Псевдоавтобиография alena_15
Приступаю к продолжению обещанного флешмоба: alena_15
Предыдущие опыты:
phyloxena
imb_irj
Я родилась на опушке леса. Матушка собирала грибы, наклонилась, почувствовала боль, охнула, побежала из леса прочь, да махнула рукой, осела на влажную траву - и вскоре появилась я.
Матушку одну не отпускали далеко, потому тетка Лидия появилась довольно скоро. Она помогла перерезать пуповину, позвала на помощь, и вот появилась телега, и акушерка из земства - суровая Татьяна Ивановна.
В наших Вятских Полянах тогда не было ничего: ни железной дороги, ни школы. Я росла, как вольная птичка - плавала по реке, собирала грибы да ягоды. Видно, воздух лесной при рождении запал мне в душу - так я любила эти прогулки с теткой, матушкой.
Деревенские девки во мне души не чаяли. И хотя нарекли меня по книгам Еленой, но они решили, что "Алена" лучше, и так стали звать меня везде. Девки учили меня песням и рассказывали про Боли-Бошку да про Анчутку.
На зиму мы перебирались в город. По вечерам я дышала на ледяное окно спаленки, протирала рукавом кружок и любовалась на снежную улицу: то розовую, то желтоватую, то голубую. В сильные морозы меня не выпускали гулять, я скучала и вспоминала деревенские песни.
На Святках приезжало много гостей, и всегда после ужина папа снимал со стены гитару с розовым бантом и просил одного господина спеть нам и поиграть. К нынешнему времени я уже не помню слов этого романса, только мелодию.
Как там было? та-ра-ра-ра-ра... солнышко лесное...
На буду рассказывать о гимназии, о репетиторах... То немногое, что возмещало годы казенщины и скуки - это дружба. Все мои гимназические подруги остались со мною до сих пор.
Неважно, что одна из них живет в столице, замужем за сановником. А другая вышла замуж за иудея, и он сманил ее в Палестину, что-то строить, или восстанавливать... Я толком не поняла, но при расставании она плакала и все звала меня в гости. Что ж, я приеду когда-нибудь.
Со своим нареченным супругом я встретилась тоже в лесу!
В этот раз я была одна - ведь знала свой первый дом, как пять пальцев. И вдруг - шорох, вдруг вспомнилось про Анчутку - не знаю, почему.
А вышел добрый молодец, и даже с тростью. Георгий говорит, что тоже принял меня за лесного духа: есть такие, говорит, прелестные создания в древнегреческой мифологии - дриады. Как увидал, говорит, твой испуг и очаровательный облик, так и подумал: спрыгнула с дерева отдохнуть, бедняжка.
С тех пор мы вместе. Георгий не поет романсов, но замечательно изображает природу: цветы, и реку, и небо.
В мерном движении весел, в запахах трав мирно течет наша жизнь.
Но в снах я всегда вижу далекие места, о которых читала - в приложениях к "Ниве" - снежные вешины Грузии, деревянные церкви Карелии, а иногда - даже Палестину.
В снах она предстает мне не пыльно-жаркой и населенной дикими племенами - а каким-то Эдемом. Я вижу там всегда одну и ту же деву - стройную, длинноволосую и часто нахмуренную. Она кричит что-то на непонятном мне языке, и перед ней склоняются гордые мужи в военных мундирах.
Наверное, это из Библии мне вспомнилось: про царицу Юдифь.
Предыдущие опыты:
phyloxena
imb_irj
Я родилась на опушке леса. Матушка собирала грибы, наклонилась, почувствовала боль, охнула, побежала из леса прочь, да махнула рукой, осела на влажную траву - и вскоре появилась я.
Матушку одну не отпускали далеко, потому тетка Лидия появилась довольно скоро. Она помогла перерезать пуповину, позвала на помощь, и вот появилась телега, и акушерка из земства - суровая Татьяна Ивановна.
В наших Вятских Полянах тогда не было ничего: ни железной дороги, ни школы. Я росла, как вольная птичка - плавала по реке, собирала грибы да ягоды. Видно, воздух лесной при рождении запал мне в душу - так я любила эти прогулки с теткой, матушкой.
Деревенские девки во мне души не чаяли. И хотя нарекли меня по книгам Еленой, но они решили, что "Алена" лучше, и так стали звать меня везде. Девки учили меня песням и рассказывали про Боли-Бошку да про Анчутку.
На зиму мы перебирались в город. По вечерам я дышала на ледяное окно спаленки, протирала рукавом кружок и любовалась на снежную улицу: то розовую, то желтоватую, то голубую. В сильные морозы меня не выпускали гулять, я скучала и вспоминала деревенские песни.
На Святках приезжало много гостей, и всегда после ужина папа снимал со стены гитару с розовым бантом и просил одного господина спеть нам и поиграть. К нынешнему времени я уже не помню слов этого романса, только мелодию.
Как там было? та-ра-ра-ра-ра... солнышко лесное...
На буду рассказывать о гимназии, о репетиторах... То немногое, что возмещало годы казенщины и скуки - это дружба. Все мои гимназические подруги остались со мною до сих пор.
Неважно, что одна из них живет в столице, замужем за сановником. А другая вышла замуж за иудея, и он сманил ее в Палестину, что-то строить, или восстанавливать... Я толком не поняла, но при расставании она плакала и все звала меня в гости. Что ж, я приеду когда-нибудь.
Со своим нареченным супругом я встретилась тоже в лесу!
В этот раз я была одна - ведь знала свой первый дом, как пять пальцев. И вдруг - шорох, вдруг вспомнилось про Анчутку - не знаю, почему.
А вышел добрый молодец, и даже с тростью. Георгий говорит, что тоже принял меня за лесного духа: есть такие, говорит, прелестные создания в древнегреческой мифологии - дриады. Как увидал, говорит, твой испуг и очаровательный облик, так и подумал: спрыгнула с дерева отдохнуть, бедняжка.
С тех пор мы вместе. Георгий не поет романсов, но замечательно изображает природу: цветы, и реку, и небо.
В мерном движении весел, в запахах трав мирно течет наша жизнь.
Но в снах я всегда вижу далекие места, о которых читала - в приложениях к "Ниве" - снежные вешины Грузии, деревянные церкви Карелии, а иногда - даже Палестину.
В снах она предстает мне не пыльно-жаркой и населенной дикими племенами - а каким-то Эдемом. Я вижу там всегда одну и ту же деву - стройную, длинноволосую и часто нахмуренную. Она кричит что-то на непонятном мне языке, и перед ней склоняются гордые мужи в военных мундирах.
Наверное, это из Библии мне вспомнилось: про царицу Юдифь.