, Паша, …адя".
В списке доступных сетей в телефоне появились сразу два украинских оператора: Киевстар и UMC/МТС. Это уже подозрительно. Но телефон устойчиво цепляется за вышку в Ольманах. Спокойно, спокойно, еще ничего страшного.
Прошли еще немного и вышли из болота в лес, на песчаную насыпь-гряду. Здесь всюду было полно следов велосипедов, и даже двухколейные следы прибавились, а вот и следы танка видны. В одну сторону следы ведут строго на юг - нам туда не надобно. Пошли на северо-запад. Идут следы, идут и вдруг приводят к старому кострищу, возле которого рассыпана картошка - килограмма три. Удивительное рядом. И тут же какая-то старая куртка догнивает. Прошли еще вперед - и вдруг кончились все следы разом! Вернулись обратно к кострищу, Альгерд свернул в кусты исследовать местность на предмет наличия тропинки там, а я пока собирал картошку. Оказалось, что почти вся она имеет нездоровый зеленый цвет, я специально раскусил одну - зеленая, вторую - зеленая. Третья оказалась нормальной, я по внешним признакам выбрал из кучи еще с десяток таких же, сделал наугад контрольное раскусывание и узрел, что эти картошины хороши. Альгерд же ничего стоящего не нашел.
Пришлось возвращаться в лес, к грибу-указателю, и смотреть - авось, там отворачивает какая тропка. Чего-то нашли, идем, лесок кончился, мы опять погрузились в болотце, на почве кое-где опять следы танка появились. А потом и вовсе гать пошла через болота, причем такая гать, каких мы пока не встречали: три деревянных настила из жердей были проложены параллельно друг другу, по два бревна-жерди в каждом настиле. Бревна еще между собой скручены проволокой.
Мы рассудили так: крайние - для танка, а центральный - для людей. Этакая логика Энштейна, который для своих кошек сделал два проема в своей двери: побольше - для старшей кошки, поменьше - для младшей. Что, люди не могут идти по крайнему настилу, обязательно нужен центральный? Не успели мы над этим пораздумывать, как слышим - шум двигателя! Ага, попался, танк-невидимка! Пошли мы поскорей. А пока шли, мне отец позвонил. Сказал ему: так и так, находимся непонятно где, по всем признакам приближаемся к Ольманам, в данный момент преследуем вражеский танк неустановленной модели. Альгерд шел быстрее, скрылся за поворотом в кустах и кричит: "Беги сюда, здесь танк!!!"
И действительно - там оказался танк! Только правильно будет сказать - каракат, то есть вездеход на тонкостенных пневматиках. Почему на тонкостенных? Чтобы транспортное средство своей тяжестью давило на шины, те станут деформироваться, то есть расплываться по земле большей площадью, следовательно, давление на почву уменьшится. А ведь у каракатов шины и так широкие. Вот и получается, что масса агрегата равномерно распределяется по широченным шинам, и в итоге давление на землю очень малое - настолько малое, что можно смело идти по пашне, по рыхлому снегу, по болоту. В России такие вездеходы - четырех- и шести- и восьмиколесные - выпускают компании "Авторос", "Арктиктранс", "Бронто", "Трэкол".
Здесь каракат был явно самодельным.
И верно, мужики, его создавшие, нам рассказали про него. Сделан от из мотоцикла "Днепр" и двух двигателей от него - для лучшей тяговитости, сзади прицеплен кузов, в который накладываются всякие мешки, инструменты и прочие вещи. Шины взяты от грузовика - вроде как от обычного "Газика". Только поверх шин еще толстая резина прикручена - чтобы не полопались от сучков всяких. Зажигание - электронное, то есть не от кикстартера, как обычно у мотоциклов, а от тумблера. Мужики на этом средстве ездят в болото за клюквой. Именно для него и были проложены трехпутные мостки через болото. За раз в кузове может поместиться три-четыре человека, плюс еще один за рулем сидит. Скорость движения посуху - около 7 км/ч, я шел с хорошей скоростью и не отставал от него. По словам мужиков, тут еще два-три таких вездехода есть у местных жителей. Кстати, они его так и называют - вездеход. Я им подарил слово "каракат".
Разговорились. Мужики, коих оказалось тут человек шесть, нам поведали, что мы уже на Украине, показали наше местоположение на карте. Оказалось, что зашли мы так далеко, так сильно свернули с нужной тропы, что теперь возвращаться нам очень и очень далеко. Пожалуй, можно даже выйти к какому-нибудь украинскому селу - Дроздынь или Переброды, до них далеко, но вскорости начинается нормальная тропа аж до деревень. Но вот какое дело: у Альгерда не было с собой паспорта, и мы попросили мужиков помочь нам так, чтобы не пришлось потом партизанить у границы. Мужики ситуацию уразумели и согласились помочь.
