ФУТУРАМА
предыдущий
...
Любая демократия приводит к диктатуре подонков.
Альфред Нобель[37]
Пожалуй, еще типографская краска не высохла на инсоровском меморандуме, как он уже начал сбываться, что и неудивительно, ибо председателем Попечительского совета ИНСОРа является Президент РФ Д. Медведев[01]. Показательно, что при всей нелепости содержания ни одна фраза в нем не является случайной:
Между комплексами шагов … должен быть очень небольшой промежуток - не годы, а месяцы*.
Первый лозунг инновационного старта - не мешать! В том числе - чрезмерным участием и отягощающей «заботой»*.
Недавно Госдума приняла закон, который фактически ликвидирует все бюджетные учреждения страны. Название у него скучное «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с совершенствованием правового положения государственных (муниципальных) учреждений». Реформировано будет 328 тысяч бюджетных учреждений, в том числе 25 тысяч федеральных. В пояснительной записке к законопроекту прямо говорится, что проект разработан в целях ОПТИМИЗАЦИИ расходов - как и должно быть по меморандуму ИНСОРа. С 1 января часть бюджетных учреждений (большая) будет снята со сметного финансирования, им будет даваться некий заказ на выполнение неких услуг. И под этот заказ выделяться денежные субсидии. Субсидиарная ответственность государства по обязательствам бюджетных организаций устраняется. Отказ от субсидиарной ответственности по обязательствам создает опасность для неконтролируемого роста задолженности, т.е. они пойдут с молотка, так и написано: что будет изъято «избыточное имущество»[35]. К этому упорно подталкивают: Министр финансов РФ Алексей Кудрин заявил на заседании президиума правительства, что Пенсионный фонд в этом году может недополучить 130-170 млрд рублей дохода … Чтобы не увеличивать бюджетный дефицит, компенсируя нехватку доходов, Кудрин предложил отказаться от индексации пенсий с 1 апреля на 6,3%. Однако премьер-министр РФ Владимир Путин эту инициативу не поддержал[36].
Главное полицейское ведомство страны - Министерство внутренних
дел - ликвидировано*.
В середине февраля Медведев подписал «указ о снятии с должности 17 (семнадцати) милицейских генералов. В том числе двух заместителей министра», в то же время указ, направленный на совершенствование деятельности органов внутренних дел: согласно указу, правительству поручается сократить до 1 января 2012 года численность сотрудников органов внутренних дел РФ на 20%, также "В целях оптимизации управления органами внутренних дел Российской Федерации сократить количество департаментов в министерстве внутренних дел Российской Федерации на две единицы", - говорится в указе[38].
Функции охраны правопорядка адекватно децентрализованы и выполняются несколькими ведомствами и службами*.
«… мною принято решение о сокращении численности работников подразделений центрального подчинения с 19 970 человек до 10 000 человек. Будем заниматься и функциями. Необходимо привести их в соответствие с требованиями сегодняшнего дня, с теми задачами, которые стоят перед МВД, и с фактическими возможностями МВД», - заявил президент. Президент сильно переживает о судьбе незаконных эмигрантов, поэтому «в частности, МВД будет избавлено от функций по выдворению иностранцев»[39].
Функции охраны правопорядка адекватно децентрализованы и выполняются несколькими ведомствами и службами. Низовое звено - муниципальная милиция - управляется органами местного самоуправления. … Она финансируется из местных бюджетов - только так можно гарантировать, что правоохранительные органы будут стоять на страже прав граждан и находиться под гражданским контролем*.
Из каких доходов местный бюджет будет формировать финансирование муниципальной милиции неясно, зато:
Внутренние войска МВД преобразованы в национальную гвардию: они подчиняются непосредственно Президенту РФ. Задачи этой структуры: обеспечение режима чрезвычайной ситуации; ПОДАВЛЕНИЕ (пресечение) крупномасштабных террористических актов; подавление (пресечение) деятельности крупных незаконных вооруженных формирований*
Т.е. будет заниматься подавлением любых народных выступлений против готовящегося геноцида, по греческому сценарию, нужно заметить, что само греческое население к созданию условий в которые их вгоняет МВФ, никакого отношения не имеет. Все это делалось без их участия «мудрым правительством».
Понятие «постсоветское пространство» осталось в далеком Прошлом*
Ну да, вместе со всеми его постсоветскими глупостями.
вплоть до запрета ведомственного нормотворчества … МЕСТО ПРОКУРАТУРЫ как основного ПАРТНЕРА исполнительной власти, проводящего такой анализ, должно стать гражданское общество и БИЗНЕС-СООБЩЕСТВО*
Т.е. прокуратура будет защищать интересы бизнеса, т.е. банковского капитала, ибо никакого промышленного развития не предвидится:
Мировая экономика достаточно быстро, а главное неуклонно трансформируется в постиндустриальную, в которой обычная товарная продукция уступает приоритет нематериальным активам, создаваемым на основе знаний*.
Другими словами любые полученные средства граждане должны будут относить на форекс, где их будет выгребать «невидимая рука рынка», как это давно делается в США.
Существенно возросший уровень финансовой грамотности населения позволил сформировать МОТИВИРОВАННОЕ инвестиционное ПОВЕДЕНИЕ граждан…*
Следом под нож пойдёт армия, чтобы чего не удумала:
Численность Вооруженных Сил мирного времени сократилась до 500-600 тысяч военнослужащих*.
Всё это достаточно давно делается под предлогом создания «профессиональной» армии, так, как будто все время она была «любительской». У колоний никаких своих армий быть не должно, поэтому её уничтожат (остаток реформируют по бригадной системе для включения в НАТО и решения задач по принуждению к миру того, кто там следующий на примете у ООН), Разрушение, как всегда, проходит под видом трогательной заботы о самих военнослужащих:
Уровень дохода офицера с определенной выслугой лет существенно
превышает среднюю зарплату по России, сержанта - чуть выше среднего уровня*.
Использование все более сложных вооружений и техники требует все
более длительных сроков обучения: именно это привело к отказу от призыва*.
О том, что без восполнения призывом вести затяжные боевые действия никакая армия не способна они не знают.
Военный бюджет анализируется парламентом досконально: Они располагают всей информацией, чтобы анализировать и направлять развитие российских Вооруженных Сил*.
А в парламенте, как помнится, будут сидеть «народные избранники», т.е. мировые банковские структуры:
Кроме того, принципиальным является создание институтов независимой экспертизы в области обороны и безопасности. Эти научные центры обеспечат объективный анализ процессов происходящих в этой сфере, выработку рекомендаций, не продиктованных заинтересованными министерствами*
Принимается Закон «О гражданском контроле» в соответствии с которым устанавливается «позитивный» контроль над сферой обороны и безопасности - парламент критически оценивает предложения Министерства обороны, правоохранительных ведомств, специальных служб и разрешает финансирование только тех программ, которые отвечают, по мнению народных избранников, интересам страны и ее возможностям*.
- ну а возможностей у ней не будет, потому что:
Государство как минимум вдвое снизило свое непосредственное присутствие в экономике (его доля в ВВП не превышает 30%)*
сокращение прямого участия в экономике государства как хозяйствующего субъекта, приватизация его избыточных активов, пересмотр перечня стратегических отраслей и предприятий и открытие их для притока частных инвестиций*.
Таким образом, будет укомплектована наемная профессиональная армия, неспособная к защите государственных интересов, но достаточная для подавления любых антигосударственных выступлений внутри страны, ну и как положено наёмникам задачи они будут выполнять, после предоплаты, со всеми вытекающими. То, что меморандум ИНСОРа как-то очень похож на «оказание помощи иностранному государству, иностранной организации или их представителям в проведении враждебной деятельности в ущерб внешней безопасности Российской Федерации (ст. 275 УК РФ)», юрист Дмитрий Медведев не находит. Оно и понятно, у ИНСОРА это ж не нарочно, так, от переизбытка либерализма в голове.
