Спать иль не спать. Вопрос с подвохом.
На заре ты ее не буди...
Афанасий Фет
Ничто не вечно под луной, кроме секса. Друзья вокруг меня сходятся и разводятся, ломают копья, пытаясь определить, кто сверху в семье и в постели, мужчины подводят научную и историческую базу своим загулам, а женщины - своим. На каком свидании дать, почему сегодня я сплю с ж, а завтра с м, простить ли супружескую неверность - дискурс похож на огромную воронку, затягивающую все новых участников, да все об одном уже сколько веков. Ответа нет, потому что это trick question - вопрос с подвохом.
Мой первый секс с одноклассницей в 17 лет был неудачным. Секс без любви мне вообще давался с переменным успехом, слишком много было помех в голове. Но понял это я много позже, тогда же в 17 лет первая неудача распахала глубокую рану. Через полгода, под руководством мудрой женщины на восемь лет старше, я успешно прошел инициацию в мужчины, но ранению потребовалось еще 20 лет, чтобы зажить окончательно. С новым партнером я мог вдруг впасть в состояние бессильной паники начинающего мальчишки, и фиг его потом выгонишь, этого мальчишку.
Чтобы объяснить этот казус, мой ум придумал себе душещипательную легенду. Я разрезал себя пополам и сшил наспех, как Франкенштейна. Верхняя половина была чиста и невинна, как у ангела. Я стал страстно любить женщин сердцем, хорошо чувствуя их натуру, стал их близким другом, оставаясь холодным в нижних чакрах. Секс казался для меня постыдным развлечением самцов, унижающий женское достоинство, ранящий хрупкое женское устройство. Я же предлагал женщинам благородство и платоническую любовь. Секса не просил, а соглашался, как на не менее благородный поступок, некое снисхождение на слабость влажной самки.
Ниже пояса был другой я для других женщин, анонимных или полуанонимных. Мир похоти и сексуальных побед. Там не было места сердцу, лишь утехам и усладам.
Две мои половинки были безнадежно далеки друг от друга. Как-то раз в Амстердаме мне приспичило, и я пошел на улицу красных фонарей. Приглянулась мулатка, я вошел к ней в комнатушку за толстыми шторами и почти уж было набросился, но из вежливости решил взять минутную паузу и начал расспросы за жизнь. Как только у нее появилось имя и грустная история бедности в Бразилии, она стала мне другом, а друзей не трахают. Тело переключилось в "ангельский" режим работы, и я ушел ни с чем, сгорая от ее насмешливого взгляда вслед.
Все изменилось однажды на тантрическом тренинге. В одной из практик мы в кругу обнаженных мужчин созерцали обнаженную женщину. Женщина была мне хорошо знакома, поэтому я привычно выключил себя ниже пояса, наслаждаясь ее добрыми глазами и стыдливо пропуская ее телесные прелести. Один из мужчин, похоже, наоборот, глубоко ушел в эротические фантазии и оконфузился при всем честном народе. Наступил неловкий момент. Наша модель болезненно приняла произошедшее, оскорбилась, "все вы, мужики, одинаковые", и так далее.
Виновник был страшно подавлен и даже заплакал. А я, я просто умер в этот момент, вернее умер мой Франкенштейн, не приходя в сознание. Я осознал, что и вздыбленная плоть и ангельская чистота одинаково прекрасны, но абсолютно нелепы по отдельности. Только вместе они создают священное действо, которое кто-то мудрый назвал любовью.
Пройдя один лабиринт, я тут же заплутал в другом. Я стал яростным проповедником всеобщего соития. Мужчинам и женщинам не о чем особо говорить, решил я, потому как все сказанное будет неполным, а значит будет ложью. Секс - самый совершенный язык общения, данный нам вселенной для того, чтобы мы не врали друг другу. Мужчины и женщины подолгу разговаривают только для того, чтобы расчистить неловкость и недоверие перед соитием - единственной целью их контакта. Если же соитие невозможно, они так и продолжают чесать языками, словно извиняясь в неспособности сказать друг другу самое важное. А значит - все в спальню! Меня качнуло из убеждения "секс не важен" в убеждение: "секс - единственное, что есть на свете". От Франкенштейна к Фрейду, фикция фетренного фоображения.
Годы спустя, когда я уже скромно считал себя ветераном м/ж отношений, судьба подкладывала все более изощренные задачки, над которыми я бился, как первоклашка. Вопросы многоженства и лебединой верности, похоти и целомудрия, женской доли и мужской воли сыпались, как из рога изобилия, и обесценивали бесценный опыт. Судьба иронична, как только ты возомнишь, что все познал, тебя весело ставят, как куклу, в начало пути.
Я полгода пишу, в том числе, на тему отношений и секса. За это время я просмотрел тысячи статей, сотни раз обсудил с друзьями и клиентами, но ничего нового не узнал. Нет волшебных ключиков, потому что вопросы надуманные.
Тема сексуальных отношений мне все больше видится, как несуществующая, искусственная надстройка над темой отношений общечеловеческих. Я вижу все меньше разницы между мужчиной и женщиной, вижу бессмысленность споров и борьбы двух полов, обязательность для каждого насшибать своих шишек. Вчерашняя статья про полигамию показалась любопытной и почти скандальной, но я впервые не захотел делать выводов и занимать позицию. Что об этом спорить? Каждый выбирает для себя. Иногда я завидую обезьянками бонобо, решающим всё через секс, иногда, наоборот, радуюсь, что у нас есть и другие возможности для контакта.
Двадцать лет назад для меня и моих друзей-пацанов вопросом жизни и смерти был: сколько раз ты кончил за ночь. Потом появился Мантек Чиа с практикой взращивания мужской энергии, и вопрос отпал. О чем говорить, если важен не результат, а наполнение. Теперь и эти практики в прошлом, когда секс стал больше, чем просто возгонка энергии. Но тогда, двадцать лет назад мы теряли сон, сгорали от зависти и обрастали комплексами из-за вопроса, которого нет на свете. Может и остальные вопросы надо просто перерасти, чтобы понять, что вопроса нет?
Спать или не спать - вопрос с подвохом. Вселенная придумала его, чтобы мы через вечные поиски призрачного познавали себя. Познать себя - это обрести мир с тем, что есть. Можно пойти коротким путем - сразу принять мир, как есть, а можно в обход, как я, через Франкенштейна и Фрейда. Дольше, но интереснее. Мы, человеки, коротких путей не ищем.