Сами они тут уже почти всю работу поделали - осталось лишь кое-где подновить гать. Они живо спиливали сосенки, обрезали ветки, клали на мостки и связывали проволокой. Сначала мужики нам разъяснили, как добраться самим, но мы мало что поняли и запомнили: ориентиры нам незнакомые, заплутать - дело простое. Тогда они отрядили Олега, чтобы тот нас завел в Беларусь и указал тропу, по которой идти дальше, а сами они тем временем поедут туда-то и будут дожидаться его за работой.
Так что пока что покидали мы рюкзаки в кузов караката и пошли обратно по мосткам. Вездеход уверенно идет по гати, не менее уверенно чешет по лесу - только поспевай. Олег, ехавший в кузове, пригласил меня запрыгнуть, что я и сделал, утеряв при этом свою доработанную палку. Ну и ладно, шут с ней. Зато на каракате едем! Знаете, едем себе, хорошо едем, только держаться надо крепко. Сел-то я не сказать, чтобы удобно: под ногами - вещи, рядом - Олег, а впереди наши немалые рюкзаки, за которые я держусь и пытаюсь не свалиться. И еще фотик у меня в руках. В одном месте ехали без мостков прямиком по болоту. Тут Альгерд догнал, говорит: давай сфоткаю. Дал ему фотик, но Альгерд не в полной мере познал методы борьбы с отломанной крышечкой батарейного отсека, поэтому ему не удавалось сделать четкий кадр. Но в целом - вот, видно, как я еду на каракате.
Потом и сам Альгерд нас догнал снова и запрыгнул, ухватившись мне за рукав. При этом он сломал (не вырвал, а сломал) мне пуговицу на манжете. Продолжаем ехать. Вся наша поездка продолжалась минут 10-15. Вот таким образом мы с Альгердом освоили очень редкий и очень сложный вид автостопа - болотостоп: ехали не по воде и не по земле, а по болоту. Автостоп третьего с половиной рода. В конце концов, ведь мы же поехали в болота автостопом - вот и представился случай. Хорош каракат!
На одной опушке остановились: тут нам разделяться. Альгерд сел за сиденье, попозировал.
Мужики подарили нам много всякой еды: дали самоиспеченный хлеб и булку с маком, дали сала и дали - самое главное: соль, которая у нас давно уже вышла. Фотографироваться мужики отказались: как бы чего не вышло. Оно и понятно: не хочется оказаться пособниками контрабандистов. На вид-то мы туристы, а кто его знает, что там у нас в рюкзаках? Так что мы их поняли и не настаивали. Что ж, распрощались и пошли.
Прошли с сотню метров - глядь, а у меня нет одного из телефонов! Ну, вероятно, выпал при езде на каракате. Жалко! Вернулся к вездеходу - так и так, говорю, потерял телефон. Глянул в кузове - лежит, синенький! Помчался обратно.
Олег нам рассказывал, где какое урочище и болото находится, где граница пролегает, где просеки есть, как выходить к озеру. Мы уже понимали, что к темноте до Ольман не доберемся, поэтому решили заночевать на озере Большое Засоминое, которое мужики называют Суминое - на украинский манер. Сначала мы прошлись по лесу, потом поскакали по болоту - переходили с одного лесного острова на другой. Потом снова по лесу. Олег хорошо скачет по кочкам - конечно, он тут живет, привык за долгие годы, да и рюкзак у него - небольшой "сидор", наши же 60-литровики нам придают инерцию, заносят. Но стараемся держаться Олега, не отставать. По пути Олег нам рассказал про ту самую экспедицию двухнедельной давности, про которую нам рассказывала и бабка в Корме, и охотники в первый пеший день. Оказывается, эти товарищи заблудили, и Олег их выводил! Причем заблудили ребята очень сильно: на назначенную встречу в деревне Теребличи они опоздали на 4 дня! Вот какие тут болота коварные.
В одном месте Олег сошел с тропинки и подвел нас к небольшой колодезной яме - аккурат такой, из которой мы нынче ночью черпали себе воду на ужин. Вода здесь была много чище. Олег сказал, что это потому так, что выкопана яма под березой, - под березою всегда вода будет чистая и вкусная, а вот под хвоей - нет. И действительно, хороша водица. Олег сказал, что тут около шести таких колодцев в окрестностях имеется. Посидели пяток минут и пошли дальше с хорошей скоростью, - мои ноги в сапогах давно уже вспотели от такой скачки. Но нужно спешить: нас тянет вперед, а Олегу еще и возвращаться к своим. По пути он несколько раз позвонил какому-то своему знакомому, уточнял маршрут. Наконец, мы пришли. Весь путь занял полтора часа. Остановились мы примерно там, где проходит государственная граница. В некоторых местах, вне леса, граница обозначается срезанным кустарником, но тут в лесу никаких изменений, - мы специально прошлись на сотню метров вперед поглядеть. Ну и ладно. Распрощались, обменялись номерами телефонов, Олег убежал обратно. Мы поели немножко хлеба и конфет и поднялись с земли - надо идти дальше.