«Либерализм проявляется в различных формах: … Видя поступки, наносящие вред интересам масс, не возмущаться ими, не убеждать, не пресекать, не вести разъяснительной работы, а терпеть их, смотреть на них сквозь пальцы.»
Мао Цзэ-дун "Против либерализма" 1937 г.
«Действительно, либерализм наш обратился в последнее время повсеместно - или в ремесло или в дурную привычку».
Ф.Достоевский «Дневник писателя» 1876 г.
Либерализм наш не изменился, он по-прежнему ремесло: «ремесленники» состряпают любую революционную поделку на заказ. Заказчиками зачастую видят Государственный Департамент США, хотя с уверенностью провести черту: где в США государство, а где уже ТНК невозможно, они так и ходят парами: или сначала госдеп приносит «демократию» на крыльях стратегической авиации, уничтожая госструктуры, а потом ТНК делит между собой все необходимые жизнеобеспечивающие составляющие экономики или сначала ТНК
Здание Комитета Государственной Безопасности г.Белград 2007 г.жизнеобеспечивающие составляющие экономики или сначала ТНК все «честно покупают» по кризисным ценам, а потом в страну приходят базы натовского альянса для охраны «частных инвестиций». Тут примечательна история Боливии, в которой многое узнаваемо, ибо мы её уже повторили и имеем все шансы повторить и в дальнейшем.
В 1985 году управление экономикой Боливии представлялось не столько наградой, сколько наказанием: государственный долг страны превосходил весь национальный бюджет. Для начала «невидимая рука рынка» уронила цену олова, основного предмета экспорта из Боливии на 55 процентов, что почти разрушило экономику страны. Двадцатью годами ранее крупные шахты по добыче золота были национализированы с последующим введением права вето рабочих коллективов, Виктором Пас Эстенсоро - четырежды избранным законным президентом Боливии, который также ввел в Боливии всеобщее избирательное право без имущественного ценза, с предсказуемым для такого политика концом: в 1964 ему пришлось покинуть свой пост в результате переворота. Следом госдеп США заставил боливийское правительство пойти на беспрецедентную атаку на крестьян, выращивавших зеленые листья коки, из которых производится кокаин. Это превратило значительную часть Боливии в военную зону и не только ударило по торговле кокой, но и перекрыло источник примерно половины доходов от экспорта страны, вызвав экономическую катастрофу. Как отмечал газета New York Times, «когда в августе армия вошла в Чапаре, перекрыв путь наркодолларам, ударная волна этого события моментально потрясла черный рынок валюты... не прошло и недели после захвата Чапаре, как правительству пришлось снизить официальную стоимость песо более чем вдвое». Через несколько месяцев инфляция усилилась десятикратно, и тысячи людей покинули страну в поисках работы в Аргентине, Бразилии, Испании и Соединенных Штатах. В этих критических обстоятельствах, с инфляцией в 14 тысяч процентов(!), Боливия подошла к своим историческим выборам 1985 года, на которых победил Виктор Пас Эстенсоро, занимая этот пост до 1989 г., хотя в ходе предвыборной кампании он говорил о своей верности «революционному и национально-освободительному» прошлому, это его президентство было несколько иным. Причина, по которой Пас после выборов повернул свою политику на 180 градусов, остается загадкой. Кое-что объяснила встреча с Эдвином Корром, послом США в Боливии, рассказавшем, что встречался со всеми политическими партиями и ясно дал им понять, что Америка будет оказывать помощь лишь в том случае, если Боливия примет шоковую экономическую программу. Пас сообщил членам кабинета, что вариант шоковой экономики не подлежит обсуждению. «Кто не согласен, - сказал президент, - должен подать в отставку». «Я не согласен», - заявил министр промышленности. «Пожалуйста, покиньте помещение», - ответил Пас. Но министр остался. На фоне безостановочного роста инфляции и ясных указаний на то, что значительная финансовая помощь Вашингтона будет оказана только в случае применения шоковой программы, никто не осмелился уйти.
Еще до конца выборов политический оппонент Паса - ближайший соратник Аугусто Пиночета с 1971 по 1978 годы Уго Банцер пригласил американского консультанта Джефри Сакса, кризисная команда по разработчике плана шоковой терапии собиралась в роскошном доме будущего сенатора и президента Гонсало Санчес де Лосада (которого в Боливии называли Гони). «Мы приходили сюда осторожно, почти тайно», - вспоминал министр планирования Гуильермо Бедрегаль. Гони так долго жил в Соединенных Штатах, что говорил по-испански с резким американским акцентом, и, вернувшись в Боливию, стал одним из богатейших бизнесменом, владевших компанией Comsur, которой принадлежали вторые по величине частные шахты страны, он высоко оценил новые идеи, понимая, что они влекут за собой невероятную прибыль в горнодобывающей сфере, пока еще находившейся в руках боливийского государства. Через 17 дней Бедрегаль, министр планирования, держал в руках первый вариант программы шоковой терапии. Она предполагала отмену субсидии на продукты питания, почти полную отмену контроля цен и повышение цены на нефть на 300 процентов. Несмотря на то что жизнь в этой отчаянно бедной стране должна была стать еще дороже, программа замораживала и без того крайне низкие зарплаты государственных служащих на один год. Она также призывала к уре-занию правительственных расходов, раскрытию границ Боливии для неограниченного потока импортных товаров и сокращению числа государственных компаний. Когда члены кризисной команды завершили работу над первым наброском новых законов, они не решились представить их боливийским законодателям, не говоря уже об избирателях, они отнесли её заказчикам - в офис представителя МВФ в Боливии и рассказали ему о своих планах. Его ответ одновременно обнадеживал и пугал: «Об этом каждый сотрудник МВФ может только мечтать. Но если из этого ничего не выйдет, к счастью, у меня есть дипломатическая неприкосновенность, я могу сесть в самолет и улететь». У боливийцев, предлагавших этот план, такой возможности убежать не было, и многие боялись возможной реакции общества. «Они нас убьют», - предсказывал Фернандо Прадо, самый молодой член группы. Бедрегаль, основной автор программы, пытался приободрить свою команду сравнением с военным летчиком, атакующим врага: «Мы должны чувствовать себя как пилот над Хиросимой. Сбрасывая атомную бомбу, он не знал, что делает, но когда увидел облако дыма, воскликнул: "Ой, извините!" Точно так же должны поступить и мы - запускаем программу, а потом говорим: "Мы боролись с коммунизмом" "Ой, извините!"» Надеясь вызвать такое же чувство безнадежности, боливийская команда планировала реализовать свои радикальные меры в течение первых 100 дней жизни нового правительства.
