(no subject)

[imhotype]

«Мечи будут перекованы в орала, и копья - на серпы»
(Ис. 2.4)

«Тот, кто контролирует нефть, в состоянии контролировать государства;
тот, кто контролирует продовольствие, контролирует людей»
Генри Альфред Киссинджер

МЕЧИ В ОРАЛА…



Когда в 1994 году в Каире походила очередная конференция ООН по народонаселению, то среди уже известных приверженцев культа был еще один неупомянутый ранее участник: Международный институт сельского хозяйства.[1]
Казалось бы: в деле народосокращения помочь подобному институту особо нечем. Но в своей книге Уильям Энгдаль приходит к выводу, который это участие вполне объясняет: «Сокращение народонаселения и генная инженерия растений очевидно являлись частью одной и той же общей стратегии: существенного сокращения мирового населения. Фактически это была изощренная версия того, что Пентагон называл биологической войной, пропагандируемой под лозунгом «решения проблемы голода в мире».[2] Вывод был бы странным, если бы не был очевидным при рассмотрении всей истории появления ГМО.
В 1946 году Нельсон Рокефеллер а также Генри Уоллас, бывший секретарь по сельскому хозяйству в правительстве Рузвельта, основателя компании Pioneer Hi-Bred Seed Company посетили Мексику. Результатом стала программа под названием «Зеленая Революция» и как её следствие в Мексике был основан Центр Улучшения Пшеницы и Кукурузы. В 1960 объединением фондов на Филлипинах добавился Международный Институт Исследований Риса (IRRI). Таким образом, к 1971 году с помощью этих фондов была создана глобальная Консультативная Группа по Международным Исследованиям Сельского Хозяйства, "CGIAR". Концентрация деятельности "CGIAR" на таких продуктах как картофель, соя, рис, пшеница и кукуруза не являются случайными - эти сельхозкультуры основа продуктовой корзины в своих регионах. Современная кукуруза - результат селекционной работы, проведенной в течении нескольких тысячелетий племенами майя и ацтеков, придумавших кстати и попкорн. Картофель как основа питания также являлся культовым, обладавшим своим божеством растением, существовало 14 терминов, называющих картофель. Рис является синонимом продовольственной безопасности в большей части Азии, где собиралось более 90 процентов всего выращиваемого риса, преимущественно в Китае и Индии, где он составлял 80 процентов ежедневно потребляемого рациона, будучи основным пищевым продуктом для 2.4 миллиарда людей. В течении, по меньшей мере, 12 тысячелетий выращивания риса было выведено более 140 тысяч его разновидностей.
В начале пути «Зеленая революция» сосредоточилась на использовании химических удобрения и сопровождалась массированной рекламной компанией. И хотя первые результаты были поразительны - удвоение или даже утроение выхода некоторых сортов вскоре они сошли на нет.


«Зеленая революция» оказалась все лишь прикрытием под которым создавалось глобальная агромонополия. Когда рекламная шумиха вокруг Зеленой Революции улеглась, результаты оказались сильно отличающимися от ранних обещаний. Проблемы возникли из-за неразборчивого использования новых химических пестицидов, часто приводящих к серьезным медицинским последствиям. Со временем культивация монокультур новых гибридов истощила почвы и урожаи. Согласно сообщению организации "Сеть действий против пестицидов", ученые оценили, что генетически спроектированные растения, устойчивые к гербицидам, фактически УТРАИВАЮТ использование агрохимикатов. Как выразился один аналитик, "Зеленая Революция оказалась всего лишь революцией химической". Подобное высказывание логично вытекает из историй «компаний-революционеров». Во время войны во Вьетнаме американская компания Монсанта производила для Пентагона исключительно высокоактивный диффилиант Agent Orange. До сих пор, где применялись эти вещества дети рождаются с неизлечимыми пороками и мутационными отклонениями.[6] Частные компании, Monsanto, DuPont, Dou Chemical создали и распространили такие новшества как диоксин, PCBs, и десятки лет прятали свидетельства того, что их токсичные химикаты вызывают рак и другие крайние воздействия на здоровье. Они похоронили серьезные научные отчеты о том, что самый распространенный гербицид, gluphosate ... токсичен, когда он проникает в питьевую воду. Дания запретила glyphosате в 2003м когда было подтверждено, что её вода загрязнена.
