Танки КВ-1 на боевом курсе
Продолжение. Начало здесь и здесь.
Наверняка все, кто интересуется боевыми действиями в 1941 году на Ленинградском фронте, узнали человека на снимке военного времени, который в октябре - ноябре 1941 года был радиотелеграфистом танка КВ-1 командира роты 86-го отдельного танкового батальона.
Для тех кто не узнал ниже приведу информацию об этом танкисте, его фотоснимок образца 2016(?) года, его воспоминания о боях в ноябре 1941 года в составе 86-го ОТБ, а также некоторые данные из документов в качестве комментария к воспоминаниям.
Итак, на снимке военного времени изображен полковник в отставке Владимир Федорович Мельников. Мельников был радиотелеграфистом танка КВ-1 младшего лейтенанта Ласточкина из роты Зиновия Колобанова и участвовал в известном бою 20 августа 1941 года под Красногвардейском.
31 марта 2016 года Мельникову исполнилось 95 лет. Фотоснимок Мельникова образца 2016(?) года (источник ).
Снимок военного времени позаимствован из книги Льва Лурье "Ленинградский фронт". В этой книге также имеются воспоминания Мельникова. Отрывок по событиям осень 1941 года привожу ниже:
"Мы воевали по всей линии фронта. И под Урицком, и под Пушкиным, и под Александровской, и в Красногорской операции, и под Тосно. Танков было мало, - нас по два танка бросали сюда-туда, по два раза в день мы ходили в атаку. Отдыхать было некогда. Потом меня перевели из 1-й танковой дивизии в 86-й отдельный танковый батальон[20]. На машину командира батальона я был посажен радистом. Это было либо в конце сентября, либо в начале октября. Бои проходили не очень успешно, мы только поддерживали свои пехотные части. Много эпизодов… Перечислять все битвы - это займет несколько часов.
Поначалу у нас перебоев со снарядами не было, топлива тоже хватало. Мы готовы были всегда выйти на передовую, в очередной бой. Нам прислали (из Челябинска, по-моему) 13 или 15 новых машин, но экипажи совершенно не обучены. И нас бросили вместе с ними в атаку. Командиром роты был капитан Утилев. Ничего доброго о нем сказать не могу. Пойти в атаку на немецкие укрепленные позиции с совершенно неподготовленными экипажами - это преступление. Все пришедшие через Ладожское озеро танки были сожжены немцами.
К тому времени немцы изобрели кумулятивные снаряды, которые прожигали нашу броню. На танках КВ ставили вторую броню, фальшборты. А про маленькие танки и говорить нечего, с них все сбивали элементарно. И вот, в декабре, мы с этими танками пошли в атаку на Усть-Тосно (это под Ивановской, где река Тосна впадает в Неву). Мы умели воевать и никогда не шли в атаку в лоб, потому что это было опасно, а шли зигзагом. Снаряды, которые в нас попадали, рикошетом отлетали от наклонной поверхности. Но в наш танк попали, сбили звездочку левой гусеницы. Танк закрутился на месте. Рядом была какая-то воронка, и мы носом съехали в нее. Все, до немцев - метров 70-100, а до наших траншей - метров 500-700. Но был приказ Сталина машины подбитыми не оставлять. Командир роты, капитан Утилев, виновник этого поражения, конечно, тут же ушел от нас. А мы, экипаж, остались в подбитом танке. Декабрь, мороз градусов 10-12. У нас только кирзовые куртки, брюки и сапоги. Ну, и танкошлемы. 6 или 7 суток мы просидели в этой машине. Немцы приходили к танку и говорили: «Рус, выходи, иначе сейчас подожжем». Но им нужно было вытащить наш танк не сгоревшим.
Новые танки были оснащены полным боезапасом. Если в них попадал снаряд, боекомплект часто разрывался так, что башни отлетали метров на 30-35. Мы лазали по подбитым танкам за едой (в них был запас консервов), а немцы за нами охотились, все время снайпер смотрел, заряжающего нашего убил. Потом Гриша Малахов, артиллерист, заболел, у него страшная температура была, видимо, воспаление легких. Мы с Шурой Фроловым его оттащили ползком, по-пластунски до наших траншей, больше я не знаю его судьбу. Потом пришли два танка КВ и вытащили наш танк.
Так как мы были ослабленные, усталые, нам принесли термос горячих макарон с мясом. Но мы решили не есть, пока не доберемся до города. И правильно сделали. Какой-то немец подполз к нам за танк и пустил автоматную очередь. Две пули попали в Шурика, две в меня, в область живота. Всю самую страшную часть блокады, до апреля месяца, я провалялся в госпиталях Ленинграда. Потом меня демобилизовали, дали инвалидность второй группы и отпустили на все четыре стороны. Я поехал к себе в Ташкент, в танковую академию. Потом меня призвали в танковое училище. В декабре 1942 года началась у меня другая служба".
Некоторые уточнения к рассказу Мельникова можно получить из его же наградного листа, где сказано, что он был тяжело ранен 6 ноября 1941 года.
Так что получается, что он в составе 86-го ОТБ участвовал и был ранен в боях в начале ноября 1941 года в районе д. Новая недалеко от Усть-Тосно.
