Последний союз - 2
Кто такой Анарион и как я его играл
При подготовке я прочитал все фрагменты текстов Толкина, где упоминается Анарион, включая приложения и словари. Эти фрагменты можно пересчитать по пальцам рук. Если об Исилдуре есть множество упоминаний и описания поступков с прямой речью, а от Элендиля остался целый собственноручный текст, то про Анариона известно: он был ближайшим родственником вышеупомянутым личностям, основал Минас Анор, удерживал оборону Осгилиата два года и погиб от конструкции «камень мне в шлем!». Не очень богатая информация. Если закопаться в тексты совсем, то можно сделать несколько дополнительных выводов:
Элронд его лично знал и ценил, предположительно, больше, чем Исилдура (на Совете он упоминает о его гибели в контексте трагических событий отдельно, что удивительно для всех остальных текстов, и прежде, чем об Исилдуре);
Он был отличным тактиком и стратегом (два года успешной обороны Осгилиата, который потом только ленивый не брал; постройка крепости-неберучки Минас Анора);
По обвинению Денетора Фарамир старался быть великодушным как древние короли и подражать им. Можно было отталкиваться от того, что Фарамиру удавалось хорошо, и короли были похожи на Фарамира.
Так же мне казалось, что Профессор специально убил Анариона до истории с Кольцом, чтобы сделать ее возможной.
Короче известно, что про Анариона почти ничего не известно. И я решил, что это тоже важно и может быть характеристикой.
Вывод: были два брата, от одного из которых осталась слава и громкое имя, а от другого народ, сохранявший культуру в течение трех тысячелетий и город, ни разу не сдавшийся врагам.
Поэтому я осознал персонажа как типаж не западного рыцаря-короля, а политика и дипломата, который прежде всего хочет возродить и создать империю (куда же без налета византийщины). Бронвег, игравший Элендиля, не раз шутил, что первые три короля - ум, честь и совесть эпохи. Разбивка понятна. Исходя из этого я решил делать ставку на всю крепость и собирать команду, которая справится с игрой в построение государства, а не только приключалово по кустам. И единственным моим пожеланием к игре было «чтобы все это взлетело».
Резюмировать можно следующим. Основным принципом жизни Анариона было: «Государство - это я». В том смысле, что он отдавал себя Гондору целиком, а Минас Анор был отражением его личности.
Личность Анариона я строил на следующих основных чертах:
Любовь и уважение к людям. Он относился ко всем изначально с уважением и надеждой. А к каждому из своих верных - с открытостью и симпатией.
Вежливость. Лорд возвышает кухарку до себя, а не опускается до нее.
Четкая и неколебимая уверенность в собственной позиции: есть мнение мое и неправильное. То, что он лично мог быть не прав, это он допустить мог - значит, он сам отошел от истинной позиции. Допустить возможность пересмотра идеалов - нет. Как говорили в Умбаре, с Исилдуром еще имеет смысл разговаривать, а с этим отморозком - совершенно бессмысленно). При этом всех и с любой точкой зрения он внимательнейшим образом выслушивал, мнение окружающих было ему действительно важно - с точки зрения расстановки позиций. Потом делал вывод: при недалеком расхождении договариваться, при далеком - заканчивать упражнение.
Шутка про кровавых королей Гондора, которая очень хорошо все поясняет:
Ловят гондорцы затемненного человека. Исилдур: давайте его перевоспитаем! Анарион: давайте его казним!
Находят гондорцы темное поселение. Исилдур: давайте ее штурмовать! Анарион: давайте сначала переговоры!
Как Анарион за эпикой гонялся
Как одному из великих Королей Людей Запада хотелось мне совершить что-нибудь эпическое, а не только на советах сидеть. Однако:
• Штурм Умбара Анарион пролежал в канаве проклятый.
• Когда орки выносили Минас Итиль, мы все это время стояли на стене нашего могучего Минас Анора и понимали, почему Анарион столь великий полководец, не проигрывавший сражений. К нам ни один орк даже не завернул.
• Давал Анарион клятву перед всем народом Нуменора, что отомстит Саурону за свою родину и убьет врага, коли тот вернется. Заодно можно было канонически сложиться. И вот во время битвы под Барад-Дуром Анарион, Элендиль и Гил-Галад с недоумением осознают, что они еще и до башни не добежали, а Исилдур уже делает «захват вооруженной руки - отрубаю».
