Брейгель (1525-1569), при царе Грозном, в век первопечатника Ивана Фёдорова, в последние годы мастеров-книгописцев, с которыми связано и моё каллиграфическое искусство. И как может быть бесследен для меня этот горький век? И разве могу забыть я пожар Печатного Двора на Никольской в Москве - дело вот этих, вспыхнувших от отчаяния рук ( Read more... )

Я пережил всё, что стремится к нулю ( Read more... )

Камень, из которого сделали очаг ( Read more... )

Глянь, пылает звезда среди зёрнышек льда ( Read more... )

Кто меньше, чем ты,
о, мой Вифлеем?
Кто больше, чем мир,
у нежных колен?

И будет Он мир,
когда придёт,
и мир пропадёт,
себя найдёт.

Когда три волхва вернулись из Вифлеема ( Read more... )

По-пустынному, по простому
тают звёзды вне своего
лучистого дома.
Из лукошка высыпались синицы,
тает дом с зерном
и веселится.
Тянутся пастухи на север,
цари на запад идут,
и никто не развяжет узел
кроме того,
Кто родился тут.
Вы, дары, становитесь
по капле зримы,
бесконечностью дети не исцелимы.

https://trostna.livejournal.com/441201.html

Ангелам неслышен,
Я один стою.
Осыпает свыше
Голову мою
Снегом безымянным,
Так что не поймёшь,
То ли это память,
То ли это дрожь?
Подоспеют сами
Звучные слова,
Как приедут сани
В страны Рождества.
Я внесу с прохлады -
Мёртвый, да живой -
Золото и ладан,
Смирну и алой
Для того Младенца,
Что обнял меня,
Выплеснув из сердца
Молнию огня.

23 дек. 1990