Одна Благородная Истина.
Ну теперь можно по тезисам.
Бог есть Жизнь. Не в поэтическом, не аллегорическом, не титулярном, а в самом прямом смысле. Это не значит, что Бог есть всё, что нас окружает.
Нет. Бог есть во всём. Во всём есть жизнь, и все что существует, существует благодаря Богу.
Итак, Жизнь есть Природа Бога. Это совершенно очевидно, явлено всем, не нуждается в специальных знаниях, семинарском или университетском образовании, для этого не надо корячить себя постами, читать святых отцов, иметь спецподготовку и духовный сан, для этого не требуется даже религиозность.
Это - просто. Простым мы называем то, что понятно совершенно на любом уровне знания и принимается без доказательств как очевидное.
Но помимо жизни в мире есть смерть. Смерть не самостоятельна, она есть изуродованная жизнь. Она есть - болезнь жизни. Смерть не естественна (то есть не обладает оригинальной природой), и распознаем мы смерть по этому признаку. Смерть так же есть во всём, а правильнее - на всём.
Отделить естественное от неестественного означает выбрать жизнь или смерть. А если точнее - избрать себя спутником жизни или смерти. - Обручиться.
Обручившийся с жизнью - жить будет вечно, так как жизнь - вечна.
Избрание себе в спутники жизни также не требует никакой спецподготовки. Свобода и добро - энергии жизни, ее действия, и достаточно совершать эти действия, приучать себя к ним, чтобы быть обрученным с жизнью. Так как жизнь есть во всем и во всех - также совершать добро и свободу доступно каждому без исключения.
Конечно, совершать добро и свободу невозможно в абсолютной, т.е умозрительной (теоретической) мере. Невозможно прописать теорию совершения добра в мире, где зло моментально и с лихвой заполняет свой недостаток (Мф.12; 43-45). Добро не оценивается как закрытый файл, но всегда как процесс.
Подавляющее большинство болезненных энергий, совершаемых в мире, относятся к разряду врожденных. И неизлечимых в этой жизни. Там где зло «способствует» процессу жизнеобеспечения, человек приучил себя ставить барьеры на пути распространения зла. Барьеры эти не устраняют природу зла, и не «заставляют» ее «служить добру». Они просто оставляют зло попутчиком, которого надо перетерпеть (2Кор.12; 7-9), поставляя терпение тоже добро-детелью. Деятельной энергией добра. Таким образом, выбор добра в таких «стихийных» (духовных) болезненных проявлениях как голод, половое напряжение, агрессия требует терпения, то есть самодисциплины, ориентированной на социальную реакцию. Между личным удовлетворением и не нанесением вреда ближнему, добром будет - второе.
Если с персоной тут достаточно дисциплины, то задачей социума, полагающего себя переносчиком добра будет не однообразный призыв к дисциплине, а усилия, прилагаемые на устранение причин, вызывающих регулярные обострения болезни. Невозможно бесконечно призывать слабого к дисциплине. Еще более жестоко требовать прописанной дисциплины (исполнения моральных требований) при поощрении социального неравенства. Запрещать проявления болезни, это все равно, что запрещать калекам выходить со своими увечьями на улицу. Таким образом, в задачу социума входит и организация достаточно просторного комфортного личного пространства для наиболее слабых и незащищенных (1Кор.12: 22-24), понимая, что их нужда и состоит именно в этом - в приучении себя мерять по самым слабым. При том понимании, что больны все равно все, и открытые болячки просто понятнее, чем невидимые, и кажущаяся благовидность и благообразность может скрывать жесточайшее зло.
Но это же не означает замены одной системы разрешений-запретов - другой системой дозволений-запретов. Одной морали - другой моралью. Приучаться не к привилегированности, а к заботе можно только поставляя добро-детель выше всякой морали. Процесс - выше закрытого файла.
Понимая, что единственно ценностью является сам жизнь, а не средства доставки нужд населению, социум, между тем, не должен прописывать тут приоритеты. Как процесс не может начинаться с обнуления (с объявления всех богатыми и здоровыми), а должен к этому стремиться, так же он не может начаться с вульгарного переписывания приоритетов. Добро-детель может совершаться в любом звании (1Кор.7;20), и в любом же звании использовать всегда относительную выгоду своего положения. Починкой мира удобнее заниматься начав с малого, поэтому же маленькая церковь лучше большой, как сельским хозяйством правильнее начать заниматься с шести соток и не хвататься на двадцать гектаров до тех пор, пока на сотках всё, мешающее свободно расти, не будет выполото.
Поэтому же Христова церковность это и структурная революция, то есть - откат в ту эпоху, когда максимальной социальной единицей было еще даже не племя, а семья. Это построение социума в социуме, со всеми признаками полноценного социума, и подобная семейно-племенная организация церкви может начинаться и заново, и происходить в любую эпоху. В постоянной возникающей нужде и практической несложности, а главное - удобстве такой организации, и заключена часть того, что входит в общее понятие неодолеваемости ее адом универсализации зла.
Бог это Жизнь, а жизнь не нуждается в культе, так как культ всегда стремится рассечь причину со следствими. Бог есть Жизнь, и Он есть Причина, но причина, познаваемая в видимом (Рим.1;20), в следствиях самой себя. Языческий культ есть фрагментация славы (явления) Бога до образов, с последующим поклонением образу (Рим.1:23). Культы же «монотеизма» состоят в постоянном сокрытии - и вообще устранении - явления, и таком же точно создании синтетического образа, все дальше отстоящего от Первообраза.
Бог, как сказано, есть Бог живых. Про морально устойчивых не сказано. А живые это добро-детельные; свободные и терпеливые.
Мораль не «призывает» к добродетели. Она назначает одним поступкам «силу» добрых, а другим - злых. Да еще в насмешку заставляет к себе «стремиться», то есть прилагать какие-то усилия, чтобы превратиться в злобного ханжу и зануду. Человек прикладывает усилия к построению такого общества, в котором он хочет жить. Чаемые человеком социальные отношения лучший индикатор, по которому можно узнать об устремленности человека к Богу, чем персональные его богобоязненность и негреховность (1Ио.4:20), именно потому что Бог нелицеприятен, не строит отношения тет-а-тет, и подобие Себе усматривает в подобной же добро-детели, которая есть благотворение для всех без исключения (Мф.5;45)
Жизнь и добро возвращается циклами, смывая накопление зла. Это замечено не нами. Этим циклам в разных культурах придуманы свои названия. Цикличность зависит от сложности природы явления. Одни рождаются и умирают и снова рождаются - часто. Другие редко. Или вообще только одна попытка. Всё зависит от сложности природы. Жизнь человека составлена из сложных жизней. Представьте себе банду. Ее всю отловили, рассажали по тюрьмам. Выпустили через 20 лет. Захотят они снова собраться в банду? Захотят ли, ставшие свободными, снова шарахаться по пустырям, а после опять загреметь за решетку?
Вот то-то и оно.
(отлучусь на некоторое время из интернета)