Недельная глава: БЕРЕШИТ (Берешит [Бытие], 1,1 - 6,8)
Новая версия - октябрь 2007
О чём этот комментарий:
1. Каков возраст Вселенной?
Этот вопрос задают часто - не для того, чтобы узнать ответ, а чтобы продемонстрировать разницу между мышлением "верующего" и "неверующего" человека. Итак, сколько? 6000 лет? 12 миллиардов лет?
Ни то, ни другое. Семь дней.
Представим себе инженера, создающего проект. Вначале необходимо создать поэтапный план. Каждый этап опирается на предыдущий и служит опорой для следующего. Самый первый этап не опирается ни на что: он описывает основные материалы и принципы проекта. Результатом последнего этапа должна стать работающая система. После этого инженер может "отдыхать": система работает сама. Инженер снова включится в работу, когда настанет время модернизации или перестройки системы.
Теперь оставим в покое инженера и подумаем о писателе, сочиняющем роман. Та же схема работает и здесь: вначале - основная идея, потом - конспект, потом - набросок сюжета, образы героев, черновики, черновики... - и, на последнем из этапов, роман готов. Герои живут своей жизнью, созданной воображением автора, но процесс творения окончен. Автор отдыхает, пока не пришло время для следующего тома.
Нашу Вселенную, с её микрокосмом и макрокосмом, с законами математики, физики и этики, со всем многообразием действующих лиц и событий, можно уподобить одновременно роману и инженерному проекту. И в том, и в другом случае за Вселенной угадывается её Автор - Некто Единый. Автора нельзя объяснить законами и понятиями этого мира, но о существовании Его свидетельствует всё сущее.
Тора - книга-путеводитель, призванная помочь нам понять Вселенную и свою роль в ней. Удивительная задача стояла перед её автором: написать её таким языком, чтобы она была понятна скотоводам-кочевникам древнего Востока, и не теряла актуальности на протяжении тысячелетий. Поэтому язык Торы многослоен: на самом простом уровне история сотворения мира читается, как миф или притча, а при близком рассмотрении она оказывается шифром, передающим тончайшие законы миропостроения.
Начинается Тора с самого начала Творения (бе-решит - "в начале"), и описывает семь Этапов формирования космических принципов. Эти принципы отражены в любой части Вселенной - в масштабе галактик и электронов, амёб и слонов. Чтобы не запутать читателя, Тора говорит о них простым языком, и называет Днями: ивритское слово йом означает не только "день", но и "период, срок, этап". Каждый День полностью меняет картину мира. В Первый День создается понятие "Свет" и отделяется Свет от Тьмы; во Второй День - создается понятие "свод" (или "преграда"), и отделяется "вода от воды" (что это за вода такая - вопрос особый, мы к нему вернёмся ниже); в каждом из Дней Творения можно проследить две фазы - "создание" и "отделение".
В первой фазе Единый создаёт новый принцип, базируясь на комбинации уже созданных Им в предыдущие дни. Например, живое создаётся из материи (Земля), a свод создаётся внутри той "воды", которую он должен разделять. Эту фазу можно назвать фазой комбинирования, смешения. На иврите - эрев (корень ЪРБ "смешивать, сливать, комбинировать").
Во второй фазе Единый включает свежесозданный принцип во вселенский механизм контроля, разделяя разные элементы творения при помощи этого принципа. Так, свод превращается в средство контроля, разделяя между высшим и нижним миром. Имя этой фазы на иврите - бóкер (корень БКР "разделять"; также "вести, контролировать, следить").
Невероятно, но обыденное ивритское слово, обозначающее "вечер" - эрев (комбинирование). Обыденное название "утра" - бóкер, разделение. "Светская" этимологическая наука предлагает различные теории, чтобы объяснить это (в этимологическом словаре Клейна "утро"="разделение", потому что первые лучи солнца пробиваются в небо, словно разрезая, разделяя некую преграду; "вечер"="комбинирование" производится от более основного значения корня ЪРБ "вход чего-то куда-то": солнце входит в своё жилище за горизонтом), но эти теории натянуты. Метафизическое же объяснение, которое мы даём, таково: каждый (календарный) день является отражением Дня Творения, и эти названия отражают основные принципы Творения, спроецированные на сутки. И действительно, в еврейской традиции день начинается с вечера (эрев).
Примечание: глубокая метафизичность Торы основывается на свойствах языка иврит. Поэтому эту книгу так трудно перевести на другой язык: намного труднее, чем "Алису в стране чудес" с английского! Во всех канонических переводах Торы на европейские языки эрев и бóкер переводятся "вечер" и "утро", и вся метафизика остаётся за бортом. Вот почему, когда в 3-м веке до н.э. был завершён перевод Торы на греческий, мудрецы объявили траур... Ещё один пример проблемы понимания, связанной с языком: слово элоhим, которое мы переводим "Бог", означает на самом деле "судья, авторитет" (подробнее об этом - в комментарии к главе "Балак"). В нашей главе упоминаются "сыны судей" (бней hа-элоhим), злоупотреблявшие своим положением и навязывавшие близость дочерям простых людей. Еврейские комментаторы - как талмудические (например, р. Шимъон Бар-Йохай), так и позднейшие (РаШИ, РаМБаН и другие) верно понимают эту фразу; но она породила множество домыслов о "детях Бога" или даже "детях богов".
2. А было ли что-то, когда ничего не было?
Процесс творения описывается так: и сказал Бог. Выраженная Творцом мысль обретает форму. Но первому акту творения - и сказал Бог: да будет свет! - предшествует нечто. Прочтём второй стих Торы: а земля (до первого акта творения) была тоhу ва-бóhу - и Тьма над Бездной, и Дух Божий витает над поверхностью Воды.
Слова тоhу ва-бóhу обычно переводят "первичный хаос" (основываясь на параллелизме "тоhу ва-бóhу" - "пустынность" у пророка Йирмеягу /Иеремии/ 4,23), но это не передаёт суть написанного. Тоhу происходит от корня thh "раздумывать", а бóhу - от корня bhh "разглядывать". На этом основании Исраэль Гительман предлагает перевести тоhу ва-бóhу как "материал для рассмотрения и раздумия". Таким образом первичное состояние мира - материал, к которому приглядывается Творец, планируя построение новой реальности.
Что же присутствует там? Четыре объекта: Тьма, Бездна, Дух Божий и Вода. При этом Тьма находится над Бездной, а Дух Божий - над Водой.
Что есть Тьма, если нет ещё Света? У кротов нету тьмы, поскольку у них отсутствует восприятие света. До того, как Свет сотворён, наличие словарного понятия "Тьма" даёт возможность восприятия Света, когда он появится. Можно сказать, что Тьма - категория или принцип Света, который необходимо создать, прежде чем Творец сможет сказать "да будет Свет". Если бы Тора писалась для кротов, возможно, говорилось бы о творении Тепла, а не Света, и вместо первичной Тьмы был бы первичный Холод; для летучих мышей вместо Света был бы Звук, и первичной была бы Тишина. Итак, Тьма в нашей Торе - принцип возможности существования не только физического света, но вообще Энергии.
