Протоиерей И.Г. Вениаминов в Воронежской тюрьме. 1927-1928 гг. Тверь. Кашин.(Из моего личного архива
Страница письма моей прапрабабушки А.А. Вениаминовой (Поповицкой) Е.Д. Ярушевич от 30 октября 1927 г. (о тюремных злоключениях моего прапрадеда И.Г. Вениаминова).
Мой прапрадед Протоиерей И.Г. Вениаминов (1856-1947).
Продолжение темы.
Внук Святителя Иннокентия Московского, высланный в 1924 г. из Москвы протоиерей Иоанн Гаврилович Вениаминов, проживавший в Покровском женском монастыре в г. Воронеже, 29 июля 1927 г. был снова арестован и оказался в Воронежской тюрьме под следствием ОГПУ.
Подробности этого нового сфабрикованного чекистами против И.Г. Вениаминова «дела» пока неизвестны, но сохранились уникальные эпистолярные свидетельства его пребывания в заключении, продлившегося более полугода. 30 октября 1927 г. А.А. Вениаминова (Поповицкая) писала Е.Д. Ярушевич и ее мужу о своем тяжелом состоянии и о тех ужасных условиях, в которых находился И.Г.: «… спасибо Вам за утешение меня в моей большой скорби. Теперь живу надеждой, что увижу моего старичка. Я так все время тосковала и скорбела о моем бедняжке Батюшке, что положительно расстроила и так свое неважное здоровье. Нерв мой стал болеть по-прежнему сильно, с сердцем был даже нервный припадок, а теперь вся как-то разболелась и голова, и плечо левое, и бок, и спина, и нога, есть ничего не могу и не хочу аппетит совсем пропал у меня, и если бы не мои матушки (монахини Покровского женского монастыря, - И.К.), у которых я живу, я ничего бы не ела. Они меня заставляют каждый день есть и кормят меня почти все время своим обедом. Я каждый день себе что-нибудь варю. Как подумаю, в каких условиях находится мой Батя (И.Г. Вениаминов - И.К.), так положительно ни до чего не хочу дотронуться. Каждый раз, как я бывала у него на свидании, я приходила домой совершенно разбитая. Какая тяжелая обстановка! Так бы, кажется, и вывала его оттуда, и это никак невозможно сделать. Глаза у него красные и от дыма (камера одиночная, а их там пятеро, и все курят), и от слез. Все время плачет мой старичок. Я его подбадривала, говорю, что плакать не надо, что я не плачу, что надо надеяться, что скоро он будет на свободе. А сама, как приду домой, так и плакать начинаю. Сегодня мне сказали, что один, который с ним сидел, уже выпущен, и что и Батя получил уже бумаги на выход, только придется ему посидеть до объявления амнистии (слухи оказались ложными, - И.К.). Итак, я теперь каждый день буду ждать его. Сейчас я работаю, шью на детский дом для матерей рубашки, и еще мне хотели принести распашонки детские, все это надо шить к среде 3-го ноября, а матушки мои (монахини Покровского женского монастыря, - И.К.) стегают туда же одеяла. За работой время проходит скорей. Катюля (приемная дочь И.Г. и А.А. Вениаминовых Екатерина, - И.К.) мне присылает материал для Ирочкиных (дочери Екатерины, - И.К.) платьецев. Катюля так относится ко мне заботливо. Каждый день присылает то деньжонок, то посылочку со сладеньким чем-нибудь, какао и кофе. Кеня (сын И.Г. и А.А. Вениаминовых Иннокентий Иванович Вениаминов, - И.К.) тоже поддерживал меня все это время и Сережа (сын И.Г. и А.А. Вениаминовых Сергей Иванович Вениаминов, - И.К.) тоже присылал немножко денег, так что я могла хорошо питать своего старичка. Спасибо всем им. Из кружки церк(овной) мне тоже давали понемножку каждую неделю, да я и сама подрабатывала, шила детские сумочки для носки книг в школы. Катюля живет хорошо, муж ее любит, Ирочка одна прелесть. Ты, Лялечка, не бойся и решись завестись ребеночком на радость всем вам и мамочке твоей, которой это было бы большое утешение. А чем бы ты ни занималась, ничто тебя так не займет, как твое собственное дитя. …» (Личный архив автора).
29 января 1928 г. А.А. Вениаминова (Поповицкая) писала Е.Д. Ярушевич: «… Я же живу все по-прежнему без своего любимого старичка… Дядя Батя (И.Г. Вениаминов - И.К.) пишет мне, что здоров. Их было в камере 22 человека, между ними 4 свящ(енника) и один диакон. Выпущенный оттуда недавно один из заключенных рассказывал, что батюшки служили под Р. (Рождество - И.К.) и нов(ый) год всенощную и даже заключенные с ними пели. Так что, Батиньке моему это большое утешение, и мне было очень приятно было это слышать. Катюля с Кеней (дети И.Г. и А.А. Вениаминовых Екатерина и Иннокентий - И.К.) хлопочут о нем Прок(урора) Моск(овского) Г.П.У. (такой должности не было, скорее всего, они ходатайствовали у прокуратуры и ОГПУ, - И.К.), может быть, Господь даст, и его освободят. Вчера было ровно полгода со дня его ареста. …» (Личный архив автора). Очевидно, хлопоты детей и положение И.И. Вениаминова в системе РККА сыграли свою благоприятную роль, - Иван Гаврилович Вениаминов в феврале 1928 г. был выслан в г. Тверь (приговор ему и срок этой новой высылки пока неизвестен, - И.К.). Впоследствии И.И. Вениаминову напомнили о его заступничестве в этот период за отца-лишенца уже на «суде» по его «делу» в г. Арзамасе 26 января 1937 г. В своей речи на этом «суде» он так объяснил этот факт: «В 1926 г. был арестован мой отец по ст. 58 УК (ошибка в дате, он был арестован в 1924 г., - И.К.), я же служил в Главном управлении РККА, не постеснялся хлопотать за освобождение отца, и отец был освобожден. Отцу я помогал деньгами, зная, что он безвреден.». (См. в наст. изд.). В данном случае имелось в виду освобождение И.Г. Вениаминова из Воронежской тюрьмы с последующей его высылкой в Тверь.
