Пересортица
Было это ещё в те годы, когда мысль о борьбе с пьянством и алкоголизмом ни в одну из поражённых клинически необратимой старческо-коммунистической деменцией голов членов Политбюро ЦК КПСС ещё не пришла. Работали мы тогда в посёлке Тазовский: освоение Нового Уренгоя и прочая бравурная из телевизора дребедень. Выпивали иногда, конечно, не без этого: но так, чтобы забыть о работе и на неделю потерять комсомольско- и партийно-ударный облик, как некоторые несознательные граждане там постоянно - такого, кроме одного случая, не припомню.
Да и на какие шиши нам выпивать? Мы в полях, даже с северным коэффициентом на три пятьдесят полевых в день особо и вволю не попьёшь. Более того, в августе и те нам Москва не перечислила. Крупы ещё какие были в заначке, рыбы всегда наловим, но ведь иной раз и тушёнки хочется, или чаю с сахаром - а на что их купить? Оголодали мы. Но, к счастью, наступила у нас небольшая передышка с работой, а тут как раз навигация вовсю пошла, везут самоходки контейнеры со всякими полезными местному населению товарами, заполняются постепенно склады. Так контейнеры же те разгрузить надо и обратно на материк отправить? И устроились мы по большому заслуженному ранее блату на очень хлебную работу: грузчиками на тёплые склады.
Бригада у нас спаянная, друг друга с полуслова понимаем, да и таскать всякие тяжести для нас не впервой. И, главное, это тебе не стропальщиком по контейнерам в порту скакать: на складе не дует и сухо! И платят неплохо: три рубля тонна, тогда как на материке за подобное привыкли получать мы тогда пятьдесят копеек. И ещё один приятный бонус: в процессе разгрузки то посуда в каком ящике битая, то поломанное что попадётся, некомплект по накладной бывает. Тогда местные кладовщицы по всей форме составляют акт, а мы его как свидетели подписываем. И кому какая разница, шесть бутылок в ящике битых оказалось, или девять? Девять больше, чем шесть, а значит, что и всем лучше! Ну и нам за подпись подобного акта пузырь полагается, но мы пока от законных гонораров отказываемся.
А тут вообще интересно: целый плашкоут с алкоголем буксир притащил. А снабжение в этих местах тогда было неплохое, отечески заботились партия и правительство о нефтяниках и газовиках тогда. Полбаржи - экспортная "Столичная" с винтом, тогда такая только в "Берёзке" за чеки продавалась или шла в заказах слугам народа, остальное проклятым империалистам за твёрдую валюту продавали. Остальные контейнеры тоже с разнообразными вкусностями и деликатесами: сухонькое болгарское, токай венгерский, вермут югославский, коньяки советские в ассортименте.
Кладовщицы объявили: такой груз разгружать мы только московской бригаде можем доверить! Они ребята культурные, пашут за деньги, а не чтоб к концу разгрузки нажраться, во время работы не пьют, ни одного ящика ещё тишком не уронили, с похмелья утром не приходят. А местным только доверь... Чуть не побили нас, конечно, сначала местные мужики: но жёны-кладовщицы их быстренько приструнили.
Разгрузили мы эти контейнеры, раскидали по складам мы всё это хозяйство. Даже не попробовали ни разу ценный груз, хоть верьте - хоть нет! Кладовщицы нами не нарадуются! И вот, наконец, наступил день расплаты, а сумма нам уже набежала приличная, даже более чем. Мы и просим их: а можно мы хоть на половину суммы алкоголь возьмём? А то в магазинах один спирт питьевой да "Агдам" остались, а это невкусно. Завскладом Петровна нам говорит: "Заслужили, ребята! Только одно условие - один товар и чтоб не меньше трёх ящиков, иначе не могу сейчас по накладной со склада в торговлю отписать, пока там остатки прошлогодние не проданы!". Мы оторопели. Ну ничего себе! И этого хочется, и того хочется, а тут такие варварские условия перед нами ставят! А попробовать? Она: "Попробовать можете! Только при мне и по одной бутылке из партии, которые как бой списаны: мне самой интересно ваше столичное мнение, что у меня на складе лежит!".
Утром приоделись в чистое и цивильное, пришли на склад. А она уже всё подготовила, в подсобке стол, на столе с десяток бутылок разнообразных глаз радуют, стопочки стоят, закуска немудрёная ждёт: конфетки, пирожки домашние, лимончик свежего завоза нарезан, ряпушка копчёная, омуль малосольный. Заслужили вы, ребята!
