Мордорский Терран отказывается применять Решительные Меры
Минутка эволюции.
Одним из ключевых чаяний всяких учёных жрецов, предлагающих пенетрировать нашим согражданам очередное Единственно Верное Учение, выступает такое: наделение самих оных жрецов или тех, на кого они укажут, чрезвычайными полномочиями (в рамках, например, "военного коммунизма").
Цель названного чаяния понятна: его воплощение IRL а) поднимет популяционную ценность предлагающих, б) позволит им причинять неприятности другим, в) а от ответных неприятностей - защитит, ибо чугуниевый механизм государственного аппарата будет же на стороне чрезвычайщиков, т.е. ситуация сложится чисто в рамках эльфийских best practices, описанных в известном стихотворении.
Whatever happens, we have got
The Maxim gun, and they have not.
Однако наш Терран, как видите, ничуть не рвётся выдавать учёным жрецам привилегии. И даже наоборот - публично попускает некоторых из них, как это произошло на ПМЭФ в ходе ранее упомянутого здесь общения с Карагановым.
Причина, предположу, заключается в том, что Главтролль, как истинный прогрессор, признаёт устойчивость лишь постепенных, эволюционных изменений. Помня о том, что любая чрезвычайщина порождает явления, о которых ещё до ПМЭФ коллега Мараховский доходчиво написал в докладе о казённых борцах против чего-либо.
<...> Я получил ряд откликов, которые можно суммировать следующим образом:
- Конечно, злоупотребление любой властью, в том числе властью культурной, зло. Но можем ли мы обойтись без институтов, противодействующих разлагающей наше общество пропаганде и дурным примерам/практикам? Вспомним тот же пресловутый СССР - вы и сами часто напоминаете, что его разложили изнутри его же лучшие люди, и вините в этом слабость его гуманитарной политики. Как нам охранять общественную нравственность без запретов и специальных контролирующих органов с одной стороны - и без финансирования здоровой культуры с другой? Иными словами, можем ли мы обойтись без условной лиги безопасных соцсетей с кнутом и условного кинодепартамента Минкульта с пряником?
Начать уместно с уточнения определений.
Я часто повторяю, что культура и искусство - это разные явления, лет сто назад трагично перепутанные в нашей ув. стране. В действительности искусство есть лишь один из инструментов приобщения к культуре, а не она сама: искусство описывает поведение, но не является им.
Культура же - это по сути и есть вся совокупность человеческого поведения. То, что мы делаем. То, как мы это для себя описываем и понимаем. То, что мы создаём и как с созданным обращаемся. Поэтому и существуют такие понятия, как «культура производства», «культура быта», «культура вождения» и даже «криминальная культура».
Это последнее явление особенно интересно. На днях, в связи с выходом на свет интервью у американского журналиста Т. Карлсона, мир узнал о существовании страны Сальвадор (крошечная территория в 20 тысяч кв. километров (40% эстонской) и шесть с половиной миллионов жителей, то есть два С.-Петербурга) и его президента Букеле. Данный президент прославлен тем, что превратил мировую столицу убийств в «безопаснейшую страну западного полушария».
Не знаю насчёт безопаснейшей, я не бывал в западном полушарии. Но, сколько я читал, великий поход Букеле против банд включал в себя - и включает по сей день - комплекс таких разнообразных мер, как:
- Массовое размещение во всех городах и кварталах с повышенной криминогенностью полицейских и военных патрулей 24/7 (с целью изменить вайб улиц)
- Массовые аресты (в позапрошлом году нам было не до того, но однажды всего за два месяца там свинтили 35 000 человек)
- Строительство гигантской новой тюрьмы на 40 000 посадочных мест (для сравнения - в столице страны живут 200 000 душ)
- Запрет на телефоны в тюрьмах и раздельное содержание зеков
- Стирание со стен бандитских граффити, сигнализирующих «доминирование банды Лос Чего-нибудьос на раёне»
- Снос склепов почивших лидеров банд во избежание превращения их в святилища
- Перманентные переговоры с наиболее вменяемыми лидерами группировок, чтобы превратить их из киношных безумцев в элемент охраны порядка, подобный пресловутой якудзе.
