История меннонитов в России. Часть 1
МАНТРА: ВСЕ ПОДПИСАНО И КЛИКАБЕЛЬНО
Первое переселение меннонитов в Россию, из Мариенвердерской низменности (в Пруссии), состоялось в 1789 году, по приглашению правительства, в числе 228 семейств. Им была обещана свобода вероисповедания и свобода от военной и гражданской службы, дана льгота от податей на 10 лет, и каждому семейству отведено по 65 десятин земли, а также дано по 500 рублей на проезд и обзаведение.
В свою очередь меннониты обязывались давать на общем основании квартиры и подводы для проходящих через их селения войск, содержать в исправности дороги и мосты и платить поземельную подать по 15 копеек с десятины удобной земли.
В 1789 г. был заселён Хортицкий округ и Хортицкая волость Екатеринославского уезда и губернии. Вновь прибывшие в 1793-1796 г 118 семейств частью расселились в существовавших уже колониях, частью в новых, в уездах Александровском и Новомосковском. Несмотря на огромные выгоды, предоставленные меннонитам, они, по донесению Контениуса (1799), находились в «недостаточном состоянии» от частых неурожаев, каменистой почвы и падежа скота во время суровых зим.
Ввиду этого правительство переселило в 1800 г. 150 семейств на Молочные воды (Мелитопольского уезда Таврической губернии), дав им до 120 тыс. десятин, а Хортицкий округ (до 35 тыс. десятин) предоставило в распоряжение оставшихся колонистов, частью как надел, частью в виде запаса на прибылое население, с уплатой в казну 21/2 коп. за десятину.
В том же году меннонитам было дозволено варить пиво и мёд, делать хлебное вино, как для собственного употребления, так и для продажи, а посторонним «навсегда» воспрещено иметь в их колониях харчевни, питейные дома и шинки.
До 1820 году колонизация меннонитов распространялась почти исключительно пришельцами из-за границы; за это время число колоний увеличилось в Молочанском округе до 40, а в Хортицком - до 18. С 1820 г. впуск в Россию иностранных поселенцев был приостановлен.
Около 1835 года Хортицкий округ, вследствие увеличившегося населения, стал нуждаться в земле; ему отвели новый участок в 9492 десятины в Александровском уезде, и в течение 1836-1852 гг. 145 молодых семейств устроили 5 новых колоний, которые в 1852 г. были окончательно отделены от хортицкого окружного управления и образовали третий меннонитский округ, названный Мариупольским.
На Молочне также шёл рост колоний. Из Пруссии приезжали сюда нередко весьма состоятельные люди, вследствие чего Молочанский округ стал главным центром хозяйственной и умственной интеллигенции меннонитов. За период с 1828 по 1866 г. здесь возникло 18 новых колоний на запасных землях. В короткое сравнительно время пустынная местность Молочанского округа наполнилась рощами плодовых тутовых и лесных деревьев, богатыми нивами и стадами отличной породы скота.
С 1854 г. данцигские, мариенбургские и эльбингские меннониты стали селиться в Самарской губернии, сначала в Новоузенском уезде, а потом и в Самарском, и до 1874 г., когда прибыла их последняя партия, образовали 16 колоний, получив также по 15 десятин на душу.
Все земли находились обыкновенно в вечно-потомственном владении целой колонии, без права отчуждения в посторонние руки. Распределялись они по угодьям и подворно или посемейно, без дробления. Двор переходил в единоличное пользование к одному из сыновей, признанному способным продолжать хозяйство, или к лицу из того же общества, купившему его с аукциона.
Это повело, с одной стороны, к скоплению в одних руках обширных участков, с другой - к увеличению числа безземельных. О них впервые позаботился М. И. Корнис, бывший председателем молочанской комиссии сельского хозяйства. Он пытался устроить в 1841 г. торгово-промышленную колонию для безземельных, но успел поместить только 30 семейств; в 1866 г. правительством была закрыта сама комиссия. Между тем общественная экономическая неурядица росла; особенно жесток был раздор между хозяевами и безземельными Молочанского округа.
