Делон-вор и леопард в бассейне
Piscine, La (1969)
режиссер Jacques Deray
в ролях Alain Delon Romy Schneider Maurice Ronet Jane Birkin
Как хорошо, что жена ушла спать, и я смотрел это кино один. Иначе мне никогда бы не простили взгляда потерянной собаки, которым я следил за передвижениями Биркин на экране. Поэтому я вполне мог понять чувство персонажа Делона, решившего бросить уютную, но скучную Шнайдер уже спустя сутки после встречи с Биркин. Собственно, весь дальнейший сюжет с финалом был уже обозначен в яростной гримасе Делона на пятнадцатой минуте фильма, в тот момент, когда разговор заходит об отношениях приезжающего Роне со Шнайдер. Честно говоря, если бы я посмотрел эту картину лет десять назад или больше, то наверняка бы она не оставила следа в моей памяти. Но видимо, кризис среднего возраста существует не только на страницах журналов, поэтому персонаж Делона, этот неудачливый писатель, никчемный друг и ненадежный партнер смог привлечь мое внимание. Сороковник - возраст, когда нормальный человек перестает доставать из своего гардероба исключительно суперменовские шмотки, а пытается примерить скромный костюм ординарного лузера...
Gattopardo, Il (1963)
режиссер Luchino Visconti
в ролях Burt Lancaster Claudia Cardinale Alain Delon
Если нужно было бы выбрать фильм, лучше всего характеризующий Италию, стоило бы остановится на "Леопарде". Рефлексирующий Ланкастер из XIX века выбивает чеканную эпитафию на могиле итальянской государственности. Он осознает, что для Италии история уже закончилась, это царство смерти, могильник культуры, интересный лишь для будущих поколений туристов. Чтобы не происходило с ней в дальнейшем, это будет всего лишь судорогами кадавра. Ланкастер единственный персонаж фильма, который не суетится в кадре. Все остальные мечутся, воюют, интригуют и непрерывно говорят, говорят, говорят. Слова вообще переполняют фильм, почти разрывая его на части, делая просмотр картины тяжелым, но запоминающимся событием.
Ланкастер превосходен. О самом фильме Кардинале писала: "Сцену бала мы снимали в Палермо, во дворце Ганджи: на нее ушел целый месяц. Из-за ужасной жары съемки велись по ночам, но уже к трем часам дня мы являлись в гримерную. Я начинала с волос: ежедневно полтора часа уходило только на прическу. Мне пришлось отрастить длиннющие волосы, но мыть голову можно было только с разрешения Висконти: я должна была привыкнуть к тому, что во времена «Леопарда» женщины, конечно же, не мыли голову, как сегодня, когда им заблагорассудится. Помню, что парикмахерша после этого фильма перестала работать в кино, такое у нее было нервное истощение.
Все мои аксессуары в «Леопарде» были подлинными, старинными -- даже платок и духи. И, конечно же, чулки.
Надев наряд из костюмерной знаменитого Пьерино Този, я уже не могла сесть, и Лукино заказал для меня специальный стул -- этакую деревянную подпорку, -- прислонясь к которому, я, практически стоя, лишь опершись на него локтями, могла немного отдохнуть... Я облачалась в свой наряд -- а работу начинали лишь часов в семь вечера, когда становилось прохладнее, -- и снимала его часов в пять или шесть утра... Когда фильм отсняли, у меня вокруг талии осталась кровавая отметина, потому что корсет, вероятно, принадлежал когда-то девушке вдвое худее меня, совсем тоненькой, и я должна была «уложиться» в ее мерки -- 53 сантиметра в талии. Прокрустово ложе по сравнению с этим -- сущий пустяк...
В первый день, когда на съемочную площадку пришел Ланкастер, мы должны были вместе прорепетировать сцену бала. Всем нам давали тогда уроки вальса. И вот включают музыку. Лукино смотрит несколько минут, потом приказывает: «Стоп!» -- берет меня за руку и говорит: «Пойдем, Клаудина... Когда господин Ланкастер будет готов, он даст нам знать». Я чуть не упала от стыда за него, мы снимались вместе в нескольких хороших фильмах, это же был гигант, и вот так при мне его унижают!