Это - статистика убийств на 100 000 жителей. Сократить количество убийств за девять лет в сорок раз - очень круто по любым меркам.
Я ещё раз обращу внимание ув. друзей на важнейшую деталь: наряду со вполне драконовскими мерами по физическому захвату и изоляции самых отбитых гангстеров Букеле и его команда применили также драконовские меры по изничтожению криминальной культуры.
Чтобы понять важность «сноса склепов», нужно вспомнить, что бандитство в Латинской Америке есть больше чем профессия. Это также призвание, служение и религия: лидер группировки нередко также верховный жрец какой-нибудь богини смерти, которой обязательно нужно приносить в жертву головы врагов.
Соответственно битвы между криминалитетом и государством приобретают в данном регионе мира оттенок эпический - и зачастую с элементами мученичества и героизма. Если бандам где-нибудь удаётся убить из засады дюжину силовиков, то это их Тевтобургский лес, требующий празднеств и мистерий в честь Санта-Муэрте (а на могиле основателя можно заклать какого-нибудь пленного старым добрым ацтекским способом). И прочее брррр.
А значит, наряду с чисто полицейскими репрессиями Сальвадору потребовались меры культурные: стирание изуверских культов и трансформация того криминала, от которого невозможно избавиться, в нечто цивилизованное.
В известном смысле в Сальвадоре случился геноцид этноконфессионального меньшинства (грань между нацией и культом вообще довольно зыбкая) - просто это было совсем уж зверское доминирующее меньшинство.
Кого-то может справедливо испугать такая антиутопическая фотка, но попробуйте найти на ней человека без татух. Эти татуировки, между прочим - в буквальном смысле слова манифесты принадлежности к соответствующим кланам/племенам, привыкшим править маленькой страной и её мирняком с позиции избранной расы господ-героев.
(прерву цитату, дабы сообщить: о том, какими методами правили сальвадорские бандюки, можно почитать в моём посте по теме, опубликованном в 2018 году)
…Всё сказанное выше на первый взгляд есть аргумент в пользу введения «культурной полиции» и в России. Ведь у нас же тоже есть этномафии, террористы и целая традиция интеллигентской патриофобии в искусстве (самые отбитые представители которой отбиты настолько, что агитируют за врага и даже донатят ему, пока до них не добираются спецслужбы).
Но это тот случай, когда размер имеет значение. У нас статистика убийств следующая:
То есть она и так почти в тридцать раз меньше, чем в Сальвадоре на пике (и даже в худшие времена бандитских войн была в разы ниже). Наши истерички из медиасферы, вопящие о захвате страны этномафиями, просто не понимают, о чём вопят, либо сознательно лгут, чтобы прокатиться лишний раз на эмоционирующих целевых аудиториях, выдавая объективно существующие всего-лишь-проблемы за национальную катастрофу.
У нас нет национальной катастрофы с преступностью, ув. друзья - и нет даже национальной катастрофы с искусством. Следовательно, истошный колл ту акшон, призыв к радикальному действию и вручению кому-нибудь права на насилие за культурпреступления - является довольно плохо замаскированной попыткой узурпации власти с помощью моральной паники.
Если угодно - перед нами что-то вроде потерявших берега биржевых медведей, сеющих смятение с целью скупить скинутые хомячками акции за бесценок (тема, как мы знаем, актуальная. Автор этих взволнованных строк на уходящей неделе немного помародёрствовал и, если паника не угаснет, надеется помародёрствовать ещё - но в воплях и забегах по потолку не участвовал, потому что подталкивать падающих и без вас попросту грешно).
Если бы у нас был Сальвадор - нам бы потребовалась культурная полиция и культурная контрреволюция с культуроцидом (ибо радикальные проблемы требуют радикальных мер).
Но у нас не Сальвадор, поэтому нам требуется не культурная полиция, а просто повышение культурной проницательности репрессивного аппарата. Кое-что на этом направлении делается (всегда недостаточно, конечно): особенную трудность для ув. силовиков представляет идентификация в качестве угроз неких новых явлений, под формальные дефиниции таковых не подходящих.