Исследование, проведенное в 2003 году в Аргентине, показало, что это распыление химикатов разрушало растительные посадки соседних крестьянских хозяйств. Их цыплята передохли, а другие животные, особенно лошади серьезно пострадали. Люди испытывали сильную тошноту, диарею, рвоту и повреждения кожи от гербицида.
Важным шагом «Зелёной революции» стала концентрация контроля семенного фонда в руках нескольких ТНК. Генетические банки еще с 50-х годов начали создавать в США, учредив Национальную лабораторию хранения семян, которая стала одним из крупнейших «банков генов» в мире. В 90-е годы генетический материал, необходимый для современного семеноводства, уже был сконцентрирован в небольшом числе банков. Это - стратегическое достояние, которое США на конференции ООН в Рио де Жанейро отказались включить в Конвенцию о разнообразии биологических систем, которая открывает доступ к этим коллекциям. В мире согласно списку FAO UN известно около 1400 банков семян, крупнейшие из которых находятся в США, другие крупные - в Китае, России, Японии, Индии, Южной Корее, Германии и Канаде по убыванию. Как известно, до уничтожения СССР Запад не мог установить свою монополию в контроле над генетическим материалом растений. Это не допускалось вследствие самого устройства «двухполюсного» мира - каждая система добивалась гарантированной независимости от другой системы в доступе к критическим жизненно важным ресурсам. Еще в 1925 году в Ленинграде был создан Всесоюзный институт растениеводства (ВИР), а при нем первый «банк генов», коллекция семян для которого собиралась с 1922 года. Сотрудники ВИР совершили 110 экспедиций по всему миру, привезя с собой образцы 330 тыс. растений. Большинство современных сортов культурных растений в России получено с участием образцов из коллекции ВИР. Материал из своих коллекций ВИР предоставлял селекционерам из всех стран. Для длительного хранения семян мировой коллекции ВИР в 1976 г. на Кубани было построено хранилище. В нем находится 230 тыс. образцов семян сельскохозяйственных культур, в том числе 35 тыс. сортов пшеницы, 16 тыс. - кукурузы, 14 тыс. - ячменя, 6 тыс. - сорго. Начиная с 90-х годов, коллекции ВИР и Кубанский генетический банк семян находятся под угрозой ликвидации, существуя, что показательно, на дотации все тех же межправительственных организаций. Одновременно с удушением единственного в мире альтернативного западным коллекциям российского «банка семян» идет быстрое наращивание мощности западных «банков».


В 1100 километрах от северного полюса в Свалбардской деревне Longuearbyen недалеко от Шпицбергена отстроен Свалбардский Глобальный Банк Семенных Фондов (Svalbard Global Seed Vault), неформально - это "doomsday seed bank" или "хранилище судного дня". Заказчиками являются фонд Рокефеллера, Фонд Билла и Мелинды Гейтс, а также компании DuPont/Pioneer Hi-Bred, Monsanto’s Dekalb и Syngenta.[3] Банк будет содержать до 3 000 000 различных семян со всего мира. Хранилище находится в толще большой горы, к нему ведет тоннель длиной в 120 метров, специальные вставки и герметичные двери с противовзрывной защитой, сенсорами движения, и стенами из железобетона толщиной в 1 метр надежно защитят семена от любого внешнего воздействия. В бункере нет постоянных работников, но его сравнительная недоступность помогает отслеживать любую возможную человеческую деятельность в пределах его досягаемости.[7]
Ещё одним результатом «Зеленой революции» стало повсеместное сокращение генетического разнообразия культивируемых сортов растений начиная с 60-х годов ХХ века. В целом, по данным ФАО, за сто лет утрачено 75% культивируемых в мире растений. В США за полвека исчезло 97% разновидностей овощей, из 7000 сортов яблок осталось 900, из 2600 разновидностей груш теперь существует 330[40]. Всего за 30 лет Зеленая революция уничтожила существенную часть рисового разнообразия, используя так называемые высокоурожайные сорта, которые погрузили азиатское крестьянство в водоворот мировой торговой системы и всемирного рынка удобрений, высокоурожайных семян, пестицидов, механизации, ирригации, кредитных и маркетинговых схем, созданных для них западным агробизнесом. В начале ХХ века в Азии выращивали более 100 000 сортов риса, из них в Индии не менее 30 000. Сегодня 75% урожая риса в Индии получают из семян лишь десяти сортов риса. На Шри-Ланке из 2000 разновидностей риса осталось лишь пять. В Аргентине активный компонент в "Раундап" глифосат распыляемый при возделывании сои уничтожал обычную сою. Сам "Раундап" был тем самым гербицидом, который американское правительство использовало для уничтожения посевов коки в Колумбии. Любые обычные сорта сои, высеянные рядом с устойчивой к гербициду "Раундап" соей (РР) от "Monsanto", были повреждены переносимыми ветром частицами гербицида.
