Библиотечная сказка - Разговоры за кофе, часть четвертая и последняя
Первая часть
Вторая часть
Третья часть
Он перехватил руку девушки - и лезвие узкого ножа прошло вскользь, едва не оцарапав. Котик был почти рад, что она ударила его - хоть кто-то попытался отомстить, вообще сделать хоть что-то. Остальные с ненавистью смотрели, как его люди перевязывают их раненых, делятся водой... Многие ругались, громко причитали - кто-то потерял добро, у одного убежал осел с поклажей, у другого раб...
- Вот тут мы вам не помощники, - ехидно подумал Котик, - на королевской земле рабство запрещено законом. Пусть даже королю почти нет дела до здешних мест...
Кажется, они не верили, что мы действительно подожжем дом, - и винят нас еще и в этом, - понял изумленный Котик. И тут же удивился тому, что способен еще изумляться.
Недостаточно предупредили, значит. То есть они считали, что я положу свой отряд под стрелами, - да, это было бы удобно тем, кто засел в доме, но для нас-то логично заботиться о своей жизни, а не об удобстве врагов, нет?
Как странно - эти люди обвиняли его не в том, что он совершил ужасный поступок, хуже которого мало что может быть, - а в том, что он доставил им неудобство, заставил понести убытки - не такие уж большие, кстати. На нарушение миропорядка им было плевать - и это казалось невероятным.
Да, он виноват перед этими людьми - слугами, гостями, родичами хозяина, - но почему-то никому в голову не пришло, что его враги, обманом погубившие его отца, засевшие в гостевом доме и стрелявшие в нас из окон, тоже не вполне правы. Так не делается - им следовало выйти в поле и принять бой, как и было предложено, не подвергать опасности хозяина, путников этих... Ладно еще, если бы их было мало и они были бы ранены - так ведь нет же.
Нельзя использовать гостевые дома для засад - но они могут сказать, что прятались, а мы напали. Почему они "могут сказать" как им удобно, замучить отца и спрятаться в гостевом доме, - а мы должны неукоснительно соблюдать законы, чтобы оставаться людьми?
- ...Уже рабыня? Полуэльфийка, говоришь, прекрасная, как не знаю что? И почему же она от тебя сбежала? Наверное, ты с ней плохо обращался? - усмехнулся Котик. - Или просто жить захотела? Всем известно, что светлый народ нельзя держать в рабстве, мрут они от этого. И что у нашего короля договор с Лесом - а таких, как ты, казнят долго и мучительно.
Про договор он выдумал только что, но рабовладение действительно считалось позорным преступлением и каралось очень сурово. А уж содержание в рабстве существ, для которых это, считай, смерти подобно...
Нет, не понимает.
И не видит в этом ничего дурного.
- Говоришь, здесь нет людей короля? Ты ошибаешься - здесь есть мой отец и я. Не сомневаюсь, что король подтвердит мое назначение.
...Если он удержится, это будет чистой формальностью - кто-то же должен держать северные границы.
- Казнить, - кивнул он сопровождавшим его котолюдам. И чуть заметно подмигнул.
Скорее всего, этот человек лгал. Котик неплохо умел распознавать ложь, но люди, готовые ради своей прихоти и чванства уморить в неволе мудрое, прекрасное, волшебное существо вызывали оскомину.
Впрочем, нет - любое существо.
Ни с кем нельзя так, никого нельзя считать вещью, призванной служить удовлетворению чьих-то прихотей!
На всякий случай отошел в сторону - сосредоточиться и узнать, не прячется ли поблизости беглая рабыня или раб, которым, возможно, нужна помошь...
Тут-то его и достала девушка из гостевого дома.
Котик вгляделся - старше его на полдесятка лет, невысокая, крепкая. Коричневая кожа светлее, чем у большинства в здешних краях, - видимо, какая-то примесь. Он пару раз видел ее в гостевом доме - служанка, родственница? Совсем не похожа на хозяина - тот был темнокож, высок, узкое лицо с резкими чертами - а у этой круглое такое, симпатичное. Большие желтые глаза, плоский нос, потрепанное синее платье, похожее на те, что носят караванщицы из Амроайтэ, стоптанные туфли...
А на шее, на связанном в двух местах шнурке - медальон.
Город с золотистыми крышами, а над ним в темном небе птица из мерцающего перламутра. Очень знакомая вещь - мать когда-то подарила его отцу точно такой же, и говорила, что кроме Вращенцев, таких не делают нигде. Котик помнил эту вещь до мельчайших черточек, до царапин - в детстве они с сестрой часто играли отцовским амулетом.
Сейчас рисунок потускнел - не от гари и копоти, а потому что отец был мертв.
Но все равно красивая вещь - не зная, пожалуй, и не заметишь.
Несостоявшаяся мстительница глядела на него с бессильной яростью.
Рядом с ней испуганно жались три девочки помладше - очень похожие, будто горошинки из одного стручка - светленькие, широколицые, в мягких черных волосах - бусинки из ярко раскрашенной глины. Босые, в ветхих, застиранных платьицах - из чего он заключил, что хозяину они, видимо, не вполне родня. Рядом с ними - мальчик лет двенадцати, с темно-фиолетовой кожей, раскосыми глазами и светло-серыми волосами. В рабском ошейнике, со свежими шрамами на чумазом личике.
Котик попробовал заговорить - горло саднило от дыма и пыли. Казалось, запах гари и будет преследовать его всю жизнь, сколько бы той жизни ни было.
- Ты хотела меня убить, - сказал Котик на местном наречии. - Я понимаю тебя.
Глаза девушки от удивления стали совсем круглыми. Кажется, она ждала чего угодно, только не этого.
Сейчас он был сам себе отвратителен. Злобный некромант пришел из пустыни, разрушил ее жизнь, убил отца, а теперь предлагает помощь... Но надо было делать дело: поговорить, если можно, помочь, приглядеть за своими, за мстителями вроде этой - мало ли у кого чего найдется.
- Ты в своем праве. Да, мы сожгли дом твоего отца, или кто он тебе. Но у нас не было вариантов. Люди, обманом убившие моего отца, могли выйти и сразиться с нами - они не вышли. Их было не меньше нас, чем нас - у них был шанс. Хозяин мог настоять - это было его правом, - но он предпочел дать им приют.
- Они все перепились, - тихо сказала девушка, и Котику показалось, что она не испытывает большой любви к недавним гостям.
Ну, да - напьются, пристают к служанкам... Зато потом вот медальоны дарят.
Ему вдруг показалось, что он неправильно определил возраст и она немногим старше его. У этих человеков иногда не понять...
- Я не спрашиваю, от кого и за что ты получила это украшение, - он указал на медальон, - но когда-то давно моя мать привезла его в подарок отцу. Из города с золотыми крышами, города, где поют на улицах, где любой может жить, не причиняя вреда другим. Города, где не воюют... Оставь себе - сказал он, заметив, что девушка потянулась было снять украшение. - Сейчас это уже не имеет значения. Твои родные могли выйти - им бы мы точно не сделали ничего плохого, просто незачем. Я не знаю, почему твой отец или хозяин этого не сделал. Но те люди, что прятались в вашем доме, убили моего отца и всех, кто был с ним. Замучили и убили. Это даже не месть - если бы я не убил их сегодня, то через несколько дней они перебили бы мою семью. Я не видел другого способа их остановить. Ты попыталась отомстить - это делает тебе честь. Ты можешь попробовать еще раз, - добавил он, заметив, что ненависть в глазах девушки сменяется пониманием, - тогда мои люди убьют тебя так или иначе. А детей отдадут некромантам, - он усмехнулся, - на воспитание.
