Mission to Moscow \ Миссия в Москву (1943)
Режиссёр: Michael Curtiz
В ролях: Walter Huston, Ann Harding, Oskar Homolka, George Tobias, Gene Lockhart, Eleanor Parker, Fred Aldrich, Cyd Charisse, Feodor Chaliapin Jr. Edward Van Sloan
Очень и очень любопытное кино, не с художественной точки зрения разумеется (это худшее кино Кертица), а с исторической точки зрения. Любопытны векторы пропаганды и те маркеры, ради которых собственно и была задумана лента.
Перед фильмом выступает сам главный персонаж фильма - бывший посол США в Советском Союзе Джозеф Дэвис. С опытностью профессионального фокусника он уверяет зрителей, что все, что будет происходить на экране чистая правда и (следите за руками) это потому, что он а) коренной американец, б) верующий человек, в) человек, пришедший во власть с самого низа. После такой преамбулы он уступает место актерам.
Дэвиса посылает в Москву сам Господь Рузвельт. Поскольку лик Господний нельзя увидеть смертному, то зрители его и не увидят, мы услышим лишь глас, повелевающий своему пророку лететь в Москву и окончательно выяснить, что такое русские - народ Гога и Магога или все-таки просто заблудшая овца божьего стада. Рузвельт доводит до зрителя ключевую фразу: "нам нет дела до того, чем русские занимаются в своем огороде, нас интересует лишь направление их внешней политики". И с этой индульгенций для Сталина посол устремляется в Москву, заехав по дороге в Берлин.
В Германии он пытается достучаться до сердец немецких политиков в надежде остановить агрессивные устремления нацистов и уговорить их примкнуть к движению разоружения. Единственным порядочным политиком оказывается Шахт, в котором Дэвис обнаруживает человека искренне готового бороться с милитаризацией страны, но бессильного против преобладающей воинственности своих коллег в правительстве. В реальности год 1943 и непонятно, хотят ли создатели подставить Шахта или таким образом намекают на приемлемость этой фигуры как главы пост-нацистского кабинета.
В России Дэвису нравится все: простые люди и партийцы, рабочие и чиновники. Он поверил в Советский Союз и Сталина как гаранта мира. Но, увы, не все хотят мирных путей, и вот мы видим, как горит харьковский завод тяжелого машиностроения, и знакомимся с терминами "Саботаж" и "Вредительство". Затем нам показывают, как 1937 год уводит тех, кто когда-то привел в мир 1917. При этом настаивающий на стопроцентной правдивости своих мемуаров Дэвис дает фантастические картины арестов. Тухачевского арестовывают прямо в ложе американского посла, когда они все смотрят выступление Улановой в Большом Театре. Процесс «правотроцкистского блока» над Бухариным, Радеком и прочими объединен с процессом комсостава. Дэвис произносит еще одну ключевую фразу: "Я верю Сталину, они преступники". За это уже в самом конце своей каденции его допускает к себе сам Он. Еще один Господь появляется неожиданно прямо из горящего куста в кабинете Калинина и выражает благодарность за правильное понимание реалий подвластного ему мира. Он заверяет американского Господа в том, что имеет исключительно миролюбивые помыслы и готов взять в клюв оливковую ветвь в любой момент. Дэвис идет прочь просветленный и умиротворенный.
Фильм должен был вбросить в сознание американского зрителя миф о том, что США все 30-е годы пытались удержать мир от безумия мировой войны и оправдать союз с Россией. Первое было плевым делом, а вот со вторым получился облом: консервативный зритель не понял столь неожиданной смены дискурса и фильм в прокате оглушительно провалился.
В заключение надо отметить, что большинство советских политических деятелей внешне в кино отображены весьма удачно. Это плюсик.
В ролях: Walter Huston, Ann Harding, Oskar Homolka, George Tobias, Gene Lockhart, Eleanor Parker, Fred Aldrich, Cyd Charisse, Feodor Chaliapin Jr. Edward Van Sloan
Очень и очень любопытное кино, не с художественной точки зрения разумеется (это худшее кино Кертица), а с исторической точки зрения. Любопытны векторы пропаганды и те маркеры, ради которых собственно и была задумана лента.
Перед фильмом выступает сам главный персонаж фильма - бывший посол США в Советском Союзе Джозеф Дэвис. С опытностью профессионального фокусника он уверяет зрителей, что все, что будет происходить на экране чистая правда и (следите за руками) это потому, что он а) коренной американец, б) верующий человек, в) человек, пришедший во власть с самого низа. После такой преамбулы он уступает место актерам.
Дэвиса посылает в Москву сам Господь Рузвельт. Поскольку лик Господний нельзя увидеть смертному, то зрители его и не увидят, мы услышим лишь глас, повелевающий своему пророку лететь в Москву и окончательно выяснить, что такое русские - народ Гога и Магога или все-таки просто заблудшая овца божьего стада. Рузвельт доводит до зрителя ключевую фразу: "нам нет дела до того, чем русские занимаются в своем огороде, нас интересует лишь направление их внешней политики". И с этой индульгенций для Сталина посол устремляется в Москву, заехав по дороге в Берлин.
В Германии он пытается достучаться до сердец немецких политиков в надежде остановить агрессивные устремления нацистов и уговорить их примкнуть к движению разоружения. Единственным порядочным политиком оказывается Шахт, в котором Дэвис обнаруживает человека искренне готового бороться с милитаризацией страны, но бессильного против преобладающей воинственности своих коллег в правительстве. В реальности год 1943 и непонятно, хотят ли создатели подставить Шахта или таким образом намекают на приемлемость этой фигуры как главы пост-нацистского кабинета.
В России Дэвису нравится все: простые люди и партийцы, рабочие и чиновники. Он поверил в Советский Союз и Сталина как гаранта мира. Но, увы, не все хотят мирных путей, и вот мы видим, как горит харьковский завод тяжелого машиностроения, и знакомимся с терминами "Саботаж" и "Вредительство". Затем нам показывают, как 1937 год уводит тех, кто когда-то привел в мир 1917. При этом настаивающий на стопроцентной правдивости своих мемуаров Дэвис дает фантастические картины арестов. Тухачевского арестовывают прямо в ложе американского посла, когда они все смотрят выступление Улановой в Большом Театре. Процесс «правотроцкистского блока» над Бухариным, Радеком и прочими объединен с процессом комсостава. Дэвис произносит еще одну ключевую фразу: "Я верю Сталину, они преступники". За это уже в самом конце своей каденции его допускает к себе сам Он. Еще один Господь появляется неожиданно прямо из горящего куста в кабинете Калинина и выражает благодарность за правильное понимание реалий подвластного ему мира. Он заверяет американского Господа в том, что имеет исключительно миролюбивые помыслы и готов взять в клюв оливковую ветвь в любой момент. Дэвис идет прочь просветленный и умиротворенный.
Фильм должен был вбросить в сознание американского зрителя миф о том, что США все 30-е годы пытались удержать мир от безумия мировой войны и оправдать союз с Россией. Первое было плевым делом, а вот со вторым получился облом: консервативный зритель не понял столь неожиданной смены дискурса и фильм в прокате оглушительно провалился.
В заключение надо отметить, что большинство советских политических деятелей внешне в кино отображены весьма удачно. Это плюсик.