Место, к которому нас привел Олег, называется "речка". А выглядело оно вот как: просто среди леса уходит в низинку малозаметная тропка. Это - основной путь к Ольманам. Но тропка эта так неприметна, что мы с Альгердом вряд ли бы нашли ее сами. Так что, как можно понять, встреча с добрыми украинскими мужиками оказалась очень и очень кстати. Пошли мы по этой тропке. Сначала она была неважнецкая - даже не верилось, что действительно тропка. Но потом она обрела нормальный вид. Как вы думаете, почему место на болоте, по которому нам предстояло идти, называется "речка"? Мы спросили у Олега - что, раньше здесь текла река, а потом местность заболотилась? Он ответил, что придете - сами поймете. И вот теперь мы увидели эту речку и поняли. Итак, представьте. От того места, где мы стояли, до противоположного леса - около двух километров. Налево и направо, сколько хватает взгляда, - сплошь болото. Болото и ничего больше. Причем такое болото, каких нам еще не попадалось: угнетенных деревьев тут почти нет совсем. Это - южная часть болота Красное и одновременно юго-западная часть болота Гало, здесь эти два самых крупных в стране и Европе болота соединяются своими заливами. Так вот, во все стороны болота. Деревьев почти нет. А прямо перед нами - то, что должно означать тропинку. По этой тропинке люди ходили столько раз, что мох, кочки и редкая растительность давно уже втопталась вниз, на глубину около полуметра. А на их месте осталась одна вода. То есть, тропинка погрузилась в воду, утонула, одним словом. И вот мы видим: среди мохового болота тянется такая ровная, около двух метров в ширину, водная дорожка до самого того берега. Аккурат речка, только что не течет никогда. К сожалению, фоток этого места нет: нам не до того было.
А было нам вот до чего: солнце клонилось к закату, надобно перейти через это разливанное болото и озеро еще найти. И мы пошли. Альгерд поскакал по кочкам, и я за ним. Но потом прекратил это дело и пошел по "речке": ведь у нас же поход по болотам, а не по кочкам. Так что я шел по колено в воде. Техника ходьбы такая: сначала нужно поставить перед собой палку, упереть ее хорошо, и после этого осторожно переставлять ноги. Но так ходить непривычно, так и тянет сначала сделать шаг ногами, а потом переместить палку. Из-за этого порой проваливаешься. Один раз я так провалился, что чуть не завалился набок - хорошо, успел выставить левую руку и пальцами упереться в какую-то кочку. И все же зачерпнул левым сапогом немножко воды. Так что нужно ходить осторожно. Ноги иной раз так засасывает, что при попытке достать ногу сапог соскальзывает с пятки, - длинный сапог до пояса! Был бы в обычных туфлях или кроссовках, - давно бы уже босиком остался. Словом, хадзiце па балотах у гумовых ботах!
А Альгерд прыгал по кочкам. Причем здесь было совсем не то, что на предыдущих болотах. Здесь каждая кочка, каждый микрокустик под тяжестью человека проваливается в воду, так что Альгерд с каждым шагом черпал кроссовком холодную водицу. Очень холодную: я пяток секунд побыл левой рукой в воде, а потом минут пять отогревал, - такая студеная. Альгерд же скакал весь мокрый. И без палки. Двигался он чуть быстрее меня, иногда отдыхал на кочках с деревцами. Мы долго шли, иной раз оглядывались: далеко отошли, далеко еще идти. Наверное, минут сорок, если не весь час, мы шли по этому самому гиблому на нашем пути болоту. Наконец, выбрались. Уфф!
Вышли на берег, скинули рюкзаки и вернулись на десяток метров в болото: у берега хорошо растет клюква, надо на чай набрать. Набрали. И здесь я заметил маленькуя яркую штучку. Подобрал. Знаете, что это было? Это был розовый воздушный шарик на зеленой ленточке. Лопнувший. Представляете: до Ольман с десяток километров, а шарик вот с какой-то свадьбы занесло. А ну как свадьба была не в Ольманах, а в Рубеле или Столине? Это уже два десятка верст шарик пролетел. Завез я шарик в Минск.
Итак, мы прошли "речку" и выбрались на сухую землю. По совету Олега, стали держаться правой стороны. Можно было, по его словам, пройти и слева - потом бы вышли мы к дамбе, а там уже и до озера рукой подать. Мы было сунулись влево, но дорога стала портиться и вести не туда, куда нужно, и во избежание повторного попадания на Украину мы стали держаться севернее. Теперь мы, похоже, шли как раз по границе: слева и справа - кусты, по центру - чисто, болотце, клюква, такой лесной коридор длиной метров триста. Но это уже пустяки. Прошли, в конце концов, и эту болотянку, выбрались в человеческий лес.
Теперь осталось отыскать озеро. Тропинок со всех сторон нарисовалось множество, снова появилось много мусора. Идем, ищем, углубляемся в низины - не озеро, так, может, хоть колодец отыщем. Нет, ничего не видать. Дошли до какого-то места, смотрим - мостки уходят в болото. Это, верно, дорога уже на Ольманы, а нам надо найти озеро. Вернулись, забрались на высокое место, стали оттуда смотреть. Ходили туда-сюда, сверялись с компасом, - не находится озеро, и все тут! Ну и ладно. Почти совсем стемнело, решили становиться на ночь. Альгерд принялся разводить костер, а я пошел в низины искать воду. И, представляете, какое дело комическое: сидим в болоте, два часа назад вообще по трясине брели, со все сторон болота, а вот воды найти - никак! Я уж и во все клюквенные низинки спускался, топтал сапогами мох: может, проступит вода. Нет, ничего. Надо же, а!