Начали со "Столичной": отличная водка! Не то, что советский народ безропотно привык пить! Закусили. Потом перешли на коньяки: азербайджанский нам сходу не глянулся, клопомор какой-то. Дагестан вообще, похоже, туда какой-то тыквенной маджарки подлил. Не берём! Кладовщицы, надо отметить, тоже от нас в этом славном деле советских сомелье не отстают. Дошли и до армянского ординарного: не надо нам всяких КВВК по двадцать пять рублей, чай не графья! Три звезды - хороший! Четыре - очень хороший! Пять - совсем хороший! Похоже, его будем брать, так пока кумекаем мы в бригаде!
Остаётся на столе две непродегустированные бутылки: Кутаисский Коньячный Комбинат, пять звёзд и четыре звезды. С этим должно быть понятно: а то мы его на материке не пробовали? Начали с более дорогого, с пяти звёзд. Ну так себе… послевкусие не вишнёвой косточки, нет сандалового аромата с лёгкой привкусью ванили! Впрочем, ничего удивительного, грузинские коньяки всегда армянским тогда уступали. И вот последнее усилие, уже непросто нам эти дегустации даются, все косые, подустали от дегустаций.
Открыли четырёхзвёздочный, разлили по стопарикам, интеллигентно понюхали. Аромат божественный! Пригубили. Я застыл в ступоре. Смотрю на своего друга Гришу - у того странное выражение на лице. Я ему: "Слушай, это что?". Он мне: "Не знаю! Не понял!". Ещё по глоточку пригубили. Я ему: "Ты что-то подобное вообще в жизни пил?". Он мне: "Не приходилось!".
Восхитительный напиток! Мне один раз такой на свадьбе приходилось пить, но тот спецзаказовский сорокалетний был для свадьбы сына знаменитого армянского академика и генерала. А здесь четыре звезды... этот берём, тут сомнений нет!
Я завскладом говорю как бригадир: "МарьПетровна! Вот этого - четыре ящика выписывай!". Григорий меня поправляет, как старший товарищ молодого и неопытного инженера: "Пять!". Тут слово берёт ранее молчавший наш опытный аксакал Леонидыч: "Крохоборы вы! Тьфу! Никаких у вас, молодёжи, широких и светлых горизонтов в жизни нет и не предвидится! У нас же вроде зарплаты на шесть ящиков хватает, и ещё сто рублей на чай и сахар останется. Шесть ящиков и берём!".
- Как скажете, ребята! Что, правда такой хороший коньяк? Я плохо разбираюсь… это у вас там в столице…
- Чумовой, МарьПетровна! Что-то необыкновенное! Интересно, как он вообще в этих краях оказался? Такой, наверное, только ещё Брежнев пил!
- А вот это я как раз могу узнать! Грузинский представитель как раз сейчас у нас в посёлке! Расспрошу Нодара!
А тогда республики шефство над всякими нефтегазовыми безумными приблудами брали. И во время северного завоза существовали их представители.
Следующую неделю экспедиция наша не работала: мы коньяк кутаисский продолжали дегустировать, всё никак остановиться не могли. И с каждой рюмкой то новый аромат орехов срединоземноморской пинии в нём обнаружим, то слабое послевкусие померанца, осложнённое тонкими нотками испанского дуба, или ещё что необыкновенное. И ни у одного ни разу наутро голова не болела! Впрочем, удалось нам благоразумно три ящика спасти и засунуть в контейнер, отправить на материк, там каждому потом по несколько бутылок этого нектара досталось, чтоб друзей московских поразить.
В один из этих дней забрёл к нам на пароход и представитель Минпромторга Грузинской ССР на коммунистических уренгойских стройках Нодар.
- Вы, что ли, москвичи? Это вы моим коньяком четире звезда интересовались?
- Мы! А ты Нодар? Выяснил, брат, что там за история?
- Всё, дорогие, выяснил! Брат у меня Кутаиси живёт! Специально брат звонил - брат справка друг наводил! Ревизий! Республиканский комиссий! Партийный контроль! Даже КГБ на комбинат! Целый дело! Сам Шеварднадзе курсе, брат клянусь! Директор, такой хороший коммунист, камера расстрельный дело сидит! Только никому ни слова, генацвале!
- Это в каком смысле "ревизий", Нодар?
- Завод немножко на экспорт коньяк производит, валюта для страна зарабатывает, сто доллар заграница бутилка стоит! Шахер-махер немножко тоже бывает, пересортица немножко, неучтёнка немножко лишний бывает какой случай сверх план! Ну и капелька лишний на склад оказался этот бутилка, хорошо директор его дядя из ЦК предупредил... перед ревизий всю ночь этикетка переклеивали, с тридцатилетний экспорт на четире звезда! А куда его: к вам на север контейнер один срочно тот же ночь отправили, шефский помощь ударная стройка! Сюда за Полярный Круг к ударный нефтяник-газовик никакой комиссий не доедет, кацо! Повезло вам! Только, как брат прошу, никому про это!
