Главный английский русофоб
Дэвид Уркварт - шотландец, родился в 1805 году. В 1827 году он, по примеру Байрона, поехал добровольцем в Грецию. Там он был тяжело ранен, и, вернувшись в Англию, стал заваливать английское правительство письмами в поддержку греков. Его деятельность была оценена английским правительством, и его включили в английскую делегацию в Константинополь на переговоры о границе между Грецией и Османской империей.
Дэвид Уркварт
Оказавшись в Турции, он немедленно и на всю жизнь влюбился во все турецкое. И стал настолько настаивать на английской помощи туркам против Мухаммеда Али в Египте, что поставил свое начальство в неловкое положение.
Его отозвали в Англию. Тем временем пришла русско-турецкая война, и Уркварт приобрел вторую из своих идей - всепоглощающую ненависть к России.
В 1829 году по Адрианопольскому договору Россия получила от турок кавказское побережье от Анапы до Поти. Впрочем, населявшие эти места народы не знали, что принадлежали Турции. Когда генерал Раевский сказал одному из местных князей, что султан уступил их России, тот ответил: «Видишь, птичка на дереве. Я тебе ее дарю».
В 1835 году Уркварт, к этому моменту по рекомендации короля снова назначенный в посольство Константинополе, совершил поездку к черкесам и предпринял шаги к тому, чтобы поднять их против русских. Он, в частности, придумал для них флаг - сейчас он, немного измененный, стал флагом Адыгеи.
Адыгейский флаг
Русские тем временем начали постепенно охранять эту береговую линию и построили ряд укреплений вдоль побережья (помните контрабандистов из «Тамани». И сам Печорин был в Тамани по дороге в Геленджик). В 1836 году задержали частное английское судно «Виксен» с грузом оружия. Скандал вынудил Пальмерстона снова отозвать Уркварта в Англию.
Война на кавказском побережье продолжалась еще много лет и закончилась депортацией нескольких сот тысяч мухаджиров в Турцию. А на их место поселили частью казаков (как в Новороссийске), частью - греков и армян из Турции, как в районе Туапсе и Сочи. Нынешняя граница между Абхазией и Россией - это граница между депортированными абадзехами, шапсугами и убыхами - и недепортированными абхазами. Наши израильские черкесы - вроде бы абадзехи.
А Уркварт посвятил дальнейшую жизнь разоблачению русских агентов, которых он умел находить в самых неожиданных местах. Из известных политиков русскими агентами были Пальмерстон, Гизо, Кошут, Маццини. О Бакунине и говорить не приходится. В 1860-е годы Уркварт организовал по всей Англии для сбора средств в помощь черкесам и полякам, но что-то много не собрал.
В русской литературе принято описывать Уркварта как агента британского империализма. Действительность несколько отличается:
В Англии, в этом стародавнем отечестве поврежденных - одно из самых оригинальных мест между ними занимает Давид Уркуард, человек с талантом и энергией. Эксцентрический радикал из консерватизма, он помешался на двух идеях: во-первых, что Турция превосходная страна, имеющая большую будущность - в силу чего он завел себе турецкую кухню, турецкую баню, турецкие диваны... во-вторых - что русская дипломация, самая хитрая и ловкая во всей Европе, подкупает и надувает всех государственных людей, во всех государствах мира сего и преимущественно в Англии. Уркуард работал годы, чтоб отыскать доказательства того, что Палмерстон - на откупу петербургского кабинета. Он об этом печатал статьи и брошюры, делал предложения в парламенте, проповедовал на митингах. Сначала на него сердились, отвечали ему, бранили его, потом привыкли, обвиняемые и слушавшие стали улыбаться, не обращали внимания... наконец разразились общим хохотом.
На одном митинге - в одном из больших центров Уркуард до того увлекся своей idee fixe, что, представляя Кошута человеком неверным, он прибавил, что если Кошут и не подкуплен Россией - то находится под влиянием человека, явным образом работающего в пользу России... и этот человек - Маццини!
Уркуард, как дантовская Франческа, не продолжал больше своего чтения в этот день. При имени Маццини поднялся такой гомерический смех, что сам Давид заметил, что итальянского Голиафа он не сбил своей пращой, а себе свихнул руку.
Человек, думавший и открыто говоривший, что от Гизо и Дерби до Эспартеро, Кобдена и Маццини - все русские агенты - был клад для шайки непризнанных немецких государственных людей, окружавших - неузнанного гения первой величины - Маркса. Они из своего неудачного патриотизма и страшных притязаний сделали какую-то Hochschule клеветы и заподозревания всех людей, выступавших на сцену с большим успехом, чем они сами. Им недоставало честного имени. Уркуард его дал.
Д. Уркуард имел тогда большое влияние на "Morning Advertiser" - один из журналов, самым странным образом поставленных. Журнала этого нет ни в клубах, ни у больших стешионеров, ни на столе у порядочных людей - а он имеет большую циркуляцию, чем "Daily News", и только в последнее время дешевые листы вроде (145) "Daily Telegraph", "Morning и Evening Star" - отодвинули "М. Advertiser" на второй план. Явление чисто английское, "М. Advertisers - журнал питейных домов, и нет кабака, в котором бы его не было. С Уркуардом и публикой питейных домов взошли в "Morning Advertiser" марксиды и их друзья - "Где пиво, там и немцы".
Одним добрым утром "Morning Advertiser" вдруг поднял вопрос: "Был ли Бакунин русский агент, или нет?" - Само собою разумеется, отвечал на него положительно. Поступок этот был до того гнусен, что возмутил даже таких людей, которые не принимали особенного участия в Бакунине.
Былое и думы.