Лучинская С.И. Мусульманские идолы
Эта почти детективная история начинается еще во времена первого крестового похода, когда хронисты стали рассказывать о мусульманских мечетях, в которых можно было видеть "огромного размера статуи Мухаммада, инкрустированные золотом и серебром". Наиболее подробные описания такого идола сохранились в хронике "Деяния Танкреда", написанной Рауэлем Каэнским. По его словам, когда 15 июля 1099 года Танкред первым ворвался в мечеть Аль-Акса, то увидел картину, превосходившую алчные мечтания любого из крестоносцев: стены мечети были покрыты серебром, а на троне возвышалась серебряная инкрустированная золотом статуя, закутанная в пурпурные ткани и осыпанная драгоценными камнями. Это был идол Мухаммада. Танкред заявляет: "Кто бы это мог быть? Откуда эти драгоценные камни, это золото? К чему этот пурпур? Может быть это изображение Марса или Апполона, а может быть, Христа? Однако же знаки Христа - терновый венец, гвозди, пронзенное ребро - отсутствуют. Значит, это не Христос, - нет, это все тот же Антихрист. Жалкий Мухаммад, пагубный Мухаммад. Какой срам! Храмом Господа Бога владеет обитатель бездны. Давайте сбросим его поскорее, пусть тотчас же упадет!"
Едва получив приказ, воины Танкреда с необычайным рвением его исполняют. Вот так описал события хронист. Что за ней стоит? Как объяснить происхождение столь фантастического описания? Автор дает свою интерпретацию этого факта. Дальше конспективно-авторское.
Автор хроники сам не являлся участником похода и записал свою историю между 1112 и 1118 годами. Что касается очевидцев, то о статуе Мухаммада в мечете упоминает только хронист Фульхерий Шартрский в духе, что сарацины отправляют в этом храме богослужение по образцу идолопоклонников.
Первое соображение, которое приходит на ум это то, что подобные небылицы сочиняли лишь хронисты не побывавшие в Иерусалиме и мало знакомые с реальной ситуацией на Ближнем Востоке. Именно такой точки зрения придерживались первые исследователи - Р.Хилл и Д.Манро. Но ведь Фульхерий сам был участником похода, долгое время жил на Ближнем Востоке и, тем не менее, тоже упоминает идолов. Это противоречие попытался снять итальянский историк У.Моннере де Виллар. По его мнению, существовали определенные литературные клише, которые могли кочевать из одного произведения в другое и поэтому описания идолов в мечетях можно считать литературным шаблоном. Но автору рассматриваемой нами книге это не кажется убедительным, поскольку не выяснено, почему хронисты считали возможным употребить именно эти клише, а не какие-нибудь другие.
Исходя из тех же посылок, что Манро и Хилл, искусствовед К,Муратова приходит к другой версии. По ее мнению, рассказ Рауэля Каэнского и других хронистов следует воспринимать буквально. Ее объяснения сводятся к следующему: описание идола Мухаммада столь точно, детально и реалистично, что его нельзя счесть всего лишь литературным клише - статуя идола действительно находилась в храме. Она отмечает совпадения описания Рауля с одним из античных иконографических мотивов - изображением Юпитера Капитолийского. Античные и раннехристианские источники часто описывают римские статуи Юпитера, императора Андриана в образе Юпитера, находившиеся в храмах Палестины. Это были колоссальные мраморные статуи, одетые в пурпурный плащ и водруженные на пьедесталах. По мнению Муратовой подобна статуя находилась на горе Мория в Иерусалиме и этот факт стал основой рассказа очевидцев.
Для нашего автора подобная интерпретация кажется не очень убедительной. Вряд ли бы фанатичные мусульмане стали бы терпеть изображение идола в столь сакральном для них месте.
Однако, во многих героических песнях нередко говорится о том, что в городе Кадисе вплоть до середины 12 века существовала огромная статуя Геркулеса, которую могли видеть крестоносцы, проходя через Кадис во время своих экспедиций в Святую Землю и их впечатления, возможно, повлияли на восприятие мусульманского культа. Приведенные объяснения, при всем их различии, имеют нечто общее. Они сосредоточены на поиске реалий и основаны на предположении, что в хрониках реальность находит свое непосредственное отражение. Но вряд ли можно рассматривать описания средневековых писателей, как прямое отражение реального опыта. Средневековый человек осмыслял окружающий мир, опираясь не только на жизненный опыт, но и на традицию, а значит осмыслял действительность в категориях прошлого.