Что ж, вернулся к Альгерду. Он уже раскочегарил костер, и мы решили сварить кашу на той воде, что он тащил уже третий день аж из Кормы. Тем временем стало холодать - это была самая холодная ночь на болоте. Я даже всю одежду на себя натянул, что была. Сидим, вой собак слышим со стороны Ольман. Сварили мы кашу, пожарили половину нашего сала. Сидим, едим. Хорошо, но без нашего традиционного клюфе нехорошо. Завязался у нас с Альгердом научный диспут: нужно ли наедаться на ночь? Я утверждал, что в походе на ночь есть необходимо. Во-первых, восстановить силы: лежать ночью и пищеварить. Во-вторых, для сугреву. Ночью человек не двигается и поэтому быстрее мерзнет. А если на ночь поесть, то полученные калории будут организм греть, и не придется на обогрев тратить ту небольшую энергию, которая у человека есть, когда он не поужинал. Альгерд же утверждал, что все это ерунда, что лучше завернуться потеплее в спальник - и тогда не будет холодно. Я говорю:
- Конечно, лучше быть богатым и здоровым, чем бедным и больным. Лучше, конечно, спать в теплом спальнике, чем совсем без него. Но без ужина неможно: спальник еду не заменяет.
- Заменяет!
- Хорошо, Альгерд. Тогда завтра утром ты не позавтракаешь, а идти будешь в спальнике!
Похохотали. И что бы вы думали? Этот важнейший спор вылился в очередную серию откровений от Альгерда. Как обычно, среди ночи он проснулся и опубликовал такого рода эдикт: "Последняя тарелка супа заменяет два килограмма носков"!!! Тут уже и сам занавес грохнулся от хохота.
Окончание тут:
http://incopolis.livejournal.com/65446.html
http://incopolis.livejournal.com/64921.html
День четвертый
Ночью было звездное небо, а к утру его снова затянуло серыми тучами. Стало как-то даже неинтересно, и мы подумали, что, может, сегодня придется нам топать по болоту да под дождем. Однако пока мы варили завтрак, пока варили наш фирменный клюфе, серое небо рассосалось, и оказалось, что над этим серым есть другое небо, - синее. Что ж, собрались и пошли.
Первым делом снова отмахали по гребле на тот конец, начали разведывать там: авось, все же есть дорога, которую мы в сумерках проморгали. Но нет, ничего стоящего нет, за исключением стоящих угнетенных тяжкою неволею деревьев. Вернулись обратно и стали осматривать местность возле гати. И, знаете ли, нашли мы некое подобие дороги. Альгерду оно, впрочем, не нравилось, и он предлагал вернуться сильно назад и поискать что-нибудь там. Но я предложил идти до какого-нибудь характерного признака: или дорожка выльется в какую-нибудь стоящую дорогу, или совсем зачахнет, и тогда вернемся обратно.
Дорожка стала почти сразу уводить от гребли, брать севернее, что нам более-менее и было нужно. Однако вскоре тропа наша стала чахнуть и приобрела вид обычной клюквенной тропы, по которой ходят пару раз в год, да и то лишь в сезон. Но к тому моменту, как дорога зачахла, мы уже настолько далеко отошли от нашей стоянки и от гребли, что возвращаться было долго, а впереди уже вырисовывался прочный, настоящий лес. Вот, наконец, мы до него дошли! Долго шли мы, однако. Выбрались на холмики, поросшие соснами, глянули еще раз бесполезно в карту и разошлись искать тропу: я - налево, Альгерд - направо. Вернувшись, доложили друг другу, что увидели. Я сказал, что в моей стороне идет твердая насыпь, что множество следов кабанов, а человеческих или велосипедических следов нет никаких, но в одном месте, в низинке, между кустиками ягод будто бы имеется какая-то тропка. Возможно, она там отпечаталась потому лишь, что в низинке, а на высоком и сухом месте тропу не видать. Альгерд сказал, что в его стороне тоже почти ничего стоящего нет, но по компасу нам все же в ту сторону.
Уселись мы возле рюкзаков, сидим, думаем, конфетки сосем, карту бессмысленно смотрим. И, знаете, такое было ощущение после этого долгого перехода по болоту, что будто бы мы путешественники, потерпевшие крушение, долго-долго плывшие по морю вплавь и достигшие необитаемого острова. Нигде никого, нигде ничего, - чего делать-то? Возможно, мы зашли на некий остров, на который никто вовсе не ходит никогда, и тропы здесь никакой нет, и придется возвращаться. И вот сидим, отдыхаем, и вдруг я со своей точки вижу в отдалении какую-то неприродную штуку. Бегу туда и вижу пластиковую бутылку, датированную августом этого года. А рядом еще и коробок от спичек. Ура! Значит, тут бывают люди.