Логическим завершением захвата власти над пищевой цепью «Зеленой революцией» стало создание модификаций сельхозкультур со встроеным «геном-терминатором» (‘Terminator’ or Genetic Use Restriction Technology (GURT), блокирующим прорастание семян второго поколения. Официально гены-терминаторы применяются якобы для того, чтобы предотвратить передачу трансгенов диким родственникам генетически модифицированных культур с пыльцой и потерявшимися семенами. На деле это вынуждает фермеров каждый год покупать семена у фирмы-производителя. В этих условиях всё мировое сельскохозяйственное производство попало под контроль тех, кто владеет «банками генов». Например, в Италии 70% производства твердой пшеницы зависит от поставок материала для семеноводства из Международного центра селекции кукурузы и пшеницы (CGIAR г. Мехико), а производство семян пшеницы в США требует постоянных инъекций генов из сортов, выведенных в этих центрах, стоимость этого материала оценивается в 500 млн. долл. ежегодно.
Уже есть примеры трансгенных кассет, несущих смертельный ген, включающийся только с помощью обработки специальным химическим средством. Иными словами, трансгенное растение может жить и плодоносить только в том случае, если у семеноводческой фирмы будет закуплено средство, выключающее «ген-терминатор» (если, конечно, на его поставку в данную страну не будет наложено эмбарго). Традиционные сельские коммуны Аргентины неподалеку от огромных плантаций сои были серьезно повреждены воздушным распылением гербицидов "Раундап" "Monsanto". В Лома Сенес крестьяне, выращивающие смешанные овощи для своего собственного потребления, обнаружили, что распыление уничтожило все их посадки, поскольку "Раундап" убивает все растения кроме специально генномодифицированных "устойчивых к гербициду" бобов "Monsanto".
Более того, более низкий урожай второго поколения уничтожает рынок торговли семенами, существовавший между теми, кто выращивает зерно, не обращаясь за разрешением к создателю сорта. Если огромные мультинациональные корпорации владеют родительскими семенами, ни один конкурент или фермер не сможет произвести гибрид. Благодаря лоббированию этой отрасли сорта растений стали объектами патентования. До этого биологические изобретения рассматривались в качестве «природных продуктов» и поэтому, в отличие от технических изобретений, не подпадали под правовую защиту. Патентование в сельском хозяйстве распространялось только на технические и химические изобретения. В 1985 г. в США стало возможно патентование самих растений, семян, отдельных частей растений, генов и культур ткани. С 1987 г. начался рост числа выдаваемых патентов на новые сорта, а с 1995 г. этот рост стал экспоненциальным. Больше других стран пострадала Индия: уже 22 растения, произрастающие на ее территории, включая гранат, индийский крыжовник, горчицу, хайди и амальтас, незаконно запатентованы иностранными фирмами. В 1996 году компания Sabinsa Piscataway (США) запатентовала индийский черный перец и эксклюзивные права на его экстракт. В 1997 были запатентованы куркума и нимовое дерево (известное своими пестицидными, дерматологическими, антибактериальными и другими свойствами). В 1998 году компания Rice Tech запатентовала рис "басмати". Позже Rice Tech запатентовала также тайский жасминовый рис, основной продукт для 5 миллионов беднейших фермеров. Рис "басмати" является одним из основных экспортных товаров Индии: страна поставляет его на мировые рынки в количестве до полумиллиона тонн в год. Nestle-Индия в настоящий момент подала заявку на патент на яблочный рис, перекаленный рис и обжаренные злаки. В июле 1999 года компания Cromak Research запатентовала сбор из трех растений - горькой тыквы, баклажана и розового яблока - хорошо известный в Индии как средство против диабета. "Американцы занимаются в нашей стране безнаказанным воровством, лишая индийцев того, чем они по праву владели" - считает активист организации "Генетическая кампания" Суман Сахай [40].
