Плюс 11 фактов об Айрис Мердок
Предыдущие посты по этой теме смотрите по тегу Айрис Мердок
Кембридж. 1947-1948. Часть 1 - Апостолы Витгенштейна
312. До 1948 года студенткам, заканчивающим обучение в Кембридже, не присваивали степеней, и в конце 1947-го многие женщины пытались добиться этого права, вступая в «Союз Выпускниц» (“Union of Women Graduates”), которым руководила писательница Элизабет Сьюэлл. Айрис, прибывшая в Кембридж в конце 47-го, не стала участницей «Союза», зато успела впечатлить его руководительницу своими (неопубликованными) романами, в одном из которых говорилось об ожившей греческой статуе*.
313. Благодаря Сьюэлл, А.М. познакомилась с александрийским евреем Пьером Ришем, принявшим христианство. В 1948 году А.М. вместе с Пьером путешествовала по Италии. Он был первым мужчиной-геем в кругу подобных друзей А.М., число которых значительно выросло со временем**. Когда, спустя 6 лет, Пьер Риш стал католическим священником, Айрис воскликнула: “But you don’t seem to have changed at all!” («Но ты, похоже, не изменился совсем!»): он по-прежнему любил всех и вся; видимо, Александрийские корни не даются даром. У Пьера был драгоценный камень - желтый сапфир, который потом появился в романе «Бегство от волшебника».
314. Обосновавшись в Ньюнхэм Колледже, А.М. поменяла назначенного ей научного руководителя на Джона Уиздома, которого считала одним из «апостолов Вигтеншнейна».
315. Большую часть времени в Кембридже А.М. проводила не в своих комнатах (на Newnham Walk), а на территории Тринити Колледжа. Несколько просторных комнат там занимали ее друзья-аспиранты: индус Канти Шах и палестинец Васфи Хиджаб. Оба в свое время посещали лекции Витгеншейна, на которые Айрис попасть не успела (Витгеншейн завершил преподавание в Кембридже как раз перед ее приездом).
316. В попытках сэкономить какие-то средства, Шах и Хиджаб вовлекли Айрис в «помощь по хозяйству». Она готовила им еду. Однако это было не так просто: мусульманин Хиджаб ел мясо, а хинду Шах был вегетарианцем. Айрис то и дело погружалась в сомнения о том, например, можно ли смешивать животный и растительный жиры, «такие вещи куда важнее, чем философия», - писала она Филиппе. Спустя 50 лет, Хиджаб вспоминал весьма аппетитное яблочное рагу в исполнении А.М..
317. Айрис, Шах и Хиджаб вместе плавали в плоскодонке по реке Кем, то, что А.М. умела управлять шестом, весьма впечатлило ее друзей. Той же компанией они ездили в графство Суффолк, и вдвоем с Шахом летом 48-го они проехали на велосипедах по Котсуолдс и Дорсету, прежде чем махнуть в Париж.
318. Помимо А.М., в комнатах Шаха и Хиджаба достаточно много времени проводил другой ученик Витгенштейна - студент Тринити Колледжа Георг Крейзель, бывший беженец, полуеврей австрийского происхождения, которого все называли исключительно по фамилии. Четверо друзей вместе гуляли, ели и часто спорили до утра.
319. Крейзель считал, что дружба А.М. с Шахом и Хиджабом имела место благодаря ее причудливой страсти «раскапывать благородные корни у бродячих собак». (Однако А.М. считала всех своих друзей благородными.) Айрис трогательно относилась ко всем троим: слово “touching” («трогательный») было ее ключевым. Она часто употребляла в своих дневниках синонимы: “moved”, “deeply moved”, “touched”, “profoundly touched”.
320. Основной темой для разговоров с Шахом и Хиджабом у А.М. был: «Витгенштейн, Витгенштейн и Витгенштейн». Не застав в Кембридже лекций мэтра, А.М. по крайней мере старалась сблизиться с теми, кто был к нему близок. Позднее, уже став известной писательницей, А.М. размышляла: “How far has the fact that I have known very well certain people (Eliz [Anscombe], Yorick [Smythies], Kreisel, Hijab, who were imprinted by Wittgenstein affected my work as a writer?” («Насколько сильно близкое знакомство с людьми, на которых лежит отпечаток Витгенштейна, повлияло на мою писательскую работу?»)