Пошли за Альгердом. Идем, глядим - все больше попадается нам разных человеческих артефактов. С одной стороны, это хорошо: тут бывают люди. С другой, кто его знает: вдруг они сюда приходят за клюквой в окрестности, потом выбираются сюда на остров, обедают и возвращаются той же тропой? Следов пребывания много, а тропинки не видно никакой. Решили мы идти обратно к месту ночной стоянки. Но идти не тем же путем, потому что, оказывается, мы небольшой крюк сделали, а напрямую, на выступ леса, что виднелся не так уж и далеко.
Вышли в каком-то месте к краю нашего острова и вдруг видим - тропинка! И идет она в сторону нашего леса. Пошли и мы туда. Знаете, хорошая такая тропа, нахоженная! Идем. А потом стали и призадумались. Если такая хорошая тропа идет из лесу на остров - так, вероятно, она где-то и дальше продолжается? Развернулись, пошли обратно, пришли на остров, пошли дальше по тропинке. А дальше тропинка выбралась на пригорочек и исчезла, а мы оказались рядом с тем местом, где сидели с рюкзаками. И тут я догадался: то подобие тропинки, что я встретил в низинке, когда обходил остров, - это и есть продолжение хорошей тропы, по которой мы сейчас идем! Пошли прямиком туда - так и есть, направление вроде сходится. Тропа дальше идет по насыпи, огибает небольшой кустарник, а потом сворачивает с насыпи и устремляется почти аккурат на запад, - то, что нам и нужно. И мусора стало появляться гораздо больше, - значит, по правильной идем тропе. Примерно в этом месте мы себя почувствовали путешественниками, которые продирались неделями через тайгу и наконец вышли к заброшенной железной дороге: людей нет, транспорт не ходит, но рельсы наверняка ведут к людскому жилью.
Здесь я надумал усовершенствовать палку, с которой перешел с утра болото и с которой таскался по острову по жаре. А ведь и действительно стало жарковато, да еще и в этих-то сапогах по пояс. Словом, решил я сделать из простой палки некое подобие палки лыжной, чтобы площадь опоры у нее была побольше. Отыскал неизмятую двухлитровую бутылку, отрезал у нее горлышко, обтесал у своей палки конец и насадил горлышко на него. Теперь, когда шел по твердой земле, конец палки упирался в песок, и кусок бутылки не мешал. Зато при ходьбе по болоту горлышко своей площадью должно опираться на моховую массу и палка не будет проваливаться глубоко в почву.
Идем, хорошо идем, пересекли еще парочку небольших болотяночек. Затем в лесу увидели вот такой гриб с надписью.
Надпись, расшифрованная не полностью, гласит: "Петя, мы пошли --> Федя, …ома, Паша, …адя".
В списке доступных сетей в телефоне появились сразу два украинских оператора: Киевстар и UMC/МТС. Это уже подозрительно. Но телефон устойчиво цепляется за вышку в Ольманах. Спокойно, спокойно, еще ничего страшного.
Прошли еще немного и вышли из болота в лес, на песчаную насыпь-гряду. Здесь всюду было полно следов велосипедов, и даже двухколейные следы прибавились, а вот и следы танка видны. В одну сторону следы ведут строго на юг - нам туда не надобно. Пошли на северо-запад. Идут следы, идут и вдруг приводят к старому кострищу, возле которого рассыпана картошка - килограмма три. Удивительное рядом. И тут же какая-то старая куртка догнивает. Прошли еще вперед - и вдруг кончились все следы разом! Вернулись обратно к кострищу, Альгерд свернул в кусты исследовать местность на предмет наличия тропинки там, а я пока собирал картошку. Оказалось, что почти вся она имеет нездоровый зеленый цвет, я специально раскусил одну - зеленая, вторую - зеленая. Третья оказалась нормальной, я по внешним признакам выбрал из кучи еще с десяток таких же, сделал наугад контрольное раскусывание и узрел, что эти картошины хороши. Альгерд же ничего стоящего не нашел.
Пришлось возвращаться в лес, к грибу-указателю, и смотреть - авось, там отворачивает какая тропка. Чего-то нашли, идем, лесок кончился, мы опять погрузились в болотце, на почве кое-где опять следы танка появились. А потом и вовсе гать пошла через болота, причем такая гать, каких мы пока не встречали: три деревянных настила из жердей были проложены параллельно друг другу, по два бревна-жерди в каждом настиле. Бревна еще между собой скручены проволокой.
Мы рассудили так: крайние - для танка, а центральный - для людей. Этакая логика Энштейна, который для своих кошек сделал два проема в своей двери: побольше - для старшей кошки, поменьше - для младшей. Что, люди не могут идти по крайнему настилу, обязательно нужен центральный? Не успели мы над этим пораздумывать, как слышим - шум двигателя! Ага, попался, танк-невидимка! Пошли мы поскорей. А пока шли, мне отец позвонил. Сказал ему: так и так, находимся непонятно где, по всем признакам приближаемся к Ольманам, в данный момент преследуем вражеский танк неустановленной модели. Альгерд шел быстрее, скрылся за поворотом в кустах и кричит: "Беги сюда, здесь танк!!!"