• Лежит Исилдур на вершине Барад-Дура и борется с Кольцом. «Брат, я сейчас отрублю тебе руку, если не бросишь эту гадость», - говорит Анарион. Исилдур в целом за (вот тут-то и начнется мясо и эпика, думаю я). Но пока мне мешает меч Элендиля, Галадриэль уже оказывается почти на брате. Пилить руку из-под нее было бы очень нелепо.
• Исилдур бросает Кольцо, Элендиль несет его к Ородруину. Анарион идет следом и думает, что Зигур больше в Кольце, чем в тушке, убитой Исилдуром. И если отец возьмет Кольцо себе, а это случится почти наверняка, он вызовет того на бой со словами «Зигур, захвативший моего отца, сейчас я тебе отомщу за все». Стою и палю момент, чтобы Элендиль точно сказал «Кольцо мое!». Но тут внезапно Элендиль гибнет от толчка.
• Все, чаша терпения переполнилась. Вызываю подлого предателя ГГ на поединок немедленно. Но Элендур успел произнести ту же фразу на три слова быстрее и начал вонзаться.
Тут не оставалось ничего для повышения замеса, кроме как изгнать всех эльфов Линдона с территорий Гондора и запретить возвращаться.
Что мы совершили великого
Тем не менее, деяния народа Башни Минас Анор в других областях деятельности заслуживают того, чтобы говорить о ней, как о великом городе нуменорцев, населенной поколением великих людей.
Основание Гондора. Разведчики приносят глубокой ночью письмо от Элендиля: «Сыновья, у меня все ок. Основываю государство, присоединяйтесь». Надо, думаю, воле отцовской следовать, а Исилдур уже спать лег. Посему с верными я написал текст примерно следующий: «Исилдур! Папа велел основать государство. Вот, я основал, называется Гондор. Приходи, как проснешься», и послал прибить к стене _изнутри_ Минас Итиля. Прибили)
Пошли в ночи владыки людей и 14 минасанорцев к эльфам, приходят с Линдон. И тут ГГ хамить начинает. Ни вина, ни воды ни налил, упрекнул Элендиля, что тот ему каждый день не пишет. А потом говорит Анариону и Элендилю: «Вы весь день со своими умбарскими родичами чем-то странным занимались, договорами их признаете, вы не лучше их, такие же затемненные морготопоклонники и почти уже как люди тени». А Анарион уже несколько десятилетий успешно рулился с Умбаром, и ему, мягко говоря, стало обидно.
Дальше сцена была примерно такая:
ГГ:
Ты пришел по грязи, низкорожденный, ползаешь в пыли,
Видно, Темный Владыка шпионить тебя научил!
Анарион:
Забирай назад, король, поспешные слова.
Пусть потом, как скажешь, будет плаха иль тюрьма.
Прежде ж поединщика мне выставить изволь -
Оскорблять меня не смеет ни один король. (с)
Элендиль: Я, кстати, согласен с сыном.
ГГ стал чуть повежливее, но дунаданы почему-то начали его несколько недолюбливать.
Перед штурмом Умбара, уже зная про то, что мы пойдем штурмовать, я спросил ГГ:
- Государь, ты говорил, что я могу всегда просить у тебя совета. Вот ты зовешь меня штурмовать Умбар. А брат мой Гимильхад звал меня в то же время зачищать Мордор. Вы оба мне братья - кого мне выбрать?
- Нас, очевидно! Что тебе непонятно? - отвечает ГГ.
В тот момент мне стало все понятно.
Теологические споры с Умбаром были совершенно бесплодны. Они никак не хотели признать, что нам от них ничего не надо, а мы никак не могли им это объяснить. В результате долгих переговоров я напомнил им про единственный роднящий нас пункт - нуменорский шовинизм. Так мы заключили договор о ненападении, который не значил ровным счетом ничего, но очень мило охранял наши границы пока нам надо.
Гондорцев иногда захватывали в рабство. За них просили выкуп, и мы всегда посылали. Выкуп выглядел, как 10 оружных воинов. Первый захваченный был Исилдур, а второй - князь Пеларгира.