Небольшую информацию о участии батальона в тех боях я уже ранее приводил в записи о экранированных танках КВ-1 86-го ОТБ. Так что придется немного повториться.
15 танков КВ было в двух танковых батальонах 55-й армии, а не только в 86-м. Про Челябинск Мельников, конечно, ошибается за давностью лет. Потери оба батальона понесли весьма значительные, но, в основном, подбитыми и застрявшими танками. Эти танки, в дальнейшем, были эвакуированы и вновь возвращены в строй.
Отрицательная характеристика, которую Мельников дает капитану Утелеву, представляется слишком эмоциональной и несправедливой. Утелев вполне мог пересесть в боеспособный танк для руководства остальными танками в бою. Могли быть и другие причины.
В тех же боях командир танковой роты 84-го ОТБ старший лейтенант Литвинов пересел из своего застрявшего танка в другой и погиб в бою вместе с его экипажем. Подробнее можно посмотреть в другой записи о боях под Усть-Тосно.
По состоянию на 7 ноября 1941 года в сводке 86-го ОТБ застрявший танк КВ-1 с зав. № М-5147 капитана Утелева уже числился эвакуированным.
Ниже фотоснимок танка КВ-1 с зав. № М-5145. Танки с зав. №№ 5147 и 5145 принадлежали к одной производственной серии и были получены 86-м ОТБ новыми с ЛКЗ в начале сентября 1941 года.
В вышеупомянутом документе приведен и состав экипажа КВ-1 с зав. № М-5147 - "командир танка капитан Утелев, мехводитель Фролов, моторист Мельников, заряжающий Шалаев и командир орудия Малахов".
Так что фамилии Мельников вспоминает очень точно. Причем не только по боям в составе 86-го ОТБ, но и по июльским боям в составе танкового батальона ВАММ.
На сайте "Подвиг народа" удалось подобрать подходящих Малахова и Фролова, но их фотоснимков найти пока не удалось. Шалаева подобрать не удалось.
Малахов Григорий Спиридонович
Фролов Александр Владимирович
Собственно всё.
P.S. Практически все приведенные данные, кроме снимка военного времени (из-за отсутствия которого все и застопорилось), были собраны еще полтора года назад. Так вот полтора года назад в сети находилось очень обширное часовое интервью Мельникова образца, видимо, 2009 года, в котором он рассказывает и о боях в составе батальона ВАММ под Дагдой. Сейчас я это интервью найти не сумел.
Если кто-нибудь будет более удачливым и найдет ссылку на интервью, то, большая просьба, ею поделиться со всеми.
Наверняка все, кто интересуется боевыми действиями в 1941 году на Ленинградском фронте, узнали человека на снимке военного времени, который в октябре - ноябре 1941 года был радиотелеграфистом танка КВ-1 командира роты 86-го отдельного танкового батальона.
Для тех кто не узнал ниже приведу информацию об этом танкисте, его фотоснимок образца 2016(?) года, его воспоминания о боях в ноябре 1941 года в составе 86-го ОТБ, а также некоторые данные из документов в качестве комментария к воспоминаниям.
Итак, на снимке военного времени изображен полковник в отставке Владимир Федорович Мельников. Мельников был радиотелеграфистом танка КВ-1 младшего лейтенанта Ласточкина из роты Зиновия Колобанова и участвовал в известном бою 20 августа 1941 года под Красногвардейском.
31 марта 2016 года Мельникову исполнилось 95 лет. Фотоснимок Мельникова образца 2016(?) года (источник ).
Снимок военного времени позаимствован из книги Льва Лурье "Ленинградский фронт". В этой книге также имеются воспоминания Мельникова. Отрывок по событиям осень 1941 года привожу ниже:
"Мы воевали по всей линии фронта. И под Урицком, и под Пушкиным, и под Александровской, и в Красногорской операции, и под Тосно. Танков было мало, - нас по два танка бросали сюда-туда, по два раза в день мы ходили в атаку. Отдыхать было некогда. Потом меня перевели из 1-й танковой дивизии в 86-й отдельный танковый батальон[20]. На машину командира батальона я был посажен радистом. Это было либо в конце сентября, либо в начале октября. Бои проходили не очень успешно, мы только поддерживали свои пехотные части. Много эпизодов… Перечислять все битвы - это займет несколько часов.
Поначалу у нас перебоев со снарядами не было, топлива тоже хватало. Мы готовы были всегда выйти на передовую, в очередной бой. Нам прислали (из Челябинска, по-моему) 13 или 15 новых машин, но экипажи совершенно не обучены. И нас бросили вместе с ними в атаку. Командиром роты был капитан Утилев. Ничего доброго о нем сказать не могу. Пойти в атаку на немецкие укрепленные позиции с совершенно неподготовленными экипажами - это преступление. Все пришедшие через Ладожское озеро танки были сожжены немцами.