321. Герои двух первых опубликованных романов А.М. определенно несут на себе тот «отпечаток»: прототипом Хьюго («Под сетью») является любимый студент Витгенштейна Йорик Смайтис, единственный, кому мэтр в свое время разрешил конспектировать свои лекции. В центре романа «Бегство от волшебника» - харизматический, но мистически-темный лидер Миша Фокс. В самом Витгентштейне А.М. видела силы сверхъестественного, а позднее - демонического характера. Она видела сны о нем, поражалась его способности распоряжаться судьбами учеников, унижать и отвергать их. А.М. писала Ремону Кено, что атмосфера вокруг Витгенштейна была «эмоциональной и таинственной», а позднее считала его настоящим злом. Витгенштейн отказывался от старых друзей, жестоко критиковал еврейских философов-беженцев, губил карьеру подающим надежды студентам (в том числе, своему бывшему фавориту Йорику Смайтису) и заставлял многих отречься от философии. Витгенштейн вполне мог разрушить даже глубоко запрятанное внутри человека звено, на котором основано самоуважение. И несмотря на всё это А.М. продолжала восхищаться им как философом.
322. Общение с Крейзелем (зачастую на темы философии морали) захватило большую часть жизни А.М.: она переписывала его письма в свои дневники на протяжении 50 лет. Она также записывала там свои мысли о Крейзеле: его ярком уме, чувстве юмора, его «рехнутости», «солипсистской странноватости», аморальности, жестокости, двусмысленной тщеславности и непристойности. Как то раз Крейзель и Элизабет Энском пробрались ночью в комнату А.М. в ее отсутствие и стали варить там уху. В процессе варки им потребовалось процедить бульон, для чего Крейзель и Энском употребили синий шелковый шарфик (подарок Айрис от матери), превратив его в непригодную тряпку. *** Друзья развели такой вонючий бардак, что хозяева А.М. лишили ее угла в том доме. Однако вопрос о «прощении» виновных для нее не стоял: Айрис принимала дружбу безоговорочно.
Продолжение следует.
* Я пока не все книги Мердок прочла и не знаю, сумела ли она опубликовать тот роман об ожившей статуе позднее. Возможно, он был аллюзией на древнегреческий миф о Пигмалионе и Галатее. Что интересно, именно этот миф лег в основу романа Бриджид Брофи “Flesh” («Плоть»), где представлена осовремененная версия того же мифа с одним существенным различием: «Галатея» там лепит своего «Пигмалиона». Английская писательница Бриджид Брофи состояла в любовных отношениях с А.М. где-то в период 50-60-х. Брофи посветила “Flesh” А.М.. Я этот роман сейчас читаю.
** А.Н. Уилсон в своих мемуарах об А.М. пишет: “IM has certain ‘pets’ in her life, creatures or categories whom she especially cherishes. They include badgers, foxes, Buddhists, Jews and male homosexuals. When she speaks of them a smile that is all but beatific lights up her face. She obviously sees Shakespeare and Plato and Sherlock Holmes (three especially favourite homosexuals) as being exactly like her queer friends in London.” © A.N. Wilson, Iris Murdoch - as I knew her. Arrow Books, 2004, Chapter “A country wedding”, page 193.
«В жизни А.М. есть определенные «любимчики» - виды или классы, которые она особо лелеет. В их числе барсуки, лисы, буддисты, евреи и мужчины-гомосексуалисты. Когда она говорит о них, улыбка блаженства осветляет ее лицо. Определенно, она видит Шекспира, Платона и Шерлока Холмса (троих особо любимых ею гомосексуалов) точь-в-точь такими же, какими видит своих друзей-педиков в Лондоне».
*** Это случилось позднее, уже в Оксфорде, в 1951 году. Инцидент, рассказанный впоследствии А.М. Джону Бейли, привел его в ярость. Бейли затем описал его в мемуарах об А.М., не назвав имен главных героев.
