Хронотоп Быкова
Я почему-то ни секунды не сомневался в том, что в ближайший месяц Дима Быков разразится каким-нибудь текстом про меня. Просто чтобы избыть психотравму. Казалось бы, сколько всего плодовитый автор написал на эту тему, включая пухлый роман про железнодорожников. Но мучительный призрак Холмогорова его не оставляет.
Дело было так. Один симпатичный телеканал предложил мне попробоваться на роль участника некоего интересного политдискуссионного шоу. Они отрабатывали дикуссионный формат с разными достойными людьми либерального и консервативного лагерей. Не то чтобы я рвался, но и отказываться не отказывался, поскольку запомнил одну мудрую мысль. Если человек говорит "меня никуда не зовут" и, на этом основании, ноет о своей маргинализации и невостребованности, то скорее всего его звали, а он не пришел, потом еще раз не пришел и в итоге на него положили большой продолговатый предмет. Потом Паша Святенков объяснил мне этот авторепрессивный механизм, основанный, как он считает, на банальном комплексе: "Те места, куда меня зовут, это говно, а где не говно, туда меня не зовут". Вот поскольку у меня такого комплекса нет, то я стараюсь ходить туда, куда зовут, тем более - симпатичные люди с вменяемыми вопросами.
На сей раз они мне предложили двух спарринг партнеров - Дмитрия Быкова и Дмитрия Губина. С первым я должен был обсуждать американских демократов, со вторым - женщин-президентов и нужность автономий в России. Я очень удивился первому выбору, но тем забавней было посмотреть, как будет Быков, пенявший Ольшанскому, что тот счел возможным даже ментально коснуться Холмогорова, со мной спорить.
Видимо на предварительном согласовании Быков согласился, иначе бы не приехал к назначенному времени и не воссел в гримерной для наведения марафету. Но убежал, узрев меня и испытав, видимо, тот же транс, который испытывал некогда в редакции "Консерватора", когда я приближался к нему, чтобы объяснить: "Дима, в полосе 10 тыс. знаков. Ты поставил на полосу и, мало того, заслал на верстку, статью в 12 тыс. знаков. Не говоря уж о том, что одна статья притащенной тобой вчера милой девочки с журфака - это много для полосы, - не менее четверти полосы, а лучше трети, должны занимать иллюстрации. Прошу тебя, исправь свою ошибку сам, не вынуждай меня вечно вычищать за тобой твое дерьмо". Почему эти просьбы так злили Быкова, я и по сей день не знаю, возможно он видел в них репрессивность, противостоящую его здоровой креативности.
Но на этот раз, клянусь, я не успел даже здрасьте сказать, как Дима стремительно убежал в сторону аппаратных.
Я прождал час, после чего оказался лицом к лицу уже со вторым оппонентом - Губиным. Изумленный продюсер пояснил: "Быков отказался с вами дискутировать. Удивительно. Впервые такое вижу". Мы провели интересный час в разговорах о том, является ли Ксюша Собчак президентабельной и что лучше русскому человеку - уехать из Адыгеи или отменить Адыгею... Губина можно ненавидеть до чертиков, за проповедуемые им гламур-людоедские идеи, но он фантастически талантлив как журналист, полемист и просто оратор. У меня с такой частотой и артикуляцией выговаривать слова попросту не получается. И поспорили мы к вящему и кажется взаимному удовольствию.
Возвратившись в гримерную я обнаружил не скажу, что Быкова лежащего на диване, скорее уж диван, погребенный под Быковым. Я сказал: "Привет!", чукча ведь вежливый. Огромный черный шар, подбросило как от мощного электрического разряда и он покатился, припадая на левую ногу и переливаясь асимметричными выпуклостями по направлению к входу на курительную лестницу, куда удалились Губин и прочие. Во время перекатывания шар попискивал:"Дима, Дима", то ли самоидентифицируясь, то ли пытаясь призвать приятеля журналиста к солидарности в деле бойкота-Холмогорову-во-имя-интеллигентского-самоуважения.
Смыв с лица румяна и белила я сказал своему помощнику: "Вот не пройдет и двух недель и он напишет статью про Холмогорова, а Ольшанский будет ее восторженно цитировать". И почти не ошибся, - только в статье Холмогоров равномерно перемешан с Чадаевым, Данилиным и полит сверху Сурковым. Главная претензия - не понимает Быков наших текстов. Не учили его на журфаке даже Бахтину, а потому перевода на русский язык слова "хронотоп" - "пространство-время" он не размовляет. Как и многих других слов, которые любой, кто занят социогуманитарной работой понимает с полпинка, даже если и не пользуется ими столь напористо, как некоторые авторы. И истерика Быкова понятна. Наступает время, когда его интеллектуального потолка оказывается явно недостаточно, чтобы достать даже до пола ведущихся ныне дискуссий, - он пропал как вор в законе...