Если религия была главным критерием "инаковости", то правомерно предположить влияние церковной традиции. И верно: уже Иоанн Дамаскин (7 век) в своем сочинении "О ереси" называл мусульман идолопоклонниками. В 9 веке писатель Никита Византийский отмечает, что мусульмане в Мекке поклоняются идолу, сделанному по образцу статуи Венеры. Византийский писатель Ефимий Зигавин, живший при дворе Алексея Комнина в конце 9 века по заданию императора составил огромный полемический труд, направленный против ересей, так называемое "Полное догматическое вооружение", в котором большое место уделяется характеристике ислама. В своем сочинении он рассказывал о том, что сарацины поклоняются утренней звезде и Афродите, именуемой, как он пишет, на арабском, Хабар. Западная христианская традиция разделяла эти представления. В начале 12 века испанский писатель Педро Альфонси тоже приписывал мусульманам идолопоклонство.
Эсхатологические мотивы и образы, несомненно, присутствовали в сознании крестоносцев. Традиция отождествления Мухаммада с Антихристом имеет в средневековой культуре давнее происхождение. в 12 веке клюнийский аббат Петр Достопочтенный утверждал, что Сатана воспользовался Мухаммадом как своим орудием. Накануне Первого Крестового Похода верили в то, что весь мир становится сценой решающего сражения между Христом и Антихристом, а решающее сражение разыграется непременно в Иерусалиме. Поэтому даже если статуи Мухаммада в мечетях никто не видел, она несомненно существовала в эсхатологическом воображении крестоносцев.
В старофранцузском героическом эпосе мусульмане почти всегда идолопоклонники, всегда разговор идет об огромных статуях Мухаммада, богато украшенных. Стены мечетей, где находятся кумиры разрисованы изображениями птиц, рыб и животных. Героическая песнь "Фьерабрас" рассказывает о роскошных, покрытых золотом статуях мусульманских богов - Тервагана, Апполена и Марго. В "Песне о Роланде" мусульманский эмир Балиган заявляет о своем почитании трех богов - Мухаммада, Апполена и Тервагана. В хрониках так же говорится о мусульманских знаменах с изображением Мухаммада и других мусульманских богов.
Мы видим, что одни и те же примеры питали как литературные произведения, так и хроники. Постоянно в хрониках упоминается многобожие сарацин. Атабек Мосула Кербога часто клянется именем "Мухаммада и других богов", визир аль-Афдаль после поражения восклицает "О Мухаммад и боги наши". Отсюда же стремление найти мусульманский эквивалент Троицы: Магомет, Терваган и Апполен.
Случайны ли столь разительные совпадения описаний идолов Мухаммада в героических песнях и хрониках? Очевидное сходство нельзя отнести на счет одного лишь консерватизма. По мнению ряда ученых, эпическая традиция взаимодействовала с исторической. Подобное восприятие ислама могло произойти от особенностей самого христианского культа, а именно в наличие в христианских церквях сакральных изображений. В том, что обилие образов в христианских храмах граничило с идолопоклонством, отдавали себе отчет и отцы церкви, и их беспокойство нашло свое отражение в постановлениях церковных соборов 8-9 вв, а в 10-11 веках, когда трехмерные изображения, в том числе и статуи, заполонили христианские храмы, церковные прелаты прямо указывали на сходство этих изображений с идолами. Так, клирик Бернар Анжерский, путешествуя в 1020 году по Оверни, повсюду замечал украшенные драгоценностями золотые статуи и сравнивал их с языческими идолами. Созерцая в одной из оверинских церквей статую св.Герарда, Бернар спрашивает своего спутника:Брат мой, что ты думаешь об этом идоле? Не сочли бы Марс и Юпитер, что это достойное их изображение?". Поразительно, что святой отец произносит перед изображением практически те же слова, что и рассматривающий идол Мухаммада рыцарь Танкред. Не случайно, что и на культ мусульман хронисты спроецировали представление о своей религии. Такое восприятие Друого характерно не только для средневековья, но и для античности.
