"Пир во время чумы"
Неделя прошла глупо и бестолково. Война прервала всяческую жизнь в городе, заставив сидеть по домам и совершать стремительные вылазки в близлежащие магазинчики. Более-менее человеческая жизнь наступает после семи часов вечера, когда перестают летать ракеты и город начинает делать вид, что ничего не происходит. На Кармеле открываются кафешки, появляются редкие стайки молодёжи, но Нижний город и Адар продолжают сохранять угрюмую тишину. На этой неделе трижды предавался пороку, из них два раза влегкую, а один раз основательно. Основательности мощный фундамент воздвиг радушный хозяин не ЖЖ-юзер (пока) Сеня, предоставивший свой бар и дом на растерзание гостям.
Богатый выбор спиртных напитков позволял делать гостям разнообразные миксы, в которых благородный французский коньяк сливался в экстазе с плебейской фиговой настойкой, а женственная Пино Колада гуляла в обнимку с брутальной 80 градусной лимонной самогонкой. В итоге этих противоестественных связей Сеня конкурировал со своей собакой за право поесть из миски.
Я же, стремительно теряя человеческий облик, колобродил в саду.
Веселье стремительно росло, принимало разнообразные формы, а потом я внезапно умер.
По просьбе настырного 3pac сообщаю, что фотографию Ленина в Мавзолее мёртвого хумуса делал именно он.
Через пару дней, в одну из ночей, выбрались на наш любимый променад на Кармеле, под мост, где и расположили в самом многолюдном месте столик и стульчики, выставили джин, пару тоников и н устроили пикник на свежем воздухе. Все пространство вокруг нас было заполнено телевизионщиками, которые круглосуточно бдят на этой смотровой площадке в ожидании удачных кадров смертей и разрушений.
Из нашей открытой машины в ночь неслись русские патриотические песТни товарища Харчикова про сражающийся Ирак, борьбу с сионистским кагалом, демофашизмом и эсхатологическими ожиданиями прихода Сталина. Под эти бодрые напевы к нам подошли два товарища и спросили, не журналисты ли мы с ОРТ. К сожалению, мы были безнадёжно трезвы и увлекательная тема не получила должного развития.
Дети в условиях войны и замкнутого пространства выработали свою систему поведения. Анна подсознательно нашла способ вводить меня в атмосферу киношного ужаса, постоянно после отбоя тревоги приставая ко мне с фразой "это безопасно?" (имеется в виду выход из укрытия). Всю неделю чувствовал себя Хоффманом в темнице Лоренса Оливье. Младшая, Катя, продолжает обижаться на всех за то, что ей постоянно рассказывают, как "катюши" падают на город. "Я никуда не падаю", - кричит она, - и грозит всем кулачком. Старшая, Вэнзди Адамс Ярослава, воспринимает все как захватывающее приключение, все время считает количество взрывов, слушает в захлёб телевизионные новости и в укреплённой комнате слепила из подручного материала индивидуальное гнёздышко.
Богатый выбор спиртных напитков позволял делать гостям разнообразные миксы, в которых благородный французский коньяк сливался в экстазе с плебейской фиговой настойкой, а женственная Пино Колада гуляла в обнимку с брутальной 80 градусной лимонной самогонкой. В итоге этих противоестественных связей Сеня конкурировал со своей собакой за право поесть из миски.
Я же, стремительно теряя человеческий облик, колобродил в саду.
Веселье стремительно росло, принимало разнообразные формы, а потом я внезапно умер.
По просьбе настырного 3pac сообщаю, что фотографию Ленина в Мавзолее мёртвого хумуса делал именно он.
Через пару дней, в одну из ночей, выбрались на наш любимый променад на Кармеле, под мост, где и расположили в самом многолюдном месте столик и стульчики, выставили джин, пару тоников и н устроили пикник на свежем воздухе. Все пространство вокруг нас было заполнено телевизионщиками, которые круглосуточно бдят на этой смотровой площадке в ожидании удачных кадров смертей и разрушений.
Из нашей открытой машины в ночь неслись русские патриотические песТни товарища Харчикова про сражающийся Ирак, борьбу с сионистским кагалом, демофашизмом и эсхатологическими ожиданиями прихода Сталина. Под эти бодрые напевы к нам подошли два товарища и спросили, не журналисты ли мы с ОРТ. К сожалению, мы были безнадёжно трезвы и увлекательная тема не получила должного развития.
Дети в условиях войны и замкнутого пространства выработали свою систему поведения. Анна подсознательно нашла способ вводить меня в атмосферу киношного ужаса, постоянно после отбоя тревоги приставая ко мне с фразой "это безопасно?" (имеется в виду выход из укрытия). Всю неделю чувствовал себя Хоффманом в темнице Лоренса Оливье. Младшая, Катя, продолжает обижаться на всех за то, что ей постоянно рассказывают, как "катюши" падают на город. "Я никуда не падаю", - кричит она, - и грозит всем кулачком. Старшая, Вэнзди Адамс Ярослава, воспринимает все как захватывающее приключение, все время считает количество взрывов, слушает в захлёб телевизионные новости и в укреплённой комнате слепила из подручного материала индивидуальное гнёздышко.