Примечательно, что с момента национализации ресурсов в 1964 году до 1984 года Боливия пережила 11 успешных государственных переворотов, но когда власть, наконец, полностью досталась МВФ - за последующее двадцатилетие - ни одного. Сакс верно предсказал, что увеличение цен положит конец гиперинфляции. За два года инфляция снизилась до 10 процентов, и это был впечатляющий результат. Но другие масштабные последствия неолиберальной революции в Боливии не столь однозначны. К середине 1980-х годов некоторые экономисты заметили, что сильный кризис гиперинфляции вызывает эффект настоящей войны: вызывает страх и растерянность, порождает беженцев и является причиной смерти массы людей. Было совершенно очевидно, что в Боливии гиперинфляция сыграла ту же роль, что и «война»: предполагалось, что свободный рынок создаст рабочие места для новых безработных, этого не произошло, и безработица выросла с 20 процентов на момент выборов до 25-30 процентов двумя годами позже. Количество рабочих только в одной государственной горнодобывающей корпорации - той самой, которую в 1950-х национализировал Пас, - сократилось с 28 тысяч до 6000. Минимальная заработная плата так и не достигла своей прежней величины: за два года реальная зарплата снизились на 40 процентов, а в один момент упала на 70 процентов. В 1987 году боливийские крестьяне «кампесинос» зарабатывали в среднем всего 140 долларов в год, то есть в пять раз меньше «среднего дохода». Лидер крестьянского профсоюза объяснил, что «правительственная статистика не отражает растущего числа семей, вынужденных жить в палатках, тысяч страдающих от недоедания детей которые получают в день лишь кусок хлеба и чашку чая; сотен «кампесинос», которые приходят в столицу в поисках работы и в итоге вынуждены просить милостыню на улице». Главным противником, этой программы стала рабочая федерация, которая призвала к всеобщей забастовке, остановившей все производство. Полностью зависимое от МВФ правительство немедленно объявил о чрезвычайном положении, на улицах появились танки и был введен комендантский час. Теперь, чтобы путешествовать по собственной стране, боливийцам требовались особые пропуска. Чтобы очистить улицы полиция арестовала 1500 демонстрантов, применяя для разгона людей слезоточивый газ, а также пули про-тив забастовщиков, которые, по словам полиции, напали на их офицеров. Были предприняты и другие меры, чтобы протесты больше не повторялись: двести ведущих профсоюзных деятелей и лидеров рабочей федерации, объявивших голодную забастовку, были схвачены, посажены в самолеты и отправлены в отдаленные тюрьмы на Амазонке. За этим массовым похищением последовало условие их выкупа: заключенных освободят только в том случае, если профсоюзы откажутся от своих протестов, на что последние в концов согласились. Год спустя, когда правительство Паса намеревалось к массовым увольнениям рабочих с предприятий по добыче олова, профсоюзы снова вывели людей на улицы и повторилась та же серия драматических событий: было объявлено чрезвычайное положение, и два самолета ВоLivan Air Forse увезли сотни рабочих вожаков страны в лагеря на боливийских тропических равнинах. Активистов держали в лагерях две с половиной недели, пока, как и в прошлый раз профсоюзы не согласились прекратить свои протесты и голодную заба¬стовку***. Под шумок страна постепенно лишалась всего: сначала иностранным собственникам ушла национальная авиакомпания, затем - национальная железная дорога, под конец - национальная энергетическая система. Это - по-крупному. По мелочам - никто не считал. Беспредел этот, как водится, вершился под традиционным неолиберальным лозунгом: «Приватизированное - значит лучшее». Результаты тоже оказались традиционными: сначала взлетели цены, потом пошла ликвидация целых хозяйственных отраслей (полностью исчезла железная дорога). К 1999 году Боливию раздербанили до нитки когда брать особо стало нечего - взялись за ресурсы, сосредоточившись на воде. Всемирный банк (The World Bank) разработал политику повсеместной приватизации воды и полного перевода ее на хозрасчет. Активность Всемирного банка зиждилась на весьма тревожной информации. Так, мировое потребление воды удваивается каждые 20 лет и опережает рост населения планеты также в два раза. По данным Международной комиссии по воде (спонсируемой Всемирным банком) более одного миллиарда человек на Земле испытывает недостаток свежей питьевой воды. При сохранении текущих тенденций к 2025 году потребность в воде будет на 56% превышать доступные резервы. Что и говорить, ситуация в самом деле угрожающая. Требуется незамедлительная координация усилий всех стран мира. Однако Всемирный банк сделал собственные выводы: заботиться о водных потребностях человечества должны исключительно транснациональные корпорации. Самый скандальный эксперимент по тотальному подчинению национальной экономики поставили над маленьким латиноамериканским государством Боливия. Как и положено, все начиналось с трогательной заботе о жителях боливийской провинции Качамамбы. В своём письме сотрудник отдела внешних сношений по Латинской Америке и зоне Карибского бассейна МВФ Кристофер Нил объясняет заботу МВФ о боливийской бедноте: «Огромное количество воды растрачивается бездарно. Во многих странах заводы, фермеры и рядовые потребители пользуются государственными субсидиями, которые перекладывают бремя оплаты за потребляемые водные ресурсы - а зачастую и их разбазаривание - на правительство. Высокий уровень расходов не позволяет правительствам финансировать строительство новых водоканалов, насосных станций, канализаций и туннелей, столь необходимых для неимущего населения городских трущоб и небольших фермерских хозяйств в странах третьего мира. В результате миллионы людей умирают ежегодно от болезней, вызванных нехваткой чистой воды. В этой связи наша задача заключается в изыскании ресурсов, необходимых для предоставления каждому нуждающемуся питьевой воды и должных санитарных условий. Во многих странах социальные службы не обладают должным уровнем финансирования и опытом работ по предоставлению безопасной воды своим гражданам. Поэтому они обращаются к частному капиталу с просьбой построить водные системы, а затем осуществлять их эксплуатацию. Такой подход вызывает резкое неприятие со стороны тех, кто полагает, что только общественный сектор должен управлять водными ресурсами страны. Мы же во Всемирном банке полагаем, что отключение частного сектора от водных услуг в конце концов приводит к тому, что бедные люди не получают доступа к чистой воде. Именно поэтому Всемирный банк тесно работает с правительствами по привлечению частного сектора к водным услугам». Это блестящий образец запредельного лицемерия, которое взято на вооружение всеми без исключения подразделениями и структурами Нового Мирового Порядка. Под прикрытием интересов «беднейших слоев населения» и заботы о неумейках из стран третьего мира происходит планомерная денационализация экономики и жизненно важных ресурсов, которая затем ведет к прямому уничтожению этих самых «беднейших слоев». Итак, в 1999 году был взят курс на приватизацию водных ресурсов Боливии, и счастливый билет первопроходцев вытянула провинция Качабамба вместе со своим одноименным райцентром. Правительство Боливии поставили в известность о намерении незамедлительного изъятия водных ресурсов из неумелых рук социальных служб и передачи собственности тем самым «экспертам» в деле управления водными ресурсами. Осенью провели мистический тендер с неведомыми участниками, победителем из которого вышла компания под названием «Агуас дель Тунари». За право распределять воду и управлять всеми многомиллионными активами: водокачки, трубопроводы, водозаборные станции и т. п., естественно, перешли на баланс «Агуас дель Тунари» компания заплатила… 20 тысяч долларов! Сколько ушло на сторону в виде взяток чиновникам, никто, разумеется, не считал, но что-то подсказывает - ушло не много: контроль за ситуацией осуществлялся на гораздо более высоком уровне. В середине января 2000 года состоялось торжественное открытие офиса «Агуас дель Тунари» в Качабамбе. Высоко в небо на блестящей стеле взмыл красивый корпоративный стяг. Счастливые аборигены, разинув рты, радостно потирали руки: «Вот она, цивилизация! Не то что наши неотмытые Хуаны, Педры и Родриги. Вот увидите, не сегодня-завтра заживем по-новому, умоемся чистой питьевой водицей». И умылись буквально на следующий день: «Агуас дель Тунари» обнародовала свой первый декрет: о повышении услуг за пользование водой ровно в два раза. А за месячную просрочку оплаты - неумолимая суровая кара: отключение от всех систем водоснабжения, т.е. и крана, и унитаза). Качабамбцы сначала не поверили. В самом деле, разве можно всерьез говорить о месячном счете за воду в размере 20 долларов, когда средняя месячная зарплата в городе не превышает 100? Им и раньше-то казалось, что десятидолларовый тариф - чудовищное преувеличение на фоне протекающих труб и канализационных пробоев. Забавно, что повышение прошло унитарно без учета социального положения плательщиков - в этом, видимо, заключалось особое «ноу-хау» международных экспертов по управлению водными ресурсами. Особо крупно повезло Тане Паредес, швее и матери-одиночке, растящей пятерых детей. Ее имя прославилось на весь мир в тот самый час, когда ее счет за воду вырос в январе 2000 года с 5 долларов (низкая ставка из-за социальных льгот) до 20 (единая новая ставка), то есть ровно в четыре раза. Лишних 15 долларов ей как раз хватало на то, чтобы кормить семью в течение 10 дней. Оправившись от шока, качабамбцы вышли на улицу: середине января 2000 года на улицы Качабамбы вышло почти все население городка в единодушном порыве «paro civico» - всеобщей забастовки. Многотысячные толпы собрались в центре города у здания муниципалитета, пели песни, размахивали транспарантами и скандировали: «Мы хотим пить!». Две недели, отведенные на поиск компромисса, ни к чему не привели, а у организационного комитета (так называемого «Координадоры»), выступавшего от имени недовольных граждан, создалось стойкое ощущение, что правительство совершенно не собирается идти на какие бы то ни было уступки и просто тянет время. Вполне вероятно, что при иных обстоятельствах население Качабамбы и смирилось бы со своей участью, но в данной ситуации отступать было некуда: без воды человеческий организм живет три дня.
