Как большевики перековывали творческую интеллигенцию
Целые слои населения доставляли большевикам серьезные проблемы. Особенно раздражала власть интеллигенция, которая и при Ленине была "гнилая", и при Сталине. Интеллигенты не понимали и не принимали большевистских реформ, они критиковали их (на кухнях, разумеется) и писали "гнусные" антиправительственные стишки (в свои тетрадки, конечно). Этих конкретных "врагов народа" наказывали разными способами. Например, Осипа Мандельштама, который набрался наглости сочинить такое:
Мы живем, под собою не чуя страны,
Наши речи за десять шагов не слышны,
А где хватит на полразговорца,
Там припомнят кремлёвского горца
- отправили этапом на Колыму. Он умер, даже не добравшись до места отбытия наказания.
Не перековалась Марина Цветаева, не смогла. Муж расстрелян, дочь в тюрьме, сама покончила жизнь самоубийством:
- Ох, грибок ты мой, грибочек, белый груздь! То, шатаясь, причитает в поле - Русь. Помогите - на ногах нетверда! Затуманила меня кровь - руда!
Не перековался крестьянский поэт Николай Клюев, написал такое:
То Беломорский смерть-канал,
Его Акимушка копал,
С Ветлуги Пров да тётка Фёкла.
Великороссия промокла
Под красным ливнем до костей
И слёзы скрыла от людей,
От глаз чужих в глухие топи…
Клюев был расстрелян в 1937.
У Анны Ахматовой расстреляли мужа, посадили сына. Она долго колебалась и в 1950 все-таки написала цикл стихов, прославлявших Сталина. Надеялась этим помочь сыну, но того все равно посадили еще раз в конце 40-х годов, когда выживших после "посадок" 1937-38гг садили по 2-му разу.
В списках репрессированных писателей, поэтов, прочих представителей творческой интеллигенции - многие сотни имен.
А с остальными проводили перековку-перевоспитание. Методы были убедительными, поэтому перековавшиеся начинали славить политику большевиков (даже на кухнях), писать правильные стихи, нужные повести, идейно выдержанные картины, слагать песни о большевистских вождях и ваять их скульптуры.
Идейно правильная картина, написанная вовремя перековавшимся заслуженным художником РСФСР Розиным Петром Исааковичем (урожденным Пейсахом Ицковичем)
Картина, сами понимаете, смешная. Ленин, который жил в Разливе под видом косаря, стоит в костюме, туфлях и белой рубашке при галстуке. Сталин летом 1917 был довольно средненькой фигурой в большевистской иерархии, а по картине он явно вип-персона. Но попробуй поязви над такой картиной в сталинские времена, живо отправишься вековые сосны пилить лобзиком за пайку хлеба.
Для того, чтобы повысить заинтересованность и расширить кругозор творческой интеллигенции, ее избранных представителей периодически возили на "великие стройки". После поездки на Беломорканал "избранные" наваяли эпический труд о том, как быстро на строительстве каналов перековываются "плохие" люди в "хороших". В авторах подобралась разношерстная, но идеологически выдержанная компания. С живыми классиками, "зубрами" соцреализма М.Горьким и А.Толстым соседствуют недавние «серапионы» Вс.Иванов и М.Зощенко, с апостолами пролетарского искусства Л.Авербахом и К.Зелинским - "сагитированные" эмигранты-возвращенцы С.Алымов и Д.Мирский. Далее в списке - В.Катаев, В.Шкловский, Л.Никулин, В.Инбер, Е.Габрилович... Прозаики, поэты, драматурги, публицисты, сценаристы, критики - исключительно верные слуги режима.
Особое место в книге отводятся "тяжкому, но благородному труду" советских чекистов, авторы вдохновенно изображают их портреты. У каждого чекиста, оказывается, была необыкновенно романтическая биография. Почти все они - люди творческие, интеллектуалы, обладатели множества незаурядных способностей. Например, начальник лагерей ОГПУ М.Берман «...Ездил в поезде, гулял в парке культуры, смотрел пьесу в театре и всегда чувствовал не только локоть соседа, но и его биографию… Не спрашивая у проводника вагона, он хорошо знал, кто куда едет… Инженеров, офицеров царской армии, зубных врачей, мануфактуристов он различал походя, как будто они держали на виду эмблему своей профессии». А один из его заместителей - Н.Френкель - перемножал без бумажки трехзначные цифры, экспромтом делал ценнейшие рацпредложения, и. фактически, в описании авторов похож на биоробота. Подчиненные изумлялись: «Неизвестно, когда спал этот человек!»