Что есть Вода? Для человека вода - бесформенная материя, изменчивая, как бы не совсем материальная. Для человека сухопутного, не моряка (а наши предки были именно такими) море - место, где нет земли, где как бы нет материи. Неслучайно в Третьем Дне Творения описывается, как земля появляется из воды. Итак, если Тьма - принцип Энергии, то Вода - принцип Материи. (Это понимание поможет нам при разборе следующей главы Торы, " Ноах", где говорится о Всемирном Потопе).
Согласно нашей метафизической концепции, мир состоит из трёх первооснов: Дух (нешама), Материя (гуф) и Энергия (оз). Когда нет ещё ни одной сотворённой души (сущности), что может послужить принципом Духа, так же, как Тьма - принцип Энергии, а Вода - принцип Материи? Только восприятие Самого Бога как духовного существа. Это и называется "Дух Божий" (руах-элоhúм).
И, наконец, в составе изначального "материала для размышления", тоhу ва-бóhу, есть ещё один элемент: Бездна. И действительно, все эти принципы - Духа, Материи, Энергии - не могут быть осуществлены, если не подготовить место для их появления: Пространство. Бездна - первичный принцип Пространства.
Чтобы творить мир словом, Творцу надо было подготовить исходный словарный запас: второй стих Торы перечисляет те основные понятия, которыми Он обеспечил Себя. Но эти исходные понятия не могут развиться ни во что, если Творец не привнесёт одного основного принципа: принципа развития. Чтобы была разница между небытием и бытиём, между хаосом и системой, между простым и сложным, нужно ввести принцип "верх-низ". Верх - то состояние, куда попадаешь с усилием, и низ - то, куда падаешь без всякого усилия. Второй стих уже использует это понятие: Тьма находится над Бездной, а Дух Божий - над Водой. И это передаёт глубокую истину: Энергия необходима, чтобы подниматься в Пространстве, а Дух - чтобы возвышать Материю (неслучайно мы называем жизнь - высокоорганизованной материей).
Этот принцип, необходимый для любого продвижения и совершенствования, лежит в основе всего творения. И Тора сообщает нам о нём в самом первом своём стихе: в начале создал Бог небо и землю. Это не то небо, которое творится во Втором Дне, и не та земля, которая творится в Третьем: иначе не было бы сказано, что это произошло "в начале". Выражение "небо и земля" - лучший способ объяснить людям на простом языке, что такое "верх" - состояние, к которому можно стремиться, и "низ" - состояние, которого мы достигли ранее. Оттого и говорят, что Бог "сверху": не потому, что Он - в атмосфере или в космосе, а потому, что Он олицетворяет наше стремление к совершенству: ведь и мы сами - Его образ и подобие (об этом - чуть ниже).
Примечание: даже в наши дни очень трудно понять эти метафизические принципы! Что уж говорить о древности? Поэтому, когда в четвёртом веке до н.э. Александр Македонский (знаток греческой философии - ученик самого Аристотеля!) обратился к еврейским мудрецам Негева за разъяснением этих первых строк книги "Берешит", они предпочли уклониться от ответа, нежели быть понятыми неправильно (Вавилонск. Талмуд, Тамид 31-32).
3. В каком мы Дне Творения?
Описание каждого из Дней кончается фразой "и был вечер, и было утро, день такой-то". Эта фраза как бы подводит итог абзацу, где описано детально, что именно произошло в этот День в каждой из двух фаз: эрев и бóкер. Наконец, наступает Седьмой День, Шаббат. Но после описания Седьмого Дня нет перехода "и был вечер, и было утро". Абзац не завершён, и это неудивительно: Седьмой День Творения длится до сих пор.
Нет смысла спрашивать, какова "протяжённость" Дня Творения: Дни Творения протекают в другом, божественном измерении времени. Так нет смысла устанавливать соответствие между этапами написания романа и временем, которое проходит для героев внутри романа! В литургическом стихотворении, автором которого - по древней традиции - считается сам Моше (Моисей, составитель Торы), сказано: тысяча лет в Твоих глазах - как ушедший вчерашний день (Техиллим /Псалтырь/ 90,4). Ясно, что речь не может идти о каком-то фиксированном периоде (в еврейском календаре даже обычные сутки не имеют постоянной длины) или о земных сутках (до Четвёртого Дня не существовало и самого понятия "солнце"!). Более того, мы знаем, что рассказ о Днях Творения описывает создание не только Земли, но и вообще всей Вселенной. "Геоцентричность" повествования призвана создать у читателя ощущение причастности: создан не какой-то абстрактный космос, а тот мир, где ты живёшь.
Каждый из Дней Творения вносит новое в схему мироздания - вплоть до Седьмого Дня, в который устанавливается и освящается "отдых Творца". Почему Он нуждается в отдыхе и что это за отдых? Читаем стих третий главы второй:
И благословил Бог День Седьмой, и освятил его - ведь в этот день он успокоился от всяческого труда, который ТВОРИЛ (бара') Бог, чтобы ДЕЛАТЬ (ла'асот, корень 'аса).
В иврите различаются четыре глагола, связанных с творением:
(1) бара' - творение из ничего (как был сотворён Свет)
(2) яцар - творение из первичного сырья (как горшечник, создающий горшок)
(3) кана - творение методом эволюции (как мать, создающая ребенка)
(4) 'аса - "делание", творение через сочетание разных элементов и изменения взаимоотношений между ними ("делать работу", "делать войну, или мир", "делать себе кумира").
Итак, в Седьмой День Творец "отдыхает" от ТВОРЕНИЯ ("бара"), чтобы ДЕЛАТЬ ("'аса"). И вовсе Он не нуждается в отдыхе: просто это - один из этапов развития сотворённого мира; в этот период в нём должны протекать процессы согласно уже сформулированным законам, иначе эти законы не имеют никакого смысла. На этот период приостановлено "творение из ничего", то-есть вступил в силу закон сохранения энергии, хорошо знакомый нам из классической физики. Этот закон и есть математическая формулировка Седьмого Дня: ex nihilo nihil fit, "из ничего ничего не творится" - так сформулировал его ещё в римские времена философ Тит Лукреций Кар.
Все наше реально обозримое время относится к Седьмому Дню, и та, первая Неделя не предшествовала остальным неделям: напротив, все наши недели являются малыми копиями той Великой Недели, её "образом и подобием" - так же, как сами мы содержим в себе мир в миниатюре (в каббалистической книге "Зоhар" человек постоянно называется олам би-зъэйр-анпин, "мир в миниатюре"); и так же, как всё сотворённое, особенно человек, являются образом и подобием Самого Творца.
