Вброд через Сиваш с велосипедом
Давно влекла меня идея пешком пересечь залив Сиваш, но было страшно утонуть в многометровом слое ила. Наконец, летом 2011 года появилась возможность развенчать легенды о гнилости Гнилого моря, а заодно посетить таинственный остров Папанин, о котором почти нет информации даже в Интернете. Средством передвижения был избран велосипед.
Нитка маршрута: г. Джанкой - с. Мысовое - п-ов Тюп-Тархан - о. Камыши - о. Папанин - Арабатская стрелка - п-ов Коянловский Кут - с. Приозерное - пос. Геническая Горка - г. Геническ - с. Новоалексеевка
Основная идея была в том, чтобы с минимальной длиной брода перебраться с материка на полуостров Арабатская стрелка. На карте между полуостровом Тюп-Тархан и Коянловским Кутом была обнаружена цепь островов с небольшими проливами. Все острова были необитаемы.
Велосипед помог ускорить преодоление первых 30 км. маршрута, которые не отличались красотами. Количество зелени по мере продвижения вперед понемногу уменьшалось. Это самое начало пути - река Победная в селе Болотном.
По полуострову проложена хорошая асфальтированная дорога, которая упирается прямо в никуда. Следы газопровода рядом позволяют предположить ее назначение. По пути встречалось много птиц, ракушек и коров.
На полуострове Тюп-Тархан расположено всего два небольших села: Чайкино и Мысовое. Это первое из них. Дальше путь пролегал по безлюдной степи.
До Великой отечественной войны эта местность изобиловала селами и хуторами. Теперь только кресты, одиноко торчащие в степи, напоминают о тех временах.
Здесь было село Тюки-Яквора.
Сложно себе представить, что не так давно здесь кипела жизнь: дети ходили в школу, молодежь - в клуб, а старики мирно сидели на завалинке у дома.
Миша, Костя, Люба, Петя.
Последнее село с населением 78 человек по переписи 2001 года более напоминало хутор. За пределами этого оазиса ветер поднимал пыльную бурю.
Через 3 км. асфальт пришлось покинуть и устремиться к северному побережью полуострова. Редкие деревья с засохшими ветвями торчали как баобабы в африканской саванне.
К моему удивлению вода оказалась очень прозрачной, неприятный запах сероводорода, которым пугают нас энциклопедии и справочники отсутствовал напрочь. На побережье встречались рыбаки и просто отдыхающие. Было странно их увидеть в таком безлюдном месте.
Дальше путь шел по лагунам, периодически заливаемым водой. Пейзаж чем-то напоминал Таити. Несмотря на разгар лета и отсутствие почвы, все вокруг цвело и благоухало.
Скорость движения резко замедлилась. Необходимы были нечеловеческие усилия, чтобы не потерять равновесие в вязком песке.
Мастерство заключалось в том, чтобы ехать по узкой полоске мокрого песка у самой кромки воды. Отклонения вправо-влево моментально карались потерей равновесия. В голове прокручивались страшные картины медленного разъедания велосипеда морской солью, после падения в залив. Я чувствовал себя балансирующим на лезвии бритвы.
В болотистых зарослях была замечена первая группа птиц, которыми так славится эта местность. Стало очень интересно, как они полетят, если их спугнуть.
Птицы полетели очень красиво, освободив место, с которого начинался первый брод. На заднем плане была видна еще одна стая пернатых.
Полуостров закончился острой косой. Отсюда предстояло совершить первый брод длиной 500 м. на остров Камыши.
Чтобы не утонуть с велосипедом в руках в многометровом слое вязкого ила, было решено взять с собой детскую лодочку и использовать ее для транспортировки вещей. Как оказалось, это очень помогло. Чтобы уберечь ноги от порезов, экипировка была дополнена дешевенькими тапками.
При пересечении пролива напрямик, оказалось, что в некоторых местах глубина превышает мой рост. Пришлось двигаться вплавь, буксируя лодку за собой. Ветер поперек пролива усилился и стало страшненько быть отнесенным на запад в открытое Сивашское море. При плавании против ветра на таком удаленном расстоянии от берега, было не понятно, в какую сторону я двигаюсь. Моральный дух стал постепенно ослабевать. Мысленно представилась ситуация, когда в смертельном поединке с волнами я вынужден буду оставить велосипед и одежду, а затем в одних плавках добираться в Джанкой, а оттуда электричкой до Симферополя.
После получаса напряженной борьбы со стихией, когда появились мысли поворачивать в обратную сторону, ноги почувствовали полужидкое дно. Выйдя на берег, я решил запечатлеть момент высадки на остров и тут обнаружил, что фотоаппарат остался на противоположном берегу. Уверенности в повторном пересечении пролива не было, поэтому чтобы избежать неприятностей, связанных с потерей одежды и велосипеда, было решено плыть назад со всеми вещами.