Или мы можем придумать что-то другое. Я не хотел убивать твоего отца или кто он там тебе, - он говорил и понимал, что его слова пусты, что для нее они как песок из разбитых часов - пересыпаются из чаши в чашу безо всякого смысла. Для нее его отец был просто одним из многих гостей - какое ей может быть дело до чужой жизни, чужой смерти, чужой семьи, убьют ее там или нет...
Но гость священен, на этом построена вся система гостевых домов - или уже нет?
Может, она даже радовалась, что гнусный котонекромант не будет больше приезжать сюда со своей свитой, пить молоко, платить серебром и полновесными ракушками, петь песни?
Теперь точно не будет.
- Дядя, - прошептала девушка. - Двоюродный дядя. Он взял нас к себе, когда умерла мама. И, чуть-чуть помолчав, добавила шепотом:
- Ему хорошо заплатили.
- За то, что взял вас к себе? - не понял Котик. А когда понял, похолодел.
- Кто заплатил? - Спросил он на всякий случай. - Зачем?
- Люди с севера, - она потупилась. - Я не знаю... Приезжал человек из Эраннеа. - Это был один из крупных полисов в Золотых Песках. - В красной головной повязке и темно-синем плаще... Очень важный и такой... мы с сестрами испугались, - она опустила голову. - Говорил, что это большая услуга, ее не забудут. И что когда князь будет мертв, заплатят еще больше - еле слышно произнесла человечка.
Нет, надо проверить, обязательно проверить, вызвать дух, может, быть, она что-то не так поняла, не мог же давний друг отца... Но чутьем, которое есть у всякого мага, ощущал - скорее всего, так и есть.
Ну скажи же, - взмолился он мысленно, - что твой дядя не виноват, что его заставили, угрожали изнасиловать тебя, зарезать мелких...
Но девушка молчала, а потом, много позже, когда он вызвал дух хозяина гостевого дома, то убедился, что все было именно так, как он предполагал - и не хотел верить.
Однако странно - значит, даже не пограничные лорды, извечные враги, - а кто-то повыше. Серьезно так... Значит, готовится большой поход? Или у кого-то из лордов очень, очень хорошие связи? Или какая-то внутренняя игра?
- Опиши его. Внешность, одежда, украшения? Один или со свитой, какого племени, оружие, лошади, верблюды? - потребовал он, читая заклинание, позволяющее увидеть то, что встает сейчас перед внутренним взором девушки.
- Высокий... Кажется, какого-то из северных племен. Темное узкое лицо, синие глаза. Чистое, ни рисунков, ни татуировок.
- Костистое такое? А глаза большие, круглые? - спросил Котик, побуждая девушку вспоминать как можно точнее. Говорить и поддерживать заклинание непросто, но ему нужно было знать точно.
- Да... Не, раскосые, узкие. Очень злое лицо, - она поежилась. - Приехали вечером, Бейге корову доила, чуть не зашибли.
Ага, теперь понятен ее испуг. А лицо смуглое, землистое - и скорее надменное, чем злое.
- Полторы дюжины, на лошадях - хорошие кони, черные такие, с белыми гривами. В плащах светлых... Серых, с вышивкой серебром, короткие джуббы с росписью.
...Миттайский шелк, "змеиный узор" на плечах. Да, похоже на Эраннеа - или хотят, чтоб было похоже.
- Приехали с востока, в самом начале лета. О чем говорили, не слышала. Дядя сперва ходил хмурый, срывался на нас, Рхантэ побил ни за что, ни про что...
Рхантэ - это, видимо, маленький раб. Или кто-то из девочек? Вот странно - насколько он помнил, здешний хозяин никогда рабов не держал и считал, что дело это дурное. Интересно, давно ли у него парнишка? И что вообще случилось с этим человеком, что был когда-то боевым товарищем отца, человеком, которого Котик помнил добрым и веселым?
Запугали, заставили, соблазнили наградой?
А вообще, интересно получается, - думал он. - Приезжает чужеземец - видимо, агент Совета одного из городов. При параде, со свитой, мнящий себя достаточно важным, чтобы не замечать такую мелочь, как служанка. Судя по опознавательным знакам, даже не военный - то ли поиски крамолы, то ли какие-то еще внутренние дела...
Причем тут их крамола и мы?
И почему двое из тех четверых, что, вроде, собирались мириться, так и не появились - а одного мы нашли с перерезанным горлом, связанными руками и свежими ожогами? Что там у них произошло? Обычная ссора или все гораздо глубже?
Нет, надо засесть за некромантию, прав был отец.
- Спасибо тебе, - сказал Котик. - Я очень тебе обязан. Послушай - я не могу отменить свершившееся, но давай решим, что делать с вами.
Он ощущал ее страх, смятение, почему-то сочувствие - к нему, что ли? Растерянность - но и готовность думать.
- Ты можешь собрать ваш скот, деньги и что у вас там было, - так понимаю, других наследников у дяди нет. Я могу отдать вам часть добычи - верблюдами, ракушками, все равно нападавшим они больше не понадобятся. Добавить пару браслетов на обзаведение, если не хватит. А дальше - смотри.
Я могу взять вас с собой, отвезти в одну из своих деревень. Построим вам дом, поможем развести огород - будете жить, захочешь - обменяешь часть скота на поле или сад. Рабство у нас вне закона, но помощников нанять несложно.
Могу дать сопровождающих до Ллайдере или Вистаана. - Это были ближайшие города Золотых Песков. - Ремеслом каким-нибудь владеешь?
Она помотала головой.
Странно... Судя по тому, как были заплетены косы девушки и по раскрашенным глиняным бусинам в волосах у младших, девушка происходила из народа та'хейн. Жители небольших городов на окраинах степи, пастухи, ремесленники, народ спокойный и созерцательный. Чтобы девушка та'хейн не умела ни ковры ткать, ни лепить из глины, ни гравировать?
- Если хочешь, можем даже найти тебе мужа, - он старался говорить спокойно, хотя не представлял - как искать? Ей же жить потом вместе все сколько там лет - с вот первым выбранным приглянувшимся дружинником, которого она совсем не знает...
Был такой старинный обычай, в этом случае у девушки не должно было остаться претензий, даже если погибший был ее близким родственником - при условии, конечно, что замуж она выходила добровольно.
Это было очень щедрое предложение. Как если бы она была дочерью невольно убитого им союзного лорда, а не сиротой-племянницей трактирщика, посылавшего ее прислуживать гостям.