И действительно - там оказался танк! Только правильно будет сказать - каракат, то есть вездеход на тонкостенных пневматиках. Почему на тонкостенных? Чтобы транспортное средство своей тяжестью давило на шины, те станут деформироваться, то есть расплываться по земле большей площадью, следовательно, давление на почву уменьшится. А ведь у каракатов шины и так широкие. Вот и получается, что масса агрегата равномерно распределяется по широченным шинам, и в итоге давление на землю очень малое - настолько малое, что можно смело идти по пашне, по рыхлому снегу, по болоту. В России такие вездеходы - четырех- и шести- и восьмиколесные - выпускают компании "Авторос", "Арктиктранс", "Бронто", "Трэкол".
Здесь каракат был явно самодельным.
И верно, мужики, его создавшие, нам рассказали про него. Сделан от из мотоцикла "Днепр" и двух двигателей от него - для лучшей тяговитости, сзади прицеплен кузов, в который накладываются всякие мешки, инструменты и прочие вещи. Шины взяты от грузовика - вроде как от обычного "Газика". Только поверх шин еще толстая резина прикручена - чтобы не полопались от сучков всяких. Зажигание - электронное, то есть не от кикстартера, как обычно у мотоциклов, а от тумблера. Мужики на этом средстве ездят в болото за клюквой. Именно для него и были проложены трехпутные мостки через болото. За раз в кузове может поместиться три-четыре человека, плюс еще один за рулем сидит. Скорость движения посуху - около 7 км/ч, я шел с хорошей скоростью и не отставал от него. По словам мужиков, тут еще два-три таких вездехода есть у местных жителей. Кстати, они его так и называют - вездеход. Я им подарил слово "каракат".
Разговорились. Мужики, коих оказалось тут человек шесть, нам поведали, что мы уже на Украине, показали наше местоположение на карте. Оказалось, что зашли мы так далеко, так сильно свернули с нужной тропы, что теперь возвращаться нам очень и очень далеко. Пожалуй, можно даже выйти к какому-нибудь украинскому селу - Дроздынь или Переброды, до них далеко, но вскорости начинается нормальная тропа аж до деревень. Но вот какое дело: у Альгерда не было с собой паспорта, и мы попросили мужиков помочь нам так, чтобы не пришлось потом партизанить у границы. Мужики ситуацию уразумели и согласились помочь.
Сами они тут уже почти всю работу поделали - осталось лишь кое-где подновить гать. Они живо спиливали сосенки, обрезали ветки, клали на мостки и связывали проволокой. Сначала мужики нам разъяснили, как добраться самим, но мы мало что поняли и запомнили: ориентиры нам незнакомые, заплутать - дело простое. Тогда они отрядили Олега, чтобы тот нас завел в Беларусь и указал тропу, по которой идти дальше, а сами они тем временем поедут туда-то и будут дожидаться его за работой.
Так что пока что покидали мы рюкзаки в кузов караката и пошли обратно по мосткам. Вездеход уверенно идет по гати, не менее уверенно чешет по лесу - только поспевай. Олег, ехавший в кузове, пригласил меня запрыгнуть, что я и сделал, утеряв при этом свою доработанную палку. Ну и ладно, шут с ней. Зато на каракате едем! Знаете, едем себе, хорошо едем, только держаться надо крепко. Сел-то я не сказать, чтобы удобно: под ногами - вещи, рядом - Олег, а впереди наши немалые рюкзаки, за которые я держусь и пытаюсь не свалиться. И еще фотик у меня в руках. В одном месте ехали без мостков прямиком по болоту. Тут Альгерд догнал, говорит: давай сфоткаю. Дал ему фотик, но Альгерд не в полной мере познал методы борьбы с отломанной крышечкой батарейного отсека, поэтому ему не удавалось сделать четкий кадр. Но в целом - вот, видно, как я еду на каракате.
Потом и сам Альгерд нас догнал снова и запрыгнул, ухватившись мне за рукав. При этом он сломал (не вырвал, а сломал) мне пуговицу на манжете. Продолжаем ехать. Вся наша поездка продолжалась минут 10-15. Вот таким образом мы с Альгердом освоили очень редкий и очень сложный вид автостопа - болотостоп: ехали не по воде и не по земле, а по болоту. Автостоп третьего с половиной рода. В конце концов, ведь мы же поехали в болота автостопом - вот и представился случай. Хорош каракат!
На одной опушке остановились: тут нам разделяться. Альгерд сел за сиденье, попозировал.
Мужики подарили нам много всякой еды: дали самоиспеченный хлеб и булку с маком, дали сала и дали - самое главное: соль, которая у нас давно уже вышла. Фотографироваться мужики отказались: как бы чего не вышло. Оно и понятно: не хочется оказаться пособниками контрабандистов. На вид-то мы туристы, а кто его знает, что там у нас в рюкзаках? Так что мы их поняли и не настаивали. Что ж, распрощались и пошли.