Обратный путь был более приятен, попутный ветер подбадривал, волны не захлестывали лодку. Забрав фотоаппарат я решил сделать ход конем: двигаться не напрямик, а сколько позволит глубина зайти в открытое море, перемещаясь против ветра, потом развернуться и плыть наискосок по ветру.
Во время второго пересечения пролива, мое внимание привлек крохотный островок, до отказа заполненный разнообразными птицами. Он находился примерно в полутора километрах на восток от берега и немного в стороне против ветра. Захотелось почувствовать себя Робинзоном и я устремился туда.
Потихоньку двигаясь вперед, я обнаружил, что глубина с учетом 20-сантиметрового слоя ила, не превышает 1 м. Остров медленно приближался, материк - отдалялся. Наступил момент когда птицы, напуганные моим присутствием, улетели, обнажив узкую полоску суши.
Следов пребывания людей на острове обнаружить не удалось. На горизонте виднелся берег, который я покинул около часа назад. Это было действительно по-Робинзоновски. Теперь предстоял полуторакилометровый переход на остров Камыши. Глубина так же оказалась небольшой, было приятно чувствовать под ногами грунт.
На берегу около часа было потрачено на сушку вещей, намоченных во время панической борьбы со стихией во время первого перехода.
Остров представлял собой очень узкую (от 50 до 200 м.) полоску суши длиной 6-7 км., протянувшуюся с севера на юг. Восточная часть была болотистой и состояла из заливов, лагун и озер. Земля под ногами состояла из миллиардов ракушек самого разного размера и формы. Питательный слой отсутствовал напрочь.
Западный берег был тверже и ровнее. У самой кромки воды с большим трудом, но все-таки можно было передвигаться на велосипеде.
На островах важно шагали представители животного мира. Полуутка-полугусь, именующаяся пеганкой, ринулась налево за пределы фотопространства. То же самое, но по воздуху и в правую сторону поспешил сделать кулик-шилоклювка.
Пеликаны, нисколько не пугаясь, занимались перевариванием пищи.
Птицы-брюнеты также были увлечены своими делами и никого не боялись. В орнитологии я не силен, но очень захотелось, чтобы эти птицы назывались бакланами. Так оно, в итоге, и оказалось...
После пары километров изнурительного педалирования нервы мои не выдержали и я поехал прямо по воде (дно здесь было гораздо тверже побережья), поочередно погружая в пучину то одну ногу, то другую.
В средней части острова, устав от монотонного пейзажа, захотелось привнести какой-нибудь художественный прием в однообразную фотосессию.
В воде постоянно встречались интересные живые существа. Они представляли собой шарик, наполненный внутри водой. При контакте с человеческим существом признаков жизни не подавали.
Вода была прозрачна и тепла, периодически приходилось купаться.
Наконец, остров закончился, дальше путь преграждала узкая протока шириной около 50 м. После первого брода он мне показался просто баловством.
Здесь были обнаружены первые следы пребывания человека - две воткнутые в землю рогатины для поддержания удочек.
Далеко на горизонте замаячил таинственный остров Папанин. Он был приподнят над уровнем моря, и после длительного движения по ракушкам хотелось почувствовать под ногами его крепкую почву. Однако, для этого надо было пересечь еще один остров, более узкий, чем предыдущий, и длинную косу.
Разведка показала, что протока проходится без применения плавсредств. На противоположном берегу окидываю прощальным взглядом остров Камыши, и внезапно понимаю, что назван он так не случайно. Камыши здесь действительно есть.
В недолгие минуты отдыха наблюдаю, как ветер строит причудливые изваяния, используя для этого морскую пену и обрывки травы.
Стаи птиц причудливыми геометрическими фигурами перемещаются с места на место.
Примерно через 500 м. второй островок закончился узкой полосой песка. Плавной дугой по часовой стрелке коса приближалась к острову Папанин, отделяясь от него протокой шириной 30 м.
День клонился к вечеру. Бескрайние морские и небесные просторы, удачно сочетаясь с солнцем, рисовали картины безмятежного бытия. На горизонте едва виднелась полоска Чонгарского полуострова.
Максимальное приближение фотоаппарата давало возможность рассмотреть далекие следы цивилизации.
Первые два километра по Папанину не отличались разнообразием, через некоторое время под колесами велосипеда стала угадываться тропинка. Коровьи лепешки и пустые бутылки из-под водки наталкивали на мысль о наличии на острове людей.
Наконец, тропинка поднялась на холм из твердой земли. С возвышенности просматривался проделанный путь.
Тропинка исчезла, ехать приходилось по целине, большое количество колючек и пауков не давало возможности остановиться.Змеи, слава богу, не повстречались.
Был уже вечер, но ночевать тут совсем не хотелось. На северном побережье была обозначена дорога и домик. Скорее всего, там должно быть комфортнее.