Книга о Беломорканале стала в каком-то смысле апофеозом того «романа», который развивался у советских писателей 20-30-х годов с чекистами всевозможных рангов. Вспомним: завсегдатаем литературных кафе был чекист Яков Блюмкин, Маяковский водил дружбу с Аграновым, Есенин ради острых ощущений ходил на ночные экзекуции… Суровый, бесстрашный и беспощадный к врагам чекист становился главным героем советской романтической литературы. Что поделать: все прочие персонажи-романтики оказались врагами и контрреволюционерами!
Те, кто перековался вовремя, могли жить даже в голодное сталинское время припеваючи. За «правильные» произведения, прославляющие режим, продвинутым классикам типа М. Горького и А. Толстого полагались особняки, машины, обслуга. И. Бунин вспоминает, как его во Франции посетил А. Толстой и агитировал вернуться на родину, где у того "будет всё". Ненароком «красный граф» перечислил и то, что имел сам: несколько машин, две дачи и т.п.
В 1940 году, пользуясь служебным положением (он был председателем ВУАПП), Толстой получил только аванс в… 83 тысячи рублей! «Я думаю, что тут удивляться тоже нечего… - оправдывался гигант советской литературы. - Ежемесячно выплачиваю 6000 р. первой семье… Взяв эти деньги, я получил возможность работать над романом. Если это неэтично, стало быть, неэтично писать роман». Средняя зарплата в СССР в 1940 г. составляла около 350 руб./мес.
В 1948г. вышло целое постановление Политбюро ЦК "Об опере В. Мурадели "Великая дружба". Постановление осуждало формализм в музыке и объявляло данную оперу «порочным антихудожественным произведением». Досталось и другим композиторам: Д.Шостакович, С.Прокофьев, А.Хачатурян, В.Шебалин, Г.Попов, Н.Мясковский и прочие были названы представителями антинародного формалистического направления. В руководстве Союза советских композиторов произошли существенные перемены, правда, никого не расстреляли и даже не посадили. После войны нравы власти стали заметно менее кровавыми.
Долгие годы советскими писателями руководил перековавшийся Александр Фадеев. Фактически ему приходилось лично организовывать кампании травли тех писателей, кто подлежал аресту. Он выступал с речами, клеймя "врагов народа", писал разгромные статьи в прессе. Стал пить. Однажды признался своему старому другу Юрию Либединскому: "Совесть мучает. Трудно жить, Юра, с окровавленными руками..."
13 мая 1956 года Александр Фадеев застрелился на своей роскошной по советским меркам даче в Переделкине...
Источники:
Антипина В. "Повседневная жизнь советских писателей. 1930-1950-е годы"
Мирошкин А. «Писатели, строители, чекисты» http://a-mirosh.livejournal.com/200673.html
Мы живем, под собою не чуя страны,
Наши речи за десять шагов не слышны,
А где хватит на полразговорца,
Там припомнят кремлёвского горца
- отправили этапом на Колыму. Он умер, даже не добравшись до места отбытия наказания.
Не перековалась Марина Цветаева, не смогла. Муж расстрелян, дочь в тюрьме, сама покончила жизнь самоубийством:
- Ох, грибок ты мой, грибочек, белый груздь! То, шатаясь, причитает в поле - Русь. Помогите - на ногах нетверда! Затуманила меня кровь - руда!
Не перековался крестьянский поэт Николай Клюев, написал такое:
То Беломорский смерть-канал,
Его Акимушка копал,
С Ветлуги Пров да тётка Фёкла.
Великороссия промокла
Под красным ливнем до костей
И слёзы скрыла от людей,
От глаз чужих в глухие топи…
Клюев был расстрелян в 1937.
У Анны Ахматовой расстреляли мужа, посадили сына. Она долго колебалась и в 1950 все-таки написала цикл стихов, прославлявших Сталина. Надеялась этим помочь сыну, но того все равно посадили еще раз в конце 40-х годов, когда выживших после "посадок" 1937-38гг садили по 2-му разу.
В списках репрессированных писателей, поэтов, прочих представителей творческой интеллигенции - многие сотни имен.
А с остальными проводили перековку-перевоспитание. Методы были убедительными, поэтому перековавшиеся начинали славить политику большевиков (даже на кухнях), писать правильные стихи, нужные повести, идейно выдержанные картины, слагать песни о большевистских вождях и ваять их скульптуры.
Идейно правильная картина, написанная вовремя перековавшимся заслуженным художником РСФСР Розиным Петром Исааковичем (урожденным Пейсахом Ицковичем)
Картина, сами понимаете, смешная. Ленин, который жил в Разливе под видом косаря, стоит в костюме, туфлях и белой рубашке при галстуке. Сталин летом 1917 был довольно средненькой фигурой в большевистской иерархии, а по картине он явно вип-персона. Но попробуй поязви над такой картиной в сталинские времена, живо отправишься вековые сосны пилить лобзиком за пайку хлеба.