Объявляют перерыв на час. Потом работа возобновляется, и все наконец идет как надо.
Что же произошло? Во-первых, у Ланкастера распухло колено, в нем скопилась жидкость, и это причиняло ему страшную боль, чего он, танцуя со мной, не смог вполне скрыть. Во-вторых, Лукино своим «Стоп!» хотел наглядно показать всем, кто настоящий хозяин на съемочной площадке. Ланкастер сразу понял, в чем дело, и сумел подладиться. После этого у них во время съемок сложились чудесные отношения, которые продолжались и впоследствии.
Потом был целый этап с Аленом Делоном, в то время невероятным красавцем. Его необычайная притягательная внешность, не говоря уже о светлых коварных глазах и вообще обо всем, чем на протяжении многих лет восхищались и мужчины и женщины, заключалась еще в высокомерной повадке и язвительности: Ален был уверен в себе, в своей неотразимости и, конечно же, сексуальности. Они с Лукино заключили тайное соглашение: Делон заявил, что я очень скоро упаду в его объятия. А Лукино забавляли такие садистские шуточки, и, давая мне указания во время любовных сцен с Аленом, он говорил: «Пожалуйста, Клаудина, давай без фальшивых поцелуев и нежностей...»
Но я разгадала их маневр и сумела выкрутиться: разве могла я кому-нибудь позволить считать себя дурочкой, не способной устоять перед чарами Делона?
О той работе у меня сохранилось множество воспоминаний. Прекрасных, не очень прекрасных и просто тяжелых. Но время окрашивает в ностальгические тона даже самое неприятное, все меняет. После выхода в свет «Леопарда» прошло уже тридцать два года, а память хранит жестокость, непонимание, коварство, но уже в иной форме: наделяет все это силой и красотой.
Да, сила и красота ярости Висконти, направленной против Алена Делона. Он был недоволен тем, как Делон сыграл одну сцену -- сцену, когда мы вместе пробегаем по комнатам виллы. Вот тут он и воспользовался случаем, чтобы высказать ему все, что он о нем думает. Он хотел его унизить при всех. Я помню Алена в тот момент. Мы сидели рядом на маленьком канапе, и он крепко сжал мне руку, чтобы сдержаться и не ответить. Бешенство не уменьшало того безграничного уважения, которое он всегда испытывал к Висконти. Но, стараясь сдержаться, он чуть не сломал мне кисть.
Эта сцена знаменовала собой конец долгого союза между Лукино Висконти и Аленом Делоном. Именно потому, что это был конец, Лукино избрал столь оскорбительную форму и не искал подходящих слов. Так он поступал, понимая, что диалог больше невозможен. Хотя в его ярости проступала надежда, последняя надежда на какое-то изменение, быть может, желание найти некую зацепку там, где, казалось, все пути уже отрезаны.
Once a Thief (1965)
режиссер Ralph Nelson
в ролях Alain Delon Ann-Margret Van Heflin Jack Palance
Чудовищный в своей патетике фильм. Не думал, что в середине шестидесятых могли выпустить такое чудо.
Раскаявшийся преступник пытается жить нормальной жизнью, обзаводится семьей, но инспектор полиции (Хефлин), которому персонаж Делона шесть лет назад всадил пулю, пытается навесить на него дело об убийстве во время вооруженного ограбления лавки. Делона оправдывают, но он лишается работы, жена идет на панель, чтобы заработать деньги, а тут еще приезжает старший брат-гангстер (Пеланс) с подельниками и предлагает 50000 долларов за участие в очень крупном ограблении. Дальше, как и положено, дела идут не так, как намечалось, брата валят его же товарищи, а у Делона похищают дочь. Чтобы спасти дочь, он идет за помощью к тому самому полицейскому.
Подобную нравоучительную слезогонку до этого я встречал только у Кертица в "Angels with Dirty Faces". Хефлин, как и всегда, хорош, но смотреть кино все равно не стоит.