Мировым патентом на ген-терминатор с начала 2007г. обладает Monsanto’s Dekalb (совместно с правительством США). Новые сорта, защищенные патентом на изобретение, не могут использоваться в селекционных программах без лицензии. В 1994 г. были приняты поправки, запрещающие фермерам продажу семенного материала без наличия лицензии от владельца прав на культурные сорта. Главный смысл этой акции заключался в установлении ограничений на ведение самостоятельной селекционной работы и производства семян фермерами, и следовательно и потреблять в пищу вы будете только те сельхозпродукты, которые вам разрешат потреблять. В настоящее время патенты на более 90% всех ГМ-семян принадлежат 3 компаниям-гигантам: Monsanto (США), Syngenta (Швейцария) и ее подразделению Syngenta Seeds (Франция), и Bayer и ее подразделению Bayer CropScience (Германия). Легко представить, что трансконтинентальные корпорации, заставляя основных производителей продуктов каждый год покупать все новые и новые виды ГМО по ценам, навязываемым разработчиками ГМО, могут в конечном итоге управлять страной. Как показали расчеты экономистов, патентование оказало небольшой эффект на доходы фирм и на инвестиционный процесс, но подобный контроль и власть над снабжением человечества едой никогда ранее не существовал в его истории.[4]

"То, что происходит, это не просто консолидация компаний по производству семян, на самом деле, это объединение всей пищевой цепи"
Роберт Фрейли, Monsanto[40].

К началу 80-х транснациональные корпорации, которые специализировались в фармацевтической промышленности и родственной ей промышленности инсектицидов начали скупать семеноводческие хозяйства по всему миру. Путём приобретения компаний-производителей семян Monsanto получила контроль над большим сектором семенного бизнеса мира, что позволяет модифицировать и сделать непомерно дорогими продаваемые ею семена.
К середине 90-х годов биотехнологические гиганты контролировали более 50% мирового рынка семян, 7 таких компаний занимали к тому же 60% рынка пестицидов.[4]
Противостоять биоколонизации страны, включённые в мировые сообщества не в состоянии: когда в Ирландии из-за перспективы уничтожения культур, совместный проект Monsanto-Novartis по выращиванию сахарной свеклы Roundup Ready встретил сопротивление со стороны природоохранных организаций, Monsanto угрожала, что поставка на ирландский рынок традиционных (обычных) семян тоже станет "невыгодна". В 1998 году Monsanto столкнулась с опасностью запрета на свою продукцию в Европе, она пригласила в США группу европейских журналистов, в план пребывания которых входила "экскурсия" в Овальный кабинет. Высокопоставленные помощники президента Клинтона (Мадлен Олбрайт, Билл Дэли, Дэн Гликман) делали все, чтобы защитить Monsanto. Тогда Европейский союз ввиду потенциальной опасности ГМО все же ввел 5-летний мораторий на выведение на рынок новых сортов ГМ-культур, то снял его в 2003 году под жесточайшим прессингом Всемирной торговой организации (ВТО), признавшей мораторий 1998-2004 гг незаконным, т.к. национальные запреты отдельных видов ГМО являются торговыми барьерами[40].