Предыдущий пост Продолжение
Кембридж. 1947-1948. Часть 1 - Апостолы Витгенштейна
312. До 1948 года студенткам, заканчивающим обучение в Кембридже, не присваивали степеней, и в конце 1947-го многие женщины пытались добиться этого права, вступая в «Союз Выпускниц» (“Union of Women Graduates”), которым руководила писательница Элизабет Сьюэлл. Айрис, прибывшая в Кембридж в конце 47-го, не стала участницей «Союза», зато успела впечатлить его руководительницу своими (неопубликованными) романами, в одном из которых говорилось об ожившей греческой статуе*.
313. Благодаря Сьюэлл, А.М. познакомилась с александрийским евреем Пьером Ришем, принявшим христианство. В 1948 году А.М. вместе с Пьером путешествовала по Италии. Он был первым мужчиной-геем в кругу подобных друзей А.М., число которых значительно выросло со временем**. Когда, спустя 6 лет, Пьер Риш стал католическим священником, Айрис воскликнула: “But you don’t seem to have changed at all!” («Но ты, похоже, не изменился совсем!»): он по-прежнему любил всех и вся; видимо, Александрийские корни не даются даром. У Пьера был драгоценный камень - желтый сапфир, который потом появился в романе «Бегство от волшебника».
314. Обосновавшись в Ньюнхэм Колледже, А.М. поменяла назначенного ей научного руководителя на Джона Уиздома, которого считала одним из «апостолов Вигтеншнейна».
315. Большую часть времени в Кембридже А.М. проводила не в своих комнатах (на Newnham Walk), а на территории Тринити Колледжа. Несколько просторных комнат там занимали ее друзья-аспиранты: индус Канти Шах и палестинец Васфи Хиджаб. Оба в свое время посещали лекции Витгеншейна, на которые Айрис попасть не успела (Витгеншейн завершил преподавание в Кембридже как раз перед ее приездом).
316. В попытках сэкономить какие-то средства, Шах и Хиджаб вовлекли Айрис в «помощь по хозяйству». Она готовила им еду. Однако это было не так просто: мусульманин Хиджаб ел мясо, а хинду Шах был вегетарианцем. Айрис то и дело погружалась в сомнения о том, например, можно ли смешивать животный и растительный жиры, «такие вещи куда важнее, чем философия», - писала она Филиппе. Спустя 50 лет, Хиджаб вспоминал весьма аппетитное яблочное рагу в исполнении А.М..
317. Айрис, Шах и Хиджаб вместе плавали в плоскодонке по реке Кем, то, что А.М. умела управлять шестом, весьма впечатлило ее друзей. Той же компанией они ездили в графство Суффолк, и вдвоем с Шахом летом 48-го они проехали на велосипедах по Котсуолдс и Дорсету, прежде чем махнуть в Париж.
318. Помимо А.М., в комнатах Шаха и Хиджаба достаточно много времени проводил другой ученик Витгенштейна - студент Тринити Колледжа Георг Крейзель, бывший беженец, полуеврей австрийского происхождения, которого все называли исключительно по фамилии. Четверо друзей вместе гуляли, ели и часто спорили до утра.
319. Крейзель считал, что дружба А.М. с Шахом и Хиджабом имела место благодаря ее причудливой страсти «раскапывать благородные корни у бродячих собак». (Однако А.М. считала всех своих друзей благородными.) Айрис трогательно относилась ко всем троим: слово “touching” («трогательный») было ее ключевым. Она часто употребляла в своих дневниках синонимы: “moved”, “deeply moved”, “touched”, “profoundly touched”.
320. Основной темой для разговоров с Шахом и Хиджабом у А.М. был: «Витгенштейн, Витгенштейн и Витгенштейн». Не застав в Кембридже лекций мэтра, А.М. по крайней мере старалась сблизиться с теми, кто был к нему близок. Позднее, уже став известной писательницей, А.М. размышляла: “How far has the fact that I have known very well certain people (Eliz [Anscombe], Yorick [Smythies], Kreisel, Hijab, who were imprinted by Wittgenstein affected my work as a writer?” («Насколько сильно близкое знакомство с людьми, на которых лежит отпечаток Витгенштейна, повлияло на мою писательскую работу?»)