Поэтому странный эпизод их хроник автор предлагает рассматривать не как источник объективных сведений, а с точки зрения истории представлений, интерпретируя сообщение хрониста не как реальное событие, а как характеристику его сознания. Итак, когда крестоносцы пришли в Святую Землю, они уже были подготовлены к определенному восприятию мусульманского культа. А находилась ли на самом деле статуя Мухаммада на горе Мория или нет, ответа, скорее всего, не найти...
Едва получив приказ, воины Танкреда с необычайным рвением его исполняют. Вот так описал события хронист. Что за ней стоит? Как объяснить происхождение столь фантастического описания? Автор дает свою интерпретацию этого факта. Дальше конспективно-авторское.
Автор хроники сам не являлся участником похода и записал свою историю между 1112 и 1118 годами. Что касается очевидцев, то о статуе Мухаммада в мечете упоминает только хронист Фульхерий Шартрский в духе, что сарацины отправляют в этом храме богослужение по образцу идолопоклонников.
Первое соображение, которое приходит на ум это то, что подобные небылицы сочиняли лишь хронисты не побывавшие в Иерусалиме и мало знакомые с реальной ситуацией на Ближнем Востоке. Именно такой точки зрения придерживались первые исследователи - Р.Хилл и Д.Манро. Но ведь Фульхерий сам был участником похода, долгое время жил на Ближнем Востоке и, тем не менее, тоже упоминает идолов. Это противоречие попытался снять итальянский историк У.Моннере де Виллар. По его мнению, существовали определенные литературные клише, которые могли кочевать из одного произведения в другое и поэтому описания идолов в мечетях можно считать литературным шаблоном. Но автору рассматриваемой нами книге это не кажется убедительным, поскольку не выяснено, почему хронисты считали возможным употребить именно эти клише, а не какие-нибудь другие.
Исходя из тех же посылок, что Манро и Хилл, искусствовед К,Муратова приходит к другой версии. По ее мнению, рассказ Рауэля Каэнского и других хронистов следует воспринимать буквально. Ее объяснения сводятся к следующему: описание идола Мухаммада столь точно, детально и реалистично, что его нельзя счесть всего лишь литературным клише - статуя идола действительно находилась в храме. Она отмечает совпадения описания Рауля с одним из античных иконографических мотивов - изображением Юпитера Капитолийского. Античные и раннехристианские источники часто описывают римские статуи Юпитера, императора Андриана в образе Юпитера, находившиеся в храмах Палестины. Это были колоссальные мраморные статуи, одетые в пурпурный плащ и водруженные на пьедесталах. По мнению Муратовой подобна статуя находилась на горе Мория в Иерусалиме и этот факт стал основой рассказа очевидцев.
Для нашего автора подобная интерпретация кажется не очень убедительной. Вряд ли бы фанатичные мусульмане стали бы терпеть изображение идола в столь сакральном для них месте.
Однако, во многих героических песнях нередко говорится о том, что в городе Кадисе вплоть до середины 12 века существовала огромная статуя Геркулеса, которую могли видеть крестоносцы, проходя через Кадис во время своих экспедиций в Святую Землю и их впечатления, возможно, повлияли на восприятие мусульманского культа. Приведенные объяснения, при всем их различии, имеют нечто общее. Они сосредоточены на поиске реалий и основаны на предположении, что в хрониках реальность находит свое непосредственное отражение. Но вряд ли можно рассматривать описания средневековых писателей, как прямое отражение реального опыта. Средневековый человек осмыслял окружающий мир, опираясь не только на жизненный опыт, но и на традицию, а значит осмыслял действительность в категориях прошлого.
