Обретая Небесную Твердь. На смерть поэта Игоря Царёва.
4 апреля 2013 года на 58-м году жизни скоропостижно скончался Игорь Вадимович Могила (литературный псевдоним - Игорь Царёв). 6 апреля родные и близкие, коллеги из «Российской газеты», друзья-поэты проводили его в последний путь.
Игорь Царев родился 11 ноября 1955 году на Дальнем Востоке в небольшом посёлке Гродеково, расположенном на границе с Китаем (ныне поселок Пограничный). Окончил специализированную математическую школу в городе Хабаровске. Высшее образование (техническое) получил в Ленинграде. Несколько лет трудился на космос - инженером-конструктором в одном из московских "почтовых ящиков" (оборонном НИИ).
Затем ушёл в журналистику, работал в «Московском комсомольце», «Труде», «Российской газете».
В интервью интернет-сайту «Клубочек» (http://www.clubochek.ru/articles.php?id=289 ) Игорь Царёв рассказывал: «Я родился во времена, когда интеллигенция выясняла «кто важнее - физики или лирики?» Я был на стороне физиков. Учился в специальной математической школе, потом был институт, диплом, работа в секретном «ящике», где я с увлечением конструировал одну секретную штучку для полета на Марс... А потом наступило время, когда я вдруг отчётливо понял, что как бы замечательно я не спроектировал свой «папелац», на моем веку он ни на Марс, ни даже на Луну не попадёт. Нашей космической державе вдруг стало не до Космоса. И мне тоже надо было что-то менять в своей судьбе. Тогда же я окончательно понял, чем физики коренным образом отличаются от лириков. Даже дипломированному филологу физиком уже не стать. А вот человек с высшим техническим образованием вполне может переквалифицироваться в гуманитария. И я ушел из своего НИИ и стал журналистом. О чём ни разу не пожалел».
Последние несколько лет он работал ответственным редактором в «Российской газете», заместителем шеф-редактора «РГ - Неделя». Игорь скончался от сердечного приступа прямо на рабочем месте у компьютера, при подготовке очередного номера газеты.
Член Союза журналистов России и Союза писателей России. С 2002 года его стихи регулярно появлялись на портале Стихи.ру и Поэзия.ру, публиковались в литературных журналах, отмечались литературными премиями, дипломами и наградами. 21 марта 2013 года Игорю Цареву решением Большого жюри Национального литературного портала Стихи.ру было присуждено первое место в конкурсе премии «Поэт года». К 2014 году будет издана книга его стихов - теперь уже посмертно.
В жизни Игорь был необычайно скромным человеком. Всегда держался в тени. О том, что он пишет стихи, многие из его коллег-журналистов узнали лишь после его смерти.
Его друзья из «Российской газеты» рассказывают:
«Фамилия у нашего Игоря была Могила. Он как редактор иногда шутил, когда мы приносили ему "горбатые" заметки:
- Вот я вас сейчас исправлю!
А теперь уже ничего не исправить. Его не стало. Он умер прямо на рабочем месте, у компьютера, составляя планы на следующий номер "Российской газеты". Сердце…
Он был заместителем шеф-редактора "Российской газеты - Неделя". И писал стихи. Хорошие стихи. 21 марта 2013 года Игорь, публиковавший свои стихи под псевдонимом Игорь Царёв, получил премию "Поэт года". Мы бурно поздравляли его и тайно гордились, что работаем бок о бок с гением. А он только мягко улыбался, готовый всегда прийти на помощь. Добрый, умный Игорь» (http://www.rg.ru/2013/04/04/utrata.html).
Бывшие коллеги Игоря по «Московскому комсомольцу» вспоминают (http://www.mk.ru/blog/posts/2252-barabashka-umer.html): «Все знают слово Барабашка. В четверг не стало человека, который это имя придумал. Это Игорь Могила, более известный под псевдонимом Игорь Царёв.
