Дж. К. Роулинг. Гарри Поттер и узник Азкабана - 11-1
Глава 10. Часть II
Глава 11. МОЛНИЯ
Гарри не особенно чётко представлял себе, как ему удалось попасть обратно в подвал «Медового Герцогства» и вернуться через туннель в замок. Всё, что он помнил, это то, что обратное путешествие, кажется, не заняло времени вообще, и что он едва ли замечал что делает, потому что его голова была все ещё занята разговором, который он только что услышал.
Почему ему никогда никто не говорил? Дамблдор, Хагрид, мистер Уизли, Корнелий Фадж… почему никто никогда не упоминал того факта, что родители Гарри погибли из-за того, что их предал лучший друг?
Рон и Гермиона весь ужин беспокойно поглядывали на Гарри, не осмеливаясь заговорить о том, что они подслушали, потому что с ними рядом сидел Перси. Когда они поднялись по лестнице в переполненную общую гостиную, там Фред и Джордж уже взорвали полдюжины навозных бомбочек на радостях, что закончился семестр. Гарри, которому не хотелось вопросов от Фреда и Джорджа, удалось ли ему пробраться в Хогсмид или нет, потихоньку прокрался в пустой дортуар и направился прямиком к своей прикроватной тумбочке. Он сдвинул книги в сторону и быстро нашёл что искал - фотоальбом в кожаной обложке, отданный ему Хагридом два года назад, полный волшебных фотографий с его мамой и папой. Он сел на кровать, задёрнул вокруг себя занавески и стал переворачивать страницы, внимательно их просматривая, пока не...
Он остановился на снимке со свадебного дня его родителей. Там был его отец, машущий ему, улыбающийся, с растрёпанными чёрными волосами, торчащими во все стороны, что унаследовал Гарри. Там была его мама, сияющая от счастья, рука об руку с его папой. И там… должно быть, это он. Их шафер… Гарри никогда о нём раньше не задумывался.
Если бы он не знал, что это тот же самый человек, он бы никогда не догадался, что на этой старой фотографии Блэк. Его лицо было не осунувшимся и вощёным, но красивым, полным смеха. Работал ли он уже на Волдеморта, когда был сделан этот снимок? Планировал ли он уже смерть этих двух людей рядом с ним? Понимал ли, что ему предстоят двенадцать лет в Азкабане, двенадцать лет, которые сделают его неузнаваемым?
«Но дементоры не действуют на него», вспомнил Гарри, вглядываясь в красивое смеющееся лицо. «Ему не приходится слышать крики моей мамы, когда они поблизости...»
Гарри захлопнул альбом, потянулся и засунул его в тумбочку, снял с себя мантию и очки и забрался в постель, убедившись, что занавески прячут его из виду.
Дверь дортуара открылась.
- Гарри? - неуверенно спросил голос Рона.
Но Гарри не двигался, притворившись спящим. Он слышал, как Рон снова ушёл, и повернулся на спину, широко раскрыв глаза.
Ненависть, какой он ещё не испытывал никогда прежде, пропитала Гарри, словно яд. Он видел смеющегося Блэка прямо перед собой в темноте, как будто кто-то приклеил ему на глаза эту фотографию из альбома. Он смотрел, как будто кто-то прокручивал ему сцену из кинофильма, как Сириус Блэк взрывает Питера Петтигрю (который напоминал Невилла Лонгботтома) на тысячу частей. Он слышал (хотя понятия не имел, как мог бы звучать голос Блэка) низкое возбуждённое бормотание. «Всё получилось, мой господин… Поттеры назначили меня своим тайнохранителем», а потом раздавался другой голос, хохочущий резким смехом, тем самым, что слышал Гарри в своей голове при каждом приближении дементоров…
*
- Гарри, ты… ты ужасно выглядишь.
Гарри не мог заснуть до рассвета. Он проснулся, обнаружил, что в дортуаре никого нет, оделся и спустился по спиральной лестнице в общую комнату, которая была совершенно пуста, за исключением Рона, поедавшего перечномятную жабу и поглаживающего живот, и Гермионы, разложившей свою домашнюю работу на трёх столах.
- Где все? - спросил Гарри.