В какой-то момент разведчики, которые знали все, принесли весть, что в треске и блеске в окружении Золотой стражи с корабля в Умбарскую гавань сошла королева Ар-Зимрафель. Мы очень удивились и с тетей Арафелью пошли на гондорский гопстоп: вдвоем нарваться так, чтобы темная тварь выдала себя. Около часа мы упражнялись с мороком в тонких формулировках и истинной вежливости нуменорской знати, все больше убеждаясь, что Саурон испоганил даже самое дорогое - образ Тар-Мириэль. И все эти успехи исповеди-проповеди-провокации были только ради того, чтобы дать Элендилю повод почти съездить королеве по лицу кольцом Барахира и объявить штурм.
После стремительной и победоносной войны с Умбаром Элендиль с Исилдуром быстро подорвали дружины и испарились. Я был не столь стремителен, поэтому оставшиеся умбарцы окружили меня и неуспевший разбежаться пяток минасанорцев и сказали мстительно: «Завоевал - правь!» За время правления я успел поработать их психоаналитиком, поставить им новые дорогие ворота (за чужой счет), послать лекарей и назначить наместника. Предложил переехать в Гондор. Но умбарцы были безутешны.
Утешение безутешных умбарцев в условиях повального вымирания Минас Анора от старости пришлось осуществить культурной экспансией. Харадрим завели себе эмира из дунэдайн. Умбар им был подарен с условием сохранения и развития на территории западных ценностей. Так гондорские оккупанты приобрел две союзные полуавтономии и избавились от проблем (когда Умбар потом захватили выжившие морэдайн). Надо сказать, и харадримы и умбарцы вышли на битву Последнего Союза на нашей стороне. Отец и брат же уже на самой битве открещивались: «Сам разбирайся со своими харадцами и умбарцами!»
Разведчики Гондора знали все. Процитирую Элендиля:
Элендиль (восторженно): наш арнорский следопыт, стерегущий тропы в Мордор, когда начался ритуал, оказался в десятке метров от орков барабанщиков и даже снял происходящее на записывающий палантир!
Анарион (зевая): да, да... О ритуале знаем. Наш гондорский следопыт в это время сидел среди орков и бил в барабаны.
Минасанорцы постоянно занимались гопстопом окружающих, в основном эльфов. Стараниями князя Торондиля вся крепость была снаряжена лучшими эльфийскими клинками. А кузнец Лаэс смог продать эльфам назгульское кольцо за три щита. На пиру у Элронда после жалоб на печальное состояние металлургии (тогда оно действительно было не очень) Анарион ничтоже сумняшеся вопросил: «Дядя, а у тебя в честь знакомства мечика волшебного не будет часом?» Элронд снял с пояса и отдал клинок, которым до этого все только с почтением любовались. Элендиль сделал лицо-весло.
После того как Белое Древо было похищено из Минас Итиля харадцами, мы тоже выкрали у Исилдура росток. Чтобы больше не терял.
Изгнание линдонцев после толчка ГГ немедленно создало движуху и политическую нестабильность. Эльфы поняли, что я отморозок и пошли всячески меня успокаивать. В результате явления ГГ на ковер в Минас Анор Исилдур по доброте душевной простил ему убийство Элендиля. Мне пришлось простить факт убийства, но предупредить ГГ, что теперь главным носителем нового зла я считаю его и видеть впредь не рад. Потом мы подтвердили узы нерушимой дружбы со всеми другими эльфийскими владыками, и теперь у нас союзов больше, чем было до войны.
Что было бы, если бы не Галадриэль
Я еще перед игрой долго думал, как вести себя в ситуации с Исилдуром, получившим Кольцо. У меня было подозрение, что Профессор сам не знал, как повел бы себя Анарион, поэтому из милосердия убил его заранее. Но с высокой долей вероятности он не взял бы Кольца и брату бы помешал. На игре же вероятность моего выживания в битве Последнего союза была 99%, а эпику сливать нельзя. Что же делать?
Если бы я успел отрубить руку Исилдура между приходом Элендиля и Галадриэль, жизнь в идеале выглядела бы так:
Анарион клялся, что убьет Саурона за то, что он сделал с Эленной. Понятно, что Кольцо - больше Саурон, чем тот, с кем поединился Исилдур, поэтому исполнение его клятвы - вот оно, уничтожить Единое в Ородруине. Поэтому, отрубив руку своего брата с Кольцом, он, напомнив всему народу об этой клятве, отправился бы к Горе. Сопровождать его он попросил бы только своего отца Элендиля. Дальше шел бы молча, с Кольцом не разговаривал бы. Когда Анарион дошел бы до Горы, он поднял бы Кольцо, сказал: «Вот мой верегельд за Эленну. Кольцо мое!» и надел бы его на палец.