Она не понимала, почему. Он боится ее? Опасается мести? Вроде, нет... Он мог убить ее, продать в рабство вместе с сестрами - светлокожие девушки та'хейн, скромные, покладистые, трудолюбивые ценились довольно высоко. Мог просто забрать себе и сделать что-нибудь такое, о чем страшно даже думать, - некромант же. Может, он дал какой-нибудь обет? Но, так или иначе, этот огромный котолюд почему-то предлагал ей жизнь - и девушка собиралась использовать это предложение.
- Могу просто взять тебя с собой - поживешь немного в спокойном месте, осмотришься, а там решишь. Смотри. Хочешь быть хозяйкой гостевого дома? Здесь, или южнее, на нашей земле? Но придется дать клятву верности - за себя и за все семейство.
Она посмотрела на детей, - казалось, сейчас кинется в ноги, будет умолять. Котик мысленно выругал себя за несообразительность:
- И да, сестер, конечно, можешь взять с собой.
Из ее груди вырвался облегченный вздох. Девушка уже не хотела умирать, и готова была почти на все, лишь бы их не разлучали.
- Смотри, решай. Чего бы хотела ты?
- Ты спрашиваешь меня? - изумилась она. Такое ощущение, что ее никто никогда не спрашивал.
- Или я могу отвезти тебя с детьми в безопасное место, где ты сможешь отдохнуть и подумать. Хочешь так?
Девушка кивнула.
- Тогда собирайтесь. Да, парнишку я заберу с собой. Это дитя моего народа - и рабом он больше не будет.
На мальчике была старая оранжевая рубаха, какие носят пастухи из саванны. Приглядевшись к остаткам вышивки, Котик мог бы даже понять, к какому семейству принадлежит ребенок.
- Послушай меня, дитя, - обратился он к мальчику. - Если твои родные живы, я попытаюсь их разыскать...
Тот едва заметно покачал головой.
- Тогда твое племя...
- Я хочу остаться с Оинтэ, - сказал мальчик. Спокойно, с достоинством даже - только голос дрожит от еле сдерживаемого волнения. И Котик заметил, что он словно пытается заслонить собой одну из младших девочек, а та крепко держится за его руку. Ну что ж, это их дело. Он посмотрел на старшую девушку - та поняла. И, взяв у старшей из девочек небольшой каменный нож, с усилием разрезала хитрозаплетенный узел шнурка, стягивающего ошейник.
А рабыню они потом нашли. Не эльфийка, конечно − просто женщина. Она была еще жива, хотя выглядела так, что будь это труп, материал для зомби, − Котик бы побрезговал.
Лихорадочно вспоминая лечебные заклинания, посылая кого-то за водой и чистыми бинтами, накладывая чары (ни разу не сбился!), он думал, что получилось очень смешно. Он-то надеялся спасти если не отца, то кого-нибудь из его дружинников, а привезет никому не нужную старуху. Если вообще удастся довезти ее живой.
Оказалось - не старуха, женщина чуть за тридцать, миловидная даже. Полукровка с восточных окраин Змеиного Леса, помесь змеелюдов, эйтханси и еще нескольких человеческих народов. Возвращаться ей было некуда и не к кому − ни ее дома, ни родных не было в живых уже лет пять, с тех пор как туда добрались войска Золотых, а та часть леса вырублена, распахана и засеяна...
Котик в совершенстве освоил поисковые чары, надеясь, что, может быть, кто-нибудь из близких этой женщины остался жив - но нет. Братья, сестры, многочисленные племянники, родители, друзья... И маленькая смешная девочка, только начинавшая говорить, и совсем крошечный малыш...
Он предпочел бы не говорить, как умерли многие из этих людей, но женщина по имени Гроздь Рябины хотела знать, и это было ее правом.
Несколько месяцев она пыталась жить в одной из лесных деревень. Не то чтобы не прижилась - пару раз даже свататься к ней пытались. Но она решила иначе − пришла как-то к Котику и попросилась к нему в дружину. Он не возражал − лесовичка ловко обращалась с тяжелым длинным ножом, рубящим копьем с широким лезвием, без промаха била в цель из ростового лука, знала толк в засадах и ловушках. Князь-чародей старался не думать о том, что последний в роду неизбежно становится драконом, чтобы мстить за близких или хранить сокровища своего народа, какими бы они ни были - закон природы такой.
Через три недели он навестил их - маленький домик в саду, принадлежащем отцу одного из его вассалов, участников похода. Оглушительно пах жасмин - и Котик мельком подумал, что запах гари надолго останется разве что что в его снах.
Вокруг, в зарослях отцветающей сирени играли дети - здешние и те, кого он привез. Чистенькие, отмытые, в новых платьях - и успевшие заново перемазаться клубникой, черешней, травой и чем-то еще. "Мы гоблины, мы копаем самоцветы!" - на бегу сообщил ему мальчик в оранжевой рубахе, чистой и заштопанной. Шрамы практически сошли, - заметил Котик. Отъелся, успокоился, перемазанная соком мордочка лучится радостью...
У хозяина была большая семья, и он намекал, что готов оставить всю эту компанию у себя, учить и воспитывать вместе со своими. Да и девушке найдется занятие по вкусу, а там и замуж... Он, кажется, чувствовал себя немного виноватым из-за того, что один из младших его сыновей пошел тогда с юным князем, а старшие - нет, и сам он тоже...
...Котик встретил юношу на лестнице - удачно, не надо будет искать. Хмурый темноволосый подросток, почти мальчик, с очень бледной кожей - не светлой, а именно бледной, почти прозрачной, с россыпью чуть заметных золотистых крапинок.
Или все-таки девушка? Явно полукровка - но с кем? На отца не похож ни лицом, ни статью, ни нравом - словно вообще ничего общего. Тот шумный, веселый, недалекий, легкий, как большинство здешних лордов, а этот угрюмый, целеустремленный и, кажется, умен.
И смотрит странно - то ли с обожанием, то ли спросить чего-то хочет. Может, все-таки девушка?
Странно, обычно Котик сходу чуял такие вещи.
Рука на перевязи - и повязка выглядит так, словно за все это время ее ни разу не меняли.
Подвел к свету - подросток ощутимо морщился.
- Тебя врач вообще смотрел? - Он знал, что у отца есть лекарь, довольно толковый.
Сам менял? И на боку тоже? Дай-ка взглянуть...
Стесняется - или просто никому нет дела до странного ублюдка?
Отец - неплохой, в сущности, человек и наверняка любит это создание, как уж может, раз признал за сына. Во всяком случае, пытается. Но - потрепанная одежда, голодный вид, отсутствие лечения...
Котик вытащил из поясной сумки чистые бинты и мази, которые теперь всегда носил с собой, велел снять рубашку и тут же, у окна, начал перевязывать обормота, попутно рассказывая о нагноении, заражении крови и гангрене.
Юноша шипел и морщился, но молчал. А Котик думал, как будет осмысленнее - надавать по шее этому герою и его папаше или же забрать мальчика с собой и поручить заботам бабушки - у нее не постесняется, даже если захочет. И уж точно выживет. Да и бабушке развлечение...
А заживает неплохо - могло быть куда хуже, учитывая тяжесть ран и отсутствие нормального лечения. Интересно, кем была мама этого создания и что он вообще такое.
- Сыпь твоя не заразна? - просил Котик, - От чего это у тебя?
- Это от солнца... У меня бывает весной... Не, это не болезнь.
