Миллионы звучат солидно, но девальвируют саму ценность жизни. Хера ли там после миллионов слеза ребёнка. Для состояния общества катастрофично не количество, а сама возможность в его механизме массовых репрессий, согласие с ними в общественном сознании. Пиночета за триста человек гнобили и никогда не переставали, даже в период его власти. У нас же даже жертвы сплошь и рядом боготворят своего палача. Нация мазохистов.
Для политического или социально-психологического анализа действительно не так важна точна цифра. А история наука во многом эмпирическая и добросовестный историк стремится к максимально точному (насколько позволяют "приборы") замеру. В идеале - всех поименно. А вот когда миллионы приобретают персонификацию, как-то уже и не отмахнешься...
Чем больше количество, тем труднее персонификация. Это как на кладбище глядеть с самолёта - имён не разобрать. А Рогинский молодец. Ему я доверяю и понимаю его чувства историка.
В нашем случае это вполне реально. Я сам работаю в архивах и прекрасно знаю, что любая сводная статистика делается на основе розыскных, оперативных и пр. дел, картотек и списков. Советская бюрократия отличалась точным и рациональным делопроизводством. Большинство репрессированных вполне персонифицируемы. Но это - время, ресурсы и очень много труда. А самое главное открытость. Тогда не только вид на кладбище с самолета, но имена на братских могилах.
Comments 4
Reply
Reply
А Рогинский молодец. Ему я доверяю и понимаю его чувства историка.
Reply
Тогда не только вид на кладбище с самолета, но имена на братских могилах.
Reply
Leave a comment