Главред того «Труда», который вошел в книгу Гиннеса как самая тиражная газета в мире, Александр Серафимович Потапов (живой к счастью, только уже не при делах) любил интересные фамилии. В его «Труде» работали Пушкин и Гоголь, а кабинеты Игоря Могилы и Игоря Беды (наш тогда юрист) были рядом. Шутили: от Беды до Могилы один шаг.
На двери Игоря, крестного отца Барабашки, была вывеска «И. Могила», но публиковался он под фамилией Царёв.
Игорь Царёв работал не только в «Труде», но и в «Московском комсомольце», и в «Российской газете», где и умер в четверг прямо за своим рабочим столом. Но огромная, хотя и тихая слава его настигла в «Труде» в конце перестройки.
Именно тогда в «Труде» вышел оглушительный материал про полтергейст в пионерском лагере. А вот название этому привидению придумал сам Игорь - Барабашка. Фамилия автора репортажа, как и водится, публике не запомнилась. А слово будоражит умы третье десятилетие».
После смерти Игоря появилось много публикаций с соболезнованиями и воспоминаниями о событиях, в той или иной мере связанных с Царёвым-поэтом, Царёвым-журналистом и Царёвым-человеком. Вспоминают тепло и с искренней грустью, но почему-то никто не может удержаться, чтобы в качестве «фишки» не использовать необычность его фамилии. Создан некий устойчивый штамп, будто Игорь стеснялся её «жутковатого» звучания и поэтому писал под псевдонимом «Царёв». Но это не так.
Игорь гордился своей фамилией и принадлежностью к славному роду Могил, в числе которых были правители (господари) нескольких средневековых стран, высокие церковные иерархи и даже канонизированный святой. Впрочем, в те давние времена и само слово «могила» носило другой смысл - тот, кто многое может.
Игорь - прямой потомок ныне канонизированного Петра Могилы, избранного и рукоположенного Патриархом Иерусалимским Феофаном в Православного Митрополита с поручением управлять Киевской Митрополией. Захороненный в Киевской Лавре Петр Могила прославился еще и созданием знаменитой Могилянской Академии и написанием книги «Изложение Российской веры», ставшей учебником для православного духовенства.
Во времена Столыпина род Могил был насильственно переселен на Дальний Восток, там спустя многие годы и родился Игорь.
Жена Игоря - Ирина Царёва, тоже член Союза писателей России, рассказывает:
«Игорь гордился своей фамилией еще и потому, что ее носит его отец - Вадим Петрович Могила - 82-х летний действующий профессор Дальневосточного Государственного Университета путей сообщения, генерал железнодорожных войск, автор многих учебников, глубоко почитаемый своими учениками, многие из которых стали знаковыми фигурами в системе РЖД. И каждый из них с глубоким уважением произносит его фамилию».
А я вспоминаю историю, над которой несколько лет назад хохотал Союз Писателей. Игорь беседовал с чиновником, который «по-дружески» посочувствовал ему: «Трудно, наверное, жить с такой фамилией…». На что Игорь ответил: «Я подумал о том же, когда прочитал табличку на Вашей двери». А фамилия на табличке была - Кучерявый.
Ирина Царёва продолжает:
«Прочла у одного графомана, что мой муж взял фамилию Царёв якобы движимый манией величия (как-никак «царь»!). Каждый судит по себе - и пусть это останется на его совести. На самом деле псевдоним родился по простейшей и не нами отработанной схеме: мы в соавторстве писали книги и статьи, поэтому решили взять общий псевдоним (имя - его, фамилия - моя). Так родился Игорь Царёв. В дальнейшем псевдоним прирос как вторая кожа, а с появлением раздельно написанных книг и уж тем более стихов закрепился за Игорем навсегда. И никакой мании величия. Хотя я всегда считала и считаю, что обе свои «царские» фамилии он пронес по жизни по-царски.