Ну, как объяснить такому прекрасному, обожаемому и мохнатому лорду, единственному, кому, кажется, есть до тебя дело, про такую стыдную вещь? Ни у кого больше нет - а у него каждое лето и лицо, и руки в дурацких крапинках, стоит только выйти на солнце.
Несколько недель назад, когда он впервые увидел молодого князя, узнал, что тот собирается в поход и ему нужна помощь, без колебаний решил следовать за ним, такие мелочи его нисколько не волновали.
- Ладно, - Котик выпрямился. - Ты едешь со мной, на сборы полчаса, отцу я скажу. Идет?
Мальчик просиял, торопливо мотнул головой и исчез.
- Я не хочу потерять одного из лучших своих дружинников, - пробурчал Котик так, чтобы парнишка слышал.
Девушка из гостевого дома посвежела, похорошела, выспалась. Вместо обносков - новое опрятное платье, волосы смазаны маслом и хитро заплетены, как принято у горожанок - не тех, конечно, что проводят по несколько часов перед зеркалом, прибегая к помощи специально обученных служанок,- но тоже что-то интересное. Казалось бы, те же косы - но некоторые прядки подкрашены, заплетены в тонкие косички, перевитые цветными нитями, с перьями, стеклянными бусинами, цветами, с чем-то еще...
Интересно, почему о других заботиться здешние хозяева могут, а о своем - нет?
Котик учтиво склонил голову, приветствуя ее.
- Отвези нас в город с золотыми крышами, город, в котором нет войны, - сказала она. - Я каждую ночь вижу его во сне.
- Слушай, я все-таки поеду. - Котик встал, и наваждение исчезло.
Элрик словно сам был в этой пустыне, чувствовал запах гари, благоухание жасмина, вопли играющих детей, стоны умирающих, неизбывное горе... Он и представить себе не мог, какая тяжесть лежит на плечах его хвостатого друга, всегда такого веселого и невозмутимого.
- А что с ними было дальше? С той девушкой и детьми?
- Ничего, живут себе во Вращенцах, - пожал плечами Котик. - Матушка им устроиться помогла. Дети учатся, старшая заканчивает какие-то курсы, мальчик занимается живыми повозками - есть там такие. Думает, то ли вернуться и поискать сородичей, чтобы пройти положенные обряды и справить свадьбу по всем правилам, то ли обойтись венчанием в каком-нибудь местном храме. Одна из сестер подумывает вернуться и открыть гостевой дом...
- А мальчик? Тот, с веснушками? Он ведь информационный вампир, да? Больше ни у кого в наших краях веснушек не бывает...
- Ничего... Живет в замке своих, так сказать, родичей. Ты мог о нем слышать, теперь его зовут Князем из Восточной Башни. Один из самых толковых моих вассалов. Всерьез занимается медициной, просвещением, какие-то у них с бабушкой совместные проекты... Научные. - Элрику показалось, что князь-некромант смущенно потупился.
- Ночь скоро.
- Успею. - Теперь это снова был привычно-самоуверенный Котик.
- Почитать-то что-нибудь берешь?
- Давай "Цветоводство для котиков" и "Как сделать цветочные часы своими лапками". И что-нибудь для эльфа. Легкое, простое - сложного он сейчас не потянет, не в том состоянии.
- Не знаю... Сказки?
Элрик кивнул в сторону соответствующего стеллажа.
Котик протянул лапу и вытащил первую попавшуюся книгу.
- Мелнибонийские народные? "И герой пытал злого колдуна три дня и три ночи, а потом изнасиловал и убил. А потом снова изнаси..."
- Не было такого! - возмутился Элрик. - Вот только не хватало еще злого колдуна насиловать...
- Может, доброго не так интересно...
- А по шее? И вообще, там конец света должен был наступить...
- Видимо, кому-то не хватало именно этого, - заметил Котик. - До конца света еще две страницы, можно многое успеть. Там еще фигурируют конь волшебника, белочка, два ежа, пятнадцать аколитов и банка растворимого кофе.
- Мерзость какая, - возмутился Элрик. - Да никогда я не пил растворимый кофе!
- Ну, значит, народное сознание творчески переосмыслило, - ухмыльнулся Котик. - Знаешь, пожалуй, нет. Мне ж потом ему как-то все это объяснять, на вопросы отвечать... - Он поставил книгу на полку, достал еще несколько, полистал... - Нам бы что-нибудь попроще, без аколитов и конца света.
Котик снимал с полки книги, быстренько просматривал одну за другой и ставил на место. Элрик изумлялся, - как он ухитряется хоть что-то понять?
- Слушай, я возьму вот это? - Котик вытащил два толстых сборника - хорошая бумага, приятные картинки, фамилии авторов Элрику ничего не говорили, и он заглянул в оглавление.
- "Серебряная книга сказок", "Хороший человек", "Бабушка", "В замке и около замка"... - Разве про хороших людей пишут книги? - изумился он. А тем более про бабушек? - Разве это может быть кому-то интересно? До сих пор он считал, что книги пишут в основном про героев и придурков, лучше если в одном лице... К счастью, Котик не стал спрашивать, к кому он относит персонажей Достоевского - а то ж пришлось бы ответить...
- И еще, пожалуй, это. Никаких аколитов и всего такого прочего, зато дети, лес, красота... Вот, булочки пекут, в снежки играют, на санках катаются, праздники сезонные отмечают - это нам сейчас самое то.
- "Весело живется в Бюллербю", "Мадикен и Пимс из Юнибаккена" "Эмиль из где-то там еще..."
Странно... Чтобы кому-то весело жилось без кофе - разве так может быть? Но картинки и впрямь приятные. Ладно, если князь-некромант решил потешить своего приятеля странными выдумками, в которых нет ни оргий, ни сражений, ни пыток, ни извращений, - словом, историями, не имеющими ничего общего с реальностью, то это их дело. В конце концов, то, что происходит между двоими... Особенно между этими двоими.
- Да, кстати, - Котик обернулся в дверях, - чуть не забыл. На летнем празднике Рождения Солнца я собираюсь принять в семью мелкую и эльфа, так что жду вас в гости! Заодно и повидаетесь - думаю, Аргайль будет тебе рад. С сестрами моими познакомишься...
- Ты зовешь меня в гости, - изумился Элрик, - на семейный праздник?!
Несколько секунд он ошарашенно молчал, не в силах поверить. Его, чудовище, которым пугают непослушных детей и неаккуратных читателей...
- С женой, если она захочет. Ну и дедушке передай, мы всегда рады его видеть.
- Мне тоже... рады?
- Конечно, - улыбнулся Котик, садясь на верблюда.
Несколько минут Элрик задумчиво молчал.
- Знаешь, меня никогда не приглашали на семейный праздник. Что это вообще такое, что там бывает?
- Ну, что вообще бывает на праздниках...
- Оргии, пытки, жертвоприношения? Всемирный День Книги с загадками, викторинами и призами?
- Ты идиот или из Мелнибо... - взъярился было Котик и осекся.
- Нет, - сказал он очень медленно и очень спокойно, четко выговаривая слова. Нет, ничего такого не планируется. Не бойся. - Котик махнул лапой и исчез в сгущающихся сумерках.