Посему 4 февраля всеобщая забастовка возобновилась с еще большим размахом, причем страсти разыгрались нешуточные: движение парализовано, автобусы сняты с линий, местный аэропорт закрыт намертво, а на дорогах, ведущих к Качабамбе, фермеры из местных деревень выставили пикеты и никого не впускали и не выпускали. 5 февраля национальное правительство, перебросило в Качабамбу армейские и полицейские подразделения численностью в 1000 касок, которые тут же взялись за дело: сначала закидали качабамбцев канистрами со слезоточивым газом, потом примяли резиновыми пулями и домесили дубинками.
Water War protest, 2000, Cochabamba
После такого диалога 175 протестантов очутились в больнице, двое ослепло, а один бедолага-юноша скончался в результате прямого попадания канистры в голову. Официальные представители американского посольства и раньше уже признавали факт передачи газа боливийским властям для подавления беспорядков, так как надписи на злополучных канистрах читались без труда пошел слух, будто канистры со слезоточивым газом, от которого людей выворачивало наизнанку вплоть до полной потери зрения, любезно ссудило боливийской демократии посольство Соединенных Штатов Америки. Блистательной боевой операцией самолично руководил новый президент Уго Банцер, ближайший соратник Аугусто Пиночета с 1971 по 1978 годы. Со своей стороны «Координадора» при поддержке местного Экономического колледжа решила времени не терять и принялась энергично наводить справки по части финансовой самостоятельности «Агуас дель Тунари». Как раз в этот момент на свет всплыла феноменальная цифра в 20 тысяч долларов - именно такой аванс «Агуас дель Тунари» заплатила за всю местную систему водоснабжения. В свете новых откровений не приходилось удивляться, почему правительство Боливии так ничего и не сделало с «Агуас дель Тунари» за два месяца. Более того: в официальном разъяснении по поводу повышения цен на воду Ла-Пас поведал несмышленому населению, что «Агуас дель Тунари» пытается аккумулировать средства, необходимые ей для последующей модернизации местной системы водоснабжения. По ходу дела замечу, что при такой постановке вопроса теряется всякий смысл понятия «международный инвестор». По наивности мне казалось, что иностранная компания приходит в ваш город для того, чтобы инвестировать собственные средства в модернизацию полученной в управление структуры, а уж затем пожинает плоды своей инвестиционной деятельности, пышным цветом демонстрируя недосягаемую сноровку и умение в деле управления народным хозяйством на радость и процветание неумелым аборигенам. В реальности же оказывается, что международный инвестор приходит по большому блату для того, чтобы собирать дань и предоставлять «крышу» от беспредела Всемирного банка. В начале апреля демонстрации возобновились с удесятеренным размахом. Первым делом разъяренная толпа направилась к офису «Агуас дель Тунари», сорвала со стелы и растоптала иноземный корпоративный стяг. После этого около 500 человек плотным кольцом окружили здание мэрии, где под предводительством архиепископа возобновились переговоры между правительством и «Координадорой». В самый разгар беседы в помещение ворвался спецназ и арестовал всех народных хулиганов в количестве 15 человек. В ответ на это центр города полностью перешел под контроль сотен тысяч качабамбцев, которые, благоразумно обвязавшись мокрыми платками, принялись забрасывать камнями войска и полицию, строить баррикаду и готовиться к затяжным боям.
Что и не преминуло случиться: в течение пяти дней в Качабамбе шли полноценные боевые действия, которые неожиданно прекратились в пятницу. В 10 часов утра из тюрьмы выпустили лидеров «Координадоры», а в 17 часов было объявлено, что правительство уполномочило его объявить об официальном разрыве соглашения с «Агуас дель Тунари»! Ликованию не было предела. Качабамбцы размахивали боливийскими флагами, пели патриотические песни и гордились независимостью национального правительства. Пировали всю ночь. А субботним утром президент Уго Панцер объявил о введении военного положения на всей территории Боливии. Наступили «старые добрые времена»: людей вытаскивали из домов, закидывали в грузовики и увозили в горы в неизвестном направлении. А лидеров «Координадоры» вообще передислоцировали на вертолетах на загадочные «базы» в самых глухих уголках боливийской сельвы. Первую же демонстрацию встретили огнем на поражение: трое убитых, 30 раненых, остальные в панике разбежались. Положение боливийцев спасло лишь привлечение «координаторами» всеобщего внимания к проблеме, что привело к общественному резонансу - в результате Луис Фернандес, главный санитарный инспектор Боливии, выступил с официальным заявлением о расторжении договора между правительством и «Агуас дель Тунари», а также о возвращении системы водоснабжения Качабамбы под государственный контроль. Поводом для такого решения стало поспешное бегство всех сотрудников «Агуас дель Тунари» из страны во главе с отважным джентльменом Джеффри Торпом. Спешили так, что побросали свои кофеварки и кофемолки, успев лишь выкрутить из компьютеров жесткие диски и снять наличку со счетов компании. Ну и, ясное дело, напакостили, как смогли: оставили не оплаченными счета за электричество на 90 тысяч долларов![40]
Необходим переход к иной, сбалансированной модели развития, главной движущей
силой которой становятся инвестиции и инновации частного (отечественного и зарубежного) бизнеса. Жертва (по меньшей мере, в ближайшей перспективе) темпами в пользу качества экономического роста потребует широкого консенсуса гражданского общества, деловых кругов и государства*.
Ну да, как-то так. Почему-то всегда оказывается, что за словами «частный бизнес» и «эффективные менеджеры» скрыты интересы ТНК и их ставленники. Всегда в процессе глобализации ТНК действуют и против интересов граждан даже «своих» стран. По расчетам Центра исследований экономической политики (США), экономический рост в Бразилии и Мексике в 1980-2000 гг. мог бы быть в два раза выше, если бы они не соблюдали рекомендации МВФ. ТНК высасывают ресурсы периферии и приводят к обеднению большинства населения[18].
В России также уже сложилась устойчивая группа людей в количестве 9 11 миллионов человек, которая имеет уровень питания ниже физиологического минимума. Это значит, что все время 9 11 миллионов наших сограждан постепенно умирают от недоедания. Как гигантский жернов: умрут одни, на этот уровень опускаются другие**, только убивающий не по расовому признаку как в предыдущей главе, а по социальному - и всякие кризисы экономические тут как нельзя кстати.
***
Настоящим держателем акций «Агуас дель Тунари» оказалась фирма «Бехтель Корпорейшн», которая подала в малоизвестный «Международный центр по решению инвестиционных споров» (подразделение Всемирного банка) иск на Боливию с требованием компенсировать «упущенную прибыль» в размере 25 миллионов долларов - отличный бизнес для 20-тысячных вложений. В России «Бехтель Корпорейшн» отметилась строительством Центра Международной Торговли, появившись с легкой руки бутафорского миллионера Арманда Хаммера, достойного таки отдельной странички.