Игорь был и навсегда останется для меня не только любящим мужем, верным другом и единомышленником, но и человеком, которого никто и никогда не сможет заменить. Его потрясающая интуиция, энциклопедические знания, высокая скорость мышления, способность генерировать идеи, умение «на кончике пера» делать открытия, которыми восхищались ученые, - и все это на фоне филигранной интеллигентности, любви к родной земле, доброжелательности к людям и животным, способности ощущать их боль - именно эти качества, собранные в одном человеке, и рождают Поэта…»
Всей своей жизнью Игорь заслужил, чтобы его уход из жизни был отмечен не заголовком «Барабашка умер» в «Московском комсомольце» (процитировано выше). Подобное ёрничанье свойственно только людям с примитивным чувством юмора, не способным понять степень бестактности, проявленной ими к ушедшему и его близким. Да и сама история с Барабашкой искажена.
Ирина Царёва удивляется:
«Что за история с пионерским лагерем? Барабашка хулиганил в Лихоборах в женском общежитии строителей. Там мы с ним (с нами еще был спецкор Олег Квятковский из Алма-Аты) и познакомились. Да и «огромная, хотя и тихая слава» настигла Игоря вовсе не в связи с одной публикацией о Барабашке. Игорь создал при газете «Труд» Комиссию «Феномен». В нее вошли известные ученые и исследователи, анализировавшие поток сообщений о самых разных аномальных явлениях, хлынувший в смутные 90-е. А мы с Игорем регулярно писали статьи, в которых с позиций здравого смысла рассказывали о событиях, будораживших воображение людей. Статьи превращались в диалоги, память о которых хранится в нескольких тысячах писем на имя Игоря Царёва…»
В нынешние времена заниматься журналистикой трудно. И не потому что платят мало, - как раз - наоборот. И не потому, что опасно, - нисколько не страшнее, чем вести собственный интернет-дневник или работать пиарщиком. Но порой не хочется признаваться в том, что ты журналист, потому что журналисты стали восприниматься обществом как информационные лакеи. И не суть важно, какого хозяина они обслуживают: бизнес, власть или оппозицию. А еще стыдно, что беззастенчиво лгут, лишь бы напечататься и подписаться. А Игорь Царёв не стеснялся своей профессии, ибо никогда не врал в своих статьях и никого не обслуживал. Ему не было стыдно ни за одно своё слово.
Но газета живёт один, от силы два-три дня. Еженедельник - 7-10 дней. А затем твои статьи смывает река времени. Стихи же не зависят от времени, они живут в Вечности.
Игорь остро чувствовал разницу между временем и вечностью. В журналистике он жил в нашем линейном времени, а для разговора с Вечностью и со своей любимой женщиной - Ириной Царёвой - он выбрал Поэзию.
Там, за пределами нашего быстротечного бытия, душа Игоря воссоединилась с его стихами.
Игорь Царёв не раз публиковал стихи в нашем журнале «Поэзия», главным редактором которого является председатель Правления Московской областной организации Союза писателей России, поэт Лев Котюков, а я состою в Попечительском совете журнала. И нам, буквально, приходилось «клещами вытягивать» из Игоря стихи для публикаций. Зато сколько патентованных графоманов осаждали и продолжают осаждать редакцию с требованиями «Напечатайте меня!».
За годы дружбы у нас сложилась традиция: после своего дня рождения, где-то в конце ноября каждого года, он вместе со своей любимой супругой приходил в редакцию журнала «Поэзия» и приглашал узкий круг своих друзей в ресторан. Обычно это был «Бахчисарайский фонтан» на Большой Никитской или «Старый фаэтон» в здании Центрального Дома литераторов. Неспешно обсуждали итоги года, делились планами на будущее, Игорь пел свои песни под гитару…
Таких встреч больше не будет… Отныне мы будем собираться в апреле… Но без него…
Помню, как в декабре 2007 года на «литературных посиделках» Игорь очаровал меня своим стихотворением о моём родном городе Житомире. Процитирую его запись-отчёт о той поездке в Украину (http://www.artefakt.ru/Igor-Carev/Publications/3198/Uezzhaya-v-ZHitomir):
«Побывал в Киеве на фестивале русской поэзии "Каштановый дом". Было чудесно, тепло и погодой, и человеческими душами. Немного почитал стихи в Театре актёра. Пообщался с Андреем Грязовым, Василием Дроботом, Ерболом Жумагуловым, многими другими замечательными поэтами. На следующий день выступал ещё в Житомире. Замечательный город. Оказывается, там родился Главный Конструктор - С.П. Королёв. И Саша Чёрный там жил. И еще куча знаменитостей.