Вспомним, например, имевшее место в прошлом десятилетии шевеление на тему создания «региональных идентичностей», особенно заметно проявившееся в Сибири. Я случайно знаю в самых общих чертах, как данное шевеление было купировано (не уничтожено вконец, но купировано) и сколько усилий пришлось приложить к тому, чтобы соответствующие ув. органы просто заметили происходящее.
Я сам в своё время приложил ряд усилий к тому, чтобы устроить бойкот одной вкусной торговой сети, нанявшей себе штат передовых иноагентов для продвижения полиаморной лгбткиа++* повесточки - и, смею надеяться, внёс свой скромный вклад в разгром данной банды с купированием её активности.
Но должен заметить - я никогда не призывал к созданию соответствующей полиции с какими-нибудь активистами во главе.
По одной простой причине: если вы вручаете кому бы то ни было инструмент насилия, не озаботившись вопросом «кто контролирует контролёров», то вы получаете всё ту же мафию, считающую себя родом избранным и призванным пасти быдло, взимать подношения, унижать просителей и беспределить. Сразу или потом - но вы неизбежно её получите.
Я прочёл на днях одно потрясающее сообщение из страны победившего экстремизма:
«Южный центр по борьбе с бедностью (SPLC, влиятельнейшая боевая юридическая крыша повесточки - В.М.) во вторник опубликовал доклад „Год ненависти и экстремизма“, в котором предупредил о посягательстве на „теократию“ и „авторитарный переворот“ как часть „организационной инфраструктуры… поддержки превосходства белой расы в Соединённых Штатах.
SPLC поднял тревогу по поводу того, что «задокументировано 86 активных групп ненависти против ЛГБТК+* - примерно на 33% больше, чем в 2022 году, и это самое большое число, когда-либо зарегистрированное SPLC».
Так вот: увеличение количества «групп ненависти против ЛГБТК+*» связано с решением SPLC добавить в список государственные советы по семейной политике, группы врачей, которые выступают против медицинского вмешательства в отношении (трансформеров), и даже ячейки группы «(Гомосексуалисты) против педофилов». Эти группы не поддерживают «ненависть» - они просто выступают против программы SPLC».
Оценим потрясающую эволюцию. Когда SPLC был юной организацией, он бился с натуральными злодеями и, в частности, внёс решительный вклад в банкротство Ку-Клукс-клана.
А сейчас это полумиллиардная империя причинения неприятностей, объявляющая гомофобами группу открытых (гомосексуалистов), если те смеют выступить против свободного совращения малолетних.
(и да: лет пять назад руководство данной империи ушло в отставку по случаю скандала с сексуальными домогательствами в организации).
Что случилось с борцами против зла? Да всё та же старая история о превращении драконоборца в дракона.
Всё, что понадобилось для этого превращения - выдать самоконтролирующейся группе лиц инструмент принуждения.
Существует очень простой трюизм: если вы разрешаете кому-то блюсти порядок по своему усмотрению - этот кто-то наведёт свой порядок.
В случае с надсмотрщиками за человеческим культурным поведением - это эквивалентно выдаче группе инициативных граждан права на написание собственного Уголовного кодекса без права государства и общества вмешиваться в их творческий процесс.
В итоге они начнут объявлять (культур)преступлениями всё, в чём будут видеть угрозу собственным клановым интересам.
Как пополняются все тусовочки, претендующие на раздачу кнутов и пряников? Все тусовочки такого рода пополняются кооптацией. Как они определяют зло? По собственному разумению. Кто контролирует их состав и представления о прекрасном? Никто, кроме своих.
Что мы получаем в итоге? Ув. друзья могут включить воображение сами, но лично мой ум живо представляет себе борцунью за нравственность в кожаных штанах с кружевными лампасами и с фигуральным маузером наперевес, вносящую В. Мараховского в чёрные списки - например, за возбуждение ненависти к социальной группе «блудницы & мужеложцы из лучших московских гостиных». С последующим требованием деплатформинга в соцсетях и прочими неприятностями.
