ИЗ ЖИЗНИ ГРАЖДАНИНА N. ОПУС № 106
Пару лет назад кошак у N неожиданно сдал. Сдулся, стал квелый и волочил заднюю правую ногу. А на черно-бурой морде появилась новая россыпь седины. Приятель дождался дня, когда почтальонша явилась к нему с пенсией, необычно рано выставил ее за дверь - даже чаем не напоив, чего раньше никогда себе не позволял, засунул вяло сопротивлявшуюся тварь в клетчатую сумку, задернул молнию и двинул к электричке. В Ржев, где практиковал кошколекарем его бывший однокорытник по ПТУ Петр Данилович. Вломился в кабинет без очереди, распугивая пожилых дам, прижимавших к грудям вечнотрясущихся малоколиберных псяк: "А ну, пропусти с гюрзой!"
Петр Данилович осмотрел животное. Внимательно. Помял бока, заглянул в уши, выправил в линейку хвост, как делают суровые трапперы, измеряя размеры убитой ими пумы. И, ухвативши плоховыбритый подбродок здровенной рукой разнорабочего, глубоко задумался.
"Старая она у тебя - в хлам. Ты лучше пристрой ее на свалку за город. Свалка всегда горит. Там тепло и пожрать есть. А я тебе новую, ненаодеванную подберу. Все равно с этой пользы не получить."
N насупился, быстро собрал сумку с котярой и как заорет:
"Я те Петя щас самого где тепло и горит пристрою. И жрать тамошнее у меня с рук будешь!"
Дверью шарахнул так, что в очереди все псы одновременно залаяли.
N купил в городе мороженной семги и в отделе детского питания упаковку сухого молока. Дома рыбу на печке отогрел, пошинковал помельче и посыпал порошковым молоком. Два дня кошак лежал неподвижно головой к продукту, изготовленному хозяином. На третий - лизнул беловатую слипшуюся гадость, поднялся и поплелся, вихляя, на улицу. Неделю кошка жевала в лучах все сильней пригревавшего солнца какую-то сухомятину. Ту, что вылезла из под снега вместе с пожухлой травой. Вернулась с крошечной мышкой в зубах. Положила добычу у порога, рядом с резиновыми сапогами N, и с тихим мяуканьем взялась уничтожать кусочки семги "в кляре".
На оставшиеся от поездки в Ржев деньги N приобрел пузатую бутылку армянского коньяка вообще без звездочек. Налил себе полный склизкий стакан. Хотел плеснуть чуток кошаку... Но - передумал. Выпил и в настенном Аэрофлотовском календаре крестиком отметил уже канувший за дальний лес день.
Теперь каждый год у приятеля свой, персональный праздник. На который он покупает мороженную семгу. Граммов двести - двести пятьдесят. Рыжая и крикливая Шурка-продавщица со станции знает про этот день и всегда заначивает для N специальный кусок.
Петр Данилович осмотрел животное. Внимательно. Помял бока, заглянул в уши, выправил в линейку хвост, как делают суровые трапперы, измеряя размеры убитой ими пумы. И, ухвативши плоховыбритый подбродок здровенной рукой разнорабочего, глубоко задумался.
"Старая она у тебя - в хлам. Ты лучше пристрой ее на свалку за город. Свалка всегда горит. Там тепло и пожрать есть. А я тебе новую, ненаодеванную подберу. Все равно с этой пользы не получить."
N насупился, быстро собрал сумку с котярой и как заорет:
"Я те Петя щас самого где тепло и горит пристрою. И жрать тамошнее у меня с рук будешь!"
Дверью шарахнул так, что в очереди все псы одновременно залаяли.
N купил в городе мороженной семги и в отделе детского питания упаковку сухого молока. Дома рыбу на печке отогрел, пошинковал помельче и посыпал порошковым молоком. Два дня кошак лежал неподвижно головой к продукту, изготовленному хозяином. На третий - лизнул беловатую слипшуюся гадость, поднялся и поплелся, вихляя, на улицу. Неделю кошка жевала в лучах все сильней пригревавшего солнца какую-то сухомятину. Ту, что вылезла из под снега вместе с пожухлой травой. Вернулась с крошечной мышкой в зубах. Положила добычу у порога, рядом с резиновыми сапогами N, и с тихим мяуканьем взялась уничтожать кусочки семги "в кляре".
На оставшиеся от поездки в Ржев деньги N приобрел пузатую бутылку армянского коньяка вообще без звездочек. Налил себе полный склизкий стакан. Хотел плеснуть чуток кошаку... Но - передумал. Выпил и в настенном Аэрофлотовском календаре крестиком отметил уже канувший за дальний лес день.
Теперь каждый год у приятеля свой, персональный праздник. На который он покупает мороженную семгу. Граммов двести - двести пятьдесят. Рыжая и крикливая Шурка-продавщица со станции знает про этот день и всегда заначивает для N специальный кусок.