Выступал с Сережей Плышевским из Канады. На пару мы заливались три с половиной часа. Зал был удивительный - столько времени терпеть стихи - лично я бы не смог :)
В общем - все славно. По дороге домой написалось:
Посвящается Олегу и Наташе Озаряниным,
Володе Белозерскому, Сергею Дуневу,
другим замечательным жителям Житомира, с которыми я встречался.
Зря болтают, что спился и помер,
Отписав свои кости в музей -
Я всего лишь уехал в Житомир,
Повидать своих старых друзей -
За спиной оставляя руины
Недостроенных мыслей и дел,
По железным путям Украины
Тепловозом ночным загудел.
Может кто-то осудит мой выбор,
Уязвленное сморщит лицо:
Почему не Челябинск, не Выборг,
Не Воронеж, в конце-то концов?!
Есть в России Поволжье и Коми,
Кандалакша, Чита, Бугульма...
На черта он поехал в Житомир?
Не сошёл ли, товарищ, с ума?..
Не сошёл. И на эти наветы
Я ответы искать не хочу.
Со стихами по белому свету
В дребезжащем вагоне качу.
Вот так номер: не спился, не помер,
Уцелел, выбираясь из ям,
И сегодня уехал в Житомир -
Как за житом и миром - к друзьям.
Лучше стихотворения о Житомире на русском языке ещё никто не написал…
В безостановочной суете «потребительского века» Игорь умел остановиться и обратить свой взор к Небу. К Богу:
«Пусть стрелочники, секунданты
И прочие временщики:
Дотошные часовщики,
Аккуратисты и педанты,
Отягощенные долгами
Ругают меркантильный век,
Мы, обнимаясь, смотрим вверх,
А Бог играет на органе.»
(«Не рассуждая о высоком»)
Игорь не предчувствовал своей смерти. Он собирался жить долго и счастливо. В его стихах много размышлений о бренном и о вечном - но это не страх смерти, а горе от потерь, сопереживание… Не надо искать в его стихах «предчувствие беды». Он, как и все истинные Поэты, жил предощущением будущих потерь, не распределяя их по срокам и действующим лицам. И как истинный Поэт порой оказывался пророком. Вот и с апрелем не ошибся…
«Проскользну за облако на закат,
Огибая пряничный городок,
Посмотрю на жизнь свою свысока,
Ощущая гибельный холодок.
…Но по небу катится не слеза -
Что апрелю плакаться, смерть поправ?
Он уже на кладбище снег слизал,
Очищая место для новых трав.»
(«Пасхальное»)
Игорь Царёв понимал всю неизбывность вечного противоречия между земным и небесным в нашей жизни. И это его не пугало. Ибо Земля - это подножие Господнего Престола. И об этом он беседует со своим Ангелом-хранителем:
«Приготовит зима опару,
Напечёт ледяных оладий,
И тогда нас уже на пару
Твой Начальник к Себе наладит...
… Мир устроен не так нелепо,
Как нам чудится в дни печали,
Ведь Земля - это то же Небо,
Только в самом его начале»
(«Ангел из Чертаново»)
Пусть душа Поэта Игоря Царёва-Могилы наследует Царствие Божие!