Для того, чтобы повысить заинтересованность и расширить кругозор творческой интеллигенции, ее избранных представителей периодически возили на "великие стройки". После поездки на Беломорканал "избранные" наваяли эпический труд о том, как быстро на строительстве каналов перековываются "плохие" люди в "хороших". В авторах подобралась разношерстная, но идеологически выдержанная компания. С живыми классиками, "зубрами" соцреализма М.Горьким и А.Толстым соседствуют недавние «серапионы» Вс.Иванов и М.Зощенко, с апостолами пролетарского искусства Л.Авербахом и К.Зелинским - "сагитированные" эмигранты-возвращенцы С.Алымов и Д.Мирский. Далее в списке - В.Катаев, В.Шкловский, Л.Никулин, В.Инбер, Е.Габрилович... Прозаики, поэты, драматурги, публицисты, сценаристы, критики - исключительно верные слуги режима.
Особое место в книге отводятся "тяжкому, но благородному труду" советских чекистов, авторы вдохновенно изображают их портреты. У каждого чекиста, оказывается, была необыкновенно романтическая биография. Почти все они - люди творческие, интеллектуалы, обладатели множества незаурядных способностей. Например, начальник лагерей ОГПУ М.Берман «...Ездил в поезде, гулял в парке культуры, смотрел пьесу в театре и всегда чувствовал не только локоть соседа, но и его биографию… Не спрашивая у проводника вагона, он хорошо знал, кто куда едет… Инженеров, офицеров царской армии, зубных врачей, мануфактуристов он различал походя, как будто они держали на виду эмблему своей профессии». А один из его заместителей - Н.Френкель - перемножал без бумажки трехзначные цифры, экспромтом делал ценнейшие рацпредложения, и. фактически, в описании авторов похож на биоробота. Подчиненные изумлялись: «Неизвестно, когда спал этот человек!»
Книга о Беломорканале стала в каком-то смысле апофеозом того «романа», который развивался у советских писателей 20-30-х годов с чекистами всевозможных рангов. Вспомним: завсегдатаем литературных кафе был чекист Яков Блюмкин, Маяковский водил дружбу с Аграновым, Есенин ради острых ощущений ходил на ночные экзекуции… Суровый, бесстрашный и беспощадный к врагам чекист становился главным героем советской романтической литературы. Что поделать: все прочие персонажи-романтики оказались врагами и контрреволюционерами!
Те, кто перековался вовремя, могли жить даже в голодное сталинское время припеваючи. За «правильные» произведения, прославляющие режим, продвинутым классикам типа М. Горького и А. Толстого полагались особняки, машины, обслуга. И. Бунин вспоминает, как его во Франции посетил А. Толстой и агитировал вернуться на родину, где у того "будет всё". Ненароком «красный граф» перечислил и то, что имел сам: несколько машин, две дачи и т.п.
В 1940 году, пользуясь служебным положением (он был председателем ВУАПП), Толстой получил только аванс в… 83 тысячи рублей! «Я думаю, что тут удивляться тоже нечего… - оправдывался гигант советской литературы. - Ежемесячно выплачиваю 6000 р. первой семье… Взяв эти деньги, я получил возможность работать над романом. Если это неэтично, стало быть, неэтично писать роман». Средняя зарплата в СССР в 1940 г. составляла около 350 руб./мес.
В 1948г. вышло целое постановление Политбюро ЦК "Об опере В. Мурадели "Великая дружба". Постановление осуждало формализм в музыке и объявляло данную оперу «порочным антихудожественным произведением». Досталось и другим композиторам: Д.Шостакович, С.Прокофьев, А.Хачатурян, В.Шебалин, Г.Попов, Н.Мясковский и прочие были названы представителями антинародного формалистического направления. В руководстве Союза советских композиторов произошли существенные перемены, правда, никого не расстреляли и даже не посадили. После войны нравы власти стали заметно менее кровавыми.
Долгие годы советскими писателями руководил перековавшийся Александр Фадеев. Фактически ему приходилось лично организовывать кампании травли тех писателей, кто подлежал аресту. Он выступал с речами, клеймя "врагов народа", писал разгромные статьи в прессе. Стал пить. Однажды признался своему старому другу Юрию Либединскому: "Совесть мучает. Трудно жить, Юра, с окровавленными руками..."
13 мая 1956 года Александр Фадеев застрелился на своей роскошной по советским меркам даче в Переделкине...
Источники:
Антипина В. "Повседневная жизнь советских писателей. 1930-1950-е годы"
Мирошкин А. «Писатели, строители, чекисты» http://a-mirosh.livejournal.com/200673.html