И все что ему остается - это "не позволям!", "Дима, Дима!". Он не понимает, бедняжка, что приходит время других Дим - может быть сходных по характеру и убеждениям, но не путающих хронотоп с хронометром и даже трансцендентального с трансцендентным...
Дело было так. Один симпатичный телеканал предложил мне попробоваться на роль участника некоего интересного политдискуссионного шоу. Они отрабатывали дикуссионный формат с разными достойными людьми либерального и консервативного лагерей. Не то чтобы я рвался, но и отказываться не отказывался, поскольку запомнил одну мудрую мысль. Если человек говорит "меня никуда не зовут" и, на этом основании, ноет о своей маргинализации и невостребованности, то скорее всего его звали, а он не пришел, потом еще раз не пришел и в итоге на него положили большой продолговатый предмет. Потом Паша Святенков объяснил мне этот авторепрессивный механизм, основанный, как он считает, на банальном комплексе: "Те места, куда меня зовут, это говно, а где не говно, туда меня не зовут". Вот поскольку у меня такого комплекса нет, то я стараюсь ходить туда, куда зовут, тем более - симпатичные люди с вменяемыми вопросами.
На сей раз они мне предложили двух спарринг партнеров - Дмитрия Быкова и Дмитрия Губина. С первым я должен был обсуждать американских демократов, со вторым - женщин-президентов и нужность автономий в России. Я очень удивился первому выбору, но тем забавней было посмотреть, как будет Быков, пенявший Ольшанскому, что тот счел возможным даже ментально коснуться Холмогорова, со мной спорить.
Видимо на предварительном согласовании Быков согласился, иначе бы не приехал к назначенному времени и не воссел в гримерной для наведения марафету. Но убежал, узрев меня и испытав, видимо, тот же транс, который испытывал некогда в редакции "Консерватора", когда я приближался к нему, чтобы объяснить: "Дима, в полосе 10 тыс. знаков. Ты поставил на полосу и, мало того, заслал на верстку, статью в 12 тыс. знаков. Не говоря уж о том, что одна статья притащенной тобой вчера милой девочки с журфака - это много для полосы, - не менее четверти полосы, а лучше трети, должны занимать иллюстрации. Прошу тебя, исправь свою ошибку сам, не вынуждай меня вечно вычищать за тобой твое дерьмо". Почему эти просьбы так злили Быкова, я и по сей день не знаю, возможно он видел в них репрессивность, противостоящую его здоровой креативности.
Но на этот раз, клянусь, я не успел даже здрасьте сказать, как Дима стремительно убежал в сторону аппаратных.
Я прождал час, после чего оказался лицом к лицу уже со вторым оппонентом - Губиным. Изумленный продюсер пояснил: "Быков отказался с вами дискутировать. Удивительно. Впервые такое вижу". Мы провели интересный час в разговорах о том, является ли Ксюша Собчак президентабельной и что лучше русскому человеку - уехать из Адыгеи или отменить Адыгею... Губина можно ненавидеть до чертиков, за проповедуемые им гламур-людоедские идеи, но он фантастически талантлив как журналист, полемист и просто оратор. У меня с такой частотой и артикуляцией выговаривать слова попросту не получается. И поспорили мы к вящему и кажется взаимному удовольствию.
Возвратившись в гримерную я обнаружил не скажу, что Быкова лежащего на диване, скорее уж диван, погребенный под Быковым. Я сказал: "Привет!", чукча ведь вежливый. Огромный черный шар, подбросило как от мощного электрического разряда и он покатился, припадая на левую ногу и переливаясь асимметричными выпуклостями по направлению к входу на курительную лестницу, куда удалились Губин и прочие. Во время перекатывания шар попискивал:"Дима, Дима", то ли самоидентифицируясь, то ли пытаясь призвать приятеля журналиста к солидарности в деле бойкота-Холмогорову-во-имя-интеллигентского-самоуважения.
Смыв с лица румяна и белила я сказал своему помощнику: "Вот не пройдет и двух недель и он напишет статью про Холмогорова, а Ольшанский будет ее восторженно цитировать". И почти не ошибся, - только в статье Холмогоров равномерно перемешан с Чадаевым, Данилиным и полит сверху Сурковым. Главная претензия - не понимает Быков наших текстов. Не учили его на журфаке даже Бахтину, а потому перевода на русский язык слова "хронотоп" - "пространство-время" он не размовляет. Как и многих других слов, которые любой, кто занят социогуманитарной работой понимает с полпинка, даже если и не пользуется ими столь напористо, как некоторые авторы. И истерика Быкова понятна. Наступает время, когда его интеллектуального потолка оказывается явно недостаточно, чтобы достать даже до пола ведущихся ныне дискуссий, - он пропал как вор в законе...
И все что ему остается - это "не позволям!", "Дима, Дима!". Он не понимает, бедняжка, что приходит время других Дим - может быть сходных по характеру и убеждениям, но не путающих хронотоп с хронометром и даже трансцендентального с трансцендентным...