Игорь ВИТЮК
P.S. Фрагменты из этого эссе-некролога были зачитаны на вечере памяти поэта Игоря Царёва, состоявшемся 31 мая 2013 года в Москве в Культурном молодежном центре при Особняке купца В.Д. Носова. Там же я предложил учредить литературную премию имени Игоря Царёва.
Игорь Царев родился 11 ноября 1955 году на Дальнем Востоке в небольшом посёлке Гродеково, расположенном на границе с Китаем (ныне поселок Пограничный). Окончил специализированную математическую школу в городе Хабаровске. Высшее образование (техническое) получил в Ленинграде. Несколько лет трудился на космос - инженером-конструктором в одном из московских "почтовых ящиков" (оборонном НИИ).
Затем ушёл в журналистику, работал в «Московском комсомольце», «Труде», «Российской газете».
В интервью интернет-сайту «Клубочек» (http://www.clubochek.ru/articles.php?id=289 ) Игорь Царёв рассказывал: «Я родился во времена, когда интеллигенция выясняла «кто важнее - физики или лирики?» Я был на стороне физиков. Учился в специальной математической школе, потом был институт, диплом, работа в секретном «ящике», где я с увлечением конструировал одну секретную штучку для полета на Марс... А потом наступило время, когда я вдруг отчётливо понял, что как бы замечательно я не спроектировал свой «папелац», на моем веку он ни на Марс, ни даже на Луну не попадёт. Нашей космической державе вдруг стало не до Космоса. И мне тоже надо было что-то менять в своей судьбе. Тогда же я окончательно понял, чем физики коренным образом отличаются от лириков. Даже дипломированному филологу физиком уже не стать. А вот человек с высшим техническим образованием вполне может переквалифицироваться в гуманитария. И я ушел из своего НИИ и стал журналистом. О чём ни разу не пожалел».
Последние несколько лет он работал ответственным редактором в «Российской газете», заместителем шеф-редактора «РГ - Неделя». Игорь скончался от сердечного приступа прямо на рабочем месте у компьютера, при подготовке очередного номера газеты.
Член Союза журналистов России и Союза писателей России. С 2002 года его стихи регулярно появлялись на портале Стихи.ру и Поэзия.ру, публиковались в литературных журналах, отмечались литературными премиями, дипломами и наградами. 21 марта 2013 года Игорю Цареву решением Большого жюри Национального литературного портала Стихи.ру было присуждено первое место в конкурсе премии «Поэт года». К 2014 году будет издана книга его стихов - теперь уже посмертно.
В жизни Игорь был необычайно скромным человеком. Всегда держался в тени. О том, что он пишет стихи, многие из его коллег-журналистов узнали лишь после его смерти.
Его друзья из «Российской газеты» рассказывают:
«Фамилия у нашего Игоря была Могила. Он как редактор иногда шутил, когда мы приносили ему "горбатые" заметки:
- Вот я вас сейчас исправлю!
А теперь уже ничего не исправить. Его не стало. Он умер прямо на рабочем месте, у компьютера, составляя планы на следующий номер "Российской газеты". Сердце…
Он был заместителем шеф-редактора "Российской газеты - Неделя". И писал стихи. Хорошие стихи. 21 марта 2013 года Игорь, публиковавший свои стихи под псевдонимом Игорь Царёв, получил премию "Поэт года". Мы бурно поздравляли его и тайно гордились, что работаем бок о бок с гением. А он только мягко улыбался, готовый всегда прийти на помощь. Добрый, умный Игорь» (http://www.rg.ru/2013/04/04/utrata.html).
Бывшие коллеги Игоря по «Московскому комсомольцу» вспоминают (http://www.mk.ru/blog/posts/2252-barabashka-umer.html): «Все знают слово Барабашка. В четверг не стало человека, который это имя придумал. Это Игорь Могила, более известный под псевдонимом Игорь Царёв.
Главред того «Труда», который вошел в книгу Гиннеса как самая тиражная газета в мире, Александр Серафимович Потапов (живой к счастью, только уже не при делах) любил интересные фамилии. В его «Труде» работали Пушкин и Гоголь, а кабинеты Игоря Могилы и Игоря Беды (наш тогда юрист) были рядом. Шутили: от Беды до Могилы один шаг.
