Ногами вперёд
Пошла на рынок за баклажанами и встретила бывшего зама по науке. Того самого любителя пасьянсов. Раньше всё зудел у меня вопрос: хотела у него выяснить - на сколько мастей он раскладывает паука? Я вот предпочитаю на четыре, люблю трудности. Теперь и не ответит поди, потому что он меня «не заметил», и тем самым ранил в самое сердце. Бывшие мои музейные коллеги сейчас делятся на два состава: один состав при встрече здоровается, улыбается, а иногда чуть не кидается на шею: «Как приятно встретить хорошего человека!» или «Давно не видела добрых лиц!». Другой - делает вид, что я - эфемерный призрак. Город маленький, то и дело кого-ни-то встретишь. Вот, к примеру, бывший мой непосредственный начальник, выпускник сельхозтехникума (ой, простите, целого колледжа), всё курит, высунувшись в окно, и уныло (но свысока) оглядывая окрестный пейзаж. А тут я расхаживаю (мы живём в соседних домах). Чувствую добрый взгляд, поднимаю глаза - Ба-а-а! Спасибо, что окурками не бросается.
Впрочем, о заме. Зам работает в музее давным-давно, он из тех, кто мечтает ногами вперёд из музея уйти. «Давно здесь сидим» - смело может говорить. Даже штуки четыре или пять статей научных у него имеется за время долгого сидения. Последняя статья восхитила меня своей беспомощностью. Пожалела его.
А так и вспомнить почти нечего, тихо сидел, грамотно.
При бывшей смене директоров попятили его с замов, посадили начальником отдела. Но в отдел он не ушёл, упорно сидел в замском кабинете, при новоиспечённой замше по науке, спиной к посетителям, задумчиво вглядываясь в монитор. Музейный народ злобно шипел: «Его только со столом вынести». Высидел, однако, вернули на должность.
Когда писали проект на грант министерства, нужно было прицепить паровоз, прицепили его, поскольку должность. Важно произнёс густым голосом: «Ну, я не номинальный руководитель». Грант получили и больше не общались, всё сделали самостоятельно, обошлись своими умишками.
Помню, как выгнал меня с трибуны на музейной конференции. Из зала ему сигнализировал маленький друг, мол, гони, гони. Так я перестала в музее выступать, переключилась на столицу, там не гонят, а слушают и вопросы задают.
Таланты есть у всех, надо признать. И его главный талант - выступать на вернисажах и говорить ни о чём. Иной раз развернёт фразу, и забудет, что начинал, так и оставит многоточием.
А ещё умеет крестиком на гитаре. Как-то слышала Беранже в его исполнении «Слава тебе, Господи наш, блага свои ты все нам дашь …». Это негласный гимн старых работников музея. Эти самые и подпевали надтреснутыми голосками.
Искренне его жаль - сын у него сильно пьющий. Приятельница моя работает управляющей винного магазина, что напротив музея. Как-то спросила: «А кто это такой? Приходит к нам и покупает водку литрами. До обеда литр, после обеда литр, и ещё вечером. И всё карточкой расплачивается. А литр водки сейчас как минимум 300 руб. стоит». Ну, я и пояснила согласно прейскуранта описанию внешности. Два вопроса у неё возникло. Первый - сколько же у него здоровья? Второй - сколько же он получает? Ответить я не смогла.
Что после себя оставит несчастный зам? Должность? А ведь мог бы космонавтом стать.
Впрочем, о заме. Зам работает в музее давным-давно, он из тех, кто мечтает ногами вперёд из музея уйти. «Давно здесь сидим» - смело может говорить. Даже штуки четыре или пять статей научных у него имеется за время долгого сидения. Последняя статья восхитила меня своей беспомощностью. Пожалела его.
А так и вспомнить почти нечего, тихо сидел, грамотно.
При бывшей смене директоров попятили его с замов, посадили начальником отдела. Но в отдел он не ушёл, упорно сидел в замском кабинете, при новоиспечённой замше по науке, спиной к посетителям, задумчиво вглядываясь в монитор. Музейный народ злобно шипел: «Его только со столом вынести». Высидел, однако, вернули на должность.
Когда писали проект на грант министерства, нужно было прицепить паровоз, прицепили его, поскольку должность. Важно произнёс густым голосом: «Ну, я не номинальный руководитель». Грант получили и больше не общались, всё сделали самостоятельно, обошлись своими умишками.
Помню, как выгнал меня с трибуны на музейной конференции. Из зала ему сигнализировал маленький друг, мол, гони, гони. Так я перестала в музее выступать, переключилась на столицу, там не гонят, а слушают и вопросы задают.
Таланты есть у всех, надо признать. И его главный талант - выступать на вернисажах и говорить ни о чём. Иной раз развернёт фразу, и забудет, что начинал, так и оставит многоточием.
А ещё умеет крестиком на гитаре. Как-то слышала Беранже в его исполнении «Слава тебе, Господи наш, блага свои ты все нам дашь …». Это негласный гимн старых работников музея. Эти самые и подпевали надтреснутыми голосками.
Искренне его жаль - сын у него сильно пьющий. Приятельница моя работает управляющей винного магазина, что напротив музея. Как-то спросила: «А кто это такой? Приходит к нам и покупает водку литрами. До обеда литр, после обеда литр, и ещё вечером. И всё карточкой расплачивается. А литр водки сейчас как минимум 300 руб. стоит». Ну, я и пояснила согласно прейскуранта описанию внешности. Два вопроса у неё возникло. Первый - сколько же у него здоровья? Второй - сколько же он получает? Ответить я не смогла.
Что после себя оставит несчастный зам? Должность? А ведь мог бы космонавтом стать.