Да и на какие шиши нам выпивать? Мы в полях, даже с северным коэффициентом на три пятьдесят полевых в день особо и вволю не попьёшь. Более того, в августе и те нам Москва не перечислила. Крупы ещё какие были в заначке, рыбы всегда наловим, но ведь иной раз и тушёнки хочется, или чаю с сахаром - а на что их купить? Оголодали мы. Но, к счастью, наступила у нас небольшая передышка с работой, а тут как раз навигация вовсю пошла, везут самоходки контейнеры со всякими полезными местному населению товарами, заполняются постепенно склады. Так контейнеры же те разгрузить надо и обратно на материк отправить? И устроились мы по большому заслуженному ранее блату на очень хлебную работу: грузчиками на тёплые склады.
Бригада у нас спаянная, друг друга с полуслова понимаем, да и таскать всякие тяжести для нас не впервой. И, главное, это тебе не стропальщиком по контейнерам в порту скакать: на складе не дует и сухо! И платят неплохо: три рубля тонна, тогда как на материке за подобное привыкли получать мы тогда пятьдесят копеек. И ещё один приятный бонус: в процессе разгрузки то посуда в каком ящике битая, то поломанное что попадётся, некомплект по накладной бывает. Тогда местные кладовщицы по всей форме составляют акт, а мы его как свидетели подписываем. И кому какая разница, шесть бутылок в ящике битых оказалось, или девять? Девять больше, чем шесть, а значит, что и всем лучше! Ну и нам за подпись подобного акта пузырь полагается, но мы пока от законных гонораров отказываемся.
А тут вообще интересно: целый плашкоут с алкоголем буксир притащил. А снабжение в этих местах тогда было неплохое, отечески заботились партия и правительство о нефтяниках и газовиках тогда. Полбаржи - экспортная "Столичная" с винтом, тогда такая только в "Берёзке" за чеки продавалась или шла в заказах слугам народа, остальное проклятым империалистам за твёрдую валюту продавали. Остальные контейнеры тоже с разнообразными вкусностями и деликатесами: сухонькое болгарское, токай венгерский, вермут югославский, коньяки советские в ассортименте.
Кладовщицы объявили: такой груз разгружать мы только московской бригаде можем доверить! Они ребята культурные, пашут за деньги, а не чтоб к концу разгрузки нажраться, во время работы не пьют, ни одного ящика ещё тишком не уронили, с похмелья утром не приходят. А местным только доверь... Чуть не побили нас, конечно, сначала местные мужики: но жёны-кладовщицы их быстренько приструнили.
Разгрузили мы эти контейнеры, раскидали по складам мы всё это хозяйство. Даже не попробовали ни разу ценный груз, хоть верьте - хоть нет! Кладовщицы нами не нарадуются! И вот, наконец, наступил день расплаты, а сумма нам уже набежала приличная, даже более чем. Мы и просим их: а можно мы хоть на половину суммы алкоголь возьмём? А то в магазинах один спирт питьевой да "Агдам" остались, а это невкусно. Завскладом Петровна нам говорит: "Заслужили, ребята! Только одно условие - один товар и чтоб не меньше трёх ящиков, иначе не могу сейчас по накладной со склада в торговлю отписать, пока там остатки прошлогодние не проданы!". Мы оторопели. Ну ничего себе! И этого хочется, и того хочется, а тут такие варварские условия перед нами ставят! А попробовать? Она: "Попробовать можете! Только при мне и по одной бутылке из партии, которые как бой списаны: мне самой интересно ваше столичное мнение, что у меня на складе лежит!".
Утром приоделись в чистое и цивильное, пришли на склад. А она уже всё подготовила, в подсобке стол, на столе с десяток бутылок разнообразных глаз радуют, стопочки стоят, закуска немудрёная ждёт: конфетки, пирожки домашние, лимончик свежего завоза нарезан, ряпушка копчёная, омуль малосольный. Заслужили вы, ребята!
Начали со "Столичной": отличная водка! Не то, что советский народ безропотно привык пить! Закусили. Потом перешли на коньяки: азербайджанский нам сходу не глянулся, клопомор какой-то. Дагестан вообще, похоже, туда какой-то тыквенной маджарки подлил. Не берём! Кладовщицы, надо отметить, тоже от нас в этом славном деле советских сомелье не отстают. Дошли и до армянского ординарного: не надо нам всяких КВВК по двадцать пять рублей, чай не графья! Три звезды - хороший! Четыре - очень хороший! Пять - совсем хороший! Похоже, его будем брать, так пока кумекаем мы в бригаде!
