Спектакль Выборы. Акт первый.
Место действия - Москва, УИК 382 района Левобережный.
Роли исполняли:
Наблюдатель от партии Яблоко - я собственной персоной.
Чаще всего чего-то требует и не соглашается. Зануда.
Имеется бумага, что он имеет право наблюдать за процессом голосования, подсчетом голосов, знакомиться с реестрами и книгами избирателей, вести фото и видеосъемку. Это в бумаге не написано, это следует из закона.
Вот эта бумага.
Журналист от Новой газеты - Вера.
Думает, что умеет хорошо снимать. Активна, нежна, но требовательна.
Председатель УИК - Пуговкин Владимир Николаевич.
Трудится в Московском речном пароходстве, зам.директора по административной части. Завхоз, по нашему. Хороший человек, по лицу видно.
Наблюдатель от партии жуликов и воров - Артамонова Людмила Николаевна.
Скромный труженик партии, советник руководителя Исполкома по САО своей партии. В этот день стала бабушкой, в связи с чем всех пыталась напоить шампанским. Или не стала.
07.20 Мы первыми из наблюдателей приходим на участок. Это столовая Московского Речного пароходства. Вдоль стены стоят столы со списками избирателей, вдалеке восседает Председатель и Секретарь (ее мы представим чуть позже).
Предъявляем документы, регистрируемся. Все благообразно. Мы улыбаемся и стараемся подружиться. Председатель мил, Секретарь все объясняет, так что мы лишь радуемся. Я-то полночи не спал, готовился к бою, а тут все так симпатично.
Проверяем Списки избирателей. Это книжки, где вы все расписываетесь, когда приходите на участок. Они прошиты, на полях нет никаких отметок. Красота!
Пора опечатывать урны. Их две больших и три переносных. Сделаны из белого пластика. Сначала смотрим маленькие, переносные. Проверяем, что они пусты, завязываем ниткой и опечатываем.
С большими возникла проблема - они разваливаются на части. Конструкция столь хреновая, что приходится их связать под дном веревочками, иначе можно их случайно развалить, если толкнуть - и верхняя, и нижняя части отделяются от середины. Участвую сам, поскольку заинтересован - что мне меньше всего нужно, так это рассыпанные по полу бюллетени.
В уже опечатанную, но еще лежащую на боку урну первый избиратель запихивает первый бюллетень.
Процесс пошел!
Знакомимся с девчонками из КПРФ. Милые, молодые. Лишь потом узнал, что одна мама, а другая дочь. А не скажешь.
К нам подходит Наблюдатель ЕР Людмила. Улыбается, быстро переходит на ты. Душка. Зовет всех пить кофе. Вера (прелесть) приносит термос с заваренным шиповником, и мы пьем из него. Девчонки из КПРФ на инструктаже предупреждены про то, что единороссы могут подсыпать слабительное или что-то еще. Остаемся на местах с шиповником.
Через полчаса Людмила радостная подбегает к нам и, показывая телефон, тычет в смс, что стала бабушкой. Мы радуемся, но пить шампанское отказываемся, несмотря на весьма настойчивые уговоры. Я говорю, что я за рулем, про Веру говорю, что ей нельзя. "Что, тоже беременна?" - спрашивает Людмила. Я делаю вид, что смущен, и говорю, что к остальным я отношения не имею. Людмила уходит, но скоро возвращается, начинает соблазнять покупками в коридоре новогодних игрушек и всякой ерунды. Я ухожу смотреть на членами комиссии.
Первые часы самые странные. За окном темно, спать еще хочется, ничего вроде не происходит. Члены комиссии, дамы предпенсионного возраста, занимаются работой, которая не всегда понятна. Считаю людей, что-то где-то записывают, делают отметки. Я еще не понимаю, что происходит, и происходит ли. Пока все благостно.
Мы встали так, чтобы с обоих сторон видеть, как люди кидают в урну бюллетени.