Все исторические события, знакомые нам из учебников, происходили в Седьмом Дне Творения. Но нам предсказано, что этот День - не последний. Ахарит hа-ямим, "то, что будет после Дней", встречается ещё в благословении Яакова своим сыновьям, в конце книги Берешит. Там оно означает "отдалённое будущее". С этим выражением мы встречаемся вновь в пророчестве Билъама (книга Бамидбар) и в пророчестве Моше (дважды, в начале и в конце книги Дварим). Согласно мнению НаЦИВа (р. Нафтали Цви Йехуда Берлин), это выражение означает "после окончания нынешней эпохи". Более поздние пророки (Йешаъяху /Исайя/, Йирмеяху /Иеремия/, Миха /Михей/ и другие) используют этот оборот в значении "после окончания всей исторической эпохи", "во время или после конца света". Можно представить себе, что здесь ахарит hа-ямим приобретает смысл "конец Дней Творения, включая Седьмой". Обращаем внимание, что сам Моше в главе "Ницавим" говорит об этом будущем так: И сделает Единый обрезание сердца вам и потомкам вашим, ради вашей любви к Единому, Богу вашему, всем сердцем и всей душой - ради вашей жизни (Дварим 30,6). Духовная трансформация мира (или народа) сравнивается здесь с обрядом обрезания, который, как известно, проходит на восьмой день от рождения ребёнка.
Из всего этого мы видим, что пророчества о новом времени, о возвращении в мир прямого присутствия Единого, относится к Восьмому Дню Творения, который должен сменить нынешний, Седьмой, и стать для него ахарит hа-ямим.
Примечание 1: еврейский календарь "от сотворения мира" - поздний и достаточно условный: он создан посредством линейного суммирования всех сроков жизни, названных в Торе. В самой Торе нет такой системы исчисления времени. После Исхода из Египта евреи использовали календарь "от Исхода", который затем сменился календарем "от воцарения такого-то царя" (480 год от Исхода - 4 год от воцарения Шломо). После вавилонского пленения (586 г. до н.э.) стали измерять время в годах "от разрушения Храма", а затем вошел в обиход нынешний календарь. Дословное восприятие этого календаря - и гипотеза о том, что мирозданию меньше шести тысяч лет - немедленно приводит к хронологическим противоречиям в самом ТаНаХе. Тем не менее, нельзя не отметить, что такое упрощённое толкование распространено среди верующих евреев (хоть и не общепринято).
Примечание 2: наше базисное положение - «мы живём в Седьмом Дне Творения, а выражение "то, что после дней" обозначает Восьмой День» - подтверждается из текста Торы, из внутренней логики Торы, а также из фактов, известных нам о мире, в котором мы живём; тем не менее, оно далеко не общепринято в еврейском мире. Это положение является одним из основных в нашем подходе к пониманию Торы.
4. Что создал Бог на Седьмой День?
С первого же прочтения Торы читателя привлекает внутренняя симметрия, стройность текста Торы. Царь Давид говорит о ней: Тора Единого целостна, она - отдых для души (Тэhиллим /Псалтырь/ 19,8). Эта симметричность проявляется в строении рассказа о Днях Творения. Мы уже говорили о фазах "и создал" и "и отделил", они же "вечер" и "утро". Но и сами Дни симметричны. Легко видеть, что Четвёртый День является развитием Первого, Пятый - Второго, а Шестой - Третьего. Таким образом к нынешнему, Седьмому Дню мир сам становится системой.
Создаёт ли Единый что-либо в Седьмой День Творения? Да! Идею сохранения статус-кво, идею того, что можно и не творить. Как мы уже говорили, закон сохранения энергии есть закон Седьмого Дня, и до Седьмого Дня этого закона не было. Но если на Седьмой День Бог создал сохранение, если это - "вечер" (эрев) Седьмого Дня, то что же - "утро" (бокер) этого Дня? Что же Он отделил (или ещё отделяет - ведь День ещё не окончен)?
Все наши священные книги - Тора /Учение/, Невиим /Пророки/ и Ктувим /Писания/ (вместе их сокращённо называют ТаНаХ) - посвящены так или иначе ответу на этот вопрос. Седьмой День - время испытаний. От проверки первых людей при помощи плода Познания, через Каина, Ноаха, Авраама и далее до наших дней - Единый ищет среди созданных Им тех людей, которые достойны занять в общении с Ним положение со-творца, реализуя возможность, заложенную в каждом из людей - ведь все мы созданы по Его образу и подобию: творцы, подобные Творцу (об этом речь ниже).
Эти люди, прошедшие испытания, называются цаддиким, праведники, чье царство - будущий мир, мир Восьмого Дня Творения. Под словом "праведник" часто понимают нечто безликое - "человек, который никому не вредит". Но настоящий праведник - человек активный, взваливающий на плечи ответственность за окружающий мир: праведник - основа мира, говорит царь Шломо /Соломон/ в Книге Притч (Мишлей 10,25). Праведник - не тот, кто не грешит никогда: таких людей нет на свете. Тора учит нас на примере грехов и ошибок величайших людей, больше всего - Моше. Праведник - тот, кто не открещивается от своих ошибок, подобно Адаму нашей главы: женщина, которую Ты навязал мне - она дала мне от этого древа, вот я и съел (Берешит 3,12). Он отвечает за них и делает всё возможное (а иногда и невозможное), чтобы исправить их. Поэтому праведник - человек будущего. Об этом пророчит Йеша'ягу /Исайя/: А народ твой - все праведники, навеки унаследуют они Землю... [они] те творения рук Моих, которыми я могу гордиться (Йеша'ягу 60,21)
На протяжении долгого, многовекового Седьмого Дня Единый "отдыхает", но этот отдых - тоже работа: Он создал принцип сохранения, постоянства - и в рамках этого принципа отделяет пригодное к работе от непригодного к работе. К той работе, которая начнется на Восьмой День, началом новой рабочей недели Творца. Это отделение и есть "бокер", "утро" Дня Седьмого.
5. Образ и подобие?
Каждый год нам предписано начинать чтение Торы с самого начала. На иврите так и говорят: леhатхúль ми-Берешúт - "начинать с «В начале»": с того самого «В начале», в котором создал Бог небо и землю.
С одной стороны - прекрасное чувство освобождения: прошлое позади! Перевернута страница, перед нами чистый лист, пиши без помарок, создавай свой мир, строй заново свою жизнь, свои отношения с Богом, людьми и вселенной: новая метла чисто метёт, заметая все старые ошибки, грехи, проблемы: ми-Берешит!. Новый год - новая, с первой буковки, Тора - новый шанс понять исполнить своё жизненное предначертание.
А с другой стороны - пугающее, каторжное ощущение Сизифа из греческой легенды, который докатил-было свой камень до вершины горы, но вдруг камень опять рухнул к подножию, и опять нужно начинать ми-Берешит: катить камень с самого начала, уже предчувствуя, что через год он снова вырвется из рук...
Как же нам примирить эти чувства накануне шаббат Берешит, субботы, когда читается первая глава первой книги Торы? Какое из них вернее?