Если религия была главным критерием "инаковости", то правомерно предположить влияние церковной традиции. И верно: уже Иоанн Дамаскин (7 век) в своем сочинении "О ереси" называл мусульман идолопоклонниками. В 9 веке писатель Никита Византийский отмечает, что мусульмане в Мекке поклоняются идолу, сделанному по образцу статуи Венеры. Византийский писатель Ефимий Зигавин, живший при дворе Алексея Комнина в конце 9 века по заданию императора составил огромный полемический труд, направленный против ересей, так называемое "Полное догматическое вооружение", в котором большое место уделяется характеристике ислама. В своем сочинении он рассказывал о том, что сарацины поклоняются утренней звезде и Афродите, именуемой, как он пишет, на арабском, Хабар. Западная христианская традиция разделяла эти представления. В начале 12 века испанский писатель Педро Альфонси тоже приписывал мусульманам идолопоклонство.
Эсхатологические мотивы и образы, несомненно, присутствовали в сознании крестоносцев. Традиция отождествления Мухаммада с Антихристом имеет в средневековой культуре давнее происхождение. в 12 веке клюнийский аббат Петр Достопочтенный утверждал, что Сатана воспользовался Мухаммадом как своим орудием. Накануне Первого Крестового Похода верили в то, что весь мир становится сценой решающего сражения между Христом и Антихристом, а решающее сражение разыграется непременно в Иерусалиме. Поэтому даже если статуи Мухаммада в мечетях никто не видел, она несомненно существовала в эсхатологическом воображении крестоносцев.
В старофранцузском героическом эпосе мусульмане почти всегда идолопоклонники, всегда разговор идет об огромных статуях Мухаммада, богато украшенных. Стены мечетей, где находятся кумиры разрисованы изображениями птиц, рыб и животных. Героическая песнь "Фьерабрас" рассказывает о роскошных, покрытых золотом статуях мусульманских богов - Тервагана, Апполена и Марго. В "Песне о Роланде" мусульманский эмир Балиган заявляет о своем почитании трех богов - Мухаммада, Апполена и Тервагана. В хрониках так же говорится о мусульманских знаменах с изображением Мухаммада и других мусульманских богов.
Мы видим, что одни и те же примеры питали как литературные произведения, так и хроники. Постоянно в хрониках упоминается многобожие сарацин. Атабек Мосула Кербога часто клянется именем "Мухаммада и других богов", визир аль-Афдаль после поражения восклицает "О Мухаммад и боги наши". Отсюда же стремление найти мусульманский эквивалент Троицы: Магомет, Терваган и Апполен.
Случайны ли столь разительные совпадения описаний идолов Мухаммада в героических песнях и хрониках? Очевидное сходство нельзя отнести на счет одного лишь консерватизма. По мнению ряда ученых, эпическая традиция взаимодействовала с исторической. Подобное восприятие ислама могло произойти от особенностей самого христианского культа, а именно в наличие в христианских церквях сакральных изображений. В том, что обилие образов в христианских храмах граничило с идолопоклонством, отдавали себе отчет и отцы церкви, и их беспокойство нашло свое отражение в постановлениях церковных соборов 8-9 вв, а в 10-11 веках, когда трехмерные изображения, в том числе и статуи, заполонили христианские храмы, церковные прелаты прямо указывали на сходство этих изображений с идолами. Так, клирик Бернар Анжерский, путешествуя в 1020 году по Оверни, повсюду замечал украшенные драгоценностями золотые статуи и сравнивал их с языческими идолами. Созерцая в одной из оверинских церквей статую св.Герарда, Бернар спрашивает своего спутника:Брат мой, что ты думаешь об этом идоле? Не сочли бы Марс и Юпитер, что это достойное их изображение?". Поразительно, что святой отец произносит перед изображением практически те же слова, что и рассматривающий идол Мухаммада рыцарь Танкред. Не случайно, что и на культ мусульман хронисты спроецировали представление о своей религии. Такое восприятие Друого характерно не только для средневековья, но и для античности.
Поэтому странный эпизод их хроник автор предлагает рассматривать не как источник объективных сведений, а с точки зрения истории представлений, интерпретируя сообщение хрониста не как реальное событие, а как характеристику его сознания. Итак, когда крестоносцы пришли в Святую Землю, они уже были подготовлены к определенному восприятию мусульманского культа. А находилась ли на самом деле статуя Мухаммада на горе Мория или нет, ответа, скорее всего, не найти...