- Ушли! Сегодня первый день каникул, помнишь? - сказал Рон, пристально глядя на Гарри. - Уже почти время обеда; я собирался через минуту пойти тебя будить.
Гарри рухнул в кресло у камина. За окном всё ещё падал снег. Криволап растянулся перед камином, как большая рыжая шуба.
- Знаешь, ты и вправду выглядишь нехорошо, - сказала Гермиона, тревожно всматриваясь в его лицо.
- Я в порядке, - ответил Гарри.
- Гарри, послушай, - сказала Гермиона, обменявшись взглядами с Роном, - тебя, должно быть, сильно расстроило то, что мы вчера услышали. Но главное, ты не должен совершать никаких глупостей.
- Типа? - спросил Гарри.
- Типа попыток найти Блэка, - твёрдо сказал Рон.
Гарри мог поклясться, что они репетировали этот разговор, пока он спал. Он ничего не ответил.
- Ты ведь не будешь, Гарри, правда? - продолжила Гермиона.
- Потому что Блэк не стоит того, чтоб умирать из-за него, - сказал Рон.
Гарри посмотрел на них. Они, похоже, вообще ничего не понимали.
- Знаете, что я вижу и слышу каждый раз, когда какой-нибудь дементор подходит ко мне слишком близко?
Рон и Гермиона отрицательно покачали головами, предчувствуя дурное.
- Я слышу, как моя мама кричит и умоляет Волдеморта. А если бы вы слышали, что ваша мама кричит вот так, перед тем как её убьют, вы бы это не смогли забыть по-быстрому. И если бы вы узнали, что кто-то, кто должен был быть её другом, предал её и навёл Волдеморта на её след...
- Ты ничего не сможешь сделать! - сказала Гермиона, выглядя потрясённой. - Дементоры схватят Блэка, и он отправится обратно в Азкабан и… и получит по заслугам!
- Ты слышала, что сказал Фадж. Азкабан не действует на Блэка, как на обычных людей. Это не наказание для него, как для других.
- Так что ты пытаешься сказать? - спросил Рон, выглядя очень напряжённым. - Ты хочешь… хочешь убить Блэка или что?
- Не глупи, - сказала Гермиона паническим голосом. - Гарри не собирается никого убивать, правда, Гарри?
Гарри снова не ответил. Он не знал, что он собирается делать. Всё, что он знал, это то, что идея ничего не делать, в то время как Блэк разгуливает на свободе, была для него более чем невыносимой.
- Малфой знает, - внезапно сказал он. - Помните, что он сказал мне на зельеварении? «Если бы я был на твоём месте, я бы сам его выследил… Я бы хотел отомстить».
- Ты намерен следовать советам Малфоя вместо наших? - грозно спросил Рон. - Слушай… знаешь ты, что досталось матери Петтигрю, когда Блэк с ним покончил? Папа мне рассказал: орден Мерлина первой степени и палец её сына в коробочке. Это была самая крупная часть от него, которую смогли найти. Блэк - психопат, Гарри, и он опасен...
- Должно быть, Малфою сказал его отец, - продолжал Гарри, не обращая внимания на Рона. - Он был в самом близком окружении Волдеморта...
- Может, будешь говорить «Сами-Знаете-Кто»? - сердито перебил его Рон.
-…так что очевидно, что Малфои знали, что Блэк работал на Волдеморта…
-...и Малфой с удовольствием бы посмотрел, как тебя разрывает на миллион кусочков, как Петтигрю! Возьми себя в руки. Малфой просто надеется, что ты убьешься раньше, чем ему придётся играть с тобой в квиддич.
- Гарри, пожалуйста, - сказала Гермиона с глазами, блестящими от слёз, - пожалуйста, будь благоразумен. Блэк совершил ужасную, ужасную вещь, но не подвергай себя опасности, Блэку только этого и надо… О Гарри, ты попадёшься прямо в лапы Блэка, если отправишься на его поиски. Твои мама и папа не захотели бы, чтобы ты пострадал, ведь так? Они бы никогда не захотели, чтобы ты разыскивал Блэка!
- Я никогда не узнаю, чего бы они хотели, потому что благодаря Блэку я никогда не разговаривал с ними, - коротко ответил Гарри.