Домик был похож на оазис, так как больше деревьев на острове не наблюдалось. Рядом с домом был ветряк, водонапорная башня и мехдвор.
Жители острова оказались настолько непуганы, что даже не заметили моего появления. Возможно их вообще не было.
За поселением у небольшого пруда было найдено место ночевки. К утру съестные припасы подверглись нападению неизвестного прыгучего животного. Спасаясь бегством оно прыгнуло на мою грудь, а затем ускакало по направлению к дому. Колбаса и хлеб не пострадали.
На следующий день я двинулся к месту последней переправы. По обе стороны дороги было пастбище. Сельскохозяйственная техника с надписью "Киргизстан" навевала воспоминания о былой мощи братских советских республик.
На полпути к броду я был внезапно атакован стадом крупного рогатого скота.Оно находилось далеко, но двигалось достаточно резво. Не зная что у таких животных может быть на уме и помня, что людей на острове нет, я лихорадочно крутил педали, чтобы побыстрее скрыться за горизонт. Когда животные утратили ко мне интерес, я позволил себе остановиться и сделать несколько фотовыстрелов им в спину.
На северо-восточной части острова, недалеко от места переправы обнаружилась небольшая лесопосадка с колодцем. Рядом еле угадывались следы фундаментов.
Уже потом мне удалось обнаружить карту этой местности 1941 г. Оказывается, до войны здесь было село Набиркино.
Отыскалась еще такая информация:
"Если уж говорить о крупных генических землевладельцах, то как не вспомнить помещика Набиркина, имевшего на острове Куянлы (Папанин) 16 500 десятин самой лучшей на стрелке земли с отличными пастбищами. Отец его пас там скот. За водой ездил через паром на Генгорку. Так продолжалось довольно долго. Все время просил он в земской управе разрешения на покупку этого безводного куска земли, пока, наконец, не добился своего. Хитрый предприниматель знал, что на острове есть вода. Буквально через месяц там появилось несколько колодцев. Возле острова вырос Набиркин хутор из 12 дворов, а Куянлы вскоре стали называть Набиркиным островом.
После смерти отца сын стал сдавать землю в аренду юзкуйским крестьянам Козлову и Гиренко. Сам он жил в Геническе, имел здесь небольшую мельницу. Образование ветврача получил за границей. После революции уехал в г. Симферополь. Работал в охране. Убит бандитами в 20-е годы при ограблении банка. На старом городском кладбище сохранилась могила его матери, но без креста и ангела - сняли."
Глинистые обрывы рядом с бывшим поселением скрывали за собой Арабатскую стрелку, на которой была настоящая цивилизация.
Последний пролив был около 300 м. длиной. Помня о первой переправе, я решил пересекать пролив не напрямик, а через островок, заполненный птицами в правой части фотографии. Он был тоже абсолютно необитаем. Практически весь путь был пройден пешком.
После переправы, почувствовав себя в безопасности, я любовался Папаниным уже с материка.
Поднявшись с лагуны на пригорок, я сразу обнаружил весьма патриотичный пейзаж. Следы сельскохозяйственной деятельности вселяли уверенность и придавали силы. Впереди появилось озеро розового цвета. Это было место соляных разработок, одна из местных достопримечательностей.
Через какое-то время дорога привела к соляному заводу.
Все озеро было разделено деревянными заборчиками на отдельные участки. Во многих местах вода испарилась, обнажив на берегу груды досок вперемешку с коркой соли.
Поверхность озера сливалась с горизонтом, и маленькие взлетно-посадочные дорожки, казалось, вели прямо на небеса.
На берегу находились огромные кучи грязной окаменевшей соли.
Неподалеку местные жители запасались дарами природы. Соль паковалась в мешки и вывозилась на мотоцикле.
Сразу за соляными разработками началась цивилизация, а еще через пять километров дорога привела на широкое удобное шоссе, с расположенными вдоль него пансионатами. Изобилие деревьев и построек радовало взгляд, а впереди виднелся большой город Геническ.
Последняя водная преграда - пролив между Арабатской стрелкой и Геническом - была не сложна. Лазурные воды ласкали взор и навевали мысли о приятном отдыхе.
Любуясь волнами Азовского моря, я вспоминал вчерашний шторм и обдумывал маршрут следующего путешествия.
Среди подобных маршрутов будоражит воображение побережье от Одессы до Вилково с огромными лиманами и узкими пересыпями, отделяющими их от моря, до 40-ка км. длиной. В мозгах проносились изображения острова Джарылгач и Тендровской косы с их спортивно-экстремальными полупустынями, гадюками и пауками.
Остаток пути до Новоалексеевки ничего интересного из себя не представлял.
Дома велосипед подвергся немедленному опреснению, однако это не помешало зацементироваться одному тросику и тормозам. После прочистки все заработало как новое. Думал, будет хуже...