Как не существует Бог?
Какой европейский философ не имеет своего мнения о Боге? Это "атеист полагает, что Бог это дело священника, философ же убежден, что это дело, слишком серьезное для священника". Автор этой цитаты, современный французский мыслитель Кантен Мейясу (почему-то по-русски его кличут Квентином), в своей еще неопубликованной работе "Божественное несуществование" полагает, что к Богу можно относиться четверояко. Можно не верить в Бога, потому что Он не существует. Это традиционная позиция атеизма, которая ведет к "печали, равнодушию, цинизму", потому отвергается. Можно верить, потому что Он существует. Это опять-таки традиционное убеждение теизма, из которого следует, кроме всего прочего, оправдание наличного зла. Можно занять более редкую и экстравагантную позу и не верить, потому что Он существует. Это романтический и сатанинский бунт, бесплодный, поскольку он возлагает ответственность за несовершенство мира на Другого. Мейясу предлагает испробовать четвертое, самое контринтуитивное отношение: верить, потому что Он не существует. Еще не существует, пока, в далеком будущем, Им, возможно, не станем мы сами.
На самом деле в поисках обоснования этой не такой уж редкой позиции можно было бы провести прямую линию от ветхозаветного "будете как боги" до таких знаковых фигур Модерна, как Ницше, ранний Платонов и Тейяр де Шарден, но оставлю это на потом. Сейчас же хочу обратить внимание на совсем другое. Насколько даже наисовременнейший европейский философ, представитель уже 21 века, все еще детерминирован древнейшими западными привычками мышления, среди коих главным идет закон исключенного третьего "или А - или не-А"! У Мейясу, или верим, или не верим. Или существует, или не существует. Не удивительно, что развиваемая в чересчур жестких границах формальной логики даже виртуозная диалектика обречена на казематное существование, узость которого вот уже две тысячи лет режет крылья всем европейским икарам. И насколько по сравнению с этим легко дышится в пределах индийской логики! В ответ на примитивную дихотомию француза индус бы сказал, что Бог и существует, и не существует, а еще точнее (и апофатически тоньше) - Он и не существует, и не не существует! Конечно, работа с такой позицией далее требует подготовки, уже не совместимой со школьной логикой, и интенций, выходящих далеко за рамки интеллектуального теоретизирования. В полном соответствии со своим исходным тезисом индус бы сказал, что его позиция по отношению к Богу и интеллектуальна, и не интеллектуальна, а точнее - не интеллектуальна и не неинтеллектуальна одновременно. Поймет ли западный интеллектуал, о чем здесь речь, до сих пор остается вопросом далеко ушедшего Востока к мнимо превосходящему Западу и его потому столь ограниченному Богу.
На самом деле в поисках обоснования этой не такой уж редкой позиции можно было бы провести прямую линию от ветхозаветного "будете как боги" до таких знаковых фигур Модерна, как Ницше, ранний Платонов и Тейяр де Шарден, но оставлю это на потом. Сейчас же хочу обратить внимание на совсем другое. Насколько даже наисовременнейший европейский философ, представитель уже 21 века, все еще детерминирован древнейшими западными привычками мышления, среди коих главным идет закон исключенного третьего "или А - или не-А"! У Мейясу, или верим, или не верим. Или существует, или не существует. Не удивительно, что развиваемая в чересчур жестких границах формальной логики даже виртуозная диалектика обречена на казематное существование, узость которого вот уже две тысячи лет режет крылья всем европейским икарам. И насколько по сравнению с этим легко дышится в пределах индийской логики! В ответ на примитивную дихотомию француза индус бы сказал, что Бог и существует, и не существует, а еще точнее (и апофатически тоньше) - Он и не существует, и не не существует! Конечно, работа с такой позицией далее требует подготовки, уже не совместимой со школьной логикой, и интенций, выходящих далеко за рамки интеллектуального теоретизирования. В полном соответствии со своим исходным тезисом индус бы сказал, что его позиция по отношению к Богу и интеллектуальна, и не интеллектуальна, а точнее - не интеллектуальна и не неинтеллектуальна одновременно. Поймет ли западный интеллектуал, о чем здесь речь, до сих пор остается вопросом далеко ушедшего Востока к мнимо превосходящему Западу и его потому столь ограниченному Богу.