Наступила тишина, в которой Криволап с наслаждением потянулся, выпустив когти. Карман Рона затрепетал.
- Слушайте, - сказал Рон, очевидно пытаясь переменить тему, - сейчас каникулы! Уже почти Рождество! Давайте… давайте пойдём навестим Хагрида. Мы не были у него в гостях целую вечность!
- Нет! - быстро ответила Гермиона. - Рон, Гарри не должен покидать замок...
- Ага, давайте сходим, - сказал Гарри, продолжая сидеть, - и я спрошу у него, как так вышло, что он никогда не упоминал Блэка, когда рассказывал мне всё о моих родителях!
Дальнейшее обсуждение Сириуса Блэка было вовсе не тем, что Рон держал в уме.
- Или можем сыграть в шахматы, - поспешно предложил он, - или в плюй-камни. Перси оставил набор…
- Нет, пойдём к Хагриду, - твёрдо сказал Гарри.
Так что они принесли из дортуаров свои мантии, пролезли через портретную дыру («Стойте и сражайтесь, вы, трусливые нечестивцы!»), прошли через пустой замок и вышли через передние дубовые двери.
Они медленно спускались по лужайке, оставляя за собой неглубокие бороздки в мерцающем рассыпчатом снегу, их носки и полы мантий намокли и подмёрзли. Запретный лес выглядел так, будто его заколдовали: каждое дерево было посеребрено, а хижина Хагрида походила на ледяное пирожное.
Рон постучал, но ответа не последовало.
- Его нет дома, что ли? - спросила Гермиона, которая дрожала под мантией.
Рон приложил ухо к двери.
- Там странные звуки, - сказал он. - Послушайте - это Клык?
Гарри и Гермиона тоже приложили свои уши к двери. Из хижины доносились низкие, тревожные завывания.
- Думаете, нам лучше пойти и привести кого-нибудь? - беспокойно спросил Рон.
- Хагрид! - позвал Гарри, колотя в дверь. - Хагрид, ты там?
Раздался звук тяжёлых шагов, затем дверь со скрипом открылась. Хагрид стоял с красными отёкшими глазами, слёзы стекали ручьями на его кожаную жилетку.
- Вы слыхали? - заревел он и бросился на шею Гарри.
Хагрид, по меньшей мере в два раза больше нормального человека, - это было не шуточное дело. Гарри, едва не расплющенного под весом Хагрида, спасли Рон и Гермиона, которые схватили Хагрида под руки и с помощью Гарри затащили его обратно в хижину. Хагрид дал подвести себя к стулу и завалился на стол, бесконтрольно всхлипывая, его лицо заливали слёзы, стекающие в его запутанную бороду.
- Хагрид, да что такое? - спросила Гермиона, объятая страхом.
Гарри заметил похожее на официальное письмо, лежащее открытым на столе.
- Что это, Хагрид?
Рыдания Хагрида удвоились, но он подпихнул письмо к Гарри, который взял его и прочитал вслух:
Уважаемый мистер Хагрид,
Имеем сообщить Вам, что в связи с нашим расследованием нападения гиппогрифа на ученика во время Вашего урока, мы принимаем заверения профессора Дамблдора о Вашей непричастности к этому прискорбному инциденту.
- Ну так это же здорово, Хагрид! - сказал Рон, похлопав его по плечу. Но Хагрид продолжил всхлипывать и помахал своей гигантской рукой Гарри, чтобы тот читал дальше.
Однако, мы вынуждены выразить озабоченность по поводу гиппогрифа, явившегося предметом разбирательства. Мы решили удовлетворить официальную жалобу мистера Люция Малфоя и, в силу вышесказанного, передать данное дело в Комитет по обезвреживанию опасных тварей. Слушания пройдут 20 апреля. Мы просим Вас явиться вместе с Вашим гиппогрифом в лондонский офис Комитета в означенный день. До тех пор гиппогрифа следует содержать на привязи и в изоляции.
Искренне Ваши...
Далее следовал список школьных попечителей.
- Ох, - вздохнул Рон. - Но ты же говорил, что Брыкоклюв не плохой, Хагрид. Я уверен, что ему ничего не будет...
