Варвары и пролетарии
На самом деле современные толерантность и мультикультурализм являются обороткой того социального расизма, который господствовал в Европе 19 века, когда культурное общество противопоставляло себя "варварским массам" пролетариев.
Жителей рабочих районов называли новыми гуннами, рассуждали, что если они возьмут силу, то разрушат многовековую европейскую культуру. Всё это потом отразилось в известной концепции Тойнби о внутреннем и внешнем пролетариате.
"Восстание масс" случилось, но культурной катастрофой в общем и целом не стало. Оказалось, что пролетарий окультуривается и уж точно может выводить из своей среды культурных людей во втором поколении...
И тут-то и начался приступ энтузиазма: раз "внутренний пролетариат" поддается абсорбции, то значит и "внешний пролетариат" тоже поддается ей точно так же!
И началось безумие толерантности.
Отголоски этой схемы я до сих пор слышу у либеральных журналистов, когда они начинают рассуждать, что вот раньше Москва была полна лимитчиками и ничего, срослось, так же и с гастарбайтерами теперь срастется.
Социальный расизм высших классов сыграл с европейскими обществами дурную шутку - сперва они _преувеличили_ культурную дистанцию между собой и представителями низших классов того же самого общества, той же самой нации.
Однако выяснилось, что между богатыми и бедными граница чисто социальная. По мере улучшения положения бедных и внедрения демократичного стиля у богатых сколько-нибудь значимые _культурные_ различия стираются.
А затем, обнаружив, что понапрасну дули на воду и называли пролетариев варварами, европейские правящие классы засунули руки по локоть в кипящее молоко и решили, что и варваров не стоит считать варварами, они тоже мировые пролетарии. Просто черные.
Они не захотели понять разницу между человеком который редко моется потому что у него нет денег на оплату горячей воды и человеком, который редко моется потому, что в воде живет сердитый дух, которого нельзя оскорблять.
Впрочем, сейчас дело дошло уже до парадокса - по крайней мере в русскоязычной"культурной" среде. Её представители целенаправленно и осознанно предпочитают _экзотов_ представителям русского бедного большинства. На первых направлены потоки умиления, на вторых - просто-таки огненные реки ненависти.
Впрочем, это вполне объяснимо, поскольку эта культурная среда сама состоит из экзотов кое-как выучившихся балаболить на россиянской мове.
Жителей рабочих районов называли новыми гуннами, рассуждали, что если они возьмут силу, то разрушат многовековую европейскую культуру. Всё это потом отразилось в известной концепции Тойнби о внутреннем и внешнем пролетариате.
"Восстание масс" случилось, но культурной катастрофой в общем и целом не стало. Оказалось, что пролетарий окультуривается и уж точно может выводить из своей среды культурных людей во втором поколении...
И тут-то и начался приступ энтузиазма: раз "внутренний пролетариат" поддается абсорбции, то значит и "внешний пролетариат" тоже поддается ей точно так же!
И началось безумие толерантности.
Отголоски этой схемы я до сих пор слышу у либеральных журналистов, когда они начинают рассуждать, что вот раньше Москва была полна лимитчиками и ничего, срослось, так же и с гастарбайтерами теперь срастется.
Социальный расизм высших классов сыграл с европейскими обществами дурную шутку - сперва они _преувеличили_ культурную дистанцию между собой и представителями низших классов того же самого общества, той же самой нации.
Однако выяснилось, что между богатыми и бедными граница чисто социальная. По мере улучшения положения бедных и внедрения демократичного стиля у богатых сколько-нибудь значимые _культурные_ различия стираются.
А затем, обнаружив, что понапрасну дули на воду и называли пролетариев варварами, европейские правящие классы засунули руки по локоть в кипящее молоко и решили, что и варваров не стоит считать варварами, они тоже мировые пролетарии. Просто черные.
Они не захотели понять разницу между человеком который редко моется потому что у него нет денег на оплату горячей воды и человеком, который редко моется потому, что в воде живет сердитый дух, которого нельзя оскорблять.
Впрочем, сейчас дело дошло уже до парадокса - по крайней мере в русскоязычной"культурной" среде. Её представители целенаправленно и осознанно предпочитают _экзотов_ представителям русского бедного большинства. На первых направлены потоки умиления, на вторых - просто-таки огненные реки ненависти.
Впрочем, это вполне объяснимо, поскольку эта культурная среда сама состоит из экзотов кое-как выучившихся балаболить на россиянской мове.