режиссер Jacques Deray
в ролях Alain Delon Romy Schneider Maurice Ronet Jane Birkin
Как хорошо, что жена ушла спать, и я смотрел это кино один. Иначе мне никогда бы не простили взгляда потерянной собаки, которым я следил за передвижениями Биркин на экране. Поэтому я вполне мог понять чувство персонажа Делона, решившего бросить уютную, но скучную Шнайдер уже спустя сутки после встречи с Биркин. Собственно, весь дальнейший сюжет с финалом был уже обозначен в яростной гримасе Делона на пятнадцатой минуте фильма, в тот момент, когда разговор заходит об отношениях приезжающего Роне со Шнайдер. Честно говоря, если бы я посмотрел эту картину лет десять назад или больше, то наверняка бы она не оставила следа в моей памяти. Но видимо, кризис среднего возраста существует не только на страницах журналов, поэтому персонаж Делона, этот неудачливый писатель, никчемный друг и ненадежный партнер смог привлечь мое внимание. Сороковник - возраст, когда нормальный человек перестает доставать из своего гардероба исключительно суперменовские шмотки, а пытается примерить скромный костюм ординарного лузера...
Gattopardo, Il (1963)
режиссер Luchino Visconti
в ролях Burt Lancaster Claudia Cardinale Alain Delon
Если нужно было бы выбрать фильм, лучше всего характеризующий Италию, стоило бы остановится на "Леопарде". Рефлексирующий Ланкастер из XIX века выбивает чеканную эпитафию на могиле итальянской государственности. Он осознает, что для Италии история уже закончилась, это царство смерти, могильник культуры, интересный лишь для будущих поколений туристов. Чтобы не происходило с ней в дальнейшем, это будет всего лишь судорогами кадавра. Ланкастер единственный персонаж фильма, который не суетится в кадре. Все остальные мечутся, воюют, интригуют и непрерывно говорят, говорят, говорят. Слова вообще переполняют фильм, почти разрывая его на части, делая просмотр картины тяжелым, но запоминающимся событием.
Ланкастер превосходен. О самом фильме Кардинале писала: "Сцену бала мы снимали в Палермо, во дворце Ганджи: на нее ушел целый месяц. Из-за ужасной жары съемки велись по ночам, но уже к трем часам дня мы являлись в гримерную. Я начинала с волос: ежедневно полтора часа уходило только на прическу. Мне пришлось отрастить длиннющие волосы, но мыть голову можно было только с разрешения Висконти: я должна была привыкнуть к тому, что во времена «Леопарда» женщины, конечно же, не мыли голову, как сегодня, когда им заблагорассудится. Помню, что парикмахерша после этого фильма перестала работать в кино, такое у нее было нервное истощение.
Все мои аксессуары в «Леопарде» были подлинными, старинными -- даже платок и духи. И, конечно же, чулки.
Надев наряд из костюмерной знаменитого Пьерино Този, я уже не могла сесть, и Лукино заказал для меня специальный стул -- этакую деревянную подпорку, -- прислонясь к которому, я, практически стоя, лишь опершись на него локтями, могла немного отдохнуть... Я облачалась в свой наряд -- а работу начинали лишь часов в семь вечера, когда становилось прохладнее, -- и снимала его часов в пять или шесть утра... Когда фильм отсняли, у меня вокруг талии осталась кровавая отметина, потому что корсет, вероятно, принадлежал когда-то девушке вдвое худее меня, совсем тоненькой, и я должна была «уложиться» в ее мерки -- 53 сантиметра в талии. Прокрустово ложе по сравнению с этим -- сущий пустяк...
В первый день, когда на съемочную площадку пришел Ланкастер, мы должны были вместе прорепетировать сцену бала. Всем нам давали тогда уроки вальса. И вот включают музыку. Лукино смотрит несколько минут, потом приказывает: «Стоп!» -- берет меня за руку и говорит: «Пойдем, Клаудина... Когда господин Ланкастер будет готов, он даст нам знать». Я чуть не упала от стыда за него, мы снимались вместе в нескольких хороших фильмах, это же был гигант, и вот так при мне его унижают!