Это зависит от нас. Одна из еврейских молитв говорит, что Единый мехадеш бе-холь йом маасэ Берешит: "каждый день совершает заново сотворение мира". Буквально вместо "сотворения мира" сказано "дело (маасЭ), [начинающееся со слов] «В начале»". Процесс творения не прекращается, тем он и прекрасен. А человек - соучастник этого процесса.
Образный язык книги "Берешит" описывает решение о создании человека такой фразой: и сказал Бог: сделаем-ка человека по Нашему образу и подобию (1,26). Множественное число здесь употребляется оттого, что нам образно показывается процесс размышления Единого, его разговора с Самим Собой; так и человек, решающий задачу, говорит сам себе: "а если мы подставим икс вот сюда?".
Каждый из нас - образ и подобие Творца. Конечно, не во внешнем виде: Единого невозможно описать материально, понятие о теле к Нему неприменимо. Нет, наше сходство с Богом иное: мы, как и Он, можем творить чудеса.
Это выглядит абсурдно. Человек, который "внезапно смертен", который не может излечить собственный насморк, починить кран у себя на кухне - это вот этот - чудотворец?
Вот смотрю я на Твои небеса, сработанные Твоими пальцами; на луну и звёзды, что Ты разместил - что же такое слабый человек, что Ты помнишь о нём, и сын Адама, что Ты о нём вспоминаешь? А (ведь) Ты сделал его без малого Божественным, увенчал его честью и великолепием, дал ему власть над творением Твоих рук - всё Ты поместил под ногами его (Тэhиллим /Псалтырь/ 8,4-7).
Царь Давид тоже удивляется такому противопоставлению. При этом последние фразы фрагмента из псалма - явная аллюзия на Тору, на нашу недельную главу: пусть они (люди) правят рыбою морской, птицею небесной, всей землей и всеми гадами, ползающими по земле (1,26). Размышляя над главой "Берешит", царь Давид дал ключ к решению, указал на грань между нашей беспомощностью и нашим всемогуществом.
"ТЫ сделал его без малого Божественным"; "ТЫ поместил под ногами его".
Я - человек. Я - часть системы Божественного творения. Меня создал Единый, чтобы быть полноправным соучастником Творения. Он наделил - и наделит - меня всеми свойствами, которые понадобятся для того, чтобы выполнить мою задачу; остальное я сделаю сам.
Это не означает, что я могу использовать Имя Единого, чтобы прикрыть свои корыстные цели. Это не означает также, что я - раб, исполнитель Его воли, а не своей. Потому что любая моя воля, которая делается во Имя Бога, во имя Его творения, а не во имя моего "я", чтобы потешить мои эгоистические эмоции - любая моя благая воля есть Воля Бога. Это Он воспользовался мной, чтобы привнести эту волю, эту идею, этот замысел в мир. И если я захочу - ради Бога, ради Творения, наконец, просто ради своих близких - воплотить свою идею, то Единый даст мне все качества, нужные для этого: а работать буду я сам (то-есть: это Он будет работать через меня).
Превосходная метафора была привнесена в мир великим английским писателем, профессором Дж.Р.Р. Толкином (1892-1973). Толкин - не еврей, а христианин; но идеи его книг зачастую ближе к философии иудаизма, чем к той религии, в которой он был воспитан.
Его рассказ "Айнулиндалэ" - "Музыка Священных" - описывает сотворение Вселенной. Первые сотворенные существа (ангелы) вместе играют великую музыку, и она превращается в мир, в котором им предстоит жить. Судя по описанию, эта музыка - не строго зафиксированное произведение; она подчиняется основным законам, которые Единый изложил музыкантам, но они импровизируют. И цель этой импровизации - чтобы музыка была лучше и прекрасней. И такая импровизация священна, она - от Единого. Толкин выводит одного из музыкантов, Мелькора, который заводит в общем хоре мелодию, дисгармонирующую с остальными, нарушающую основные музыкальные законы (заповеди!), о которых договорились Единый с остальными участниками; всё это он делает не ради музыки, а ради своего величия. Эта музыка и становится в мире всем, что мы называем "зло", а Мелькор становится прародителем зла.
Нам, людям, сынам Адама, дана возможность играть свою мелодию. Единый обеспечивает нас способностью звучать, Он заложил в нас "музыкальный слух", совесть, внутренний голос, говорящий нам, что хорошо, а что нет; а вести свою партию должны мы. И вера в Единого оборачивается уверенностью, что Он не подведёт; а уверенность, что Он не подведёт, оборачивается верой в свой успех; а вера в успех обернется успехом, на том стоит мир.
Такой подход даёт нам надежду с каждым годом усовершенствовать свою мелодию и достичь такого уровня гармонии с мирозданием, что мы действительно сможем творить чудеса. Вместо тягостного замкнутого круга мы получаем спираль - постепенное приближение человека к Богу: переход от беспомощности к всемогуществу. Этот путь - творческий (пусть даже мы не пишем стихов и не играем на видимых глазу музыкальных инструментах). Это - одна из двух сторон той работы над собой, на которую нам указывает глава "Берешит": общая сторона. Потому что этот потенциал - общий знаменатель всего рода человеческого, он есть у любого человека: как бы он ни выглядел сегодня, на какой бы стадии духовного развития он ни находился, по каким маякам бы он ни выбирал свой путь.
При этом все мы, сотворенные по образу и подобию - разные. У любого человека есть свой, неповторимый, Негасимый Свет - то, что он (и никто другой) способен внести в мир. И здесь-то и начинается вторая сторона работы над собой по главе "Берешит" (а начинать работать стоит над обеими сторонами одновременно).
И сказал Бог: да будет свет! И стал свет. И оценил Бог свет, что он - хорош; и разделил Бог между светом и тьмой (1,3-4).
Останемся в рамках терминологии "свет = энергетический потенциал = то хорошее, что человек может привнести в мир" (даже если кто-либо из читателей не любит света как физического явления, предпочитая темноту). Тогда наша работа - выделить в себе свет и отделить его от окружающей тьмы. Среди тысяч побочных, посторонних мыслей и привычек найти то, настоящее, чем действительно стоит жить: то, что действительно моё, а не наносное, возникшее из давних компромиссов и комплексов. То, за что я готов принять ответственность; под чем я готов подписаться. То чудо, которое я хотел бы сотворить.
И тогда то, что мы хотим и можем внести в мир, изменит его; и тогда долгий отдых творения сменится новой рабочей неделей. И будет вечер, и будет утро.
О чём этот комментарий:
- о возрасте мира
- о том, что было до Начала и о том, что будет после Конца
- о том, что создал Бог в День, когда Он отдыхал
- об образе и подобии
- Последовательное планирование и возникновение Вселенной. Семь этапов (Дней) Творения.
- Родословие (взаимоотношение) частей Творения; разделение Человека на Мужчину (Адам) и Женщину (Хавва /Ева/). Сад Эден.
- Соблазнение Женщины Змеёй. Наказание Мужчины, Женщины и Змеи. Изгнание Человека из сада Эден.