Прошли с сотню метров - глядь, а у меня нет одного из телефонов! Ну, вероятно, выпал при езде на каракате. Жалко! Вернулся к вездеходу - так и так, говорю, потерял телефон. Глянул в кузове - лежит, синенький! Помчался обратно.
Олег нам рассказывал, где какое урочище и болото находится, где граница пролегает, где просеки есть, как выходить к озеру. Мы уже понимали, что к темноте до Ольман не доберемся, поэтому решили заночевать на озере Большое Засоминое, которое мужики называют Суминое - на украинский манер. Сначала мы прошлись по лесу, потом поскакали по болоту - переходили с одного лесного острова на другой. Потом снова по лесу. Олег хорошо скачет по кочкам - конечно, он тут живет, привык за долгие годы, да и рюкзак у него - небольшой "сидор", наши же 60-литровики нам придают инерцию, заносят. Но стараемся держаться Олега, не отставать. По пути Олег нам рассказал про ту самую экспедицию двухнедельной давности, про которую нам рассказывала и бабка в Корме, и охотники в первый пеший день. Оказывается, эти товарищи заблудили, и Олег их выводил! Причем заблудили ребята очень сильно: на назначенную встречу в деревне Теребличи они опоздали на 4 дня! Вот какие тут болота коварные.
В одном месте Олег сошел с тропинки и подвел нас к небольшой колодезной яме - аккурат такой, из которой мы нынче ночью черпали себе воду на ужин. Вода здесь была много чище. Олег сказал, что это потому так, что выкопана яма под березой, - под березою всегда вода будет чистая и вкусная, а вот под хвоей - нет. И действительно, хороша водица. Олег сказал, что тут около шести таких колодцев в окрестностях имеется. Посидели пяток минут и пошли дальше с хорошей скоростью, - мои ноги в сапогах давно уже вспотели от такой скачки. Но нужно спешить: нас тянет вперед, а Олегу еще и возвращаться к своим. По пути он несколько раз позвонил какому-то своему знакомому, уточнял маршрут. Наконец, мы пришли. Весь путь занял полтора часа. Остановились мы примерно там, где проходит государственная граница. В некоторых местах, вне леса, граница обозначается срезанным кустарником, но тут в лесу никаких изменений, - мы специально прошлись на сотню метров вперед поглядеть. Ну и ладно. Распрощались, обменялись номерами телефонов, Олег убежал обратно. Мы поели немножко хлеба и конфет и поднялись с земли - надо идти дальше.
Место, к которому нас привел Олег, называется "речка". А выглядело оно вот как: просто среди леса уходит в низинку малозаметная тропка. Это - основной путь к Ольманам. Но тропка эта так неприметна, что мы с Альгердом вряд ли бы нашли ее сами. Так что, как можно понять, встреча с добрыми украинскими мужиками оказалась очень и очень кстати. Пошли мы по этой тропке. Сначала она была неважнецкая - даже не верилось, что действительно тропка. Но потом она обрела нормальный вид. Как вы думаете, почему место на болоте, по которому нам предстояло идти, называется "речка"? Мы спросили у Олега - что, раньше здесь текла река, а потом местность заболотилась? Он ответил, что придете - сами поймете. И вот теперь мы увидели эту речку и поняли. Итак, представьте. От того места, где мы стояли, до противоположного леса - около двух километров. Налево и направо, сколько хватает взгляда, - сплошь болото. Болото и ничего больше. Причем такое болото, каких нам еще не попадалось: угнетенных деревьев тут почти нет совсем. Это - южная часть болота Красное и одновременно юго-западная часть болота Гало, здесь эти два самых крупных в стране и Европе болота соединяются своими заливами. Так вот, во все стороны болота. Деревьев почти нет. А прямо перед нами - то, что должно означать тропинку. По этой тропинке люди ходили столько раз, что мох, кочки и редкая растительность давно уже втопталась вниз, на глубину около полуметра. А на их месте осталась одна вода. То есть, тропинка погрузилась в воду, утонула, одним словом. И вот мы видим: среди мохового болота тянется такая ровная, около двух метров в ширину, водная дорожка до самого того берега. Аккурат речка, только что не течет никогда. К сожалению, фоток этого места нет: нам не до того было.
А было нам вот до чего: солнце клонилось к закату, надобно перейти через это разливанное болото и озеро еще найти. И мы пошли. Альгерд поскакал по кочкам, и я за ним. Но потом прекратил это дело и пошел по "речке": ведь у нас же поход по болотам, а не по кочкам. Так что я шел по колено в воде. Техника ходьбы такая: сначала нужно поставить перед собой палку, упереть ее хорошо, и после этого осторожно переставлять ноги. Но так ходить непривычно, так и тянет сначала сделать шаг ногами, а потом переместить палку. Из-за этого порой проваливаешься. Один раз я так провалился, что чуть не завалился набок - хорошо, успел выставить левую руку и пальцами упереться в какую-то кочку. И все же зачерпнул левым сапогом немножко воды. Так что нужно ходить осторожно. Ноги иной раз так засасывает, что при попытке достать ногу сапог соскальзывает с пятки, - длинный сапог до пояса! Был бы в обычных туфлях или кроссовках, - давно бы уже босиком остался. Словом, хадзiце па балотах у гумовых ботах!