...
Любая демократия приводит к диктатуре подонков.
Альфред Нобель[37]
Пожалуй, еще типографская краска не высохла на инсоровском меморандуме, как он уже начал сбываться, что и неудивительно, ибо председателем Попечительского совета ИНСОРа является Президент РФ Д. Медведев[01]. Показательно, что при всей нелепости содержания ни одна фраза в нем не является случайной:
Между комплексами шагов … должен быть очень небольшой промежуток - не годы, а месяцы*.
Первый лозунг инновационного старта - не мешать! В том числе - чрезмерным участием и отягощающей «заботой»*.
Недавно Госдума приняла закон, который фактически ликвидирует все бюджетные учреждения страны. Название у него скучное «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с совершенствованием правового положения государственных (муниципальных) учреждений». Реформировано будет 328 тысяч бюджетных учреждений, в том числе 25 тысяч федеральных. В пояснительной записке к законопроекту прямо говорится, что проект разработан в целях ОПТИМИЗАЦИИ расходов - как и должно быть по меморандуму ИНСОРа. С 1 января часть бюджетных учреждений (большая) будет снята со сметного финансирования, им будет даваться некий заказ на выполнение неких услуг. И под этот заказ выделяться денежные субсидии. Субсидиарная ответственность государства по обязательствам бюджетных организаций устраняется. Отказ от субсидиарной ответственности по обязательствам создает опасность для неконтролируемого роста задолженности, т.е. они пойдут с молотка, так и написано: что будет изъято «избыточное имущество»[35]. К этому упорно подталкивают: Министр финансов РФ Алексей Кудрин заявил на заседании президиума правительства, что Пенсионный фонд в этом году может недополучить 130-170 млрд рублей дохода … Чтобы не увеличивать бюджетный дефицит, компенсируя нехватку доходов, Кудрин предложил отказаться от индексации пенсий с 1 апреля на 6,3%. Однако премьер-министр РФ Владимир Путин эту инициативу не поддержал[36].
Главное полицейское ведомство страны - Министерство внутренних
дел - ликвидировано*.
В середине февраля Медведев подписал «указ о снятии с должности 17 (семнадцати) милицейских генералов. В том числе двух заместителей министра», в то же время указ, направленный на совершенствование деятельности органов внутренних дел: согласно указу, правительству поручается сократить до 1 января 2012 года численность сотрудников органов внутренних дел РФ на 20%, также "В целях оптимизации управления органами внутренних дел Российской Федерации сократить количество департаментов в министерстве внутренних дел Российской Федерации на две единицы", - говорится в указе[38].
Функции охраны правопорядка адекватно децентрализованы и выполняются несколькими ведомствами и службами*.
«… мною принято решение о сокращении численности работников подразделений центрального подчинения с 19 970 человек до 10 000 человек. Будем заниматься и функциями. Необходимо привести их в соответствие с требованиями сегодняшнего дня, с теми задачами, которые стоят перед МВД, и с фактическими возможностями МВД», - заявил президент. Президент сильно переживает о судьбе незаконных эмигрантов, поэтому «в частности, МВД будет избавлено от функций по выдворению иностранцев»[39].
Функции охраны правопорядка адекватно децентрализованы и выполняются несколькими ведомствами и службами. Низовое звено - муниципальная милиция - управляется органами местного самоуправления. … Она финансируется из местных бюджетов - только так можно гарантировать, что правоохранительные органы будут стоять на страже прав граждан и находиться под гражданским контролем*.
Из каких доходов местный бюджет будет формировать финансирование муниципальной милиции неясно, зато:
Внутренние войска МВД преобразованы в национальную гвардию: они подчиняются непосредственно Президенту РФ. Задачи этой структуры: обеспечение режима чрезвычайной ситуации; ПОДАВЛЕНИЕ (пресечение) крупномасштабных террористических актов; подавление (пресечение) деятельности крупных незаконных вооруженных формирований*
Т.е. будет заниматься подавлением любых народных выступлений против готовящегося геноцида, по греческому сценарию, нужно заметить, что само греческое население к созданию условий в которые их вгоняет МВФ, никакого отношения не имеет. Все это делалось без их участия «мудрым правительством».
Понятие «постсоветское пространство» осталось в далеком Прошлом*
Ну да, вместе со всеми его постсоветскими глупостями.
вплоть до запрета ведомственного нормотворчества … МЕСТО ПРОКУРАТУРЫ как основного ПАРТНЕРА исполнительной власти, проводящего такой анализ, должно стать гражданское общество и БИЗНЕС-СООБЩЕСТВО*
Т.е. прокуратура будет защищать интересы бизнеса, т.е. банковского капитала, ибо никакого промышленного развития не предвидится:
Мировая экономика достаточно быстро, а главное неуклонно трансформируется в постиндустриальную, в которой обычная товарная продукция уступает приоритет нематериальным активам, создаваемым на основе знаний*.
Другими словами любые полученные средства граждане должны будут относить на форекс, где их будет выгребать «невидимая рука рынка», как это давно делается в США.
Существенно возросший уровень финансовой грамотности населения позволил сформировать МОТИВИРОВАННОЕ инвестиционное ПОВЕДЕНИЕ граждан…*
Следом под нож пойдёт армия, чтобы чего не удумала:
Численность Вооруженных Сил мирного времени сократилась до 500-600 тысяч военнослужащих*.
Всё это достаточно давно делается под предлогом создания «профессиональной» армии, так, как будто все время она была «любительской». У колоний никаких своих армий быть не должно, поэтому её уничтожат (остаток реформируют по бригадной системе для включения в НАТО и решения задач по принуждению к миру того, кто там следующий на примете у ООН), Разрушение, как всегда, проходит под видом трогательной заботы о самих военнослужащих:
Уровень дохода офицера с определенной выслугой лет существенно
превышает среднюю зарплату по России, сержанта - чуть выше среднего уровня*.
Использование все более сложных вооружений и техники требует все
более длительных сроков обучения: именно это привело к отказу от призыва*.
О том, что без восполнения призывом вести затяжные боевые действия никакая армия не способна они не знают.
Военный бюджет анализируется парламентом досконально: Они располагают всей информацией, чтобы анализировать и направлять развитие российских Вооруженных Сил*.
А в парламенте, как помнится, будут сидеть «народные избранники», т.е. мировые банковские структуры:
Кроме того, принципиальным является создание институтов независимой экспертизы в области обороны и безопасности. Эти научные центры обеспечат объективный анализ процессов происходящих в этой сфере, выработку рекомендаций, не продиктованных заинтересованными министерствами*
Принимается Закон «О гражданском контроле» в соответствии с которым устанавливается «позитивный» контроль над сферой обороны и безопасности - парламент критически оценивает предложения Министерства обороны, правоохранительных ведомств, специальных служб и разрешает финансирование только тех программ, которые отвечают, по мнению народных избранников, интересам страны и ее возможностям*.
- ну а возможностей у ней не будет, потому что:
Государство как минимум вдвое снизило свое непосредственное присутствие в экономике (его доля в ВВП не превышает 30%)*
сокращение прямого участия в экономике государства как хозяйствующего субъекта, приватизация его избыточных активов, пересмотр перечня стратегических отраслей и предприятий и открытие их для притока частных инвестиций*.
Таким образом, будет укомплектована наемная профессиональная армия, неспособная к защите государственных интересов, но достаточная для подавления любых антигосударственных выступлений внутри страны, ну и как положено наёмникам задачи они будут выполнять, после предоплаты, со всеми вытекающими. То, что меморандум ИНСОРа как-то очень похож на «оказание помощи иностранному государству, иностранной организации или их представителям в проведении враждебной деятельности в ущерб внешней безопасности Российской Федерации (ст. 275 УК РФ)», юрист Дмитрий Медведев не находит. Оно и понятно, у ИНСОРА это ж не нарочно, так, от переизбытка либерализма в голове.