- Первые дети - Каин-земледелец и hЭвель /Авель/-скотовод. Единый принимает жертву Авеля, а жертву Каина не принимает; Каин убивает Авеля и становится вечным скитальцем. Особый знак отличает Каина, чтобы его никто не убил.
- Родословие Каина. Лемех, потомок Каина, и его песнь.
- Шет, третий сын Мужчины и Женщины. Родословие потомков Шета (включая "исчезнувшего" Ханоха). Лемех, потомок Шета, и его сын Ноах /Ной/.
- "Сыны Судей" берут жён из "дочерей Человека". Их потомки - исполины.
- Зло умножилось на земле. Единый решает уничтожить род человеческий. (Эта тема будет обсуждаться в комментарии к главе "Ноах").
1. Каков возраст Вселенной?
Этот вопрос задают часто - не для того, чтобы узнать ответ, а чтобы продемонстрировать разницу между мышлением "верующего" и "неверующего" человека. Итак, сколько? 6000 лет? 12 миллиардов лет?
Ни то, ни другое. Семь дней.
Представим себе инженера, создающего проект. Вначале необходимо создать поэтапный план. Каждый этап опирается на предыдущий и служит опорой для следующего. Самый первый этап не опирается ни на что: он описывает основные материалы и принципы проекта. Результатом последнего этапа должна стать работающая система. После этого инженер может "отдыхать": система работает сама. Инженер снова включится в работу, когда настанет время модернизации или перестройки системы.
Теперь оставим в покое инженера и подумаем о писателе, сочиняющем роман. Та же схема работает и здесь: вначале - основная идея, потом - конспект, потом - набросок сюжета, образы героев, черновики, черновики... - и, на последнем из этапов, роман готов. Герои живут своей жизнью, созданной воображением автора, но процесс творения окончен. Автор отдыхает, пока не пришло время для следующего тома.
Нашу Вселенную, с её микрокосмом и макрокосмом, с законами математики, физики и этики, со всем многообразием действующих лиц и событий, можно уподобить одновременно роману и инженерному проекту. И в том, и в другом случае за Вселенной угадывается её Автор - Некто Единый. Автора нельзя объяснить законами и понятиями этого мира, но о существовании Его свидетельствует всё сущее.
Тора - книга-путеводитель, призванная помочь нам понять Вселенную и свою роль в ней. Удивительная задача стояла перед её автором: написать её таким языком, чтобы она была понятна скотоводам-кочевникам древнего Востока, и не теряла актуальности на протяжении тысячелетий. Поэтому язык Торы многослоен: на самом простом уровне история сотворения мира читается, как миф или притча, а при близком рассмотрении она оказывается шифром, передающим тончайшие законы миропостроения.
Начинается Тора с самого начала Творения (бе-решит - "в начале"), и описывает семь Этапов формирования космических принципов. Эти принципы отражены в любой части Вселенной - в масштабе галактик и электронов, амёб и слонов. Чтобы не запутать читателя, Тора говорит о них простым языком, и называет Днями: ивритское слово йом означает не только "день", но и "период, срок, этап". Каждый День полностью меняет картину мира. В Первый День создается понятие "Свет" и отделяется Свет от Тьмы; во Второй День - создается понятие "свод" (или "преграда"), и отделяется "вода от воды" (что это за вода такая - вопрос особый, мы к нему вернёмся ниже); в каждом из Дней Творения можно проследить две фазы - "создание" и "отделение".
В первой фазе Единый создаёт новый принцип, базируясь на комбинации уже созданных Им в предыдущие дни. Например, живое создаётся из материи (Земля), a свод создаётся внутри той "воды", которую он должен разделять. Эту фазу можно назвать фазой комбинирования, смешения. На иврите - эрев (корень ЪРБ "смешивать, сливать, комбинировать").
Во второй фазе Единый включает свежесозданный принцип во вселенский механизм контроля, разделяя разные элементы творения при помощи этого принципа. Так, свод превращается в средство контроля, разделяя между высшим и нижним миром. Имя этой фазы на иврите - бóкер (корень БКР "разделять"; также "вести, контролировать, следить").
Невероятно, но обыденное ивритское слово, обозначающее "вечер" - эрев (комбинирование). Обыденное название "утра" - бóкер, разделение. "Светская" этимологическая наука предлагает различные теории, чтобы объяснить это (в этимологическом словаре Клейна "утро"="разделение", потому что первые лучи солнца пробиваются в небо, словно разрезая, разделяя некую преграду; "вечер"="комбинирование" производится от более основного значения корня ЪРБ "вход чего-то куда-то": солнце входит в своё жилище за горизонтом), но эти теории натянуты. Метафизическое же объяснение, которое мы даём, таково: каждый (календарный) день является отражением Дня Творения, и эти названия отражают основные принципы Творения, спроецированные на сутки. И действительно, в еврейской традиции день начинается с вечера (эрев).
Примечание: глубокая метафизичность Торы основывается на свойствах языка иврит. Поэтому эту книгу так трудно перевести на другой язык: намного труднее, чем "Алису в стране чудес" с английского! Во всех канонических переводах Торы на европейские языки эрев и бóкер переводятся "вечер" и "утро", и вся метафизика остаётся за бортом. Вот почему, когда в 3-м веке до н.э. был завершён перевод Торы на греческий, мудрецы объявили траур... Ещё один пример проблемы понимания, связанной с языком: слово элоhим, которое мы переводим "Бог", означает на самом деле "судья, авторитет" (подробнее об этом - в комментарии к главе "Балак"). В нашей главе упоминаются "сыны судей" (бней hа-элоhим), злоупотреблявшие своим положением и навязывавшие близость дочерям простых людей. Еврейские комментаторы - как талмудические (например, р. Шимъон Бар-Йохай), так и позднейшие (РаШИ, РаМБаН и другие) верно понимают эту фразу; но она породила множество домыслов о "детях Бога" или даже "детях богов".
2. А было ли что-то, когда ничего не было?
Процесс творения описывается так: и сказал Бог. Выраженная Творцом мысль обретает форму. Но первому акту творения - и сказал Бог: да будет свет! - предшествует нечто. Прочтём второй стих Торы: а земля (до первого акта творения) была тоhу ва-бóhу - и Тьма над Бездной, и Дух Божий витает над поверхностью Воды.
Слова тоhу ва-бóhу обычно переводят "первичный хаос" (основываясь на параллелизме "тоhу ва-бóhу" - "пустынность" у пророка Йирмеягу /Иеремии/ 4,23), но это не передаёт суть написанного. Тоhу происходит от корня thh "раздумывать", а бóhу - от корня bhh "разглядывать". На этом основании Исраэль Гительман предлагает перевести тоhу ва-бóhу как "материал для рассмотрения и раздумия". Таким образом первичное состояние мира - материал, к которому приглядывается Творец, планируя построение новой реальности.
Что же присутствует там? Четыре объекта: Тьма, Бездна, Дух Божий и Вода. При этом Тьма находится над Бездной, а Дух Божий - над Водой.