26 февраля 1928 г. А.А. Вениаминова писала уже из Твери Е.Д. Ярушевич: «Дядя (И.Г. Вениаминов - И.К.) служил обедню в одной церкви, не особенно близко от нас, и мы с ним пошли туда в 4 ½ утра. Мороз был более 23 градусов. Шли мы вдвоем по пустынным улицам, где не было ни души в такое время. Идем вдвоем, и только снег хрустит под нашими ногами. У нас здесь точно большая деревня, тихо, спокойно, милиции никакой, домишки одноэтажные деревянные со ставнями электрическими фонариками на них. Я здесь совсем привыкла и чувствую себя лучше, чем в Москве и Воронеже. Нерв мой, благодаря Бога, совсем не болит, несмотря на то, то я не ношу никакой повязки. Воздух здесь очень хорош, благодаря, вероятно, Волге. Дядя бодр и благодушен. Он очень рад, что я с ним. Я сама готовлю по его вкусу и ему очень нравится, что я делаю. Комнатка только у нас слишком мала и жарка. После Пасхи мы переедем в другую, более просторную, чем эта. Все живущие здесь очень хорошо относятся к нам, достают нам хлеб и булки по своим книжкам, и на рынок ходит для меня хозяйка, а я выхожу только в церковь, да изредка, к кому-нибудь из здешних (праздников?)…» (другой лист письма не сохранился, - И.К.). (Личный архив автора). Это последнее сохранившееся письмо А.А. Поповицкой-Вениаминовой в нашей семье. В июне-июле 1930 г. в г. Твери у своих родителей, прямо перед своим арестом по сфабрикованному ОГПУ «делу» гостил их сын - мой прадед И.И. Вениаминов. Благодаря материалам дела, известен их тогдашний Тверской адрес: «г. Тверь, ул. Революционная, д. 8, кв.3».
Но Тверью география мытарств протоиерея Иоанна Вениаминова не закончилась. В начале 1930-х гг. он вынужденно переехал в г. Кашин Тверской (затем Калининской) области, - скорее всего, опять был выслан чекистами, недовольными его пастырской деятельностью в г. Твери. Никаких сведений об этом его новом «деле» ОГПУ пока не имеется. Неизвестно, содержался ли он опять в тюрьме и вынес ли ему какой-нибудь орган в этом случае приговор. Именно в г. Кашин адресовал И.И. Вениаминов свое последнее дошедшее до нас письмо родителям из камеры № 18 Арзамасской тюрьмы от 11 мая 1937 г. Адрес, который указан был указан в письме: «Б. Перетряковская ул., д.1».
По семейным известиям, проживание И.Г. и А.А. Вениаминовых в г. Кашине было крайне тяжелым. И.Г. Вениаминов продолжал служить и в г. Кашине в местной церкви, но жить приходилось бедно и трудно, помощь им от родственников была затруднена, оба сына были уничтожены в 1937-1938 гг., они снимали «углы» у чужих людей, «старикам» Вениаминовым приходилось делать «черную» работу, голодать и находиться в антисанитарных условиях. Они пережили войну, и в г. Кашине бывший духовник матери императора Николая Второго, внук митрополита Московского Иннокентия, Просветителя Америки и Сибири, протоиерей Иоанн Гаврилович Вениаминов и скончался в полной нищете в 1947 г. в возрасте 90 лет и 8 месяцев. Могила его неизвестна (она была затеряна еще в 1950-е гг.). После смерти супруга Анна Александровна вернулась к семьям внучек (Анны Тауэр и Марины Курляндской) и приемной дочери Екатерины в Москву, где умерла в 1955 г. в возрасте 92 лет.
Как эпилог этому сюжету, приведу послесловие, написанное Анной Александровной Вениаминовой (Поповицкой) к своему дневнику-воспоминаниям от 10 марта 1951 г. Эти слова адресованы Елене Дмитриевне Ярушевич: «Дорогая Лелюшечка, посылаю тебе свой дневник, из которого ты увидишь, как я долго прожила на свете, как детство и юность мои были проведены беспечно и весело и, можно сказать, богато, а при конце жизни приходилось много перенести всего и хорошего, не хочу роптать, но было и всего такого, что с трудом переживалось, как, например: голод, изгнание из квартир; в такие комнаты попадали, где были клопы, вши, сырость и пр. - штопали женщинам чулки, чинили белье и получала за свою работу кусок хлеба и крынку молока.
Одним словом, благодарю Господа за все и не ропщу, как меня просил и сам не роптал мой дорогой старичок.
Любящая тебя и всех моих дорогих родных тетя Шера.» (Личный архив автора.).