Минас Анор
Взлетел на все 146%. Очень доволен и горжусь командой. Каждый был на своем месте и крайне нужен.
На четырех основных столпах государственности (Торондиль, Арафель, Абартубел и Эзалбел) нам удалось выстроить административную структуру, которая работала до тех пор, пока не столкнулась с демографией, но и тогда не погибла окончательно.
Минас Анор был не крепостью, а городом, к концу игры ставшим явной политической столицей Юга: мы собрали всю информацию, белые советы, культурные ценности и реликвии и три нуменорских библиотеки. Мы были письменной культурой и очень много было записано. Назгул работал у нас библиотекарем и собирал тексты. Назгул-библиотекарь!
Не было того, что не знали наши разведчики. Владеющий информацией владеет миром, а Азгаррот был величайшим следопытом.
К нам переселялись люди из других мест и становились гондорцами.
Апофеоз структурности - мы сохраняли строй и субординацию почти до самого конца битвы Последнего Союза, что есть чудо.
Главное, что я мог доверять народу совершенно, и ни разу никто меня не подвел. Я знал, что пока есть врачи, все будут здоровы, пока есть травники, травы будут собраны, пока есть дипломаты, договоры будут на наших условиях, пока есть разведчики, нет того, что нам неизвестно, пока есть кузнецы, есть любое оружие, пока есть воины, мы будем побеждать.
Сохранение культуры и имперского сознания также взлетело: только у нас возникли провинции, только мы смотрели за чистотой крови, только у нас сохранялось самосознание нуменорцев. Даже на Харад мы начали культурную экспансию Запада. Арнор заселили младшие люди, умбарцы стали морэдайн.
Спасибо, мой Белый Город.
Гимн
ars_vivendi_888 и var_r_r переписали этот текст под Минас Анор. Из него я черпал вдохновение для образа персонажа до игры и рад, что он стал гимном Города потом.
1.
Древко сожми руками - я не знаю сердца смелей.
Плавится в солнце над облаками каменный перевал.
Я бы спросил у птиц, сколько боли нужно отдать земле,
Чтоб Эарендила
Свет
Разлился у этих скал.
...Видимо, я своею гордыней,
что ни пред кем не склонит колен,
Из друга создал предателя ныне,
стяг побед обращая в тлен.
Крепок капкан, и короток путь к последнему рубежу.
Мог бы сказать, что скорблю об этом,
Мог бы - но не скажу.
Я тот, кто я есть! Ты все это знал обо мне.
Отвага и честь - я не знаю вина пьяней!
И нет, не проси меня в этот час
Взывать к Милосердью, а не Мечу,
И вспять поверни коня: я так хочу.
2.
Войска адуни подобны книге, обернутой в переплет.
Гимнов хор и Белое Древо между железных скреп.
Так что его хранитель должен быть воистину тверд,
Смирен, как древесный лист,
И прост, как насущный хлеб.
Не для того ли звенит от стали горная тишина,
Чтобы ушедших встречала славой северная весна?
Я тот, кто я есть: этап на твоем пути.
Останешься здесь - и ляжешь с копьем в груди.
И нет, не проси меня в этот час
Трубить малодушно в звонкий рог.
Здесь мраку с Востока дверь. И я - порог.
3.
Сколько же мрака сошлось у двери, его не остановить.
Все, чем могу занять свое сердце - биться, врагов разя.
Глупое всепрощенье на войне дешевле любви,
Но истинно -
В образе наших друзей
Являет Эру себя.
В этой стране даже вера тленна - плати, если хочешь жить.
Мог бы сказать я: лишь то священно, что не дано купить.
Я тот, кто я есть - при мне ни господ, ни слуг.
В грядущем и днесь ты просто мой лучший друг.
И нет, не проси меня в этот час
Вручить себя твоему мечу,
Но встань наравне со мной: я так хочу.
Мы те, кто мы есть! И каждый об этом знал.
Отвага и честь - наш Гондорский Перевал.
Увидят птицы, как чаша леса
Красна от крови, черна от стрел
Того ли ты хотел?
Того ли я хотел?..