Что есть Тьма, если нет ещё Света? У кротов нету тьмы, поскольку у них отсутствует восприятие света. До того, как Свет сотворён, наличие словарного понятия "Тьма" даёт возможность восприятия Света, когда он появится. Можно сказать, что Тьма - категория или принцип Света, который необходимо создать, прежде чем Творец сможет сказать "да будет Свет". Если бы Тора писалась для кротов, возможно, говорилось бы о творении Тепла, а не Света, и вместо первичной Тьмы был бы первичный Холод; для летучих мышей вместо Света был бы Звук, и первичной была бы Тишина. Итак, Тьма в нашей Торе - принцип возможности существования не только физического света, но вообще Энергии.
Что есть Вода? Для человека вода - бесформенная материя, изменчивая, как бы не совсем материальная. Для человека сухопутного, не моряка (а наши предки были именно такими) море - место, где нет земли, где как бы нет материи. Неслучайно в Третьем Дне Творения описывается, как земля появляется из воды. Итак, если Тьма - принцип Энергии, то Вода - принцип Материи. (Это понимание поможет нам при разборе следующей главы Торы, " Ноах", где говорится о Всемирном Потопе).
Согласно нашей метафизической концепции, мир состоит из трёх первооснов: Дух (нешама), Материя (гуф) и Энергия (оз). Когда нет ещё ни одной сотворённой души (сущности), что может послужить принципом Духа, так же, как Тьма - принцип Энергии, а Вода - принцип Материи? Только восприятие Самого Бога как духовного существа. Это и называется "Дух Божий" (руах-элоhúм).
И, наконец, в составе изначального "материала для размышления", тоhу ва-бóhу, есть ещё один элемент: Бездна. И действительно, все эти принципы - Духа, Материи, Энергии - не могут быть осуществлены, если не подготовить место для их появления: Пространство. Бездна - первичный принцип Пространства.
Чтобы творить мир словом, Творцу надо было подготовить исходный словарный запас: второй стих Торы перечисляет те основные понятия, которыми Он обеспечил Себя. Но эти исходные понятия не могут развиться ни во что, если Творец не привнесёт одного основного принципа: принципа развития. Чтобы была разница между небытием и бытиём, между хаосом и системой, между простым и сложным, нужно ввести принцип "верх-низ". Верх - то состояние, куда попадаешь с усилием, и низ - то, куда падаешь без всякого усилия. Второй стих уже использует это понятие: Тьма находится над Бездной, а Дух Божий - над Водой. И это передаёт глубокую истину: Энергия необходима, чтобы подниматься в Пространстве, а Дух - чтобы возвышать Материю (неслучайно мы называем жизнь - высокоорганизованной материей).
Этот принцип, необходимый для любого продвижения и совершенствования, лежит в основе всего творения. И Тора сообщает нам о нём в самом первом своём стихе: в начале создал Бог небо и землю. Это не то небо, которое творится во Втором Дне, и не та земля, которая творится в Третьем: иначе не было бы сказано, что это произошло "в начале". Выражение "небо и земля" - лучший способ объяснить людям на простом языке, что такое "верх" - состояние, к которому можно стремиться, и "низ" - состояние, которого мы достигли ранее. Оттого и говорят, что Бог "сверху": не потому, что Он - в атмосфере или в космосе, а потому, что Он олицетворяет наше стремление к совершенству: ведь и мы сами - Его образ и подобие (об этом - чуть ниже).
Примечание: даже в наши дни очень трудно понять эти метафизические принципы! Что уж говорить о древности? Поэтому, когда в четвёртом веке до н.э. Александр Македонский (знаток греческой философии - ученик самого Аристотеля!) обратился к еврейским мудрецам Негева за разъяснением этих первых строк книги "Берешит", они предпочли уклониться от ответа, нежели быть понятыми неправильно (Вавилонск. Талмуд, Тамид 31-32).
3. В каком мы Дне Творения?
Описание каждого из Дней кончается фразой "и был вечер, и было утро, день такой-то". Эта фраза как бы подводит итог абзацу, где описано детально, что именно произошло в этот День в каждой из двух фаз: эрев и бóкер. Наконец, наступает Седьмой День, Шаббат. Но после описания Седьмого Дня нет перехода "и был вечер, и было утро". Абзац не завершён, и это неудивительно: Седьмой День Творения длится до сих пор.
Нет смысла спрашивать, какова "протяжённость" Дня Творения: Дни Творения протекают в другом, божественном измерении времени. Так нет смысла устанавливать соответствие между этапами написания романа и временем, которое проходит для героев внутри романа! В литургическом стихотворении, автором которого - по древней традиции - считается сам Моше (Моисей, составитель Торы), сказано: тысяча лет в Твоих глазах - как ушедший вчерашний день (Техиллим /Псалтырь/ 90,4). Ясно, что речь не может идти о каком-то фиксированном периоде (в еврейском календаре даже обычные сутки не имеют постоянной длины) или о земных сутках (до Четвёртого Дня не существовало и самого понятия "солнце"!). Более того, мы знаем, что рассказ о Днях Творения описывает создание не только Земли, но и вообще всей Вселенной. "Геоцентричность" повествования призвана создать у читателя ощущение причастности: создан не какой-то абстрактный космос, а тот мир, где ты живёшь.
Каждый из Дней Творения вносит новое в схему мироздания - вплоть до Седьмого Дня, в который устанавливается и освящается "отдых Творца". Почему Он нуждается в отдыхе и что это за отдых? Читаем стих третий главы второй:
И благословил Бог День Седьмой, и освятил его - ведь в этот день он успокоился от всяческого труда, который ТВОРИЛ (бара') Бог, чтобы ДЕЛАТЬ (ла'асот, корень 'аса).
В иврите различаются четыре глагола, связанных с творением:
(1) бара' - творение из ничего (как был сотворён Свет)
(2) яцар - творение из первичного сырья (как горшечник, создающий горшок)
(3) кана - творение методом эволюции (как мать, создающая ребенка)
(4) 'аса - "делание", творение через сочетание разных элементов и изменения взаимоотношений между ними ("делать работу", "делать войну, или мир", "делать себе кумира").
Итак, в Седьмой День Творец "отдыхает" от ТВОРЕНИЯ ("бара"), чтобы ДЕЛАТЬ ("'аса"). И вовсе Он не нуждается в отдыхе: просто это - один из этапов развития сотворённого мира; в этот период в нём должны протекать процессы согласно уже сформулированным законам, иначе эти законы не имеют никакого смысла. На этот период приостановлено "творение из ничего", то-есть вступил в силу закон сохранения энергии, хорошо знакомый нам из классической физики. Этот закон и есть математическая формулировка Седьмого Дня: ex nihilo nihil fit, "из ничего ничего не творится" - так сформулировал его ещё в римские времена философ Тит Лукреций Кар.