«Либерализм проявляется в различных формах: … Видя поступки, наносящие вред интересам масс, не возмущаться ими, не убеждать, не пресекать, не вести разъяснительной работы, а терпеть их, смотреть на них сквозь пальцы.»
Мао Цзэ-дун "Против либерализма" 1937 г.
«Действительно, либерализм наш обратился в последнее время повсеместно - или в ремесло или в дурную привычку».
Ф.Достоевский «Дневник писателя» 1876 г.
Либерализм наш не изменился, он по-прежнему ремесло: «ремесленники» состряпают любую революционную поделку на заказ. Заказчиками зачастую видят Государственный Департамент США, хотя с уверенностью провести черту: где в США государство, а где уже ТНК невозможно, они так и ходят парами: или сначала госдеп приносит «демократию» на крыльях стратегической авиации, уничтожая госструктуры, а потом ТНК делит между собой все необходимые жизнеобеспечивающие составляющие экономики или сначала ТНК
Здание Комитета Государственной Безопасности г.Белград 2007 г.жизнеобеспечивающие составляющие экономики или сначала ТНК все «честно покупают» по кризисным ценам, а потом в страну приходят базы натовского альянса для охраны «частных инвестиций». Тут примечательна история Боливии, в которой многое узнаваемо, ибо мы её уже повторили и имеем все шансы повторить и в дальнейшем.
В 1985 году управление экономикой Боливии представлялось не столько наградой, сколько наказанием: государственный долг страны превосходил весь национальный бюджет. Для начала «невидимая рука рынка» уронила цену олова, основного предмета экспорта из Боливии на 55 процентов, что почти разрушило экономику страны. Двадцатью годами ранее крупные шахты по добыче золота были национализированы с последующим введением права вето рабочих коллективов, Виктором Пас Эстенсоро - четырежды избранным законным президентом Боливии, который также ввел в Боливии всеобщее избирательное право без имущественного ценза, с предсказуемым для такого политика концом: в 1964 ему пришлось покинуть свой пост в результате переворота. Следом госдеп США заставил боливийское правительство пойти на беспрецедентную атаку на крестьян, выращивавших зеленые листья коки, из которых производится кокаин. Это превратило значительную часть Боливии в военную зону и не только ударило по торговле кокой, но и перекрыло источник примерно половины доходов от экспорта страны, вызвав экономическую катастрофу. Как отмечал газета New York Times, «когда в августе армия вошла в Чапаре, перекрыв путь наркодолларам, ударная волна этого события моментально потрясла черный рынок валюты... не прошло и недели после захвата Чапаре, как правительству пришлось снизить официальную стоимость песо более чем вдвое». Через несколько месяцев инфляция усилилась десятикратно, и тысячи людей покинули страну в поисках работы в Аргентине, Бразилии, Испании и Соединенных Штатах. В этих критических обстоятельствах, с инфляцией в 14 тысяч процентов(!), Боливия подошла к своим историческим выборам 1985 года, на которых победил Виктор Пас Эстенсоро, занимая этот пост до 1989 г., хотя в ходе предвыборной кампании он говорил о своей верности «революционному и национально-освободительному» прошлому, это его президентство было несколько иным. Причина, по которой Пас после выборов повернул свою политику на 180 градусов, остается загадкой. Кое-что объяснила встреча с Эдвином Корром, послом США в Боливии, рассказавшем, что встречался со всеми политическими партиями и ясно дал им понять, что Америка будет оказывать помощь лишь в том случае, если Боливия примет шоковую экономическую программу. Пас сообщил членам кабинета, что вариант шоковой экономики не подлежит обсуждению. «Кто не согласен, - сказал президент, - должен подать в отставку». «Я не согласен», - заявил министр промышленности. «Пожалуйста, покиньте помещение», - ответил Пас. Но министр остался. На фоне безостановочного роста инфляции и ясных указаний на то, что значительная финансовая помощь Вашингтона будет оказана только в случае применения шоковой программы, никто не осмелился уйти.
Еще до конца выборов политический оппонент Паса - ближайший соратник Аугусто Пиночета с 1971 по 1978 годы Уго Банцер пригласил американского консультанта Джефри Сакса, кризисная команда по разработчике плана шоковой терапии собиралась в роскошном доме будущего сенатора и президента Гонсало Санчес де Лосада (которого в Боливии называли Гони). «Мы приходили сюда осторожно, почти тайно», - вспоминал министр планирования Гуильермо Бедрегаль. Гони так долго жил в Соединенных Штатах, что говорил по-испански с резким американским акцентом, и, вернувшись в Боливию, стал одним из богатейших бизнесменом, владевших компанией Comsur, которой принадлежали вторые по величине частные шахты страны, он высоко оценил новые идеи, понимая, что они влекут за собой невероятную прибыль в горнодобывающей сфере, пока еще находившейся в руках боливийского государства. Через 17 дней Бедрегаль, министр планирования, держал в руках первый вариант программы шоковой терапии. Она предполагала отмену субсидии на продукты питания, почти полную отмену контроля цен и повышение цены на нефть на 300 процентов. Несмотря на то что жизнь в этой отчаянно бедной стране должна была стать еще дороже, программа замораживала и без того крайне низкие зарплаты государственных служащих на один год. Она также призывала к уре-занию правительственных расходов, раскрытию границ Боливии для неограниченного потока импортных товаров и сокращению числа государственных компаний. Когда члены кризисной команды завершили работу над первым наброском новых законов, они не решились представить их боливийским законодателям, не говоря уже об избирателях, они отнесли её заказчикам - в офис представителя МВФ в Боливии и рассказали ему о своих планах. Его ответ одновременно обнадеживал и пугал: «Об этом каждый сотрудник МВФ может только мечтать. Но если из этого ничего не выйдет, к счастью, у меня есть дипломатическая неприкосновенность, я могу сесть в самолет и улететь». У боливийцев, предлагавших этот план, такой возможности убежать не было, и многие боялись возможной реакции общества. «Они нас убьют», - предсказывал Фернандо Прадо, самый молодой член группы. Бедрегаль, основной автор программы, пытался приободрить свою команду сравнением с военным летчиком, атакующим врага: «Мы должны чувствовать себя как пилот над Хиросимой. Сбрасывая атомную бомбу, он не знал, что делает, но когда увидел облако дыма, воскликнул: "Ой, извините!" Точно так же должны поступить и мы - запускаем программу, а потом говорим: "Мы боролись с коммунизмом" "Ой, извините!"» Надеясь вызвать такое же чувство безнадежности, боливийская команда планировала реализовать свои радикальные меры в течение первых 100 дней жизни нового правительства.