321. Герои двух первых опубликованных романов А.М. определенно несут на себе тот «отпечаток»: прототипом Хьюго («Под сетью») является любимый студент Витгенштейна Йорик Смайтис, единственный, кому мэтр в свое время разрешил конспектировать свои лекции. В центре романа «Бегство от волшебника» - харизматический, но мистически-темный лидер Миша Фокс. В самом Витгентштейне А.М. видела силы сверхъестественного, а позднее - демонического характера. Она видела сны о нем, поражалась его способности распоряжаться судьбами учеников, унижать и отвергать их. А.М. писала Ремону Кено, что атмосфера вокруг Витгенштейна была «эмоциональной и таинственной», а позднее считала его настоящим злом. Витгенштейн отказывался от старых друзей, жестоко критиковал еврейских философов-беженцев, губил карьеру подающим надежды студентам (в том числе, своему бывшему фавориту Йорику Смайтису) и заставлял многих отречься от философии. Витгенштейн вполне мог разрушить даже глубоко запрятанное внутри человека звено, на котором основано самоуважение. И несмотря на всё это А.М. продолжала восхищаться им как философом.
322. Общение с Крейзелем (зачастую на темы философии морали) захватило большую часть жизни А.М.: она переписывала его письма в свои дневники на протяжении 50 лет. Она также записывала там свои мысли о Крейзеле: его ярком уме, чувстве юмора, его «рехнутости», «солипсистской странноватости», аморальности, жестокости, двусмысленной тщеславности и непристойности. Как то раз Крейзель и Элизабет Энском пробрались ночью в комнату А.М. в ее отсутствие и стали варить там уху. В процессе варки им потребовалось процедить бульон, для чего Крейзель и Энском употребили синий шелковый шарфик (подарок Айрис от матери), превратив его в непригодную тряпку. *** Друзья развели такой вонючий бардак, что хозяева А.М. лишили ее угла в том доме. Однако вопрос о «прощении» виновных для нее не стоял: Айрис принимала дружбу безоговорочно.
Продолжение следует.
* Я пока не все книги Мердок прочла и не знаю, сумела ли она опубликовать тот роман об ожившей статуе позднее. Возможно, он был аллюзией на древнегреческий миф о Пигмалионе и Галатее. Что интересно, именно этот миф лег в основу романа Бриджид Брофи “Flesh” («Плоть»), где представлена осовремененная версия того же мифа с одним существенным различием: «Галатея» там лепит своего «Пигмалиона». Английская писательница Бриджид Брофи состояла в любовных отношениях с А.М. где-то в период 50-60-х. Брофи посветила “Flesh” А.М.. Я этот роман сейчас читаю.
** А.Н. Уилсон в своих мемуарах об А.М. пишет: “IM has certain ‘pets’ in her life, creatures or categories whom she especially cherishes. They include badgers, foxes, Buddhists, Jews and male homosexuals. When she speaks of them a smile that is all but beatific lights up her face. She obviously sees Shakespeare and Plato and Sherlock Holmes (three especially favourite homosexuals) as being exactly like her queer friends in London.” © A.N. Wilson, Iris Murdoch - as I knew her. Arrow Books, 2004, Chapter “A country wedding”, page 193.
«В жизни А.М. есть определенные «любимчики» - виды или классы, которые она особо лелеет. В их числе барсуки, лисы, буддисты, евреи и мужчины-гомосексуалисты. Когда она говорит о них, улыбка блаженства осветляет ее лицо. Определенно, она видит Шекспира, Платона и Шерлока Холмса (троих особо любимых ею гомосексуалов) точь-в-точь такими же, какими видит своих друзей-педиков в Лондоне».
*** Это случилось позднее, уже в Оксфорде, в 1951 году. Инцидент, рассказанный впоследствии А.М. Джону Бейли, привел его в ярость. Бейли затем описал его в мемуарах об А.М., не назвав имен главных героев.
Предыдущий пост Продолжение