К тому времени немцы изобрели кумулятивные снаряды, которые прожигали нашу броню. На танках КВ ставили вторую броню, фальшборты. А про маленькие танки и говорить нечего, с них все сбивали элементарно. И вот, в декабре, мы с этими танками пошли в атаку на Усть-Тосно (это под Ивановской, где река Тосна впадает в Неву). Мы умели воевать и никогда не шли в атаку в лоб, потому что это было опасно, а шли зигзагом. Снаряды, которые в нас попадали, рикошетом отлетали от наклонной поверхности. Но в наш танк попали, сбили звездочку левой гусеницы. Танк закрутился на месте. Рядом была какая-то воронка, и мы носом съехали в нее. Все, до немцев - метров 70-100, а до наших траншей - метров 500-700. Но был приказ Сталина машины подбитыми не оставлять. Командир роты, капитан Утилев, виновник этого поражения, конечно, тут же ушел от нас. А мы, экипаж, остались в подбитом танке. Декабрь, мороз градусов 10-12. У нас только кирзовые куртки, брюки и сапоги. Ну, и танкошлемы. 6 или 7 суток мы просидели в этой машине. Немцы приходили к танку и говорили: «Рус, выходи, иначе сейчас подожжем». Но им нужно было вытащить наш танк не сгоревшим.
Новые танки были оснащены полным боезапасом. Если в них попадал снаряд, боекомплект часто разрывался так, что башни отлетали метров на 30-35. Мы лазали по подбитым танкам за едой (в них был запас консервов), а немцы за нами охотились, все время снайпер смотрел, заряжающего нашего убил. Потом Гриша Малахов, артиллерист, заболел, у него страшная температура была, видимо, воспаление легких. Мы с Шурой Фроловым его оттащили ползком, по-пластунски до наших траншей, больше я не знаю его судьбу. Потом пришли два танка КВ и вытащили наш танк.
Так как мы были ослабленные, усталые, нам принесли термос горячих макарон с мясом. Но мы решили не есть, пока не доберемся до города. И правильно сделали. Какой-то немец подполз к нам за танк и пустил автоматную очередь. Две пули попали в Шурика, две в меня, в область живота. Всю самую страшную часть блокады, до апреля месяца, я провалялся в госпиталях Ленинграда. Потом меня демобилизовали, дали инвалидность второй группы и отпустили на все четыре стороны. Я поехал к себе в Ташкент, в танковую академию. Потом меня призвали в танковое училище. В декабре 1942 года началась у меня другая служба".
Некоторые уточнения к рассказу Мельникова можно получить из его же наградного листа, где сказано, что он был тяжело ранен 6 ноября 1941 года.
Так что получается, что он в составе 86-го ОТБ участвовал и был ранен в боях в начале ноября 1941 года в районе д. Новая недалеко от Усть-Тосно.
Небольшую информацию о участии батальона в тех боях я уже ранее приводил в записи о экранированных танках КВ-1 86-го ОТБ. Так что придется немного повториться.
15 танков КВ было в двух танковых батальонах 55-й армии, а не только в 86-м. Про Челябинск Мельников, конечно, ошибается за давностью лет. Потери оба батальона понесли весьма значительные, но, в основном, подбитыми и застрявшими танками. Эти танки, в дальнейшем, были эвакуированы и вновь возвращены в строй.
Отрицательная характеристика, которую Мельников дает капитану Утелеву, представляется слишком эмоциональной и несправедливой. Утелев вполне мог пересесть в боеспособный танк для руководства остальными танками в бою. Могли быть и другие причины.
В тех же боях командир танковой роты 84-го ОТБ старший лейтенант Литвинов пересел из своего застрявшего танка в другой и погиб в бою вместе с его экипажем. Подробнее можно посмотреть в другой записи о боях под Усть-Тосно.
По состоянию на 7 ноября 1941 года в сводке 86-го ОТБ застрявший танк КВ-1 с зав. № М-5147 капитана Утелева уже числился эвакуированным.
Ниже фотоснимок танка КВ-1 с зав. № М-5145. Танки с зав. №№ 5147 и 5145 принадлежали к одной производственной серии и были получены 86-м ОТБ новыми с ЛКЗ в начале сентября 1941 года.
В вышеупомянутом документе приведен и состав экипажа КВ-1 с зав. № М-5147 - "командир танка капитан Утелев, мехводитель Фролов, моторист Мельников, заряжающий Шалаев и командир орудия Малахов".
Так что фамилии Мельников вспоминает очень точно. Причем не только по боям в составе 86-го ОТБ, но и по июльским боям в составе танкового батальона ВАММ.
На сайте "Подвиг народа" удалось подобрать подходящих Малахова и Фролова, но их фотоснимков найти пока не удалось. Шалаева подобрать не удалось.
Малахов Григорий Спиридонович
Фролов Александр Владимирович
Собственно всё.
P.S. Практически все приведенные данные, кроме снимка военного времени (из-за отсутствия которого все и застопорилось), были собраны еще полтора года назад. Так вот полтора года назад в сети находилось очень обширное часовое интервью Мельникова образца, видимо, 2009 года, в котором он рассказывает и о боях в составе батальона ВАММ под Дагдой. Сейчас я это интервью найти не сумел.
Если кто-нибудь будет более удачливым и найдет ссылку на интервью, то, большая просьба, ею поделиться со всеми.