На двери Игоря, крестного отца Барабашки, была вывеска «И. Могила», но публиковался он под фамилией Царёв.
Игорь Царёв работал не только в «Труде», но и в «Московском комсомольце», и в «Российской газете», где и умер в четверг прямо за своим рабочим столом. Но огромная, хотя и тихая слава его настигла в «Труде» в конце перестройки.
Именно тогда в «Труде» вышел оглушительный материал про полтергейст в пионерском лагере. А вот название этому привидению придумал сам Игорь - Барабашка. Фамилия автора репортажа, как и водится, публике не запомнилась. А слово будоражит умы третье десятилетие».
После смерти Игоря появилось много публикаций с соболезнованиями и воспоминаниями о событиях, в той или иной мере связанных с Царёвым-поэтом, Царёвым-журналистом и Царёвым-человеком. Вспоминают тепло и с искренней грустью, но почему-то никто не может удержаться, чтобы в качестве «фишки» не использовать необычность его фамилии. Создан некий устойчивый штамп, будто Игорь стеснялся её «жутковатого» звучания и поэтому писал под псевдонимом «Царёв». Но это не так.
Игорь гордился своей фамилией и принадлежностью к славному роду Могил, в числе которых были правители (господари) нескольких средневековых стран, высокие церковные иерархи и даже канонизированный святой. Впрочем, в те давние времена и само слово «могила» носило другой смысл - тот, кто многое может.
Игорь - прямой потомок ныне канонизированного Петра Могилы, избранного и рукоположенного Патриархом Иерусалимским Феофаном в Православного Митрополита с поручением управлять Киевской Митрополией. Захороненный в Киевской Лавре Петр Могила прославился еще и созданием знаменитой Могилянской Академии и написанием книги «Изложение Российской веры», ставшей учебником для православного духовенства.
Во времена Столыпина род Могил был насильственно переселен на Дальний Восток, там спустя многие годы и родился Игорь.
Жена Игоря - Ирина Царёва, тоже член Союза писателей России, рассказывает:
«Игорь гордился своей фамилией еще и потому, что ее носит его отец - Вадим Петрович Могила - 82-х летний действующий профессор Дальневосточного Государственного Университета путей сообщения, генерал железнодорожных войск, автор многих учебников, глубоко почитаемый своими учениками, многие из которых стали знаковыми фигурами в системе РЖД. И каждый из них с глубоким уважением произносит его фамилию».
А я вспоминаю историю, над которой несколько лет назад хохотал Союз Писателей. Игорь беседовал с чиновником, который «по-дружески» посочувствовал ему: «Трудно, наверное, жить с такой фамилией…». На что Игорь ответил: «Я подумал о том же, когда прочитал табличку на Вашей двери». А фамилия на табличке была - Кучерявый.
Ирина Царёва продолжает:
«Прочла у одного графомана, что мой муж взял фамилию Царёв якобы движимый манией величия (как-никак «царь»!). Каждый судит по себе - и пусть это останется на его совести. На самом деле псевдоним родился по простейшей и не нами отработанной схеме: мы в соавторстве писали книги и статьи, поэтому решили взять общий псевдоним (имя - его, фамилия - моя). Так родился Игорь Царёв. В дальнейшем псевдоним прирос как вторая кожа, а с появлением раздельно написанных книг и уж тем более стихов закрепился за Игорем навсегда. И никакой мании величия. Хотя я всегда считала и считаю, что обе свои «царские» фамилии он пронес по жизни по-царски.