Все наше реально обозримое время относится к Седьмому Дню, и та, первая Неделя не предшествовала остальным неделям: напротив, все наши недели являются малыми копиями той Великой Недели, её "образом и подобием" - так же, как сами мы содержим в себе мир в миниатюре (в каббалистической книге "Зоhар" человек постоянно называется олам би-зъэйр-анпин, "мир в миниатюре"); и так же, как всё сотворённое, особенно человек, являются образом и подобием Самого Творца.
Все исторические события, знакомые нам из учебников, происходили в Седьмом Дне Творения. Но нам предсказано, что этот День - не последний. Ахарит hа-ямим, "то, что будет после Дней", встречается ещё в благословении Яакова своим сыновьям, в конце книги Берешит. Там оно означает "отдалённое будущее". С этим выражением мы встречаемся вновь в пророчестве Билъама (книга Бамидбар) и в пророчестве Моше (дважды, в начале и в конце книги Дварим). Согласно мнению НаЦИВа (р. Нафтали Цви Йехуда Берлин), это выражение означает "после окончания нынешней эпохи". Более поздние пророки (Йешаъяху /Исайя/, Йирмеяху /Иеремия/, Миха /Михей/ и другие) используют этот оборот в значении "после окончания всей исторической эпохи", "во время или после конца света". Можно представить себе, что здесь ахарит hа-ямим приобретает смысл "конец Дней Творения, включая Седьмой". Обращаем внимание, что сам Моше в главе "Ницавим" говорит об этом будущем так: И сделает Единый обрезание сердца вам и потомкам вашим, ради вашей любви к Единому, Богу вашему, всем сердцем и всей душой - ради вашей жизни (Дварим 30,6). Духовная трансформация мира (или народа) сравнивается здесь с обрядом обрезания, который, как известно, проходит на восьмой день от рождения ребёнка.
Из всего этого мы видим, что пророчества о новом времени, о возвращении в мир прямого присутствия Единого, относится к Восьмому Дню Творения, который должен сменить нынешний, Седьмой, и стать для него ахарит hа-ямим.
Примечание 1: еврейский календарь "от сотворения мира" - поздний и достаточно условный: он создан посредством линейного суммирования всех сроков жизни, названных в Торе. В самой Торе нет такой системы исчисления времени. После Исхода из Египта евреи использовали календарь "от Исхода", который затем сменился календарем "от воцарения такого-то царя" (480 год от Исхода - 4 год от воцарения Шломо). После вавилонского пленения (586 г. до н.э.) стали измерять время в годах "от разрушения Храма", а затем вошел в обиход нынешний календарь. Дословное восприятие этого календаря - и гипотеза о том, что мирозданию меньше шести тысяч лет - немедленно приводит к хронологическим противоречиям в самом ТаНаХе. Тем не менее, нельзя не отметить, что такое упрощённое толкование распространено среди верующих евреев (хоть и не общепринято).
Примечание 2: наше базисное положение - «мы живём в Седьмом Дне Творения, а выражение "то, что после дней" обозначает Восьмой День» - подтверждается из текста Торы, из внутренней логики Торы, а также из фактов, известных нам о мире, в котором мы живём; тем не менее, оно далеко не общепринято в еврейском мире. Это положение является одним из основных в нашем подходе к пониманию Торы.
4. Что создал Бог на Седьмой День?
С первого же прочтения Торы читателя привлекает внутренняя симметрия, стройность текста Торы. Царь Давид говорит о ней: Тора Единого целостна, она - отдых для души (Тэhиллим /Псалтырь/ 19,8). Эта симметричность проявляется в строении рассказа о Днях Творения. Мы уже говорили о фазах "и создал" и "и отделил", они же "вечер" и "утро". Но и сами Дни симметричны. Легко видеть, что Четвёртый День является развитием Первого, Пятый - Второго, а Шестой - Третьего. Таким образом к нынешнему, Седьмому Дню мир сам становится системой.
Создаёт ли Единый что-либо в Седьмой День Творения? Да! Идею сохранения статус-кво, идею того, что можно и не творить. Как мы уже говорили, закон сохранения энергии есть закон Седьмого Дня, и до Седьмого Дня этого закона не было. Но если на Седьмой День Бог создал сохранение, если это - "вечер" (эрев) Седьмого Дня, то что же - "утро" (бокер) этого Дня? Что же Он отделил (или ещё отделяет - ведь День ещё не окончен)?
Все наши священные книги - Тора /Учение/, Невиим /Пророки/ и Ктувим /Писания/ (вместе их сокращённо называют ТаНаХ) - посвящены так или иначе ответу на этот вопрос. Седьмой День - время испытаний. От проверки первых людей при помощи плода Познания, через Каина, Ноаха, Авраама и далее до наших дней - Единый ищет среди созданных Им тех людей, которые достойны занять в общении с Ним положение со-творца, реализуя возможность, заложенную в каждом из людей - ведь все мы созданы по Его образу и подобию: творцы, подобные Творцу (об этом речь ниже).
Эти люди, прошедшие испытания, называются цаддиким, праведники, чье царство - будущий мир, мир Восьмого Дня Творения. Под словом "праведник" часто понимают нечто безликое - "человек, который никому не вредит". Но настоящий праведник - человек активный, взваливающий на плечи ответственность за окружающий мир: праведник - основа мира, говорит царь Шломо /Соломон/ в Книге Притч (Мишлей 10,25). Праведник - не тот, кто не грешит никогда: таких людей нет на свете. Тора учит нас на примере грехов и ошибок величайших людей, больше всего - Моше. Праведник - тот, кто не открещивается от своих ошибок, подобно Адаму нашей главы: женщина, которую Ты навязал мне - она дала мне от этого древа, вот я и съел (Берешит 3,12). Он отвечает за них и делает всё возможное (а иногда и невозможное), чтобы исправить их. Поэтому праведник - человек будущего. Об этом пророчит Йеша'ягу /Исайя/: А народ твой - все праведники, навеки унаследуют они Землю... [они] те творения рук Моих, которыми я могу гордиться (Йеша'ягу 60,21)
На протяжении долгого, многовекового Седьмого Дня Единый "отдыхает", но этот отдых - тоже работа: Он создал принцип сохранения, постоянства - и в рамках этого принципа отделяет пригодное к работе от непригодного к работе. К той работе, которая начнется на Восьмой День, началом новой рабочей недели Творца. Это отделение и есть "бокер", "утро" Дня Седьмого.
5. Образ и подобие?
Каждый год нам предписано начинать чтение Торы с самого начала. На иврите так и говорят: леhатхúль ми-Берешúт - "начинать с «В начале»": с того самого «В начале», в котором создал Бог небо и землю.
С одной стороны - прекрасное чувство освобождения: прошлое позади! Перевернута страница, перед нами чистый лист, пиши без помарок, создавай свой мир, строй заново свою жизнь, свои отношения с Богом, людьми и вселенной: новая метла чисто метёт, заметая все старые ошибки, грехи, проблемы: ми-Берешит!. Новый год - новая, с первой буковки, Тора - новый шанс понять исполнить своё жизненное предначертание.