Примечательно, что с момента национализации ресурсов в 1964 году до 1984 года Боливия пережила 11 успешных государственных переворотов, но когда власть, наконец, полностью досталась МВФ - за последующее двадцатилетие - ни одного. Сакс верно предсказал, что увеличение цен положит конец гиперинфляции. За два года инфляция снизилась до 10 процентов, и это был впечатляющий результат. Но другие масштабные последствия неолиберальной революции в Боливии не столь однозначны. К середине 1980-х годов некоторые экономисты заметили, что сильный кризис гиперинфляции вызывает эффект настоящей войны: вызывает страх и растерянность, порождает беженцев и является причиной смерти массы людей. Было совершенно очевидно, что в Боливии гиперинфляция сыграла ту же роль, что и «война»: предполагалось, что свободный рынок создаст рабочие места для новых безработных, этого не произошло, и безработица выросла с 20 процентов на момент выборов до 25-30 процентов двумя годами позже. Количество рабочих только в одной государственной горнодобывающей корпорации - той самой, которую в 1950-х национализировал Пас, - сократилось с 28 тысяч до 6000. Минимальная заработная плата так и не достигла своей прежней величины: за два года реальная зарплата снизились на 40 процентов, а в один момент упала на 70 процентов. В 1987 году боливийские крестьяне «кампесинос» зарабатывали в среднем всего 140 долларов в год, то есть в пять раз меньше «среднего дохода». Лидер крестьянского профсоюза объяснил, что «правительственная статистика не отражает растущего числа семей, вынужденных жить в палатках, тысяч страдающих от недоедания детей которые получают в день лишь кусок хлеба и чашку чая; сотен «кампесинос», которые приходят в столицу в поисках работы и в итоге вынуждены просить милостыню на улице». Главным противником, этой программы стала рабочая федерация, которая призвала к всеобщей забастовке, остановившей все производство. Полностью зависимое от МВФ правительство немедленно объявил о чрезвычайном положении, на улицах появились танки и был введен комендантский час. Теперь, чтобы путешествовать по собственной стране, боливийцам требовались особые пропуска. Чтобы очистить улицы полиция арестовала 1500 демонстрантов, применяя для разгона людей слезоточивый газ, а также пули про-тив забастовщиков, которые, по словам полиции, напали на их офицеров. Были предприняты и другие меры, чтобы протесты больше не повторялись: двести ведущих профсоюзных деятелей и лидеров рабочей федерации, объявивших голодную забастовку, были схвачены, посажены в самолеты и отправлены в отдаленные тюрьмы на Амазонке. За этим массовым похищением последовало условие их выкупа: заключенных освободят только в том случае, если профсоюзы откажутся от своих протестов, на что последние в концов согласились. Год спустя, когда правительство Паса намеревалось к массовым увольнениям рабочих с предприятий по добыче олова, профсоюзы снова вывели людей на улицы и повторилась та же серия драматических событий: было объявлено чрезвычайное положение, и два самолета ВоLivan Air Forse увезли сотни рабочих вожаков страны в лагеря на боливийских тропических равнинах. Активистов держали в лагерях две с половиной недели, пока, как и в прошлый раз профсоюзы не согласились прекратить свои протесты и голодную заба¬стовку***. Под шумок страна постепенно лишалась всего: сначала иностранным собственникам ушла национальная авиакомпания, затем - национальная железная дорога, под конец - национальная энергетическая система. Это - по-крупному. По мелочам - никто не считал. Беспредел этот, как водится, вершился под традиционным неолиберальным лозунгом: «Приватизированное - значит лучшее». Результаты тоже оказались традиционными: сначала взлетели цены, потом пошла ликвидация целых хозяйственных отраслей (полностью исчезла железная дорога). К 1999 году Боливию раздербанили до нитки когда брать особо стало нечего - взялись за ресурсы, сосредоточившись на воде. Всемирный банк (The World Bank) разработал политику повсеместной приватизации воды и полного перевода ее на хозрасчет. Активность Всемирного банка зиждилась на весьма тревожной информации. Так, мировое потребление воды удваивается каждые 20 лет и опережает рост населения планеты также в два раза. По данным Международной комиссии по воде (спонсируемой Всемирным банком) более одного миллиарда человек на Земле испытывает недостаток свежей питьевой воды. При сохранении текущих тенденций к 2025 году потребность в воде будет на 56% превышать доступные резервы. Что и говорить, ситуация в самом деле угрожающая. Требуется незамедлительная координация усилий всех стран мира. Однако Всемирный банк сделал собственные выводы: заботиться о водных потребностях человечества должны исключительно транснациональные корпорации. Самый скандальный эксперимент по тотальному подчинению национальной экономики поставили над маленьким латиноамериканским государством Боливия. Как и положено, все начиналось с трогательной заботе о жителях боливийской провинции Качамамбы. В своём письме сотрудник отдела внешних сношений по Латинской Америке и зоне Карибского бассейна МВФ Кристофер Нил объясняет заботу МВФ о боливийской бедноте: «Огромное количество воды растрачивается бездарно. Во многих странах заводы, фермеры и рядовые потребители пользуются государственными субсидиями, которые перекладывают бремя оплаты за потребляемые водные ресурсы - а зачастую и их разбазаривание - на правительство. Высокий уровень расходов не позволяет правительствам финансировать строительство новых водоканалов, насосных станций, канализаций и туннелей, столь необходимых для неимущего населения городских трущоб и небольших фермерских хозяйств в странах третьего мира. В результате миллионы людей умирают ежегодно от болезней, вызванных нехваткой чистой воды. В этой связи наша задача заключается в изыскании ресурсов, необходимых для предоставления каждому нуждающемуся питьевой воды и должных санитарных условий. Во многих странах социальные службы не обладают должным уровнем финансирования и опытом работ по предоставлению безопасной воды своим гражданам. Поэтому они обращаются к частному капиталу с просьбой построить водные системы, а затем осуществлять их эксплуатацию. Такой подход вызывает резкое неприятие со стороны тех, кто полагает, что только общественный сектор должен управлять водными ресурсами страны. Мы же во Всемирном банке полагаем, что отключение частного сектора от водных услуг в конце концов приводит к тому, что бедные люди не получают доступа к чистой воде. Именно поэтому Всемирный банк тесно работает с правительствами по привлечению частного сектора к водным услугам». Это блестящий образец запредельного лицемерия, которое взято на вооружение всеми без исключения подразделениями и структурами Нового Мирового Порядка. Под прикрытием интересов «беднейших слоев населения» и заботы о неумейках из стран третьего мира происходит планомерная денационализация экономики и жизненно важных ресурсов, которая затем ведет к прямому уничтожению этих самых «беднейших слоев». Итак, в 1999 году был взят курс на приватизацию водных ресурсов Боливии, и счастливый билет первопроходцев вытянула провинция Качабамба вместе со своим одноименным райцентром. Правительство Боливии поставили в известность о намерении незамедлительного изъятия водных ресурсов из неумелых рук социальных служб и передачи собственности тем самым «экспертам» в деле управления водными ресурсами. Осенью провели мистический тендер с неведомыми участниками, победителем из которого вышла компания под названием «Агуас дель Тунари». За право распределять воду и управлять всеми многомиллионными активами: водокачки, трубопроводы, водозаборные станции и т. п., естественно, перешли на баланс «Агуас дель Тунари» компания заплатила… 20 тысяч долларов! Сколько ушло на сторону в виде взяток чиновникам, никто, разумеется, не считал, но что-то подсказывает - ушло не много: контроль за ситуацией осуществлялся на гораздо более высоком уровне. В середине января 2000 года состоялось торжественное открытие офиса «Агуас дель Тунари» в Качабамбе. Высоко в небо на блестящей стеле взмыл красивый корпоративный стяг. Счастливые аборигены, разинув рты, радостно потирали руки: «Вот она, цивилизация! Не то что наши неотмытые Хуаны, Педры и Родриги. Вот увидите, не сегодня-завтра заживем по-новому, умоемся чистой питьевой водицей». И умылись буквально на следующий день: «Агуас дель Тунари» обнародовала свой первый декрет: о повышении услуг за пользование водой ровно в два раза. А за месячную просрочку оплаты - неумолимая суровая кара: отключение от всех систем водоснабжения, т.е. и крана, и унитаза). Качабамбцы сначала не поверили. В самом деле, разве можно всерьез говорить о месячном счете за воду в размере 20 долларов, когда средняя месячная зарплата в городе не превышает 100? Им и раньше-то казалось, что десятидолларовый тариф - чудовищное преувеличение на фоне протекающих труб и канализационных пробоев. Забавно, что повышение прошло унитарно без учета социального положения плательщиков - в этом, видимо, заключалось особое «ноу-хау» международных экспертов по управлению водными ресурсами. Особо крупно повезло Тане Паредес, швее и матери-одиночке, растящей пятерых детей. Ее имя прославилось на весь мир в тот самый час, когда ее счет за воду вырос в январе 2000 года с 5 долларов (низкая ставка из-за социальных льгот) до 20 (единая новая ставка), то есть ровно в четыре раза. Лишних 15 долларов ей как раз хватало на то, чтобы кормить семью в течение 10 дней. Оправившись от шока, качабамбцы вышли на улицу: середине января 2000 года на улицы Качабамбы вышло почти все население городка в единодушном порыве «paro civico» - всеобщей забастовки. Многотысячные толпы собрались в центре города у здания муниципалитета, пели песни, размахивали транспарантами и скандировали: «Мы хотим пить!». Две недели, отведенные на поиск компромисса, ни к чему не привели, а у организационного комитета (так называемого «Координадоры»), выступавшего от имени недовольных граждан, создалось стойкое ощущение, что правительство совершенно не собирается идти на какие бы то ни было уступки и просто тянет время. Вполне вероятно, что при иных обстоятельствах население Качабамбы и смирилось бы со своей участью, но в данной ситуации отступать было некуда: без воды человеческий организм живет три дня.