Игорь был и навсегда останется для меня не только любящим мужем, верным другом и единомышленником, но и человеком, которого никто и никогда не сможет заменить. Его потрясающая интуиция, энциклопедические знания, высокая скорость мышления, способность генерировать идеи, умение «на кончике пера» делать открытия, которыми восхищались ученые, - и все это на фоне филигранной интеллигентности, любви к родной земле, доброжелательности к людям и животным, способности ощущать их боль - именно эти качества, собранные в одном человеке, и рождают Поэта…»
Всей своей жизнью Игорь заслужил, чтобы его уход из жизни был отмечен не заголовком «Барабашка умер» в «Московском комсомольце» (процитировано выше). Подобное ёрничанье свойственно только людям с примитивным чувством юмора, не способным понять степень бестактности, проявленной ими к ушедшему и его близким. Да и сама история с Барабашкой искажена.
Ирина Царёва удивляется:
«Что за история с пионерским лагерем? Барабашка хулиганил в Лихоборах в женском общежитии строителей. Там мы с ним (с нами еще был спецкор Олег Квятковский из Алма-Аты) и познакомились. Да и «огромная, хотя и тихая слава» настигла Игоря вовсе не в связи с одной публикацией о Барабашке. Игорь создал при газете «Труд» Комиссию «Феномен». В нее вошли известные ученые и исследователи, анализировавшие поток сообщений о самых разных аномальных явлениях, хлынувший в смутные 90-е. А мы с Игорем регулярно писали статьи, в которых с позиций здравого смысла рассказывали о событиях, будораживших воображение людей. Статьи превращались в диалоги, память о которых хранится в нескольких тысячах писем на имя Игоря Царёва…»
В нынешние времена заниматься журналистикой трудно. И не потому что платят мало, - как раз - наоборот. И не потому, что опасно, - нисколько не страшнее, чем вести собственный интернет-дневник или работать пиарщиком. Но порой не хочется признаваться в том, что ты журналист, потому что журналисты стали восприниматься обществом как информационные лакеи. И не суть важно, какого хозяина они обслуживают: бизнес, власть или оппозицию. А еще стыдно, что беззастенчиво лгут, лишь бы напечататься и подписаться. А Игорь Царёв не стеснялся своей профессии, ибо никогда не врал в своих статьях и никого не обслуживал. Ему не было стыдно ни за одно своё слово.
Но газета живёт один, от силы два-три дня. Еженедельник - 7-10 дней. А затем твои статьи смывает река времени. Стихи же не зависят от времени, они живут в Вечности.
Игорь остро чувствовал разницу между временем и вечностью. В журналистике он жил в нашем линейном времени, а для разговора с Вечностью и со своей любимой женщиной - Ириной Царёвой - он выбрал Поэзию.
Там, за пределами нашего быстротечного бытия, душа Игоря воссоединилась с его стихами.
Игорь Царёв не раз публиковал стихи в нашем журнале «Поэзия», главным редактором которого является председатель Правления Московской областной организации Союза писателей России, поэт Лев Котюков, а я состою в Попечительском совете журнала. И нам, буквально, приходилось «клещами вытягивать» из Игоря стихи для публикаций. Зато сколько патентованных графоманов осаждали и продолжают осаждать редакцию с требованиями «Напечатайте меня!».
За годы дружбы у нас сложилась традиция: после своего дня рождения, где-то в конце ноября каждого года, он вместе со своей любимой супругой приходил в редакцию журнала «Поэзия» и приглашал узкий круг своих друзей в ресторан. Обычно это был «Бахчисарайский фонтан» на Большой Никитской или «Старый фаэтон» в здании Центрального Дома литераторов. Неспешно обсуждали итоги года, делились планами на будущее, Игорь пел свои песни под гитару…
Таких встреч больше не будет… Отныне мы будем собираться в апреле… Но без него…
Помню, как в декабре 2007 года на «литературных посиделках» Игорь очаровал меня своим стихотворением о моём родном городе Житомире. Процитирую его запись-отчёт о той поездке в Украину (http://www.artefakt.ru/Igor-Carev/Publications/3198/Uezzhaya-v-ZHitomir):
«Побывал в Киеве на фестивале русской поэзии "Каштановый дом". Было чудесно, тепло и погодой, и человеческими душами. Немного почитал стихи в Театре актёра. Пообщался с Андреем Грязовым, Василием Дроботом, Ерболом Жумагуловым, многими другими замечательными поэтами. На следующий день выступал ещё в Житомире. Замечательный город. Оказывается, там родился Главный Конструктор - С.П. Королёв. И Саша Чёрный там жил. И еще куча знаменитостей.