...Скалистый и сияющий предел.
При подготовке я прочитал все фрагменты текстов Толкина, где упоминается Анарион, включая приложения и словари. Эти фрагменты можно пересчитать по пальцам рук. Если об Исилдуре есть множество упоминаний и описания поступков с прямой речью, а от Элендиля остался целый собственноручный текст, то про Анариона известно: он был ближайшим родственником вышеупомянутым личностям, основал Минас Анор, удерживал оборону Осгилиата два года и погиб от конструкции «камень мне в шлем!». Не очень богатая информация. Если закопаться в тексты совсем, то можно сделать несколько дополнительных выводов:
Элронд его лично знал и ценил, предположительно, больше, чем Исилдура (на Совете он упоминает о его гибели в контексте трагических событий отдельно, что удивительно для всех остальных текстов, и прежде, чем об Исилдуре);
Он был отличным тактиком и стратегом (два года успешной обороны Осгилиата, который потом только ленивый не брал; постройка крепости-неберучки Минас Анора);
По обвинению Денетора Фарамир старался быть великодушным как древние короли и подражать им. Можно было отталкиваться от того, что Фарамиру удавалось хорошо, и короли были похожи на Фарамира.
Так же мне казалось, что Профессор специально убил Анариона до истории с Кольцом, чтобы сделать ее возможной.
Короче известно, что про Анариона почти ничего не известно. И я решил, что это тоже важно и может быть характеристикой.
Вывод: были два брата, от одного из которых осталась слава и громкое имя, а от другого народ, сохранявший культуру в течение трех тысячелетий и город, ни разу не сдавшийся врагам.
Поэтому я осознал персонажа как типаж не западного рыцаря-короля, а политика и дипломата, который прежде всего хочет возродить и создать империю (куда же без налета византийщины). Бронвег, игравший Элендиля, не раз шутил, что первые три короля - ум, честь и совесть эпохи. Разбивка понятна. Исходя из этого я решил делать ставку на всю крепость и собирать команду, которая справится с игрой в построение государства, а не только приключалово по кустам. И единственным моим пожеланием к игре было «чтобы все это взлетело».
Резюмировать можно следующим. Основным принципом жизни Анариона было: «Государство - это я». В том смысле, что он отдавал себя Гондору целиком, а Минас Анор был отражением его личности.
Личность Анариона я строил на следующих основных чертах:
Любовь и уважение к людям. Он относился ко всем изначально с уважением и надеждой. А к каждому из своих верных - с открытостью и симпатией.
Вежливость. Лорд возвышает кухарку до себя, а не опускается до нее.
Четкая и неколебимая уверенность в собственной позиции: есть мнение мое и неправильное. То, что он лично мог быть не прав, это он допустить мог - значит, он сам отошел от истинной позиции. Допустить возможность пересмотра идеалов - нет. Как говорили в Умбаре, с Исилдуром еще имеет смысл разговаривать, а с этим отморозком - совершенно бессмысленно). При этом всех и с любой точкой зрения он внимательнейшим образом выслушивал, мнение окружающих было ему действительно важно - с точки зрения расстановки позиций. Потом делал вывод: при недалеком расхождении договариваться, при далеком - заканчивать упражнение.
Шутка про кровавых королей Гондора, которая очень хорошо все поясняет:
Ловят гондорцы затемненного человека. Исилдур: давайте его перевоспитаем! Анарион: давайте его казним!
Находят гондорцы темное поселение. Исилдур: давайте ее штурмовать! Анарион: давайте сначала переговоры!
Как Анарион за эпикой гонялся
Как одному из великих Королей Людей Запада хотелось мне совершить что-нибудь эпическое, а не только на советах сидеть. Однако:
• Штурм Умбара Анарион пролежал в канаве проклятый.
• Когда орки выносили Минас Итиль, мы все это время стояли на стене нашего могучего Минас Анора и понимали, почему Анарион столь великий полководец, не проигрывавший сражений. К нам ни один орк даже не завернул.
• Давал Анарион клятву перед всем народом Нуменора, что отомстит Саурону за свою родину и убьет врага, коли тот вернется. Заодно можно было канонически сложиться. И вот во время битвы под Барад-Дуром Анарион, Элендиль и Гил-Галад с недоумением осознают, что они еще и до башни не добежали, а Исилдур уже делает «захват вооруженной руки - отрубаю».