Вторая часть
Третья часть
Он перехватил руку девушки - и лезвие узкого ножа прошло вскользь, едва не оцарапав. Котик был почти рад, что она ударила его - хоть кто-то попытался отомстить, вообще сделать хоть что-то. Остальные с ненавистью смотрели, как его люди перевязывают их раненых, делятся водой... Многие ругались, громко причитали - кто-то потерял добро, у одного убежал осел с поклажей, у другого раб...
- Вот тут мы вам не помощники, - ехидно подумал Котик, - на королевской земле рабство запрещено законом. Пусть даже королю почти нет дела до здешних мест...
Кажется, они не верили, что мы действительно подожжем дом, - и винят нас еще и в этом, - понял изумленный Котик. И тут же удивился тому, что способен еще изумляться.
Недостаточно предупредили, значит. То есть они считали, что я положу свой отряд под стрелами, - да, это было бы удобно тем, кто засел в доме, но для нас-то логично заботиться о своей жизни, а не об удобстве врагов, нет?
Как странно - эти люди обвиняли его не в том, что он совершил ужасный поступок, хуже которого мало что может быть, - а в том, что он доставил им неудобство, заставил понести убытки - не такие уж большие, кстати. На нарушение миропорядка им было плевать - и это казалось невероятным.
Да, он виноват перед этими людьми - слугами, гостями, родичами хозяина, - но почему-то никому в голову не пришло, что его враги, обманом погубившие его отца, засевшие в гостевом доме и стрелявшие в нас из окон, тоже не вполне правы. Так не делается - им следовало выйти в поле и принять бой, как и было предложено, не подвергать опасности хозяина, путников этих... Ладно еще, если бы их было мало и они были бы ранены - так ведь нет же.
Нельзя использовать гостевые дома для засад - но они могут сказать, что прятались, а мы напали. Почему они "могут сказать" как им удобно, замучить отца и спрятаться в гостевом доме, - а мы должны неукоснительно соблюдать законы, чтобы оставаться людьми?
- ...Уже рабыня? Полуэльфийка, говоришь, прекрасная, как не знаю что? И почему же она от тебя сбежала? Наверное, ты с ней плохо обращался? - усмехнулся Котик. - Или просто жить захотела? Всем известно, что светлый народ нельзя держать в рабстве, мрут они от этого. И что у нашего короля договор с Лесом - а таких, как ты, казнят долго и мучительно.
Про договор он выдумал только что, но рабовладение действительно считалось позорным преступлением и каралось очень сурово. А уж содержание в рабстве существ, для которых это, считай, смерти подобно...
Нет, не понимает.
И не видит в этом ничего дурного.
- Говоришь, здесь нет людей короля? Ты ошибаешься - здесь есть мой отец и я. Не сомневаюсь, что король подтвердит мое назначение.
...Если он удержится, это будет чистой формальностью - кто-то же должен держать северные границы.
- Казнить, - кивнул он сопровождавшим его котолюдам. И чуть заметно подмигнул.
Скорее всего, этот человек лгал. Котик неплохо умел распознавать ложь, но люди, готовые ради своей прихоти и чванства уморить в неволе мудрое, прекрасное, волшебное существо вызывали оскомину.
Впрочем, нет - любое существо.
Ни с кем нельзя так, никого нельзя считать вещью, призванной служить удовлетворению чьих-то прихотей!
На всякий случай отошел в сторону - сосредоточиться и узнать, не прячется ли поблизости беглая рабыня или раб, которым, возможно, нужна помошь...
Тут-то его и достала девушка из гостевого дома.
Котик вгляделся - старше его на полдесятка лет, невысокая, крепкая. Коричневая кожа светлее, чем у большинства в здешних краях, - видимо, какая-то примесь. Он пару раз видел ее в гостевом доме - служанка, родственница? Совсем не похожа на хозяина - тот был темнокож, высок, узкое лицо с резкими чертами - а у этой круглое такое, симпатичное. Большие желтые глаза, плоский нос, потрепанное синее платье, похожее на те, что носят караванщицы из Амроайтэ, стоптанные туфли...
А на шее, на связанном в двух местах шнурке - медальон.
Город с золотистыми крышами, а над ним в темном небе птица из мерцающего перламутра. Очень знакомая вещь - мать когда-то подарила его отцу точно такой же, и говорила, что кроме Вращенцев, таких не делают нигде. Котик помнил эту вещь до мельчайших черточек, до царапин - в детстве они с сестрой часто играли отцовским амулетом.
Сейчас рисунок потускнел - не от гари и копоти, а потому что отец был мертв.
Но все равно красивая вещь - не зная, пожалуй, и не заметишь.
Несостоявшаяся мстительница глядела на него с бессильной яростью.
Рядом с ней испуганно жались три девочки помладше - очень похожие, будто горошинки из одного стручка - светленькие, широколицые, в мягких черных волосах - бусинки из ярко раскрашенной глины. Босые, в ветхих, застиранных платьицах - из чего он заключил, что хозяину они, видимо, не вполне родня. Рядом с ними - мальчик лет двенадцати, с темно-фиолетовой кожей, раскосыми глазами и светло-серыми волосами. В рабском ошейнике, со свежими шрамами на чумазом личике.
Котик попробовал заговорить - горло саднило от дыма и пыли. Казалось, запах гари и будет преследовать его всю жизнь, сколько бы той жизни ни было.
- Ты хотела меня убить, - сказал Котик на местном наречии. - Я понимаю тебя.
Глаза девушки от удивления стали совсем круглыми. Кажется, она ждала чего угодно, только не этого.
Сейчас он был сам себе отвратителен. Злобный некромант пришел из пустыни, разрушил ее жизнь, убил отца, а теперь предлагает помощь... Но надо было делать дело: поговорить, если можно, помочь, приглядеть за своими, за мстителями вроде этой - мало ли у кого чего найдется.
- Ты в своем праве. Да, мы сожгли дом твоего отца, или кто он тебе. Но у нас не было вариантов. Люди, обманом убившие моего отца, могли выйти и сразиться с нами - они не вышли. Их было не меньше нас, чем нас - у них был шанс. Хозяин мог настоять - это было его правом, - но он предпочел дать им приют.
- Они все перепились, - тихо сказала девушка, и Котику показалось, что она не испытывает большой любви к недавним гостям.
Ну, да - напьются, пристают к служанкам... Зато потом вот медальоны дарят.
Ему вдруг показалось, что он неправильно определил возраст и она немногим старше его. У этих человеков иногда не понять...
- Я не спрашиваю, от кого и за что ты получила это украшение, - он указал на медальон, - но когда-то давно моя мать привезла его в подарок отцу. Из города с золотыми крышами, города, где поют на улицах, где любой может жить, не причиняя вреда другим. Города, где не воюют... Оставь себе - сказал он, заметив, что девушка потянулась было снять украшение. - Сейчас это уже не имеет значения. Твои родные могли выйти - им бы мы точно не сделали ничего плохого, просто незачем. Я не знаю, почему твой отец или хозяин этого не сделал. Но те люди, что прятались в вашем доме, убили моего отца и всех, кто был с ним. Замучили и убили. Это даже не месть - если бы я не убил их сегодня, то через несколько дней они перебили бы мою семью. Я не видел другого способа их остановить. Ты попыталась отомстить - это делает тебе честь. Ты можешь попробовать еще раз, - добавил он, заметив, что ненависть в глазах девушки сменяется пониманием, - тогда мои люди убьют тебя так или иначе. А детей отдадут некромантам, - он усмехнулся, - на воспитание.