Выступал с Сережей Плышевским из Канады. На пару мы заливались три с половиной часа. Зал был удивительный - столько времени терпеть стихи - лично я бы не смог :)
В общем - все славно. По дороге домой написалось:
Посвящается Олегу и Наташе Озаряниным,
Володе Белозерскому, Сергею Дуневу,
другим замечательным жителям Житомира, с которыми я встречался.
Зря болтают, что спился и помер,
Отписав свои кости в музей -
Я всего лишь уехал в Житомир,
Повидать своих старых друзей -
За спиной оставляя руины
Недостроенных мыслей и дел,
По железным путям Украины
Тепловозом ночным загудел.
Может кто-то осудит мой выбор,
Уязвленное сморщит лицо:
Почему не Челябинск, не Выборг,
Не Воронеж, в конце-то концов?!
Есть в России Поволжье и Коми,
Кандалакша, Чита, Бугульма...
На черта он поехал в Житомир?
Не сошёл ли, товарищ, с ума?..
Не сошёл. И на эти наветы
Я ответы искать не хочу.
Со стихами по белому свету
В дребезжащем вагоне качу.
Вот так номер: не спился, не помер,
Уцелел, выбираясь из ям,
И сегодня уехал в Житомир -
Как за житом и миром - к друзьям.
Лучше стихотворения о Житомире на русском языке ещё никто не написал…
В безостановочной суете «потребительского века» Игорь умел остановиться и обратить свой взор к Небу. К Богу:
«Пусть стрелочники, секунданты
И прочие временщики:
Дотошные часовщики,
Аккуратисты и педанты,
Отягощенные долгами
Ругают меркантильный век,
Мы, обнимаясь, смотрим вверх,
А Бог играет на органе.»
(«Не рассуждая о высоком»)
Игорь не предчувствовал своей смерти. Он собирался жить долго и счастливо. В его стихах много размышлений о бренном и о вечном - но это не страх смерти, а горе от потерь, сопереживание… Не надо искать в его стихах «предчувствие беды». Он, как и все истинные Поэты, жил предощущением будущих потерь, не распределяя их по срокам и действующим лицам. И как истинный Поэт порой оказывался пророком. Вот и с апрелем не ошибся…
«Проскользну за облако на закат,
Огибая пряничный городок,
Посмотрю на жизнь свою свысока,
Ощущая гибельный холодок.
…Но по небу катится не слеза -
Что апрелю плакаться, смерть поправ?
Он уже на кладбище снег слизал,
Очищая место для новых трав.»
(«Пасхальное»)
Игорь Царёв понимал всю неизбывность вечного противоречия между земным и небесным в нашей жизни. И это его не пугало. Ибо Земля - это подножие Господнего Престола. И об этом он беседует со своим Ангелом-хранителем:
«Приготовит зима опару,
Напечёт ледяных оладий,
И тогда нас уже на пару
Твой Начальник к Себе наладит...
… Мир устроен не так нелепо,
Как нам чудится в дни печали,
Ведь Земля - это то же Небо,
Только в самом его начале»
(«Ангел из Чертаново»)
Пусть душа Поэта Игоря Царёва-Могилы наследует Царствие Божие!
Игорь ВИТЮК
P.S. Фрагменты из этого эссе-некролога были зачитаны на вечере памяти поэта Игоря Царёва, состоявшемся 31 мая 2013 года в Москве в Культурном молодежном центре при Особняке купца В.Д. Носова. Там же я предложил учредить литературную премию имени Игоря Царёва.