- Вы не знаете энтих горгульев с Комитета по обезвреженью опасных тварев! - поперхнулся Хагрид, вытирая глаза рукавом. - Оне обезвреживают антиресных тварей!
Неожиданный звук из угла хижины заставил Гарри, Рона и Гермиону разом обернуться. Гиппогриф Брыкоклюв лежал в углу, чавкая чем-то, истекающим кровью на пол.
- Не мог я оставить ево на привязи там в снегу! - икая от слёз, сказал Хагрид. - Одного-одинёшенького! На Рождество!
Гарри, Рон и Гермиона переглянулись друг между другом. Они ещё никогда не виделись глаза в глаза с «интересными тварями», как называл их Хагрид, или с «ужасающими чудищами», как их называют остальные люди. С другой стороны, ничего особенно угрожающего в Брыкоклюве не было. По правде говоря, в соответствии с обычными стандартами Хагрида, он был безусловно милым.
- Тебе необходимо выстроить сильную защиту, Хагрид, - сказала Гермиона, садясь и кладя руку на массивное предплечье Хагрида. - Я уверена, что ты сможешь доказать, что Брыкоклюв не опасен.
- Да без разницы! - захлюпал Хагрид. - Энти обезвреды просто дьяволы, оне все в кармане у Люция Малфоя! Зашуганы им! А еслиф я проиграю дело, то Брыкоклюва...
Хагрид провёл пальцем по глотке, громко завыл и зарыл лицо в ладони.
- А что Дамблдор, Хагрид? - спросил Гарри.
- Он и так уж для мя сделал больше чем достаточно, - тяжко вздохнул Хагрид. - У ево своих забот полон рот, дементоров не подпущать к замку, да Сириус Блэк рыщет в округе...
Рон и Гермиона глянули на Гарри, будто в ожидании, что он сейчас начнёт выговаривать Хагриду за то, что тот не сказал ему правду про Блэка. Но Гарри не мог заставить себя это сделать, - только не сейчас, видя Хагрида таким несчастным и напуганным.
- Послушай, Хагрид, - сказал он, - ты не можешь сдаться. Гермиона права, тебе нужна лишь хорошая защита. Ты можешь позвать нас как свидетелей...
- Я уверена, что читала про дело о нападении гиппогрифа, - в задумчивости произнесла Гермиона, - где гиппогрифа оправдали. Я поищу его для тебя, Хагрид, и посмотрим, что именно там произошло.
Хагрид завыл даже ещё громче. Гарри и Гермиона посмотрели на Рона, ожидая от него помощи.
- Э-э… давайте я заварю чашку чаю? - предложил Рон.
Гарри уставился на него.
- Моя мама всегда так делает, когда кто-то расстроен, - пробормотал Рон, пожимая плечами.
В конце концов, после большего количества заверений в помощи, с дымящейся кружкой чая перед ним, Хагрид высморкался в платок размером со скатерть и сказал:
- Правы вы. Негоже мне расклеиваться. Надоть мне собраться...
Волкодав Клык робко вылез из-под стола и положил морду Хагриду на колено.
- Я тут сам не свой был, - сказал Хагрид, трепля Клыка одной рукой и вытирая лицо другой. - Переживал из-за Брыкоклюва, и уроки мои никому не нравятся...
- Нам нравятся! - моментально соврала Гермиона.
- Ага, они крутые! - сказал Рон, скрестив пальцы под столом. - Это… как там поживают флобер-черви?
- Померли, - подавленно ответил Хагрид. - Обожрались шпинату.
- О нет! - сказал Рон, но уголки его губ дёрнулись вверх.
- Энти дементора чертовски ужасно на меня действовуют. - сказал Хагрид и неожиданно передёрнулся. - Надоть ходить мимо их кажный раз, как захошь выпить в «Трёх Мётлах». Энто будто заново попадашь в Азкабан...
Он замолчал, глотая чай. Гарри, Рон и Гермиона не дыша наблюдали за ним. Они никогда ещё не слышали, чтобы Хагрид упоминал свой короткий срок в Азкабане. После небольшой паузы Гермиона нерешительно спросила:
- Страшно там, Хагрид?
- Не представляшь, - тихо ответил Хагрид. - Нигде не бывало так худо, как там. Думал, рехнусь. Голова была вся забита всякими ужасами… День, когда из Хогвартса меня исключили… День, когда батя помер… День, когда пришлось отпустить Норберта...