• Лежит Исилдур на вершине Барад-Дура и борется с Кольцом. «Брат, я сейчас отрублю тебе руку, если не бросишь эту гадость», - говорит Анарион. Исилдур в целом за (вот тут-то и начнется мясо и эпика, думаю я). Но пока мне мешает меч Элендиля, Галадриэль уже оказывается почти на брате. Пилить руку из-под нее было бы очень нелепо.
• Исилдур бросает Кольцо, Элендиль несет его к Ородруину. Анарион идет следом и думает, что Зигур больше в Кольце, чем в тушке, убитой Исилдуром. И если отец возьмет Кольцо себе, а это случится почти наверняка, он вызовет того на бой со словами «Зигур, захвативший моего отца, сейчас я тебе отомщу за все». Стою и палю момент, чтобы Элендиль точно сказал «Кольцо мое!». Но тут внезапно Элендиль гибнет от толчка.
• Все, чаша терпения переполнилась. Вызываю подлого предателя ГГ на поединок немедленно. Но Элендур успел произнести ту же фразу на три слова быстрее и начал вонзаться.
Тут не оставалось ничего для повышения замеса, кроме как изгнать всех эльфов Линдона с территорий Гондора и запретить возвращаться.
Что мы совершили великого
Тем не менее, деяния народа Башни Минас Анор в других областях деятельности заслуживают того, чтобы говорить о ней, как о великом городе нуменорцев, населенной поколением великих людей.
Основание Гондора. Разведчики приносят глубокой ночью письмо от Элендиля: «Сыновья, у меня все ок. Основываю государство, присоединяйтесь». Надо, думаю, воле отцовской следовать, а Исилдур уже спать лег. Посему с верными я написал текст примерно следующий: «Исилдур! Папа велел основать государство. Вот, я основал, называется Гондор. Приходи, как проснешься», и послал прибить к стене _изнутри_ Минас Итиля. Прибили)
Пошли в ночи владыки людей и 14 минасанорцев к эльфам, приходят с Линдон. И тут ГГ хамить начинает. Ни вина, ни воды ни налил, упрекнул Элендиля, что тот ему каждый день не пишет. А потом говорит Анариону и Элендилю: «Вы весь день со своими умбарскими родичами чем-то странным занимались, договорами их признаете, вы не лучше их, такие же затемненные морготопоклонники и почти уже как люди тени». А Анарион уже несколько десятилетий успешно рулился с Умбаром, и ему, мягко говоря, стало обидно.
Дальше сцена была примерно такая:
ГГ:
Ты пришел по грязи, низкорожденный, ползаешь в пыли,
Видно, Темный Владыка шпионить тебя научил!
Анарион:
Забирай назад, король, поспешные слова.
Пусть потом, как скажешь, будет плаха иль тюрьма.
Прежде ж поединщика мне выставить изволь -
Оскорблять меня не смеет ни один король. (с)
Элендиль: Я, кстати, согласен с сыном.
ГГ стал чуть повежливее, но дунаданы почему-то начали его несколько недолюбливать.
Перед штурмом Умбара, уже зная про то, что мы пойдем штурмовать, я спросил ГГ:
- Государь, ты говорил, что я могу всегда просить у тебя совета. Вот ты зовешь меня штурмовать Умбар. А брат мой Гимильхад звал меня в то же время зачищать Мордор. Вы оба мне братья - кого мне выбрать?
- Нас, очевидно! Что тебе непонятно? - отвечает ГГ.
В тот момент мне стало все понятно.
Теологические споры с Умбаром были совершенно бесплодны. Они никак не хотели признать, что нам от них ничего не надо, а мы никак не могли им это объяснить. В результате долгих переговоров я напомнил им про единственный роднящий нас пункт - нуменорский шовинизм. Так мы заключили договор о ненападении, который не значил ровным счетом ничего, но очень мило охранял наши границы пока нам надо.
Гондорцев иногда захватывали в рабство. За них просили выкуп, и мы всегда посылали. Выкуп выглядел, как 10 оружных воинов. Первый захваченный был Исилдур, а второй - князь Пеларгира.