В 1869 году изменён закон наследования, допущена дробность наделов; правительство стало раздавать безземельным запасные земли и ввело большую правомерность в составе сельских сходов.
Когда в 1874 году все колонисты в России были признаны подлежащими воинской повинности, это было истолковано меннонитами как требование, несогласное с их религиозными убеждениями; значительная их часть решилась выселиться из России. Посланный «задержать» выселяющихся граф Э. К. Тотлебен был уполномочен обещать им льготы относительно отбывания военной службы, которые им действительно и предоставлены (см. ниже). Но эти льготы вовсе не прекратили переселение.
Из одной Таврической губернии переселилось в Америку до 1876 г. около 900 меннонитских семейств и почти столько же из Екатеринославской. Дальнейшие переселения, вызванные, между прочим, голодовками (например, в 1879-1880 гг.) были незначительны. Так, например, из Самарской губернии с 1880 по 1889 г. выселилось всего 71 семейство (390 душ обоих полов): 46 семейств в Хиву, где часть получила от хана 4-десятинный надел, а часть определилась в столяры, плотники и т. п.; 10 семейств - в Сыр-Дарьинскую область, где они основали 4 колонии, получив по 15 десятин на душу и правительственную ссуду на устройство школ и общественных мельниц; 13 семейств - в Америку (штаты Небраска и Арканзас), 1 семейство - в Оренбург, 1 семейство - в Омск.
Меннониты, с самого водворения в России, разделились на два толка: фламандский и фрисландский. Принадлежащие к последнему отличаются меньшей строгостью в соблюдении обрядов.
В 1855 г. в колонии Эйнлаге (Хортицкого округа) появились сектанты - Hupfer’ы, державшиеся буквы Святого Писания, и вскоре после того «иерусалимские братья» - прогрессисты. Первые в 1860 г. образовали особую церковную общину и отвергли власть конвента, ведавшего делами духовного призрения и церковного благочиния. Отлученные за это конвентом от церкви, они составили, вместе с иерусалимскими братьями, главный контингент меннонитов, выселившихся на Кавказ в 1864-66 гг. (в числе 200 с лишним семейств).
На рубеже XIX-XX вв. в России насчитывалось около 50 000 меннонитов. Проживали они в губерниях: Екатеринославской (уездах Александровском, Екатеринославском и Мариупольском) - 51 колония, Таврической - 57 колоний, Херсонской - 16 колоний, Самарской - 18 колоний и на Кавказе - около 20 колоний. Колонии располагались поселками в 16-20 домов, один от другого в 2-5 верстах.
Крупнейшие колонии меннонитов в дореволюционной России:
Гальбштадт (около 1000 жителей), Молочанского округа;
Эйнлаге (около 900 жителей) и Шенгорст (около 1500 жителей) - Хортицкого;
Шенталь (около 700 жителей) - Мариупольского;
Кеппенталь и Гансау - Николаевского округа (Новоузенского уезда, Самарской губернии).
Три новороссийских округа - Молочанский, Хортицкий и Мариупольский - образовывали «Новороссийское братство меннонитов», составляющее страховое от огня общество, санкционированное в 1867 г. Много общин меннонитов было в Западной Сибири.
Некоторые ошибочно считали меннонитами и немцев, живущих в Радичеве Черниговской губернии (2 колонии), поселенных здесь ещё графом Румянцевым в 1772 г.
Знаменитый русский историк Костомаров однажды посетил такую колонию и был впечатлен:
«… Я осмотрел житье-бытье меннонитов и был изумлен чрезвычайно цветущим состоянием их быта. Дворы их обсажены садами, домики просторны и светлы, хотя крыты соломой и носят на себе характер малорусского жилья, только несравненно культурнее и богаче. Везде в домиках деревянные полы, чисто вымытые; заборы и все хозяйственные постройки содержатся в порядке, и нигде не видно того неряшества и беспечности, какими страдают наши русские деревенские постройки… Близ самой колонии красуется прямой превосходный лес, сеянный назад тому двадцать лет. Меннониты с гордостью уверяют, что это предрассудок, будто край Екатеринославской губернии по своей природе безлесный. Все они грамотны, отдают детей в свои училища и не чуждаются туземного языка…»
Исследования показывали, что в среднем одно меннонитское хозяйство было в 2 раза более продуктивным, чем соседние украинские хозяйства, и в 2,5-3 раза - чем русские. В Оренбургской области средний сбор зерна у одного меннонитского хозяйства составлял 2000 пудов (32 тонны), ещё одной их специализацией там было овцеводство.