На инструктаже в Гражданине Наблюдателе нам обозначили, что наша цель не зафиксировать нарушение, а предотвратить его. Поэтому я тщательно вглядываюсь в то, что люди несут в урну. Щель довольно узкая, просунуть пачку бюллетеней не так легко. Десяток - несложно, но больше - трудно. Поэтому первой была десятка.
10.30. Женщина в "леопардовом" пальто вышла из-за занавесочки в то время, когда Людмила развлекает нас рассказом о весе и длинне младенца. Я вижу, что она несет что-то необычное. Бюллетень - тонкая бумажка, она развевается на ходу даже если сложена вдвое. Тут же что-то плотное.
Резко рванув к урне, я все же не успеваю, и пачка влетает в урну. Мой крик "Вброс!" привлекает внимание не только наших, но и чужих. Рядом возникает Председатель, скапливаются все наблюдатели. В меня вцепляется Людмила, буквально повисает на мне с требованием "перестать". Начинает кричать, что я покалечил несчастную женщину, толкнул ее, вопит, что сейчас напишет на меня заявление. Заглянув в урну через щель, я вижу на дне еще почти пустой урны несколько характерно сложенных бюллетеней - тоненькая, но пачечка, штук десять. Ее можно было бы сфотографировать, но Председатель твердо говорит нет. Я требую опечатать урну и убрать ее из зала голосования, чтобы вскрывать отдельно. Председатель отвечает жестким отказом. "Тогда я буду вынужден написать жалобу" - пригрозил я. "Вперед!", ответствовал Председатель.
Пишу.
Жалоба - основное оружие наблюдателя. И практически единственное, если не считать физическое пребывае, ноги, руки и глаза, способность говорить и поднимать шум когда надо, в остальное время вежливо задавать вопросы и занудно просить на них ответить. Но если ты не написал жалобу, то фактически ты не в правовом поле, и тебя можно послать с твоими наблюдениями.
По закону, председатель обязан рассмотреть жалобу немедленно. Однако, по факту это не так. На мой вопрос "когда" получаю ответ "сегодня". На том пока и расходимся.
Да, что ж я все болтаю?!
Вот же как это было!
На этом мы прервемся, но все еще будет. Вот тут.
Роли исполняли:
Наблюдатель от партии Яблоко - я собственной персоной.
Чаще всего чего-то требует и не соглашается. Зануда.
Имеется бумага, что он имеет право наблюдать за процессом голосования, подсчетом голосов, знакомиться с реестрами и книгами избирателей, вести фото и видеосъемку. Это в бумаге не написано, это следует из закона.
Вот эта бумага.
Журналист от Новой газеты - Вера.
Думает, что умеет хорошо снимать. Активна, нежна, но требовательна.
Председатель УИК - Пуговкин Владимир Николаевич.
Трудится в Московском речном пароходстве, зам.директора по административной части. Завхоз, по нашему. Хороший человек, по лицу видно.
Наблюдатель от партии жуликов и воров - Артамонова Людмила Николаевна.
Скромный труженик партии, советник руководителя Исполкома по САО своей партии. В этот день стала бабушкой, в связи с чем всех пыталась напоить шампанским. Или не стала.
07.20 Мы первыми из наблюдателей приходим на участок. Это столовая Московского Речного пароходства. Вдоль стены стоят столы со списками избирателей, вдалеке восседает Председатель и Секретарь (ее мы представим чуть позже).
Предъявляем документы, регистрируемся. Все благообразно. Мы улыбаемся и стараемся подружиться. Председатель мил, Секретарь все объясняет, так что мы лишь радуемся. Я-то полночи не спал, готовился к бою, а тут все так симпатично.
Проверяем Списки избирателей. Это книжки, где вы все расписываетесь, когда приходите на участок. Они прошиты, на полях нет никаких отметок. Красота!
Пора опечатывать урны. Их две больших и три переносных. Сделаны из белого пластика. Сначала смотрим маленькие, переносные. Проверяем, что они пусты, завязываем ниткой и опечатываем.
С большими возникла проблема - они разваливаются на части. Конструкция столь хреновая, что приходится их связать под дном веревочками, иначе можно их случайно развалить, если толкнуть - и верхняя, и нижняя части отделяются от середины. Участвую сам, поскольку заинтересован - что мне меньше всего нужно, так это рассыпанные по полу бюллетени.