Или мы можем придумать что-то другое. Я не хотел убивать твоего отца или кто он там тебе, - он говорил и понимал, что его слова пусты, что для нее они как песок из разбитых часов - пересыпаются из чаши в чашу безо всякого смысла. Для нее его отец был просто одним из многих гостей - какое ей может быть дело до чужой жизни, чужой смерти, чужой семьи, убьют ее там или нет...
Но гость священен, на этом построена вся система гостевых домов - или уже нет?
Может, она даже радовалась, что гнусный котонекромант не будет больше приезжать сюда со своей свитой, пить молоко, платить серебром и полновесными ракушками, петь песни?
Теперь точно не будет.
- Дядя, - прошептала девушка. - Двоюродный дядя. Он взял нас к себе, когда умерла мама. И, чуть-чуть помолчав, добавила шепотом:
- Ему хорошо заплатили.
- За то, что взял вас к себе? - не понял Котик. А когда понял, похолодел.
- Кто заплатил? - Спросил он на всякий случай. - Зачем?
- Люди с севера, - она потупилась. - Я не знаю... Приезжал человек из Эраннеа. - Это был один из крупных полисов в Золотых Песках. - В красной головной повязке и темно-синем плаще... Очень важный и такой... мы с сестрами испугались, - она опустила голову. - Говорил, что это большая услуга, ее не забудут. И что когда князь будет мертв, заплатят еще больше - еле слышно произнесла человечка.
Нет, надо проверить, обязательно проверить, вызвать дух, может, быть, она что-то не так поняла, не мог же давний друг отца... Но чутьем, которое есть у всякого мага, ощущал - скорее всего, так и есть.
Ну скажи же, - взмолился он мысленно, - что твой дядя не виноват, что его заставили, угрожали изнасиловать тебя, зарезать мелких...
Но девушка молчала, а потом, много позже, когда он вызвал дух хозяина гостевого дома, то убедился, что все было именно так, как он предполагал - и не хотел верить.
Однако странно - значит, даже не пограничные лорды, извечные враги, - а кто-то повыше. Серьезно так... Значит, готовится большой поход? Или у кого-то из лордов очень, очень хорошие связи? Или какая-то внутренняя игра?
- Опиши его. Внешность, одежда, украшения? Один или со свитой, какого племени, оружие, лошади, верблюды? - потребовал он, читая заклинание, позволяющее увидеть то, что встает сейчас перед внутренним взором девушки.
- Высокий... Кажется, какого-то из северных племен. Темное узкое лицо, синие глаза. Чистое, ни рисунков, ни татуировок.
- Костистое такое? А глаза большие, круглые? - спросил Котик, побуждая девушку вспоминать как можно точнее. Говорить и поддерживать заклинание непросто, но ему нужно было знать точно.
- Да... Не, раскосые, узкие. Очень злое лицо, - она поежилась. - Приехали вечером, Бейге корову доила, чуть не зашибли.
Ага, теперь понятен ее испуг. А лицо смуглое, землистое - и скорее надменное, чем злое.
- Полторы дюжины, на лошадях - хорошие кони, черные такие, с белыми гривами. В плащах светлых... Серых, с вышивкой серебром, короткие джуббы с росписью.
...Миттайский шелк, "змеиный узор" на плечах. Да, похоже на Эраннеа - или хотят, чтоб было похоже.
- Приехали с востока, в самом начале лета. О чем говорили, не слышала. Дядя сперва ходил хмурый, срывался на нас, Рхантэ побил ни за что, ни про что...
Рхантэ - это, видимо, маленький раб. Или кто-то из девочек? Вот странно - насколько он помнил, здешний хозяин никогда рабов не держал и считал, что дело это дурное. Интересно, давно ли у него парнишка? И что вообще случилось с этим человеком, что был когда-то боевым товарищем отца, человеком, которого Котик помнил добрым и веселым?
Запугали, заставили, соблазнили наградой?
А вообще, интересно получается, - думал он. - Приезжает чужеземец - видимо, агент Совета одного из городов. При параде, со свитой, мнящий себя достаточно важным, чтобы не замечать такую мелочь, как служанка. Судя по опознавательным знакам, даже не военный - то ли поиски крамолы, то ли какие-то еще внутренние дела...
Причем тут их крамола и мы?
И почему двое из тех четверых, что, вроде, собирались мириться, так и не появились - а одного мы нашли с перерезанным горлом, связанными руками и свежими ожогами? Что там у них произошло? Обычная ссора или все гораздо глубже?
Нет, надо засесть за некромантию, прав был отец.
- Спасибо тебе, - сказал Котик. - Я очень тебе обязан. Послушай - я не могу отменить свершившееся, но давай решим, что делать с вами.
Он ощущал ее страх, смятение, почему-то сочувствие - к нему, что ли? Растерянность - но и готовность думать.
- Ты можешь собрать ваш скот, деньги и что у вас там было, - так понимаю, других наследников у дяди нет. Я могу отдать вам часть добычи - верблюдами, ракушками, все равно нападавшим они больше не понадобятся. Добавить пару браслетов на обзаведение, если не хватит. А дальше - смотри.
Я могу взять вас с собой, отвезти в одну из своих деревень. Построим вам дом, поможем развести огород - будете жить, захочешь - обменяешь часть скота на поле или сад. Рабство у нас вне закона, но помощников нанять несложно.
Могу дать сопровождающих до Ллайдере или Вистаана. - Это были ближайшие города Золотых Песков. - Ремеслом каким-нибудь владеешь?
Она помотала головой.
Странно... Судя по тому, как были заплетены косы девушки и по раскрашенным глиняным бусинам в волосах у младших, девушка происходила из народа та'хейн. Жители небольших городов на окраинах степи, пастухи, ремесленники, народ спокойный и созерцательный. Чтобы девушка та'хейн не умела ни ковры ткать, ни лепить из глины, ни гравировать?
- Если хочешь, можем даже найти тебе мужа, - он старался говорить спокойно, хотя не представлял - как искать? Ей же жить потом вместе все сколько там лет - с вот первым выбранным приглянувшимся дружинником, которого она совсем не знает...
Был такой старинный обычай, в этом случае у девушки не должно было остаться претензий, даже если погибший был ее близким родственником - при условии, конечно, что замуж она выходила добровольно.
Это было очень щедрое предложение. Как если бы она была дочерью невольно убитого им союзного лорда, а не сиротой-племянницей трактирщика, посылавшего ее прислуживать гостям.
Она не понимала, почему. Он боится ее? Опасается мести? Вроде, нет... Он мог убить ее, продать в рабство вместе с сестрами - светлокожие девушки та'хейн, скромные, покладистые, трудолюбивые ценились довольно высоко. Мог просто забрать себе и сделать что-нибудь такое, о чем страшно даже думать, - некромант же. Может, он дал какой-нибудь обет? Но, так или иначе, этот огромный котолюд почему-то предлагал ей жизнь - и девушка собиралась использовать это предложение.