Самым ярким примером спецопераций «Зеленой революции» по разрушению национальной продовольственной самодостаточности и полной биоколонизации стала история Аргентины. В спокойную эпоху 1970-х Аргентина обладала одним из самых высоких уровней жизни в Латинской Америке, ее валовой внутренний продукт составлял почти четверть ВВП всей Латинской Америки, доход на душу населения считался пятым или шестым в мире и первым в регионе, система образования, широко доступная бедным слоям, позволяла выпускать высокообразованных специалистов[41]. Примечательно, что правительственные субсидии фермам не существовали, а долги фермеров были минимальны. Затем в 1976 году в результате переворота, финансами и экономикой в стране стали заправлять ставленники госдепа США: кресло министра финансов занял Марио И. Блейер, за год до переворота получивший степень доктора экономики Чикагского университета, другой выпускник этого университета получил должность директора Бюро экономических исследований и фискального анализа при казначействе министерства финансов, прочие посты экономических советников и консультантов также были заняты выходцами Чикагского университета[42]. Министром экономики в правительстве Менемы стал Хосе А. Мартинес де Хос. Именно их руками была накинута долговая петля на шею Аргентины. В октябре 1979 года... американская Федеральная Резервная Система внезапно подняла свою основную процентную ставку приблизительно на 300 процентов, оказав тем самым воздействие на международные процентные ставки, и прежде всего на плавающий процент по внешнему долгу Аргентины. К 1982 году Аргентина оказалась в долговой ловушке. Согласно рассекреченным документам Уильям Роджерс, заместитель государственного секретаря по Латинской Америке, говорил своему боссу Генри Кессиннжеру вскоре после аргентинского переворота: «Мартинес де Хос - хороший человек.» «Я позвоню Дэвиду Рокфеллеру,- сказал Кессинджер, имея ввиду Chase Manhattan Bank - и его брату вице-президенту [Соединенных Штатов Нельсону Рокфеллеру]». В журнале Business Week вышло 31-страничное рекламное приложение со словами: «У нас совершилась подлинная социальная революция … Мы освободились от бремени и горячо верим в ведущую роль частного сектора».[42] Частный сектор не замедлил подтянуться: вследствие экономического кризиса миллионы акров основных сельскохозяйственных угодий были куплены банками с молотка. Крупные инвестиционные фонды, такие как "Квантум Фонд" Джорджа Сороса предлагали за копейки выкупить земли мелких крестьянских ферм. При поддержке зарубежных инвесторов и гигантов агробизнеса, подобных "Monsanto" и "Каргил", крупные аргентинские землевладельцы систематически захватывали землю у беспомощных крестьян, чаще всего с помощью государства. По закону, крестьяне имели право на те земли, которые они неоспоримо обрабатывали в течение 20 лет или больше. Это традиционное право было растоптано в угоду интересам агробизнеса. Иногда, если они не желали продавать землю, их вынуждали отказываться от своих прав собственности, натравливая на них местные банды или государственную полицию. Десятки тысяч фермеров были вынуждены бросить свои земли, потому что наводнение рынка дешевым импортом пищи, согласно реформам свободного рынка по правилам МВФ, приводило их к банкротству. В обширной области Сантьяго-дель-Эстеро на севере Аргентины крупные феодальные землевладельцы начали операцию массовой вырубки лесов, чтобы освободить место для ГМО сои. Крестьянским коммунам внезапно сказали, что их земля им уже не принадлежит. Как правило, если они отказывались уехать добровольно, то вооруженные группы угоняли их скот, сжигали их засеянные поля и угрожали им еще большим насилием. За несколько лет подобным образом более чем 200 тысяч крестьян и мелких фермеров потеряли свои земли и уступили дорогу крупным плантаторам агробизнеса.
Аргентинские фермеры имели страшные экономические проблемы после многолетней гиперинфляции. "Monsanto" не растерялась и расширила на нуждающихся в ссудах фермеров "кредит" для покупки у "Monsanto" ГМО семян и гербицида "Раундап", единственного гербицида, эффективного для сои. Громко разрекламированы были ожидаемые более высокие урожаи и более низкие издержки, заманивая отчаявшихся фермеров мечтами о лучшей экономической ситуации. К середине 1990-х правительство Менема приступило к перестройке традиционного производительного сельского хозяйства Аргентины на культивирование монокультуры с прицелом на глобальный экспорт. Сценарий был снова написан в Нью-Йорке и Вашингтоне иностранными кругами, состоящими прежде всего из партнеров Дэвида Рокфеллера.