А с другой стороны - пугающее, каторжное ощущение Сизифа из греческой легенды, который докатил-было свой камень до вершины горы, но вдруг камень опять рухнул к подножию, и опять нужно начинать ми-Берешит: катить камень с самого начала, уже предчувствуя, что через год он снова вырвется из рук...
Как же нам примирить эти чувства накануне шаббат Берешит, субботы, когда читается первая глава первой книги Торы? Какое из них вернее?
Это зависит от нас. Одна из еврейских молитв говорит, что Единый мехадеш бе-холь йом маасэ Берешит: "каждый день совершает заново сотворение мира". Буквально вместо "сотворения мира" сказано "дело (маасЭ), [начинающееся со слов] «В начале»". Процесс творения не прекращается, тем он и прекрасен. А человек - соучастник этого процесса.
Образный язык книги "Берешит" описывает решение о создании человека такой фразой: и сказал Бог: сделаем-ка человека по Нашему образу и подобию (1,26). Множественное число здесь употребляется оттого, что нам образно показывается процесс размышления Единого, его разговора с Самим Собой; так и человек, решающий задачу, говорит сам себе: "а если мы подставим икс вот сюда?".
Каждый из нас - образ и подобие Творца. Конечно, не во внешнем виде: Единого невозможно описать материально, понятие о теле к Нему неприменимо. Нет, наше сходство с Богом иное: мы, как и Он, можем творить чудеса.
Это выглядит абсурдно. Человек, который "внезапно смертен", который не может излечить собственный насморк, починить кран у себя на кухне - это вот этот - чудотворец?
Вот смотрю я на Твои небеса, сработанные Твоими пальцами; на луну и звёзды, что Ты разместил - что же такое слабый человек, что Ты помнишь о нём, и сын Адама, что Ты о нём вспоминаешь? А (ведь) Ты сделал его без малого Божественным, увенчал его честью и великолепием, дал ему власть над творением Твоих рук - всё Ты поместил под ногами его (Тэhиллим /Псалтырь/ 8,4-7).
Царь Давид тоже удивляется такому противопоставлению. При этом последние фразы фрагмента из псалма - явная аллюзия на Тору, на нашу недельную главу: пусть они (люди) правят рыбою морской, птицею небесной, всей землей и всеми гадами, ползающими по земле (1,26). Размышляя над главой "Берешит", царь Давид дал ключ к решению, указал на грань между нашей беспомощностью и нашим всемогуществом.
"ТЫ сделал его без малого Божественным"; "ТЫ поместил под ногами его".
Я - человек. Я - часть системы Божественного творения. Меня создал Единый, чтобы быть полноправным соучастником Творения. Он наделил - и наделит - меня всеми свойствами, которые понадобятся для того, чтобы выполнить мою задачу; остальное я сделаю сам.
Это не означает, что я могу использовать Имя Единого, чтобы прикрыть свои корыстные цели. Это не означает также, что я - раб, исполнитель Его воли, а не своей. Потому что любая моя воля, которая делается во Имя Бога, во имя Его творения, а не во имя моего "я", чтобы потешить мои эгоистические эмоции - любая моя благая воля есть Воля Бога. Это Он воспользовался мной, чтобы привнести эту волю, эту идею, этот замысел в мир. И если я захочу - ради Бога, ради Творения, наконец, просто ради своих близких - воплотить свою идею, то Единый даст мне все качества, нужные для этого: а работать буду я сам (то-есть: это Он будет работать через меня).
Превосходная метафора была привнесена в мир великим английским писателем, профессором Дж.Р.Р. Толкином (1892-1973). Толкин - не еврей, а христианин; но идеи его книг зачастую ближе к философии иудаизма, чем к той религии, в которой он был воспитан.
Его рассказ "Айнулиндалэ" - "Музыка Священных" - описывает сотворение Вселенной. Первые сотворенные существа (ангелы) вместе играют великую музыку, и она превращается в мир, в котором им предстоит жить. Судя по описанию, эта музыка - не строго зафиксированное произведение; она подчиняется основным законам, которые Единый изложил музыкантам, но они импровизируют. И цель этой импровизации - чтобы музыка была лучше и прекрасней. И такая импровизация священна, она - от Единого. Толкин выводит одного из музыкантов, Мелькора, который заводит в общем хоре мелодию, дисгармонирующую с остальными, нарушающую основные музыкальные законы (заповеди!), о которых договорились Единый с остальными участниками; всё это он делает не ради музыки, а ради своего величия. Эта музыка и становится в мире всем, что мы называем "зло", а Мелькор становится прародителем зла.
Нам, людям, сынам Адама, дана возможность играть свою мелодию. Единый обеспечивает нас способностью звучать, Он заложил в нас "музыкальный слух", совесть, внутренний голос, говорящий нам, что хорошо, а что нет; а вести свою партию должны мы. И вера в Единого оборачивается уверенностью, что Он не подведёт; а уверенность, что Он не подведёт, оборачивается верой в свой успех; а вера в успех обернется успехом, на том стоит мир.
Такой подход даёт нам надежду с каждым годом усовершенствовать свою мелодию и достичь такого уровня гармонии с мирозданием, что мы действительно сможем творить чудеса. Вместо тягостного замкнутого круга мы получаем спираль - постепенное приближение человека к Богу: переход от беспомощности к всемогуществу. Этот путь - творческий (пусть даже мы не пишем стихов и не играем на видимых глазу музыкальных инструментах). Это - одна из двух сторон той работы над собой, на которую нам указывает глава "Берешит": общая сторона. Потому что этот потенциал - общий знаменатель всего рода человеческого, он есть у любого человека: как бы он ни выглядел сегодня, на какой бы стадии духовного развития он ни находился, по каким маякам бы он ни выбирал свой путь.
При этом все мы, сотворенные по образу и подобию - разные. У любого человека есть свой, неповторимый, Негасимый Свет - то, что он (и никто другой) способен внести в мир. И здесь-то и начинается вторая сторона работы над собой по главе "Берешит" (а начинать работать стоит над обеими сторонами одновременно).
И сказал Бог: да будет свет! И стал свет. И оценил Бог свет, что он - хорош; и разделил Бог между светом и тьмой (1,3-4).
Останемся в рамках терминологии "свет = энергетический потенциал = то хорошее, что человек может привнести в мир" (даже если кто-либо из читателей не любит света как физического явления, предпочитая темноту). Тогда наша работа - выделить в себе свет и отделить его от окружающей тьмы. Среди тысяч побочных, посторонних мыслей и привычек найти то, настоящее, чем действительно стоит жить: то, что действительно моё, а не наносное, возникшее из давних компромиссов и комплексов. То, за что я готов принять ответственность; под чем я готов подписаться. То чудо, которое я хотел бы сотворить.
И тогда то, что мы хотим и можем внести в мир, изменит его; и тогда долгий отдых творения сменится новой рабочей неделей. И будет вечер, и будет утро.