Об английских местоимениях (cont.)
Для начала, хочу поблагодарить всех, кто принял участие в обсуждении предыдущей записи: это обсуждение помогло мне лучше понять многие детали и даже заранее устранить несколько ошибок (что не значит конечно, что их не осталось :) Спасибо!
Итак, мы пытаемся разобраться с фразой “who are you?”; но начать придётся немного издалека.
В чём вообще проблема с английскими местоимениями, из-за которой, в частности, нередко путают прямую и косвенную форму (падеж, если угодно) I или me, who или whom, he или him, и.т.п.? Ответ очевиден: потому что в языке они совершенно не нужны, ровно по той же причине, по которой оказались не нужны и падежи у существительных, и разные другие словоизменения (в русскоязычной терминологии, к сожалению, нет хорошего аналога английскому понятию inflection).
Почему, кстати, так произошло? Конечно, всем языкам свойственно в какой-то степени упрощать излишне запутанную грамматику (арабский язык, например, тоже практически избавился от падежей, которые в Коране вполне ещё присутствуют), даже в сверх-консервативном (как минимум в этом аспекте) русском языке система падежей попроще, чем была в праиндоевропейском.
Тем не менее, английский язык выделяется даже среди родственных европейских практически полным отсутствием этих самых inflections. Никто точно не знает, почему - и даже когда в точности - это произошло, но принято считать, что это было следствие длительного и тесного общения с викингами, особенно на севере британских островов. Предполагается, что англосаксы, разговаривавшие на древнеанглийском, и викинги, разговаривавшие на родственном древнескандинавском (Old Norse), могли в принципе понимать друг друга, так как языки ещё не успели слишком сильно разойтись от общего прагерманского предка; но вот с формами слов было тяжелее, за несколькими исключениями они были на слух не очень похожи. Совершенно естественно, что люди, чтобы понять друг друга, начали просто отбрасывать эти формы и оставлять только костяк слова.
Ну а дальше, как это и происходило и в других языках, чем меньше становилось падежей, тем важнее был порядок слов. Любопытно, что в какой-то момент, разговорный язык на севере начал вроде бы склоняться к subject-object-verb (что собственно типично для германских языков); но после нормандского завоевания французский стандарт subject-verb-object постепенно стал превалирующим, а с 15 или 16 века единственным допустимым.
Таким образом, мы подходим к 16 веку, когда появились первые попытки формально описать и закрепить правила английской грамматики, с несколько странной ситуацией, когда при употреблении местоимений (и только местоимений) их роль определяется как местом в предложении, так и формой; и если они друг другу не соответствуют, то … совершенно ничего страшного, потому что смысл и так понятен. Более того, хорошо известно, что когда в языке образуются какие-то явно дублирующие друг друга конструкции (скажем, слова-синонимы), язык начинает их плавно «разводить»; смысл слов немного меняется, грамматические конструкции начинают играть какую-то вторичную роль, и.т.п; так и в английском языке, когда падежные окончания местоимений оказались не нужны, люди начали их использовать немного по-другому.
И всё было хорошо, но тут на английский язык свалилась новая напасть: grammarians (как их назвать по-русски, филологии? грамматисты?), то есть люди, которые считают, что они лучше знают, как правильно говорить, а как неправильно, и исключительно по доброте душевной пытаются научить всех остальных. У них, правда, обычно мало что получается, но они не сдаются.
Началось всё с того, что первые книги по английской грамматике были более или менее калькой с учебников латыни. В 1534 году была написана ставшая очень популярной среди изучающих латынь Rudimenta Grammatices (William Lily), а полвека спустя, в 1586-м, фактически по тому же самому образцу появился Pamphlet for Grammar (William Bullokar), который замышлялся даже не столько как полноценный учебник английской грамматики, сколько как иллюстрация, что английский язык не хуже латыни и там тоже вполне есть свои строгие правила; и нередко эти правила были просто калькой с латыни, безо всякой попытки адаптации к сложившейся к тому времени языковой практике.
(Последовали Bullokar’а в следующие столетия, в частности Joshua Poole, John Dryden и Robert Lowth, уже необязательно руководствовались именно латынью, но желания подчинить разговорный язык каким-то «логичным» правилам у них не поубавилось; так, например, сегодня все изучающие английский язык заучивают, что недопустимы двойные отрицания, хотя ещё Шекспир совершенно спокойно выводил фразы типа I cannot go no further (“As You Like It”)).
Но вернёмся к местоимениям. Итак, с лёгкой руки Bullokar’а и других, английские местоимения обязаны подчиняться латинским падежным правилам (которые в латыни, разумеется, распространяются на все существительные, но тут уж филологи были бессильны, там, где в английском языке падежей не осталось, там уже всё). Это значит, что местоимения, заменяющие подлежащее (subject), используются в своей «обычной» форме (I, he, who, …), а заменяющие дополнение (object), в форме косвенного падежа (me, him, whom, …; кстати, в те годы ещё существовала подобная пара для второго лица единственного числа, thou - thee, опять же Шекспир: Shall I compare thee to a summer’s day? Thou art more lovely and more temperate(“Sonnet 18”)).