В 1970-х годах, перед кризисом задолженности, соя не играла большой роли, в национальной экономике сельского хозяйства насчитывалось только 9 500 гектаров плантаций сои... К 2000 году после четырех лет внедрения сои от ""Monsanto" и методов массового производства более чем 10 миллионов гектаров было засеяно ГМО соей. К 2004 году посевы расширилась до более чем 14 миллионов гектаров, что составило 48 процентов всей пахотной земли в стране, и 90 - 97 процентов из них были засеяны устойчивой к гербициду "Раундап" ГМО соей (РР). Компания уверяла фермеров, что по этой причине для ГМО сои им понадобится гораздо меньшее количество гербицидов и химических удобрений в сравнении с выращиванием традиционной. Обещания оказались полностью ложными. В среднем, зерновые культуры устойчивой к гербициду "Раундап" сои дали на 5 - 15 % более низкие урожаи, чем традиционная соя. Также фермеры обнаружили новые вредные сорняки, которые нуждались в распылении, в три раза большем, чем прежде, что тоже было далеко от обещаний снижения количества гербицидов.
Аргентинское сельскохозяйственное разнообразие с ее полями зерновых и ее обширными пастбищами для рогатого скота быстро превращалось в монокультуру... <...> С введением монокультуры сои, почвы, лишенные своих жизненно важных питательных веществ, потребовали больше, чем когда-либо, химических удобрений, а не меньше, как обещала "Monsanto". Большие мясные и молочные стада, которые в течение многих десятилетий свободно паслись по полям Аргентины, теперь были втиснуты в многочисленные тесные откормочные загоны американского стиля, чтобы уступить место для более прибыльной сои. Посевные поля традиционных хлебных злаков, чечевицы, гороха и зеленых бобов уже почти исчезли. Ведущий аргентинский агроэколог и специалист по вопросу о воздействии ГМО сои Уолтер Пенге предсказал: "Если мы останемся на этом пути еще хотя бы 50 лет, земля вообще ничего не будет производить".
В 1999 году, спустя три года после введения своей ГМО сои, "Monsanto" формально потребовала от фермеров “расширенные лицензионные сборы” на семена, несмотря на то, что аргентинский закон этого не разрешал. В начале 2004 года компания увеличила свое давление на аргентинское правительство, объявив что, если Аргентина откажется признать “технологический лицензионный сбор”, это приведет к пошлинам по некоторым позициям импорта из США или ЕС, где патенты "Monsanto" были признаны, мера, которая нанесет сокрушительный удар по аргентинскому сельскохозяйственному экспорту.
Аргентина прошла через революцию, которую ее сторонники приветствовали как “вторую Зеленую революцию”. В действительности, это была трансформация некогда производительной национальной и основанной на семейном фермерстве системы сельского хозяйства в неофеодальное государство под властью богатых землевладельцев-латифундистов. В результате процент населения, официально находившегося ниже черты бедности, составлявший в 1970 году 5 процентов, к 1998 году эта цифра возросла до 30 процентов от общего числа населения. А к 2002 году ― до 51 процента. Недоедание, ранее неслыханное в Аргентине, становилось проблемой. Количество недоедающих повысилось к 2003 году до уровней, оцененным между 11 и 17 % от общего числа населения в 37 миллионов. Голод в Аргентине распространился по всей стране, поскольку экономический кризис углублялся. Боясь продовольственных бунтов, национальное правительство с помощью ""Monsanto" и гигантских транснациональных закупщиков сои, таких как "Каргил", "Nestle" и "Крафт Фудс", ответило распределением бесплатной еды голодающим. Они распределяли блюда, приготовленные из сои, создавая вторичный повод для более широкого внутреннего потребления урожая. Была запущена национальная кампания, убеждавшая аргентинцев заменить здоровую диету из свежих овощей, мяса, молока, яиц и других продуктов… соей. "DuPont АгриСайенсис" создал новую организацию с названием, которое ассоциируется со здоровым образом жизни, “Протеины для жизни”, чтобы стимулировать рост потребления сои людьми, хотя соя изначально выращивалась как корм для животных. В рамках этой кампании "DuPont" выделяла продовольствие, усиленное соей, тысячам бедняков Буэнос-Айреса. Это был первый случай, когда население непосредственно потребляло сою в таких больших количествах. Правительственная и частная пропаганда рекламировали большую пользу соевой диеты для здоровья вместо молочных продуктов или мяса. Но кампания была основана на лжи. Она удобно опустила тот факт, что диета, основанная на сое, является непригодной для долгосрочного потребления человеком, и что исследования установили, что младенцы, питавшиеся соевым молоком, имели гораздо более высокие уровни аллергий, чем питавшиеся грудным или даже коровьим молоком. Она не говорила аргентинцам, что сырые и обработанные соевые бобы содержат ряд токсичных веществ, которые, когда соя потребляется как основной элемент диеты, вредят здоровью и связаны с раком. Она молчала о том, что соя содержит ингибитор трипсин, который шведские исследования связали с раком желудка.