- Могу просто взять тебя с собой - поживешь немного в спокойном месте, осмотришься, а там решишь. Смотри. Хочешь быть хозяйкой гостевого дома? Здесь, или южнее, на нашей земле? Но придется дать клятву верности - за себя и за все семейство.
Она посмотрела на детей, - казалось, сейчас кинется в ноги, будет умолять. Котик мысленно выругал себя за несообразительность:
- И да, сестер, конечно, можешь взять с собой.
Из ее груди вырвался облегченный вздох. Девушка уже не хотела умирать, и готова была почти на все, лишь бы их не разлучали.
- Смотри, решай. Чего бы хотела ты?
- Ты спрашиваешь меня? - изумилась она. Такое ощущение, что ее никто никогда не спрашивал.
- Или я могу отвезти тебя с детьми в безопасное место, где ты сможешь отдохнуть и подумать. Хочешь так?
Девушка кивнула.
- Тогда собирайтесь. Да, парнишку я заберу с собой. Это дитя моего народа - и рабом он больше не будет.
На мальчике была старая оранжевая рубаха, какие носят пастухи из саванны. Приглядевшись к остаткам вышивки, Котик мог бы даже понять, к какому семейству принадлежит ребенок.
- Послушай меня, дитя, - обратился он к мальчику. - Если твои родные живы, я попытаюсь их разыскать...
Тот едва заметно покачал головой.
- Тогда твое племя...
- Я хочу остаться с Оинтэ, - сказал мальчик. Спокойно, с достоинством даже - только голос дрожит от еле сдерживаемого волнения. И Котик заметил, что он словно пытается заслонить собой одну из младших девочек, а та крепко держится за его руку. Ну что ж, это их дело. Он посмотрел на старшую девушку - та поняла. И, взяв у старшей из девочек небольшой каменный нож, с усилием разрезала хитрозаплетенный узел шнурка, стягивающего ошейник.
А рабыню они потом нашли. Не эльфийка, конечно − просто женщина. Она была еще жива, хотя выглядела так, что будь это труп, материал для зомби, − Котик бы побрезговал.
Лихорадочно вспоминая лечебные заклинания, посылая кого-то за водой и чистыми бинтами, накладывая чары (ни разу не сбился!), он думал, что получилось очень смешно. Он-то надеялся спасти если не отца, то кого-нибудь из его дружинников, а привезет никому не нужную старуху. Если вообще удастся довезти ее живой.
Оказалось - не старуха, женщина чуть за тридцать, миловидная даже. Полукровка с восточных окраин Змеиного Леса, помесь змеелюдов, эйтханси и еще нескольких человеческих народов. Возвращаться ей было некуда и не к кому − ни ее дома, ни родных не было в живых уже лет пять, с тех пор как туда добрались войска Золотых, а та часть леса вырублена, распахана и засеяна...
Котик в совершенстве освоил поисковые чары, надеясь, что, может быть, кто-нибудь из близких этой женщины остался жив - но нет. Братья, сестры, многочисленные племянники, родители, друзья... И маленькая смешная девочка, только начинавшая говорить, и совсем крошечный малыш...
Он предпочел бы не говорить, как умерли многие из этих людей, но женщина по имени Гроздь Рябины хотела знать, и это было ее правом.
Несколько месяцев она пыталась жить в одной из лесных деревень. Не то чтобы не прижилась - пару раз даже свататься к ней пытались. Но она решила иначе − пришла как-то к Котику и попросилась к нему в дружину. Он не возражал − лесовичка ловко обращалась с тяжелым длинным ножом, рубящим копьем с широким лезвием, без промаха била в цель из ростового лука, знала толк в засадах и ловушках. Князь-чародей старался не думать о том, что последний в роду неизбежно становится драконом, чтобы мстить за близких или хранить сокровища своего народа, какими бы они ни были - закон природы такой.
Через три недели он навестил их - маленький домик в саду, принадлежащем отцу одного из его вассалов, участников похода. Оглушительно пах жасмин - и Котик мельком подумал, что запах гари надолго останется разве что что в его снах.
Вокруг, в зарослях отцветающей сирени играли дети - здешние и те, кого он привез. Чистенькие, отмытые, в новых платьях - и успевшие заново перемазаться клубникой, черешней, травой и чем-то еще. "Мы гоблины, мы копаем самоцветы!" - на бегу сообщил ему мальчик в оранжевой рубахе, чистой и заштопанной. Шрамы практически сошли, - заметил Котик. Отъелся, успокоился, перемазанная соком мордочка лучится радостью...
У хозяина была большая семья, и он намекал, что готов оставить всю эту компанию у себя, учить и воспитывать вместе со своими. Да и девушке найдется занятие по вкусу, а там и замуж... Он, кажется, чувствовал себя немного виноватым из-за того, что один из младших его сыновей пошел тогда с юным князем, а старшие - нет, и сам он тоже...
...Котик встретил юношу на лестнице - удачно, не надо будет искать. Хмурый темноволосый подросток, почти мальчик, с очень бледной кожей - не светлой, а именно бледной, почти прозрачной, с россыпью чуть заметных золотистых крапинок.
Или все-таки девушка? Явно полукровка - но с кем? На отца не похож ни лицом, ни статью, ни нравом - словно вообще ничего общего. Тот шумный, веселый, недалекий, легкий, как большинство здешних лордов, а этот угрюмый, целеустремленный и, кажется, умен.
И смотрит странно - то ли с обожанием, то ли спросить чего-то хочет. Может, все-таки девушка?
Странно, обычно Котик сходу чуял такие вещи.
Рука на перевязи - и повязка выглядит так, словно за все это время ее ни разу не меняли.
Подвел к свету - подросток ощутимо морщился.
- Тебя врач вообще смотрел? - Он знал, что у отца есть лекарь, довольно толковый.
Сам менял? И на боку тоже? Дай-ка взглянуть...
Стесняется - или просто никому нет дела до странного ублюдка?
Отец - неплохой, в сущности, человек и наверняка любит это создание, как уж может, раз признал за сына. Во всяком случае, пытается. Но - потрепанная одежда, голодный вид, отсутствие лечения...
Котик вытащил из поясной сумки чистые бинты и мази, которые теперь всегда носил с собой, велел снять рубашку и тут же, у окна, начал перевязывать обормота, попутно рассказывая о нагноении, заражении крови и гангрене.
Юноша шипел и морщился, но молчал. А Котик думал, как будет осмысленнее - надавать по шее этому герою и его папаше или же забрать мальчика с собой и поручить заботам бабушки - у нее не постесняется, даже если захочет. И уж точно выживет. Да и бабушке развлечение...
А заживает неплохо - могло быть куда хуже, учитывая тяжесть ран и отсутствие нормального лечения. Интересно, кем была мама этого создания и что он вообще такое.
- Сыпь твоя не заразна? - просил Котик, - От чего это у тебя?
- Это от солнца... У меня бывает весной... Не, это не болезнь.