В уже опечатанную, но еще лежащую на боку урну первый избиратель запихивает первый бюллетень.
Процесс пошел!
Знакомимся с девчонками из КПРФ. Милые, молодые. Лишь потом узнал, что одна мама, а другая дочь. А не скажешь.
К нам подходит Наблюдатель ЕР Людмила. Улыбается, быстро переходит на ты. Душка. Зовет всех пить кофе. Вера (прелесть) приносит термос с заваренным шиповником, и мы пьем из него. Девчонки из КПРФ на инструктаже предупреждены про то, что единороссы могут подсыпать слабительное или что-то еще. Остаемся на местах с шиповником.
Через полчаса Людмила радостная подбегает к нам и, показывая телефон, тычет в смс, что стала бабушкой. Мы радуемся, но пить шампанское отказываемся, несмотря на весьма настойчивые уговоры. Я говорю, что я за рулем, про Веру говорю, что ей нельзя. "Что, тоже беременна?" - спрашивает Людмила. Я делаю вид, что смущен, и говорю, что к остальным я отношения не имею. Людмила уходит, но скоро возвращается, начинает соблазнять покупками в коридоре новогодних игрушек и всякой ерунды. Я ухожу смотреть на членами комиссии.
Первые часы самые странные. За окном темно, спать еще хочется, ничего вроде не происходит. Члены комиссии, дамы предпенсионного возраста, занимаются работой, которая не всегда понятна. Считаю людей, что-то где-то записывают, делают отметки. Я еще не понимаю, что происходит, и происходит ли. Пока все благостно.
Мы встали так, чтобы с обоих сторон видеть, как люди кидают в урну бюллетени.
На инструктаже в Гражданине Наблюдателе нам обозначили, что наша цель не зафиксировать нарушение, а предотвратить его. Поэтому я тщательно вглядываюсь в то, что люди несут в урну. Щель довольно узкая, просунуть пачку бюллетеней не так легко. Десяток - несложно, но больше - трудно. Поэтому первой была десятка.
10.30. Женщина в "леопардовом" пальто вышла из-за занавесочки в то время, когда Людмила развлекает нас рассказом о весе и длинне младенца. Я вижу, что она несет что-то необычное. Бюллетень - тонкая бумажка, она развевается на ходу даже если сложена вдвое. Тут же что-то плотное.
Резко рванув к урне, я все же не успеваю, и пачка влетает в урну. Мой крик "Вброс!" привлекает внимание не только наших, но и чужих. Рядом возникает Председатель, скапливаются все наблюдатели. В меня вцепляется Людмила, буквально повисает на мне с требованием "перестать". Начинает кричать, что я покалечил несчастную женщину, толкнул ее, вопит, что сейчас напишет на меня заявление. Заглянув в урну через щель, я вижу на дне еще почти пустой урны несколько характерно сложенных бюллетеней - тоненькая, но пачечка, штук десять. Ее можно было бы сфотографировать, но Председатель твердо говорит нет. Я требую опечатать урну и убрать ее из зала голосования, чтобы вскрывать отдельно. Председатель отвечает жестким отказом. "Тогда я буду вынужден написать жалобу" - пригрозил я. "Вперед!", ответствовал Председатель.
Пишу.
Жалоба - основное оружие наблюдателя. И практически единственное, если не считать физическое пребывае, ноги, руки и глаза, способность говорить и поднимать шум когда надо, в остальное время вежливо задавать вопросы и занудно просить на них ответить. Но если ты не написал жалобу, то фактически ты не в правовом поле, и тебя можно послать с твоими наблюдениями.
По закону, председатель обязан рассмотреть жалобу немедленно. Однако, по факту это не так. На мой вопрос "когда" получаю ответ "сегодня". На том пока и расходимся.
Да, что ж я все болтаю?!
Вот же как это было!
Click to viewНа этом мы прервемся, но все еще будет. Вот тут.