В какой-то момент разведчики, которые знали все, принесли весть, что в треске и блеске в окружении Золотой стражи с корабля в Умбарскую гавань сошла королева Ар-Зимрафель. Мы очень удивились и с тетей Арафелью пошли на гондорский гопстоп: вдвоем нарваться так, чтобы темная тварь выдала себя. Около часа мы упражнялись с мороком в тонких формулировках и истинной вежливости нуменорской знати, все больше убеждаясь, что Саурон испоганил даже самое дорогое - образ Тар-Мириэль. И все эти успехи исповеди-проповеди-провокации были только ради того, чтобы дать Элендилю повод почти съездить королеве по лицу кольцом Барахира и объявить штурм.
После стремительной и победоносной войны с Умбаром Элендиль с Исилдуром быстро подорвали дружины и испарились. Я был не столь стремителен, поэтому оставшиеся умбарцы окружили меня и неуспевший разбежаться пяток минасанорцев и сказали мстительно: «Завоевал - правь!» За время правления я успел поработать их психоаналитиком, поставить им новые дорогие ворота (за чужой счет), послать лекарей и назначить наместника. Предложил переехать в Гондор. Но умбарцы были безутешны.
Утешение безутешных умбарцев в условиях повального вымирания Минас Анора от старости пришлось осуществить культурной экспансией. Харадрим завели себе эмира из дунэдайн. Умбар им был подарен с условием сохранения и развития на территории западных ценностей. Так гондорские оккупанты приобрел две союзные полуавтономии и избавились от проблем (когда Умбар потом захватили выжившие морэдайн). Надо сказать, и харадримы и умбарцы вышли на битву Последнего Союза на нашей стороне. Отец и брат же уже на самой битве открещивались: «Сам разбирайся со своими харадцами и умбарцами!»
Разведчики Гондора знали все. Процитирую Элендиля:
Элендиль (восторженно): наш арнорский следопыт, стерегущий тропы в Мордор, когда начался ритуал, оказался в десятке метров от орков барабанщиков и даже снял происходящее на записывающий палантир!
Анарион (зевая): да, да... О ритуале знаем. Наш гондорский следопыт в это время сидел среди орков и бил в барабаны.
Минасанорцы постоянно занимались гопстопом окружающих, в основном эльфов. Стараниями князя Торондиля вся крепость была снаряжена лучшими эльфийскими клинками. А кузнец Лаэс смог продать эльфам назгульское кольцо за три щита. На пиру у Элронда после жалоб на печальное состояние металлургии (тогда оно действительно было не очень) Анарион ничтоже сумняшеся вопросил: «Дядя, а у тебя в честь знакомства мечика волшебного не будет часом?» Элронд снял с пояса и отдал клинок, которым до этого все только с почтением любовались. Элендиль сделал лицо-весло.
После того как Белое Древо было похищено из Минас Итиля харадцами, мы тоже выкрали у Исилдура росток. Чтобы больше не терял.
Изгнание линдонцев после толчка ГГ немедленно создало движуху и политическую нестабильность. Эльфы поняли, что я отморозок и пошли всячески меня успокаивать. В результате явления ГГ на ковер в Минас Анор Исилдур по доброте душевной простил ему убийство Элендиля. Мне пришлось простить факт убийства, но предупредить ГГ, что теперь главным носителем нового зла я считаю его и видеть впредь не рад. Потом мы подтвердили узы нерушимой дружбы со всеми другими эльфийскими владыками, и теперь у нас союзов больше, чем было до войны.
Что было бы, если бы не Галадриэль
Я еще перед игрой долго думал, как вести себя в ситуации с Исилдуром, получившим Кольцо. У меня было подозрение, что Профессор сам не знал, как повел бы себя Анарион, поэтому из милосердия убил его заранее. Но с высокой долей вероятности он не взял бы Кольца и брату бы помешал. На игре же вероятность моего выживания в битве Последнего союза была 99%, а эпику сливать нельзя. Что же делать?
Если бы я успел отрубить руку Исилдура между приходом Элендиля и Галадриэль, жизнь в идеале выглядела бы так:
Анарион клялся, что убьет Саурона за то, что он сделал с Эленной. Понятно, что Кольцо - больше Саурон, чем тот, с кем поединился Исилдур, поэтому исполнение его клятвы - вот оно, уничтожить Единое в Ородруине. Поэтому, отрубив руку своего брата с Кольцом, он, напомнив всему народу об этой клятве, отправился бы к Горе. Сопровождать его он попросил бы только своего отца Элендиля. Дальше шел бы молча, с Кольцом не разговаривал бы. Когда Анарион дошел бы до Горы, он поднял бы Кольцо, сказал: «Вот мой верегельд за Эленну. Кольцо мое!» и надел бы его на палец.