Меннониты занимались преимущественно земледелием. Меннониты владели до революции около 300 000 десятинами земли. По владению землёй они делились на хозяев (полных - не менее 65 десятин, половинных и четвертных), малоусадебников (до 1/2 десятины, без полевого надела) и безземельных.
Число батраков росло и в некоторых местах достигало 20 % (Самарская губерния). Подушные сборы раскладываются сельским сходом одинаково на всех рабочих обоих полов от 14 до 60 лет (с 1867 г.). Поземельную подать, разные сборы и натуральные повинности хозяева несут сообразно с наделом (после 1862 г. - по 52/3 коп. с десятины). С величиной подворного участка соизмеряется и выгон. Последнее часто ведётся более или менее усовершенствованными орудиями, по 4-5-польной системе, причём посевы чередуются (например, в Самарской губернии) так: пар, рожь, пшеница (составляющая главный предмет торговли), овёс и ячмень; редко просо и ещё реже горох. Средним числом хлебов получается на надельный двор (в Самарской и Екатеринославской губерниях) до 2000 пудов.
После земледелия у меннонитов было развито скотоводство и преимущественно овцеводство (улучшенные породы); более всего в Молочанском округе, где в 1889 г. было до 10000 лошадей, более 15000 голов рогатого скота (лучших пород) и около 20000 овец. Живя большей частью в безлесной местности, меннониты издавна занимались разведением деревьев: фруктовых, тутовых и лесных; в одном Молочанском округе имелось свыше 31,2 млн тутовых деревьев; развито также шелководство и табаководство. Развивалось предпринимательство. Меннониты основывали заводы (винокуренные, суконные, кирпичные, черепичные и др.), фабрики и мельницы.
Многие мастерские по производству земледельческих орудий со временем выросли в машиностроительные заводы (например, мастерская первого меннонита-предпринимателя Питера Леппа выросла в завод Леппа и Вальмана; кузница Абрагама Копа выросла в завод Копа, ставший в 1923 году ядром при образовании завода «Коммунар»). Самым промышленно развитым был Молочанский округ.
Меннониты высоко ставят грамотность, считая её «важнейшей потребностью общества»; между ними нет неграмотных; мальчики и девочки обязательно посещают школы (большей частью одноклассные, в каждой колонии по школе; кроме того, в Хортице и Гальбштадте русские высшие училища, в Гальбштадте и Орлове-на-Молочне - ремесленные училища). В доме почти каждого хозяина имеется какой-либо периодический орган (чаще - немецкий). Все, даже противники иностранных колонистов, утверждают, что М. трудолюбивы, любят порядок, нравственны, гуманны и трезвы. Они живут в больших и удобных домах (около 30 % каменных) и по преимуществу малосемейны. Влияние их на окружающих русских крестьян считалось благотворным.
Все дела меннонитов, превышающие власть губернатора, восходят на имя министра внутренних дел и рассматриваются в департаменте иностранных исповеданий. Дела о построении новых молитвенных домов решаются губернатором по сношению с местным епархиальным архиереем, а в случае их разногласия - министром внутренних дел, по сношению с синодальным обер-прокурором. На «духовных старшин» возложена обязанность вести метрическую запись «крещаемых» (взрослых); другие части метрики - о бракосочетавшихся и умерших - ведутся или ими же, или же «сельскими приказами» колоний, для каждой колонии отдельно; из этих отдельных записей в южных губерниях составляется общая метрика для целого поселенческого меннонитского округа.
По уставу воинской повинности 1874 г. (ст. 157) меннониты освобождены от ношения оружия и потому не назначаются в войска, а отбывают обязательные (общие) сроки службы в мастерских морского ведомства, в пожарных командах и в особых подвижных командах лесного ведомства (см. Лесные команды). Льгота эта распространяется, впрочем, лишь на тех из М., которые присоединились к секте или прибыли из-за границы, для водворения в Империи, до 1 января 1874 г.