Его глаза наполнились слезами. Норберт был драконьим детёнышем, которого Хагрид однажды выиграл в карты.
- Опосля уж и вспомнить не можно, кто ты такой есть. И ваще не видишь смысла жить. Я надеялся, что помру во сне. Когда выпустили меня, энто будто я заново народился. Всё нахлынуло обратно, энто было лучшее чувство в мире. Причём дементора не рады были отпущать меня.
- Но ведь ты был невиновен! - воскликнула Гермиона.
Хагрид фыркнул.
- Думашь, им есть дело? Им всё равно. Покудова у их там есть две сотни человеков, с которых можно высосать всё счастье, им плевать, кто виновен, а кто нет.
Хагрид на мгновение затих, глядя в чай. Затем он тихо сказал:
- Думал тут, просто взять да отпустить Брыкоклюва… заставить улететь… да как гиппогрифу объяснишь, что ему надоть схорониться? И… и боюсь я закон нарушать… - Он взглянул на них и слёзы снова покатились по лицу. - Не хочу я обратно в Азкабан.
Глава 11. Часть II
Глава 11. МОЛНИЯ
Гарри не особенно чётко представлял себе, как ему удалось попасть обратно в подвал «Медового Герцогства» и вернуться через туннель в замок. Всё, что он помнил, это то, что обратное путешествие, кажется, не заняло времени вообще, и что он едва ли замечал что делает, потому что его голова была все ещё занята разговором, который он только что услышал.
Почему ему никогда никто не говорил? Дамблдор, Хагрид, мистер Уизли, Корнелий Фадж… почему никто никогда не упоминал того факта, что родители Гарри погибли из-за того, что их предал лучший друг?
Рон и Гермиона весь ужин беспокойно поглядывали на Гарри, не осмеливаясь заговорить о том, что они подслушали, потому что с ними рядом сидел Перси. Когда они поднялись по лестнице в переполненную общую гостиную, там Фред и Джордж уже взорвали полдюжины навозных бомбочек на радостях, что закончился семестр. Гарри, которому не хотелось вопросов от Фреда и Джорджа, удалось ли ему пробраться в Хогсмид или нет, потихоньку прокрался в пустой дортуар и направился прямиком к своей прикроватной тумбочке. Он сдвинул книги в сторону и быстро нашёл что искал - фотоальбом в кожаной обложке, отданный ему Хагридом два года назад, полный волшебных фотографий с его мамой и папой. Он сел на кровать, задёрнул вокруг себя занавески и стал переворачивать страницы, внимательно их просматривая, пока не...
Он остановился на снимке со свадебного дня его родителей. Там был его отец, машущий ему, улыбающийся, с растрёпанными чёрными волосами, торчащими во все стороны, что унаследовал Гарри. Там была его мама, сияющая от счастья, рука об руку с его папой. И там… должно быть, это он. Их шафер… Гарри никогда о нём раньше не задумывался.
Если бы он не знал, что это тот же самый человек, он бы никогда не догадался, что на этой старой фотографии Блэк. Его лицо было не осунувшимся и вощёным, но красивым, полным смеха. Работал ли он уже на Волдеморта, когда был сделан этот снимок? Планировал ли он уже смерть этих двух людей рядом с ним? Понимал ли, что ему предстоят двенадцать лет в Азкабане, двенадцать лет, которые сделают его неузнаваемым?
«Но дементоры не действуют на него», вспомнил Гарри, вглядываясь в красивое смеющееся лицо. «Ему не приходится слышать крики моей мамы, когда они поблизости...»
Гарри захлопнул альбом, потянулся и засунул его в тумбочку, снял с себя мантию и очки и забрался в постель, убедившись, что занавески прячут его из виду.
Дверь дортуара открылась.
- Гарри? - неуверенно спросил голос Рона.
Но Гарри не двигался, притворившись спящим. Он слышал, как Рон снова ушёл, и повернулся на спину, широко раскрыв глаза.