Ну, как объяснить такому прекрасному, обожаемому и мохнатому лорду, единственному, кому, кажется, есть до тебя дело, про такую стыдную вещь? Ни у кого больше нет - а у него каждое лето и лицо, и руки в дурацких крапинках, стоит только выйти на солнце.
Несколько недель назад, когда он впервые увидел молодого князя, узнал, что тот собирается в поход и ему нужна помощь, без колебаний решил следовать за ним, такие мелочи его нисколько не волновали.
- Ладно, - Котик выпрямился. - Ты едешь со мной, на сборы полчаса, отцу я скажу. Идет?
Мальчик просиял, торопливо мотнул головой и исчез.
- Я не хочу потерять одного из лучших своих дружинников, - пробурчал Котик так, чтобы парнишка слышал.
Девушка из гостевого дома посвежела, похорошела, выспалась. Вместо обносков - новое опрятное платье, волосы смазаны маслом и хитро заплетены, как принято у горожанок - не тех, конечно, что проводят по несколько часов перед зеркалом, прибегая к помощи специально обученных служанок,- но тоже что-то интересное. Казалось бы, те же косы - но некоторые прядки подкрашены, заплетены в тонкие косички, перевитые цветными нитями, с перьями, стеклянными бусинами, цветами, с чем-то еще...
Интересно, почему о других заботиться здешние хозяева могут, а о своем - нет?
Котик учтиво склонил голову, приветствуя ее.
- Отвези нас в город с золотыми крышами, город, в котором нет войны, - сказала она. - Я каждую ночь вижу его во сне.
- Слушай, я все-таки поеду. - Котик встал, и наваждение исчезло.
Элрик словно сам был в этой пустыне, чувствовал запах гари, благоухание жасмина, вопли играющих детей, стоны умирающих, неизбывное горе... Он и представить себе не мог, какая тяжесть лежит на плечах его хвостатого друга, всегда такого веселого и невозмутимого.
- А что с ними было дальше? С той девушкой и детьми?
- Ничего, живут себе во Вращенцах, - пожал плечами Котик. - Матушка им устроиться помогла. Дети учатся, старшая заканчивает какие-то курсы, мальчик занимается живыми повозками - есть там такие. Думает, то ли вернуться и поискать сородичей, чтобы пройти положенные обряды и справить свадьбу по всем правилам, то ли обойтись венчанием в каком-нибудь местном храме. Одна из сестер подумывает вернуться и открыть гостевой дом...
- А мальчик? Тот, с веснушками? Он ведь информационный вампир, да? Больше ни у кого в наших краях веснушек не бывает...
- Ничего... Живет в замке своих, так сказать, родичей. Ты мог о нем слышать, теперь его зовут Князем из Восточной Башни. Один из самых толковых моих вассалов. Всерьез занимается медициной, просвещением, какие-то у них с бабушкой совместные проекты... Научные. - Элрику показалось, что князь-некромант смущенно потупился.
- Ночь скоро.
- Успею. - Теперь это снова был привычно-самоуверенный Котик.
- Почитать-то что-нибудь берешь?
- Давай "Цветоводство для котиков" и "Как сделать цветочные часы своими лапками". И что-нибудь для эльфа. Легкое, простое - сложного он сейчас не потянет, не в том состоянии.
- Не знаю... Сказки?
Элрик кивнул в сторону соответствующего стеллажа.
Котик протянул лапу и вытащил первую попавшуюся книгу.
- Мелнибонийские народные? "И герой пытал злого колдуна три дня и три ночи, а потом изнасиловал и убил. А потом снова изнаси..."
- Не было такого! - возмутился Элрик. - Вот только не хватало еще злого колдуна насиловать...
- Может, доброго не так интересно...
- А по шее? И вообще, там конец света должен был наступить...
- Видимо, кому-то не хватало именно этого, - заметил Котик. - До конца света еще две страницы, можно многое успеть. Там еще фигурируют конь волшебника, белочка, два ежа, пятнадцать аколитов и банка растворимого кофе.
- Мерзость какая, - возмутился Элрик. - Да никогда я не пил растворимый кофе!
- Ну, значит, народное сознание творчески переосмыслило, - ухмыльнулся Котик. - Знаешь, пожалуй, нет. Мне ж потом ему как-то все это объяснять, на вопросы отвечать... - Он поставил книгу на полку, достал еще несколько, полистал... - Нам бы что-нибудь попроще, без аколитов и конца света.
Котик снимал с полки книги, быстренько просматривал одну за другой и ставил на место. Элрик изумлялся, - как он ухитряется хоть что-то понять?
- Слушай, я возьму вот это? - Котик вытащил два толстых сборника - хорошая бумага, приятные картинки, фамилии авторов Элрику ничего не говорили, и он заглянул в оглавление.
- "Серебряная книга сказок", "Хороший человек", "Бабушка", "В замке и около замка"... - Разве про хороших людей пишут книги? - изумился он. А тем более про бабушек? - Разве это может быть кому-то интересно? До сих пор он считал, что книги пишут в основном про героев и придурков, лучше если в одном лице... К счастью, Котик не стал спрашивать, к кому он относит персонажей Достоевского - а то ж пришлось бы ответить...
- И еще, пожалуй, это. Никаких аколитов и всего такого прочего, зато дети, лес, красота... Вот, булочки пекут, в снежки играют, на санках катаются, праздники сезонные отмечают - это нам сейчас самое то.
- "Весело живется в Бюллербю", "Мадикен и Пимс из Юнибаккена" "Эмиль из где-то там еще..."
Странно... Чтобы кому-то весело жилось без кофе - разве так может быть? Но картинки и впрямь приятные. Ладно, если князь-некромант решил потешить своего приятеля странными выдумками, в которых нет ни оргий, ни сражений, ни пыток, ни извращений, - словом, историями, не имеющими ничего общего с реальностью, то это их дело. В конце концов, то, что происходит между двоими... Особенно между этими двоими.
- Да, кстати, - Котик обернулся в дверях, - чуть не забыл. На летнем празднике Рождения Солнца я собираюсь принять в семью мелкую и эльфа, так что жду вас в гости! Заодно и повидаетесь - думаю, Аргайль будет тебе рад. С сестрами моими познакомишься...
- Ты зовешь меня в гости, - изумился Элрик, - на семейный праздник?!
Несколько секунд он ошарашенно молчал, не в силах поверить. Его, чудовище, которым пугают непослушных детей и неаккуратных читателей...
- С женой, если она захочет. Ну и дедушке передай, мы всегда рады его видеть.
- Мне тоже... рады?
- Конечно, - улыбнулся Котик, садясь на верблюда.
Несколько минут Элрик задумчиво молчал.
- Знаешь, меня никогда не приглашали на семейный праздник. Что это вообще такое, что там бывает?
- Ну, что вообще бывает на праздниках...
- Оргии, пытки, жертвоприношения? Всемирный День Книги с загадками, викторинами и призами?
- Ты идиот или из Мелнибо... - взъярился было Котик и осекся.
- Нет, - сказал он очень медленно и очень спокойно, четко выговаривая слова. Нет, ничего такого не планируется. Не бойся. - Котик махнул лапой и исчез в сгущающихся сумерках.