Остаётся на столе две непродегустированные бутылки: Кутаисский Коньячный Комбинат, пять звёзд и четыре звезды. С этим должно быть понятно: а то мы его на материке не пробовали? Начали с более дорогого, с пяти звёзд. Ну так себе… послевкусие не вишнёвой косточки, нет сандалового аромата с лёгкой привкусью ванили! Впрочем, ничего удивительного, грузинские коньяки всегда армянским тогда уступали. И вот последнее усилие, уже непросто нам эти дегустации даются, все косые, подустали от дегустаций.
Открыли четырёхзвёздочный, разлили по стопарикам, интеллигентно понюхали. Аромат божественный! Пригубили. Я застыл в ступоре. Смотрю на своего друга Гришу - у того странное выражение на лице. Я ему: "Слушай, это что?". Он мне: "Не знаю! Не понял!". Ещё по глоточку пригубили. Я ему: "Ты что-то подобное вообще в жизни пил?". Он мне: "Не приходилось!".
Восхитительный напиток! Мне один раз такой на свадьбе приходилось пить, но тот спецзаказовский сорокалетний был для свадьбы сына знаменитого армянского академика и генерала. А здесь четыре звезды... этот берём, тут сомнений нет!
Я завскладом говорю как бригадир: "МарьПетровна! Вот этого - четыре ящика выписывай!". Григорий меня поправляет, как старший товарищ молодого и неопытного инженера: "Пять!". Тут слово берёт ранее молчавший наш опытный аксакал Леонидыч: "Крохоборы вы! Тьфу! Никаких у вас, молодёжи, широких и светлых горизонтов в жизни нет и не предвидится! У нас же вроде зарплаты на шесть ящиков хватает, и ещё сто рублей на чай и сахар останется. Шесть ящиков и берём!".
- Как скажете, ребята! Что, правда такой хороший коньяк? Я плохо разбираюсь… это у вас там в столице…
- Чумовой, МарьПетровна! Что-то необыкновенное! Интересно, как он вообще в этих краях оказался? Такой, наверное, только ещё Брежнев пил!
- А вот это я как раз могу узнать! Грузинский представитель как раз сейчас у нас в посёлке! Расспрошу Нодара!
А тогда республики шефство над всякими нефтегазовыми безумными приблудами брали. И во время северного завоза существовали их представители.
Следующую неделю экспедиция наша не работала: мы коньяк кутаисский продолжали дегустировать, всё никак остановиться не могли. И с каждой рюмкой то новый аромат орехов срединоземноморской пинии в нём обнаружим, то слабое послевкусие померанца, осложнённое тонкими нотками испанского дуба, или ещё что необыкновенное. И ни у одного ни разу наутро голова не болела! Впрочем, удалось нам благоразумно три ящика спасти и засунуть в контейнер, отправить на материк, там каждому потом по несколько бутылок этого нектара досталось, чтоб друзей московских поразить.
В один из этих дней забрёл к нам на пароход и представитель Минпромторга Грузинской ССР на коммунистических уренгойских стройках Нодар.
- Вы, что ли, москвичи? Это вы моим коньяком четире звезда интересовались?
- Мы! А ты Нодар? Выяснил, брат, что там за история?
- Всё, дорогие, выяснил! Брат у меня Кутаиси живёт! Специально брат звонил - брат справка друг наводил! Ревизий! Республиканский комиссий! Партийный контроль! Даже КГБ на комбинат! Целый дело! Сам Шеварднадзе курсе, брат клянусь! Директор, такой хороший коммунист, камера расстрельный дело сидит! Только никому ни слова, генацвале!
- Это в каком смысле "ревизий", Нодар?
- Завод немножко на экспорт коньяк производит, валюта для страна зарабатывает, сто доллар заграница бутилка стоит! Шахер-махер немножко тоже бывает, пересортица немножко, неучтёнка немножко лишний бывает какой случай сверх план! Ну и капелька лишний на склад оказался этот бутилка, хорошо директор его дядя из ЦК предупредил... перед ревизий всю ночь этикетка переклеивали, с тридцатилетний экспорт на четире звезда! А куда его: к вам на север контейнер один срочно тот же ночь отправили, шефский помощь ударная стройка! Сюда за Полярный Круг к ударный нефтяник-газовик никакой комиссий не доедет, кацо! Повезло вам! Только, как брат прошу, никому про это!