Ненависть, какой он ещё не испытывал никогда прежде, пропитала Гарри, словно яд. Он видел смеющегося Блэка прямо перед собой в темноте, как будто кто-то приклеил ему на глаза эту фотографию из альбома. Он смотрел, как будто кто-то прокручивал ему сцену из кинофильма, как Сириус Блэк взрывает Питера Петтигрю (который напоминал Невилла Лонгботтома) на тысячу частей. Он слышал (хотя понятия не имел, как мог бы звучать голос Блэка) низкое возбуждённое бормотание. «Всё получилось, мой господин… Поттеры назначили меня своим тайнохранителем», а потом раздавался другой голос, хохочущий резким смехом, тем самым, что слышал Гарри в своей голове при каждом приближении дементоров…
*
- Гарри, ты… ты ужасно выглядишь.
Гарри не мог заснуть до рассвета. Он проснулся, обнаружил, что в дортуаре никого нет, оделся и спустился по спиральной лестнице в общую комнату, которая была совершенно пуста, за исключением Рона, поедавшего перечномятную жабу и поглаживающего живот, и Гермионы, разложившей свою домашнюю работу на трёх столах.
- Где все? - спросил Гарри.
- Ушли! Сегодня первый день каникул, помнишь? - сказал Рон, пристально глядя на Гарри. - Уже почти время обеда; я собирался через минуту пойти тебя будить.
Гарри рухнул в кресло у камина. За окном всё ещё падал снег. Криволап растянулся перед камином, как большая рыжая шуба.
- Знаешь, ты и вправду выглядишь нехорошо, - сказала Гермиона, тревожно всматриваясь в его лицо.
- Я в порядке, - ответил Гарри.
- Гарри, послушай, - сказала Гермиона, обменявшись взглядами с Роном, - тебя, должно быть, сильно расстроило то, что мы вчера услышали. Но главное, ты не должен совершать никаких глупостей.
- Типа? - спросил Гарри.
- Типа попыток найти Блэка, - твёрдо сказал Рон.
Гарри мог поклясться, что они репетировали этот разговор, пока он спал. Он ничего не ответил.
- Ты ведь не будешь, Гарри, правда? - продолжила Гермиона.
- Потому что Блэк не стоит того, чтоб умирать из-за него, - сказал Рон.
Гарри посмотрел на них. Они, похоже, вообще ничего не понимали.
- Знаете, что я вижу и слышу каждый раз, когда какой-нибудь дементор подходит ко мне слишком близко?
Рон и Гермиона отрицательно покачали головами, предчувствуя дурное.
- Я слышу, как моя мама кричит и умоляет Волдеморта. А если бы вы слышали, что ваша мама кричит вот так, перед тем как её убьют, вы бы это не смогли забыть по-быстрому. И если бы вы узнали, что кто-то, кто должен был быть её другом, предал её и навёл Волдеморта на её след...
- Ты ничего не сможешь сделать! - сказала Гермиона, выглядя потрясённой. - Дементоры схватят Блэка, и он отправится обратно в Азкабан и… и получит по заслугам!
- Ты слышала, что сказал Фадж. Азкабан не действует на Блэка, как на обычных людей. Это не наказание для него, как для других.
- Так что ты пытаешься сказать? - спросил Рон, выглядя очень напряжённым. - Ты хочешь… хочешь убить Блэка или что?
- Не глупи, - сказала Гермиона паническим голосом. - Гарри не собирается никого убивать, правда, Гарри?
Гарри снова не ответил. Он не знал, что он собирается делать. Всё, что он знал, это то, что идея ничего не делать, в то время как Блэк разгуливает на свободе, была для него более чем невыносимой.
- Малфой знает, - внезапно сказал он. - Помните, что он сказал мне на зельеварении? «Если бы я был на твоём месте, я бы сам его выследил… Я бы хотел отомстить».
- Ты намерен следовать советам Малфоя вместо наших? - грозно спросил Рон. - Слушай… знаешь ты, что досталось матери Петтигрю, когда Блэк с ним покончил? Папа мне рассказал: орден Мерлина первой степени и палец её сына в коробочке. Это была самая крупная часть от него, которую смогли найти. Блэк - психопат, Гарри, и он опасен...
- Должно быть, Малфою сказал его отец, - продолжал Гарри, не обращая внимания на Рона. - Он был в самом близком окружении Волдеморта...