А Альгерд прыгал по кочкам. Причем здесь было совсем не то, что на предыдущих болотах. Здесь каждая кочка, каждый микрокустик под тяжестью человека проваливается в воду, так что Альгерд с каждым шагом черпал кроссовком холодную водицу. Очень холодную: я пяток секунд побыл левой рукой в воде, а потом минут пять отогревал, - такая студеная. Альгерд же скакал весь мокрый. И без палки. Двигался он чуть быстрее меня, иногда отдыхал на кочках с деревцами. Мы долго шли, иной раз оглядывались: далеко отошли, далеко еще идти. Наверное, минут сорок, если не весь час, мы шли по этому самому гиблому на нашем пути болоту. Наконец, выбрались. Уфф!
Вышли на берег, скинули рюкзаки и вернулись на десяток метров в болото: у берега хорошо растет клюква, надо на чай набрать. Набрали. И здесь я заметил маленькуя яркую штучку. Подобрал. Знаете, что это было? Это был розовый воздушный шарик на зеленой ленточке. Лопнувший. Представляете: до Ольман с десяток километров, а шарик вот с какой-то свадьбы занесло. А ну как свадьба была не в Ольманах, а в Рубеле или Столине? Это уже два десятка верст шарик пролетел. Завез я шарик в Минск.
Итак, мы прошли "речку" и выбрались на сухую землю. По совету Олега, стали держаться правой стороны. Можно было, по его словам, пройти и слева - потом бы вышли мы к дамбе, а там уже и до озера рукой подать. Мы было сунулись влево, но дорога стала портиться и вести не туда, куда нужно, и во избежание повторного попадания на Украину мы стали держаться севернее. Теперь мы, похоже, шли как раз по границе: слева и справа - кусты, по центру - чисто, болотце, клюква, такой лесной коридор длиной метров триста. Но это уже пустяки. Прошли, в конце концов, и эту болотянку, выбрались в человеческий лес.
Теперь осталось отыскать озеро. Тропинок со всех сторон нарисовалось множество, снова появилось много мусора. Идем, ищем, углубляемся в низины - не озеро, так, может, хоть колодец отыщем. Нет, ничего не видать. Дошли до какого-то места, смотрим - мостки уходят в болото. Это, верно, дорога уже на Ольманы, а нам надо найти озеро. Вернулись, забрались на высокое место, стали оттуда смотреть. Ходили туда-сюда, сверялись с компасом, - не находится озеро, и все тут! Ну и ладно. Почти совсем стемнело, решили становиться на ночь. Альгерд принялся разводить костер, а я пошел в низины искать воду. И, представляете, какое дело комическое: сидим в болоте, два часа назад вообще по трясине брели, со все сторон болота, а вот воды найти - никак! Я уж и во все клюквенные низинки спускался, топтал сапогами мох: может, проступит вода. Нет, ничего. Надо же, а!
Что ж, вернулся к Альгерду. Он уже раскочегарил костер, и мы решили сварить кашу на той воде, что он тащил уже третий день аж из Кормы. Тем временем стало холодать - это была самая холодная ночь на болоте. Я даже всю одежду на себя натянул, что была. Сидим, вой собак слышим со стороны Ольман. Сварили мы кашу, пожарили половину нашего сала. Сидим, едим. Хорошо, но без нашего традиционного клюфе нехорошо. Завязался у нас с Альгердом научный диспут: нужно ли наедаться на ночь? Я утверждал, что в походе на ночь есть необходимо. Во-первых, восстановить силы: лежать ночью и пищеварить. Во-вторых, для сугреву. Ночью человек не двигается и поэтому быстрее мерзнет. А если на ночь поесть, то полученные калории будут организм греть, и не придется на обогрев тратить ту небольшую энергию, которая у человека есть, когда он не поужинал. Альгерд же утверждал, что все это ерунда, что лучше завернуться потеплее в спальник - и тогда не будет холодно. Я говорю:
- Конечно, лучше быть богатым и здоровым, чем бедным и больным. Лучше, конечно, спать в теплом спальнике, чем совсем без него. Но без ужина неможно: спальник еду не заменяет.
- Заменяет!
- Хорошо, Альгерд. Тогда завтра утром ты не позавтракаешь, а идти будешь в спальнике!
Похохотали. И что бы вы думали? Этот важнейший спор вылился в очередную серию откровений от Альгерда. Как обычно, среди ночи он проснулся и опубликовал такого рода эдикт: "Последняя тарелка супа заменяет два килограмма носков"!!! Тут уже и сам занавес грохнулся от хохота.
Окончание тут:
http://incopolis.livejournal.com/65446.html