(no subject)
Нас стоит предостерегать от зла в том числе и ради спасения того, чем зло может нас привлекать. Если что-то, по стечению обстоятельств или злому умыслу, стало приманкой зла, оно само по себе не теряет ни красоты своей, ни нравственной доблести.
Если по дороге к пропасти выросли прекрасные цветы, это не делает ни дорогу менее гибельной, ни цветы менее прекрасными.
Нас стоит побуждать к добру в том числе и ради избавления от того, чем добро может отвращать нас. Если что-то, по стечению обстоятельств или злому умыслу, стало пятном на добре, оно само по себе не теряет ни уродства своего, ни нравственного изъяна.
Если по дороге к прекрасному месту кто-то набросал мусора, это не делает ни дорогу менее ценной, ни мусор менее непотребным.
Самый лёгкий и убийственный по своим результатам способ обличать зло - это осуждать всё то, чем зло может привлечь человека. Так человек остаётся в безжизненной пустыне, а в потаённый фундамент его подсознания полагается чувство, что всё доброе основано на якобы лечебной лжи, что власть добра держится за счёт отключения цвета, красок и звуков мира.
Самый лёгкий и убийственный по своим результатам способ защищать добро - это славить всё то, что приросло к добру лишнего, мешающего, паразитирующего. Так человека принуждают жить в обществе теней и уродцев, а в потаённый фундамент его подсознания полагается чувство, что мир добра это вечная ясельная группа или огромный дом престарелых - всё одно, это мир, в котором всегда сюсюкают, в котором всё время нужно спать, в котором слюна, текущая по подбородку - это на самом деле прекрасно, это критерий прекрасного.
Казалось бы, самый простой способ отвратить от супружеской измены или от фарша беспорядочных сношений - это назвать женщину сосудом дьявола или голое человеческое тело - орудием зла. Казалось бы, самый простой способ приучить к общению с высшим - это объявить занудный транс идеалом безопасного существования.
И вот придёт Жених в полуночи, и мы выведем к нему невесту, связанною по рукам и ногам, побитую и обколотую всякой дрянью, с заплывшими глазами, не стоящую на ногах, оглохшую, с отбитыми желаниями - выведем и скажем радостно, восторженно: «Вот, Господи, мы её сохранили! Теперь она уже не сбежит!»