Усилит ли это отечественную нравственность - или хотя бы нравственность отечественного искусства? Да чорта с два: если тусовочке дать ключи от кнутов и пряников, то тусовочка просто перестанет хоть сколько-нибудь заботиться об обратной связи с обществом. Она вообразит себя священным кланом, чья миссия - пасти быдло, раздавать своим казённые деньги на самовыражение, в напряжённом петушкокукушкинге восхищаться тем, что получается (и плевать на кассовые сборы, это обязательно) и периодически выслеживать и карать тех, кто представляется угрозой или просто неприятен. А искусство, вручённое тусовочке под собственный контроль, станет или беспомощно, или даже ядовито (как было в позднем СССР: я рутинно напомню, что унылое кино о пользе добра никто не смотрел, а вся вылезающая крипторусофобия состояла из сидящих на казённом финансировании «деятелей культуры», пиарящих друг друга).
В нашем случае практические русофобы так же легко вылупятся из «Центра по борьбе с русофобией», как в американском случае ЛГБТК++*-Центр принялся преследовать (гомосексуалистов).
…Всё на свете яд, всё на свете лекарство, вопрос правильной дозировки. Если у вас по улицам гарцуют на крутых тачках татуированные жрецы культа смерти, творящие беспредел, а ваши дети мечтают ими стать - то вам, наверно, нужно сносить надгробия бульдозерами.
А если у вас «в интернете кто-то неправ», то стоит ограничиться кляузами в следственные органы. В противном случае по улицам начнут разъезжать жрецы на бульдозерах, высматривающие жертв и творящие беспредел.
Всё, изложенное в цитате, в полной мере касается и насаждения Обязательной Идеологии. Если Режым вдруг утеряет связь с действительностью и пойдёт на такой шаг, то можно не сомневаться, что новоявленные комиссары с пыльными МПХ (вне зависимости от того, топят они за Небесный СССР или за Рррусскую Ведическую Рррусь) быстро мутируют из инструмента решения имеющихся проблем в одну из оных проблем. И притом - весомую.
Оно работает так применительно к любой разновидности культуры - не обязательно к уголовной или к той, которую многие путают с искусством.
В свежем, сегодняшнем докладе коллега как раз привёл примеры из других сфер:
<...> В прошлом десятилетии был популярен термин «прекариат», описывавший низший социальный слой XXI века - не имеющий ни стабильной занятости, ни стабильно востребованных специальностей, ни, соответственно, стабильных доходов. Термин был образован от «precarius» (попрошайнический) и «пролетариат», и прекариев СМИ лениво обсуждали в качестве социальной проблемы эпохи.
Сейчас этот термин потерял блеск новизны и употребляется редко - но, боюсь, не столько потому, что он утратил актуальность, сколько потому, что значительная часть мира прекаризировалась в самых разных областях, и дефиниции «прекариата» сейчас могут в известной степени приложить к себе слишком многие социальные страты. Включая те, что прежде считали себя средним классом и уважали стабильность своего положения. Где она сейчас, эта стабильность.
Ну так вот: человеческое любопытство тоже подверглось глубокой прекаризации.
В том смысле, что пресловутые «клиповое мышление» и «память золотой рыбки», в которых СМИ любят обвинять аудиторию друг друга, сейчас являются культурным стандартом. Нормой информационного поведения в значительной части развитых обществ.
У нормального цивилизованного современника нет постоянных убеждений, нет постоянных интересов и даже нет постоянных тревог. См., например, факт драматического падения «зелёного» энтузиазма в 2022-2024 годах: люди тупо утомились и заскучали, ну сколько можно бояться одного и того же климата. И массовость экологических манифестаций упала на порядок, а зелёные на новых европейских выборах выгребают горькие поражения - хотя на дворе лето и СМИ исправно фигачат про жару, жуткую жару, рекордную жару. Мне даже интересно, какие новые подходы сумеют найти лоббисты соответствующих индустрий, чтобы перезапустить климатическую истерику в новом облике - ибо прежний уже сточился о заскучавшие умы.