Объявляют перерыв на час. Потом работа возобновляется, и все наконец идет как надо.
Что же произошло? Во-первых, у Ланкастера распухло колено, в нем скопилась жидкость, и это причиняло ему страшную боль, чего он, танцуя со мной, не смог вполне скрыть. Во-вторых, Лукино своим «Стоп!» хотел наглядно показать всем, кто настоящий хозяин на съемочной площадке. Ланкастер сразу понял, в чем дело, и сумел подладиться. После этого у них во время съемок сложились чудесные отношения, которые продолжались и впоследствии.
Потом был целый этап с Аленом Делоном, в то время невероятным красавцем. Его необычайная притягательная внешность, не говоря уже о светлых коварных глазах и вообще обо всем, чем на протяжении многих лет восхищались и мужчины и женщины, заключалась еще в высокомерной повадке и язвительности: Ален был уверен в себе, в своей неотразимости и, конечно же, сексуальности. Они с Лукино заключили тайное соглашение: Делон заявил, что я очень скоро упаду в его объятия. А Лукино забавляли такие садистские шуточки, и, давая мне указания во время любовных сцен с Аленом, он говорил: «Пожалуйста, Клаудина, давай без фальшивых поцелуев и нежностей...»
Но я разгадала их маневр и сумела выкрутиться: разве могла я кому-нибудь позволить считать себя дурочкой, не способной устоять перед чарами Делона?
О той работе у меня сохранилось множество воспоминаний. Прекрасных, не очень прекрасных и просто тяжелых. Но время окрашивает в ностальгические тона даже самое неприятное, все меняет. После выхода в свет «Леопарда» прошло уже тридцать два года, а память хранит жестокость, непонимание, коварство, но уже в иной форме: наделяет все это силой и красотой.
Да, сила и красота ярости Висконти, направленной против Алена Делона. Он был недоволен тем, как Делон сыграл одну сцену -- сцену, когда мы вместе пробегаем по комнатам виллы. Вот тут он и воспользовался случаем, чтобы высказать ему все, что он о нем думает. Он хотел его унизить при всех. Я помню Алена в тот момент. Мы сидели рядом на маленьком канапе, и он крепко сжал мне руку, чтобы сдержаться и не ответить. Бешенство не уменьшало того безграничного уважения, которое он всегда испытывал к Висконти. Но, стараясь сдержаться, он чуть не сломал мне кисть.
Эта сцена знаменовала собой конец долгого союза между Лукино Висконти и Аленом Делоном. Именно потому, что это был конец, Лукино избрал столь оскорбительную форму и не искал подходящих слов. Так он поступал, понимая, что диалог больше невозможен. Хотя в его ярости проступала надежда, последняя надежда на какое-то изменение, быть может, желание найти некую зацепку там, где, казалось, все пути уже отрезаны.
Once a Thief (1965)
режиссер Ralph Nelson
в ролях Alain Delon Ann-Margret Van Heflin Jack Palance
Чудовищный в своей патетике фильм. Не думал, что в середине шестидесятых могли выпустить такое чудо.
Раскаявшийся преступник пытается жить нормальной жизнью, обзаводится семьей, но инспектор полиции (Хефлин), которому персонаж Делона шесть лет назад всадил пулю, пытается навесить на него дело об убийстве во время вооруженного ограбления лавки. Делона оправдывают, но он лишается работы, жена идет на панель, чтобы заработать деньги, а тут еще приезжает старший брат-гангстер (Пеланс) с подельниками и предлагает 50000 долларов за участие в очень крупном ограблении. Дальше, как и положено, дела идут не так, как намечалось, брата валят его же товарищи, а у Делона похищают дочь. Чтобы спасти дочь, он идет за помощью к тому самому полицейскому.
Подобную нравоучительную слезогонку до этого я встречал только у Кертица в "Angels with Dirty Faces". Хефлин, как и всегда, хорош, но смотреть кино все равно не стоит.