Приказа «быть как дети» никто не отменял
«Новые взрослые» - люди, которые позволяют себе сохранять целый ряд детских
качеств в довольно зрелом возрасте. <...> Но в то же время «новые взрослые» вполне
справляются со своими взрослыми обязанностями - растят детей, делают карьеру,
заботятся о родителях и строят окружающий мир.
Часто используемый в прессе термин «кидалт», которым газетные плакальщики
любят обозначать «новых взрослых», подразумевает смесь пренебрежения и страха...
страха - потому что эти гады везде, везде. На кого мы оставим цивилизацию? Что будет с нашей
великой культурой? Да, и еще дети. Как они будут растить детей?! Кто-нибудь, подумайте о детях!
Между тем «новые взрослые» отлично растят своих детей, - у человека, заплатившего $200
за проходку на «Симпсонов», их трое и четвертый на подходе. Дети «новых взрослых» зачастую
удивляют учителей здравостью суждений, коммуникабельностью и здравым смыслом - у них с
родителями нередко бывают общие интересы, связь теснее, отношения лучше, дистанция меньше....
Дело не в том, инфантильны ли «новые взрослые», и не в том, не слишком ли рано взрослеют дети.
Дело в том, что все наши предположения о занятиях, соответствующих и приличествующих тому
или иному человеческому возрасту, оказались неверными.
Линор Горалик
Хотите, я вам вслух почитаю?
Нашла прекрасную лекцию Линор Горалик "Маленький Принц и большие ожидания" о феномене "новой зрелости".
"В последний год российские издания подключились к процессу описания подразумеваемого феномена и введения в активный язык слова «кидалт». «Кидалт», по мнению авторов, инфантилен, недалек и не желает думать о будущем. Еще одним общим мемом в рамках описания и обсуждения «кидалтов» становится упоминание «синдрома Питера Пена»: подразумевается, что «кидалты», как и герой романа Дж. Барри, не желает взрослеть и живет в собственной зачарованной стране, полной инфантильного очарования. Общий тон существующего на сегодняшний день обсуждения (а точнее, медийного конструирования) феномена, маркируемого словом «кидалт», - это тон апокалиптического плача разной степени сдержанности".
"Мне видится корректной (хоть и не лишенной целого ряда недостатков) следующая формулировка: в последние полтора десятилетия мы наблюдаем, как некоторые люди, пребывающие в возрасте, однозначно ассоциирующемся у нас со зрелостью, принимают персональные решения как повседневного, так и стратегического характера, ассоциирующиеся у нас со значительно более молодой возрастной группой, и выстраивающие свой образ жизни в соответствии с этими решениями".
"Во первых, «новые взрослые», находящиеся сейчас в возрасте между 30 и 40 годами, знают, что они выйдут на пенсию в столь хорошем физическом состоянии, что им придется изобретать себе «вторую зрелость», новую жизнь, которая продлится еще 20-30 лет, из которых как минимум половина может оказаться очень плодотворной. Во-вторых, «новые взрослые» привыкли в совершенно иному типу производственной и корпоративной динамики, - к перескакиванию с должности на должность, к идее «дауншифтинга», к перемене мест между «хобби» и «карьерой» и к целому ряду других динамических возможностей.
Идея линейного построения карьеры кажется им не только непривлекательной, но и неосновательной: через несколько лет они, возможно, захотят резко сменить сферу деятельности, и рынок вполне им это позволит. Более того, после выхода на пенсию они, учитывая хорошее физическое состояние, пожелают, вполне возможно, начать вторую карьеру, никак не связанную с первой".
"...есть объяснение привлекательности «новой зрелости», позволяющее ей постепенно становиться одним из доминантных видов зрелости в современном обществе: «новые взрослые» создают мир, где, наряду с традиционно взрослыми переживаниями и обязанностями, присутствует большинство привилегий детства (право на игру, свободное время, удовольствие, непосредственность, ограниченность ответственности), но отсутствует большинство его недостатков. «Новая зрелость» - это возможность наслаждаться плюсами детства и юности, вернувшись к ним с позиции силы, со взрослым инструментарием и взрослым самосознанием".
"Дополнительный важнейший плюс «новой зрелости», делающий ее столь привлекательной моделью - сниженная тревога по поводу собственного соответствия или несоответствия условным канонам жизненного успеха. Поскольку «новой зрелости» свойственен отказ от последовательного, линейного развития карьеры и от матримониальной стабильности, «новые взрослые» освобождены (в той или иной мере) от соревновательного синдрома, свойственного прежним поколениям. «Новый взрослый» не обязан уметь одной фразой ответить на вопрос о собственных достижениях к такому-то возрасту (традиционно ответ на этот вопрос начинался с обозначения позиции, занимаемой на карьерной лекции, в той или иной компании, - чем крупнее, тем лучше). «Новый взрослый» не испытывает дискомфорта, говоря «я тут ударился в дауншифтинг» или «бросил свое бухгалтерство и открыл студию йоги, - посмотрим, что получится». Это позиция исключительно комфортна не только с социальной точки зрения, но и с психологической: право на эксперимент дает и право на провал, но провал эксперимента не ассоциируется с «жизненнымпровалом» - динамизм «новых взрослых» позволяет им делать следующую попытку, чувствуя себя (сравнительно) комфортно по сравнению с тем, как чувствовал бы себя представитель «традиционной зрелости»".
«Новый взрослый» - это не Питер Пэн, а Маленький Принц - существо в высшей степени «взрослое» и вполне трагическое, но сознательно сохраняющее в себе ряд детских черт, позволяющих ему пересекать социальные границы с легкостью, на которую не способен ни «традиционный ребенок», ни «традиционный взрослый».
Продолжение тут и тут.