Но если в ситуации с «зелёной повесточкой» (или, например, общезападной укро-истерией) утомляемость любопытства может оказаться в итоге добром - этого не скажешь о тех случаях, когда предмет действительно заслуживает массового, вдумчивого, устойчивого и практического общественного внимания - и не получает его.
Я имею в виду список тех проблем, вызовов и язв, которые можно купировать и подлечить исключительно изменением массового поведения - причём порой довольно затратного и требующего усилий (абстиненция от чего-нибудь вредного и самопринуждение к чему-нибудь важному, но трудоёмкому).
Ну типа поужасались всеобщему потребительству и вернулись на алик.
Поужасались депопуляции и разошлись по сайтам знакомств.
Поужасались падению уровня образования и разошлись тапать хомяков.
…Поужасались прекаризации внимания и разошлись мотать ленту, постиронично добавлю я.
В таких случаях встаёт сиамский вопрос «Кто виноват и что делать».
Относительно кто виноват - всё достаточно очевидно. Отчасти в прекаризации любопытства, конечно, следует винить сами медиа (старые, новые, традиционные, социальные). Но, боюсь, не в большей степени, чем производителей водки в повальном алкоголизме.
У пьянства (а также наркотиков, проституции и всех прочих социальных язв) два контрагента - продавец и покупатель. Поэтому при лечении любой социальной язвы обществам всегда приходится иметь дело с двумя противниками - а именно
- Барыгами, зарабатывающими на пороке
- Потребителями, жаждущими порока.
Относительно что делать - мы можем обратиться к практике борьбы с пороками в разных странах и в разных эпохах.
Рискну заявить, что борьба с общественным пороком всегда эффективна ограниченно - как в охвате, так и во времени.
Например, знаменитая скандинавская «криминализация клиентов проституток» в практическом смысле стала банальной передачей проститутошного дела на аутсорс популярным туристическим направлениям. Преследование же самих проституток с сутенёрами - даёт результатом «эмиратскую» элитизацию профессии.
Если применять оба подхода одновременно - порок может начать эволюционировать: он и элитизируется, и уходит в офшоры, и изобретает своеобразные деривативы (которые вроде бы тоже про секс и материальное вознаграждение, но формально не притянуть, см. институт Sugar Babes, или какое-нибудь гостеприимное содержание беженок, и далее по списку).
Время от времени какие-нибудь доведённые до отчаяния правительства идут на натуральные репрессии. То есть «нулевая терпимость», повальные отстрелы по-филиппински, запреты абортов по-чаушески.
Это даёт эффект - но, см. выше, всегда временный и обычно с обраткой, причём порой непредсказуемой. Малыши, народившиеся благодаря Чаушеску в конце 1960-х, радостно фестивалили на улицах во время переворота 1989-го и радовались его убийству. Из филиппинских охотников на наркобарыг родились новые банды, получившие в руки инструмент безнаказанных расправ (президент Дутерте, запустивший отстрелы, давно в отставке, а его преемник Маркос-мл. теперь борется с распоясавшимися дружинниками).
Поэтому умные правительства идут на Решительные Меры лишь в тех случаях, когда приходят к выводу, что любая обратка, то есть нежелательное и непрогнозируемое последствие, оправдана текущей необходимостью. А в остальное время действуют с максимальной сдержанностью, предпочитая медленно и комплексно усиливать давление на порок и так же комплексно поощрять альтернативы ему, из которых можно было бы выжать общественную пользу.
Правки в существующий культурный код надо вносить постепенно и планомерно, в первую очередь направляя усилия на подрастающие поколения, а не на тех, чьи нейронные связи уже сформировались и сигналы в межужных нервных ганглиях постоянно ходят одними и теми же маршрутами - на алик, сайты знакомств, в онлайн-казино и онлайн-игры, к добровольным андроидам и прочим хайпожорам etc.
Никакой штурмовщины - только поступательное развитие, только системный подход.
Таков путь.
* - движение ЛГБТ признано экстремистским и запрещено в России