Посему 4 февраля всеобщая забастовка возобновилась с еще большим размахом, причем страсти разыгрались нешуточные: движение парализовано, автобусы сняты с линий, местный аэропорт закрыт намертво, а на дорогах, ведущих к Качабамбе, фермеры из местных деревень выставили пикеты и никого не впускали и не выпускали. 5 февраля национальное правительство, перебросило в Качабамбу армейские и полицейские подразделения численностью в 1000 касок, которые тут же взялись за дело: сначала закидали качабамбцев канистрами со слезоточивым газом, потом примяли резиновыми пулями и домесили дубинками.
Water War protest, 2000, Cochabamba
После такого диалога 175 протестантов очутились в больнице, двое ослепло, а один бедолага-юноша скончался в результате прямого попадания канистры в голову. Официальные представители американского посольства и раньше уже признавали факт передачи газа боливийским властям для подавления беспорядков, так как надписи на злополучных канистрах читались без труда пошел слух, будто канистры со слезоточивым газом, от которого людей выворачивало наизнанку вплоть до полной потери зрения, любезно ссудило боливийской демократии посольство Соединенных Штатов Америки. Блистательной боевой операцией самолично руководил новый президент Уго Банцер, ближайший соратник Аугусто Пиночета с 1971 по 1978 годы. Со своей стороны «Координадора» при поддержке местного Экономического колледжа решила времени не терять и принялась энергично наводить справки по части финансовой самостоятельности «Агуас дель Тунари». Как раз в этот момент на свет всплыла феноменальная цифра в 20 тысяч долларов - именно такой аванс «Агуас дель Тунари» заплатила за всю местную систему водоснабжения. В свете новых откровений не приходилось удивляться, почему правительство Боливии так ничего и не сделало с «Агуас дель Тунари» за два месяца. Более того: в официальном разъяснении по поводу повышения цен на воду Ла-Пас поведал несмышленому населению, что «Агуас дель Тунари» пытается аккумулировать средства, необходимые ей для последующей модернизации местной системы водоснабжения. По ходу дела замечу, что при такой постановке вопроса теряется всякий смысл понятия «международный инвестор». По наивности мне казалось, что иностранная компания приходит в ваш город для того, чтобы инвестировать собственные средства в модернизацию полученной в управление структуры, а уж затем пожинает плоды своей инвестиционной деятельности, пышным цветом демонстрируя недосягаемую сноровку и умение в деле управления народным хозяйством на радость и процветание неумелым аборигенам. В реальности же оказывается, что международный инвестор приходит по большому блату для того, чтобы собирать дань и предоставлять «крышу» от беспредела Всемирного банка. В начале апреля демонстрации возобновились с удесятеренным размахом. Первым делом разъяренная толпа направилась к офису «Агуас дель Тунари», сорвала со стелы и растоптала иноземный корпоративный стяг. После этого около 500 человек плотным кольцом окружили здание мэрии, где под предводительством архиепископа возобновились переговоры между правительством и «Координадорой». В самый разгар беседы в помещение ворвался спецназ и арестовал всех народных хулиганов в количестве 15 человек. В ответ на это центр города полностью перешел под контроль сотен тысяч качабамбцев, которые, благоразумно обвязавшись мокрыми платками, принялись забрасывать камнями войска и полицию, строить баррикаду и готовиться к затяжным боям.
Что и не преминуло случиться: в течение пяти дней в Качабамбе шли полноценные боевые действия, которые неожиданно прекратились в пятницу. В 10 часов утра из тюрьмы выпустили лидеров «Координадоры», а в 17 часов было объявлено, что правительство уполномочило его объявить об официальном разрыве соглашения с «Агуас дель Тунари»! Ликованию не было предела. Качабамбцы размахивали боливийскими флагами, пели патриотические песни и гордились независимостью национального правительства. Пировали всю ночь. А субботним утром президент Уго Панцер объявил о введении военного положения на всей территории Боливии. Наступили «старые добрые времена»: людей вытаскивали из домов, закидывали в грузовики и увозили в горы в неизвестном направлении. А лидеров «Координадоры» вообще передислоцировали на вертолетах на загадочные «базы» в самых глухих уголках боливийской сельвы. Первую же демонстрацию встретили огнем на поражение: трое убитых, 30 раненых, остальные в панике разбежались. Положение боливийцев спасло лишь привлечение «координаторами» всеобщего внимания к проблеме, что привело к общественному резонансу - в результате Луис Фернандес, главный санитарный инспектор Боливии, выступил с официальным заявлением о расторжении договора между правительством и «Агуас дель Тунари», а также о возвращении системы водоснабжения Качабамбы под государственный контроль. Поводом для такого решения стало поспешное бегство всех сотрудников «Агуас дель Тунари» из страны во главе с отважным джентльменом Джеффри Торпом. Спешили так, что побросали свои кофеварки и кофемолки, успев лишь выкрутить из компьютеров жесткие диски и снять наличку со счетов компании. Ну и, ясное дело, напакостили, как смогли: оставили не оплаченными счета за электричество на 90 тысяч долларов![40]
Необходим переход к иной, сбалансированной модели развития, главной движущей
силой которой становятся инвестиции и инновации частного (отечественного и зарубежного) бизнеса. Жертва (по меньшей мере, в ближайшей перспективе) темпами в пользу качества экономического роста потребует широкого консенсуса гражданского общества, деловых кругов и государства*.
Ну да, как-то так. Почему-то всегда оказывается, что за словами «частный бизнес» и «эффективные менеджеры» скрыты интересы ТНК и их ставленники. Всегда в процессе глобализации ТНК действуют и против интересов граждан даже «своих» стран. По расчетам Центра исследований экономической политики (США), экономический рост в Бразилии и Мексике в 1980-2000 гг. мог бы быть в два раза выше, если бы они не соблюдали рекомендации МВФ. ТНК высасывают ресурсы периферии и приводят к обеднению большинства населения[18].
В России также уже сложилась устойчивая группа людей в количестве 9 11 миллионов человек, которая имеет уровень питания ниже физиологического минимума. Это значит, что все время 9 11 миллионов наших сограждан постепенно умирают от недоедания. Как гигантский жернов: умрут одни, на этот уровень опускаются другие**, только убивающий не по расовому признаку как в предыдущей главе, а по социальному - и всякие кризисы экономические тут как нельзя кстати.
***
Настоящим держателем акций «Агуас дель Тунари» оказалась фирма «Бехтель Корпорейшн», которая подала в малоизвестный «Международный центр по решению инвестиционных споров» (подразделение Всемирного банка) иск на Боливию с требованием компенсировать «упущенную прибыль» в размере 25 миллионов долларов - отличный бизнес для 20-тысячных вложений. В России «Бехтель Корпорейшн» отметилась строительством Центра Международной Торговли, появившись с легкой руки бутафорского миллионера Арманда Хаммера, достойного таки отдельной странички.