В 1880-х годах образ жизни русских меннонитов описывался так:
«Меннониты высоко ставят грамотность, считая ее «важнейшей потребностью общества»; между ними нет неграмотных; мальчики и девочки обязательно посещают школы (большей частью одноклассные, в каждой колонии по школе; кроме того, в Хортице и Гальбштадте русские высшие училища, в Гальбштадте и Орлове-на-Молочне - ремесленные училища). В доме почти каждого хозяина имеется какой-либо периодический орган (чаще - немецкий). Все, даже противники иностранных колонистов, утверждают, что М. трудолюбивы, любят порядок, нравственны, гуманны и трезвы. Они живут в больших и удобных домах (около 30% каменных) и по преимуществу малосемейны. Влияние их на окружающих русских крестьян благотворно. Господствующая идея их учения - ожидаемое восстановление в мире царства Божия через основание и распространение на земле церкви чистой и святой. Затем, безусловная вера в Библию, в буквальный смысл ее текста; свобода личного понимания в области верования; евхаристия - лишь благоговейное воспоминание события из жизни Иисуса Христа, способствующее возвышению и укреплению чувства веры; крещение совершается только над взрослыми; судебные тяжбы, присяга и воинская служба отрицаются. В церковном отношении каждая самостоятельно организовавшаяся община существует независимо от других: она сама избирает своих духовных наставников и проповедников».
Началом трагедии для меннонитов России стала Первая мировая война, когда усилилось недоверие правительства к немцам-колонистам. Боясь массового шпионажа, их начали насильно переселять из Украины в Поволжье. Депортация производилась за счет колонистов, их земли и имущество конфисковывались в пользу государства. Каждому переселенцу разрешалось иметь багаж не более 20 фунтов (8 кг). На каждые 1000 человек брали одного заложника…
Временный расцвет для меннонитов наступил с приходом к власти для большевиков.
В мае 1923 года Советское правительство разрешило немцам, как и другим пострадавшим от «стихийных бедствий», выехать за границу к родственникам. Уже в этой волне немецкой эмиграции ядро составляли представители протестантской секты меннонитов. В 1925-1927 годах эмиграционная волна российских немцев пошла на убыль. Одной из важнейших причин этого было быстрое восстановление их хозяйств благодаря немецкой расторопности и временному «попустительству» местных властей. В результате «микроэкономические» показатели немецкой аграрной предприимчивости в конце 1920-х годов оказались весьма впечатляющими.
На одно немецкое хозяйство приходилось более 422 рублей товарной продукции, тогда как в других хозяйствах эта цифра не превышала 271 рубля. Корова породы «Красная немка» в Оренбургском округе давала товарного молока до 740 кг в год, тогда как по округу этот показатель составлял 521 кг. На социально-культурные нужды немецкая семья тратила вдвое больше средств, чем другие народности в тех же регионах.
С 1924 года начала свое существование АССР Немцев Поволжья. Советскими немцами было обретено подобие государственности, позволявшее хоть в какой-то мере развивать национальное самосознание.
В январе 1925 года в Москве прошел Первый Всесоюзный съезд меннонитско-евангелистских общин, на котором присутствовали представители ста тысяч советских меннонитов. В обращении к председателю ЦИК СССР М. И. Калинину съезд выдвинул ряд требований, которые могли бы в будущем снять проблему эмиграции этой категории немцев: землеустройство безземельных крестьян, права на самоуправление и религиозное обучение, разрешение альтернативной службы. Самым удивительным оказалось то, что ЦИК СССР и специальное совещание по работе среди меннонитов при Отделе по агитации и печати ЦК ВКП(б) согласились с большинством этих пожеланий. Но действовать власть не спешила.
4 ноября 1925 года по инициативе Лазаря Кагановича (в то время генсека ЦК Украины) было упразднено находившееся в Харькове центральное правление Союза потомков голландских выходцев в УССР, среди которых были этнические немцы-меннониты. Постановления меннонитского съезда также остались лишь на бумаге.