К тому времени, когда фермеры все поняли, было слишком поздно. К 2004 году ГМО соя распространилась по всей стране, и все семена зависели от "Раундап". Более изящной схемы порабощения человека было трудно себе вообразить.
За каких-то восемь лет площадь пахотных земель по всему миру, засеянная зерновыми культурами ГМО, вырастала до 167 миллионов акров в 2004 году, почти в 40 раз. Это составило внушительные 25 % от всей площади пахотных земель в мире, что дает основания думать, что зерновые культуры ГМО уже встали на путь к полному доминированию в мировом производстве зерновых, по крайней мере, основных сельскохозяйственных культур.
В феврале 2009 года в докладе Центра продовольственной безопасности США и общественной организации "Друзья Земли" обобщается, что ГМ-культуры, с 1996 г. массово выращиваемые всего в 25 странах мира, не помогли в решении главных сельскохозяйственных проблем и задач, стоящих перед фермерами, не доказали свое превосходство над традиционными сортами, полученными в результате длительной селекции.


Ничего кроме массового вреда здоровью ГМО продукция человечеству не принесла, несмотря на массированную рекламу и серьёзное лобби правительства США. Были сообщения о родившихся около соевых полей ГМО животных с серьезными уродствами, деформированных бананах и картофеле, озера внезапно заполнялись мертвой рыбой. Сельские семьи сообщали, что у их детей появлялись уродливые пятна на телах после распыления на соседних соевых полях. В 1960 объединением фондов Рокефеллера, Форда и Совета по развитию сельского хозяйства Джона Рокефеллера Третьего на Филлипинах появился Международный Институт Исследований Риса (IRRI). Первоначально по программе финансировалось 46 научных лабораторий по всему индустриальному миру, ежегодно расходуя более 5 миллионов долларов в год на проекты, связанные с геномом риса.
За 17 лет к 1987 году по программе было истрачено 105 миллионов долларов США собственных денег, весьма впечатляющую сумму, на разработку и распространение ГМО-риса по всему миру. Более того, к 1989 году Фонд тратил дополнительно 54 миллиона долларов в год на "тренировочные центры и хранилища" для распространения новейших разработок в рисовой генной инженерии. Фонд финансировал подготовку сотен выпускников вузов и аспирантов по всему миру, создавая научную сеть для последующего быстрого и широкого коммерческого распространения ГМО. Центральным двигателем этой ранней рисовой революции был филиппинский Международный научно-исследовательский институт риса, финансируемый Рокфеллерами. Сразу после создания в 1960 году Консультативной Группы международных аграрных исследований, Институт риса перешел в её юрисдикцию. Более трех четвертей всего генетически измененного американского риса и зародышевой плазмы вело свое происхождение из банка семян Международного научно-исследовательского института риса. В 1984 году Фонд решил использовать новейшие разработки в области молекулярных и компьютерных технологий по составлению генома риса. Статистика ООН показала, что возможно от 100 до 140 миллионов детей по всему миру страдают дефицитом витамина А, среди них от 250 до 500 тысяч слепнут. Это была насущная проблема, позволявшая привлечь эмоциональных людей в ряды сторонников спорной технологии создания ГМО-растений и ГМО-зерновых. Пропагандисты Фонда утверждали, что недостаток витамина А являлся основной причиной слепоты и смерти у новорожденных детей в странах развивающегося мира Было принято решение сконцентрировать усилия на создании такой разновидности риса, которая, как утверждалось, помогла бы решать проблему недостатка витамина А у недоедающих детей в странах развивающегося мира. Это была великолепная пропагандистская уловка. Она помогала привлечь симпатии общественности, создавала ощущение, будто ученые-генетики прилежно трудятся над решением проблемы недоедания и голода в мире.