Минас Анор
Взлетел на все 146%. Очень доволен и горжусь командой. Каждый был на своем месте и крайне нужен.
На четырех основных столпах государственности (Торондиль, Арафель, Абартубел и Эзалбел) нам удалось выстроить административную структуру, которая работала до тех пор, пока не столкнулась с демографией, но и тогда не погибла окончательно.
Минас Анор был не крепостью, а городом, к концу игры ставшим явной политической столицей Юга: мы собрали всю информацию, белые советы, культурные ценности и реликвии и три нуменорских библиотеки. Мы были письменной культурой и очень много было записано. Назгул работал у нас библиотекарем и собирал тексты. Назгул-библиотекарь!
Не было того, что не знали наши разведчики. Владеющий информацией владеет миром, а Азгаррот был величайшим следопытом.
К нам переселялись люди из других мест и становились гондорцами.
Апофеоз структурности - мы сохраняли строй и субординацию почти до самого конца битвы Последнего Союза, что есть чудо.
Главное, что я мог доверять народу совершенно, и ни разу никто меня не подвел. Я знал, что пока есть врачи, все будут здоровы, пока есть травники, травы будут собраны, пока есть дипломаты, договоры будут на наших условиях, пока есть разведчики, нет того, что нам неизвестно, пока есть кузнецы, есть любое оружие, пока есть воины, мы будем побеждать.
Сохранение культуры и имперского сознания также взлетело: только у нас возникли провинции, только мы смотрели за чистотой крови, только у нас сохранялось самосознание нуменорцев. Даже на Харад мы начали культурную экспансию Запада. Арнор заселили младшие люди, умбарцы стали морэдайн.
Спасибо, мой Белый Город.
Гимн
ars_vivendi_888 и var_r_r переписали этот текст под Минас Анор. Из него я черпал вдохновение для образа персонажа до игры и рад, что он стал гимном Города потом.
1.
Древко сожми руками - я не знаю сердца смелей.
Плавится в солнце над облаками каменный перевал.
Я бы спросил у птиц, сколько боли нужно отдать земле,
Чтоб Эарендила
Свет
Разлился у этих скал.
...Видимо, я своею гордыней,
что ни пред кем не склонит колен,
Из друга создал предателя ныне,
стяг побед обращая в тлен.
Крепок капкан, и короток путь к последнему рубежу.
Мог бы сказать, что скорблю об этом,
Мог бы - но не скажу.
Я тот, кто я есть! Ты все это знал обо мне.
Отвага и честь - я не знаю вина пьяней!
И нет, не проси меня в этот час
Взывать к Милосердью, а не Мечу,
И вспять поверни коня: я так хочу.
2.
Войска адуни подобны книге, обернутой в переплет.
Гимнов хор и Белое Древо между железных скреп.
Так что его хранитель должен быть воистину тверд,
Смирен, как древесный лист,
И прост, как насущный хлеб.
Не для того ли звенит от стали горная тишина,
Чтобы ушедших встречала славой северная весна?
Я тот, кто я есть: этап на твоем пути.
Останешься здесь - и ляжешь с копьем в груди.
И нет, не проси меня в этот час
Трубить малодушно в звонкий рог.
Здесь мраку с Востока дверь. И я - порог.
3.
Сколько же мрака сошлось у двери, его не остановить.
Все, чем могу занять свое сердце - биться, врагов разя.
Глупое всепрощенье на войне дешевле любви,
Но истинно -
В образе наших друзей
Являет Эру себя.
В этой стране даже вера тленна - плати, если хочешь жить.
Мог бы сказать я: лишь то священно, что не дано купить.
Я тот, кто я есть - при мне ни господ, ни слуг.
В грядущем и днесь ты просто мой лучший друг.
И нет, не проси меня в этот час
Вручить себя твоему мечу,
Но встань наравне со мной: я так хочу.
Мы те, кто мы есть! И каждый об этом знал.
Отвага и честь - наш Гондорский Перевал.
Увидят птицы, как чаша леса
Красна от крови, черна от стрел
Того ли ты хотел?
Того ли я хотел?..
...Скалистый и сияющий предел.