Вот например, возьмём фразу “Bob and [they/them] went to the store”. Многие англоговорящие скажут them, это звучит по-английски совершенно нормально, но с точки зрения формальной латинской грамматики это грубо неверно: Раз “Тhey went to the store”, то “Bob and they went to the store”. Наличие или отсутствие Боба здесь ровно ничего не меняет. Или противоположный пример, опять из Шекспира All debts are cleared between you and I (“Merchant of Venice”). Конечно, по правилам это дополнение и должно было бы быть between you and me.
Казалось бы, ну всё, плохо ли, хорошо ли, но мы разобрались с правильной формой местоимений?
Куда там.
Возьмём такой совсем простой пример, фразу It’s me. Вроде здесь как раз всё хорошо: так действительно обычно отвечают на вопрос «кто там?» и это соответсвует изложенному выше правилу: me это дополнение, следовательно форма выбрана верная.
А вот и нет. «Правильно» будет it’s I. И чтобы понять почему и как так получилось, нам придётся опять обратиться к латыни.
Как я уже говорил и как все наверняка знают, в латыни прекрасно сохранились падежи существительных. Например, в часто используемом выражении ad hominem (букв. «по отношению к человеку», т.е. нападки на собеседника вместо аргументов по существу), hominem это винительный падеж homo (человек).
Но здесь есть один особый случай. Возьмём фразу Aemelia est femina (Эмили - женщина). Здесь используется именительный падеж femina, а вовсе не, к примеру, feminam. Причина в том, что после некоторых глаголов дополнение ставится в форме именительного падежа. Почему так? Ну как бы считается, что во фразе типа «Я это Я» будет глупо, если первое «Я» будет в именительном падеже, а второе в каком-то другом; получится, что Я это уже как бы и не совсем «Я», WTF? Это относится ко всем глаголам, которые выражают не действие, а состояние; латиняне именовали их красивым словом copula, а по-английски говорят linking verbs.
Как вы уже несомненно сообразили, то же самое латинское правило было без особых заморочек перенесено в английский язык: после linking verb местоимение следует в «обычной» форме; поэтому правильно he is he, а не he is him, за что филологам большое человеческое спасибо, но и It’s I, а не It’s me, чего мы им никогда не простим. Ну и соответственно “Who are you?”, что тоже приятно.
Мы ответили на вопрос, заданный в предыдущей записи, но чтобы закрыть тему, ещё несколько дополнений:
Во-первых, одна из проблем со словом who/whom, что его часто ставят в начало фразы (даже чаще, чем нужно было бы, но сейчас не об этом); но дело в том, что для англоязычного человека привычно, что фраза начинается с подлежащего и следовательно не может начинаться с whom; поэтому в разговорной речи часто можно услышать Who did you give the book to?, но To whom did you give the book?, хотя с точки зрения формальной грамматики никакой разницы здесь нет.
Во-вторых, кроме глагола to be, в английском языке есть и другие linking verbs, но они не используют местоимения подобно тому, как это возможно с глаголом to be, поэтому мы этого выше не касались. Забавно здесь то, что очень часто один и тот же глагол может быть и linking, и active, в зависимости от контекста, сравните например he appears happy и he appeared out of nowhere. При этом, строго говоря, за linking verb следует не дополнение (object), а так называемый “subject complement”, в частности и в рассмотренных выше случаях с глаголом to be, то есть во фразах типа It’s he или Who is Bob? не вполне корректно говорить о дополнении, хотя с точки зрения изложенного выше правила это не имеет значения и такое обозначение тоже можно встретить (и что даже ещё важнее, судя по частному «неправильному» употреблению типа It’s him, язык воспринимает это как дополнение, чтобы там нам ни говорили грамотеи и грамматисты).
Наконец, в третьих, любопытно, как так получилось, что в английском языке есть ровно одно местоимение you, которое не меняется в косвенной форме. You helped Bob, Bob helped you, никакой разницы (к вопросу о том, что мешало так же упростить и все другие местоимение, всё же понятно? Ровно ничего, кроме силы привычки). Исходное древнеанглийское местоимение для второго лица множественного числа записывалось ge; но как мы уже обсуждали ранее, в начале слова звук Г вскоре стал произноситься как Й (ср. garden/yard), и слово стало звучать примерно как ЙЕЙ; между тем, косвенная форма записывалась eow и произносилась примерно АЙ-УО; со временем произношение редуцировалось просто в ЙУ (и так уже с тех пор и осталось), но главное, что оно перестало особо отличаться в произношении от ge, и в итоге осталось единственной формой на все случаи жизни. На письме ещё какое-то время отличали ge от eu, но французским писцам не было никакого интереса соблюдать традиции древнеанглийского спеллинга, и они со временем заменили оба варианта на более для них естественное you (немного похожие формы сохранились сегодня в голландском в ударных формах, jij (= др.англ. ge) и jou (= др.англ. eow); кроме того, в Шотландии до сих пор иногда говорят ye вместо you, хотя вот это вот падежное отличие ye speak vs. speak to you у них, насколько я знаю, не сохранилось).
Источник: в основном по мотивам вот этого подкаста.
See copy at dreamwidth for more comments; currently it has
.