Несмотря на то, что население Азии столетиями получали витамин А из других источников и проблема была не столько в недостатке витамина А в еде, сколько в скудности рациона питания и недостаточности в рационе продуктов, содержащих сам витамин А (печень, яичный желток, курица, мясо, молоко, масло, шпинат, морковь, тыква, манго), вызванного бедностью, к 1990-м годам разработка обогащенного витамином А риса, стала основным ядром исследовательских работ Международной программы по рисовым биотехнологиям. Золотой рис стал символом, объединяющим знаменем и демонстрацией обещаний генной инженерии. К 2000 году Фонд Рокфеллера и Швейцарский Федеральный Институт технологий объявили, что они успешно позаимствовали два гена у желтого нарцисса и, добавив к ним гены бактерий, встроили их в ДНК риса с целью получить то, что они назвали "провитамин А" или "бета-каротиновый" рис. Поскольку этот рис содержал в себе витамин А, то он имел оранжевый цвет; он был назван "Золотой рис" - еще одна великолепная маркетинговая уловка, ведь каждый хочет иметь золото, все равно какое. Теперь люди, якобы, могли съедать свою чашку риса каждый день и одновременно предотвращать развитие слепоты и других нарушений у детей, вызываемых недостатком витамина А. Но дело в том, что суточная норма «золотого риса», которую должен был потреблять человек для получения нормальной дозы витамина А, было просто невообразима, человек просто не смог бы съесть столько риса. По одной из оценок, обычный человек в Азии должен был бы съедать 9 килограмм приготовленного риса в день только для того, чтобы получить необходимую суточную дозу витамина А. Обычный дневной рацион в 300 грамм мог бы дать только 8 процентов от необходимой суточной нормы. Более того также не было упомянуто, что передозировка витамина А вызывает отравление организма, которая для грудных детей оборачивается необратимыми повреждениями мозга и другими пагубными последствиями - факт, о котором были осведомлены и врачи, и ученые. На подобные обвинения президент Фонда Рокфеллера Гордон Конвэй нерешительно отреагировал следующим пресс-релизом: "Для начала надо отметить, что мы не считаем Золотой рис решением проблемы дефицита витамина А. Скорее он является отличным дополнением к диете из овощей, фруктов, животных продуктов, являясь источником витаминов и пищевой добавкой к разнообразной еде. Я согласен … что популяризация Золотого риса среди общественности немного перешла границы".
"Syngenta" и "Monsanto" получили патент на Золотой рис, заявив, что сделают технологию "в гуманитарных целях бесплатной для использования любой развивающейся страной". В мае 2000 года британская компания "АстраЗенека", ставшая впоследствии частью швейцарской "Syngenta", объявила, что приобрела эксклюзивные коммерческие права на использование Золотого риса. Сама "Syngenta" является правообладателем ключевых генных рядов, которые жизненно важны для воспроизводства риса и множества других видов растений. С крупнейшей компанией "Syngenta" 160 офисов в 90 странах[25] был связан один показательный ГМО-скандал: в 2004 году немецкий фермер Готфрид Глокнер из Северного Гессена нашел доказательства того, что его посадки генетически спроектированных семян кукурузы Bt-176 компании "Syngenta", начиная с 1997 года, вызвали падеж поголовья, уничтожив производство молока и отравив сельхозугодия.
(продолжение).