- Может, будешь говорить «Сами-Знаете-Кто»? - сердито перебил его Рон.
-…так что очевидно, что Малфои знали, что Блэк работал на Волдеморта…
-...и Малфой с удовольствием бы посмотрел, как тебя разрывает на миллион кусочков, как Петтигрю! Возьми себя в руки. Малфой просто надеется, что ты убьешься раньше, чем ему придётся играть с тобой в квиддич.
- Гарри, пожалуйста, - сказала Гермиона с глазами, блестящими от слёз, - пожалуйста, будь благоразумен. Блэк совершил ужасную, ужасную вещь, но не подвергай себя опасности, Блэку только этого и надо… О Гарри, ты попадёшься прямо в лапы Блэка, если отправишься на его поиски. Твои мама и папа не захотели бы, чтобы ты пострадал, ведь так? Они бы никогда не захотели, чтобы ты разыскивал Блэка!
- Я никогда не узнаю, чего бы они хотели, потому что благодаря Блэку я никогда не разговаривал с ними, - коротко ответил Гарри.
Наступила тишина, в которой Криволап с наслаждением потянулся, выпустив когти. Карман Рона затрепетал.
- Слушайте, - сказал Рон, очевидно пытаясь переменить тему, - сейчас каникулы! Уже почти Рождество! Давайте… давайте пойдём навестим Хагрида. Мы не были у него в гостях целую вечность!
- Нет! - быстро ответила Гермиона. - Рон, Гарри не должен покидать замок...
- Ага, давайте сходим, - сказал Гарри, продолжая сидеть, - и я спрошу у него, как так вышло, что он никогда не упоминал Блэка, когда рассказывал мне всё о моих родителях!
Дальнейшее обсуждение Сириуса Блэка было вовсе не тем, что Рон держал в уме.
- Или можем сыграть в шахматы, - поспешно предложил он, - или в плюй-камни. Перси оставил набор…
- Нет, пойдём к Хагриду, - твёрдо сказал Гарри.
Так что они принесли из дортуаров свои мантии, пролезли через портретную дыру («Стойте и сражайтесь, вы, трусливые нечестивцы!»), прошли через пустой замок и вышли через передние дубовые двери.
Они медленно спускались по лужайке, оставляя за собой неглубокие бороздки в мерцающем рассыпчатом снегу, их носки и полы мантий намокли и подмёрзли. Запретный лес выглядел так, будто его заколдовали: каждое дерево было посеребрено, а хижина Хагрида походила на ледяное пирожное.
Рон постучал, но ответа не последовало.
- Его нет дома, что ли? - спросила Гермиона, которая дрожала под мантией.
Рон приложил ухо к двери.
- Там странные звуки, - сказал он. - Послушайте - это Клык?
Гарри и Гермиона тоже приложили свои уши к двери. Из хижины доносились низкие, тревожные завывания.
- Думаете, нам лучше пойти и привести кого-нибудь? - беспокойно спросил Рон.
- Хагрид! - позвал Гарри, колотя в дверь. - Хагрид, ты там?
Раздался звук тяжёлых шагов, затем дверь со скрипом открылась. Хагрид стоял с красными отёкшими глазами, слёзы стекали ручьями на его кожаную жилетку.
- Вы слыхали? - заревел он и бросился на шею Гарри.
Хагрид, по меньшей мере в два раза больше нормального человека, - это было не шуточное дело. Гарри, едва не расплющенного под весом Хагрида, спасли Рон и Гермиона, которые схватили Хагрида под руки и с помощью Гарри затащили его обратно в хижину. Хагрид дал подвести себя к стулу и завалился на стол, бесконтрольно всхлипывая, его лицо заливали слёзы, стекающие в его запутанную бороду.
- Хагрид, да что такое? - спросила Гермиона, объятая страхом.
Гарри заметил похожее на официальное письмо, лежащее открытым на столе.
- Что это, Хагрид?
Рыдания Хагрида удвоились, но он подпихнул письмо к Гарри, который взял его и прочитал вслух:
Уважаемый мистер Хагрид,
Имеем сообщить Вам, что в связи с нашим расследованием нападения гиппогрифа на ученика во время Вашего урока, мы принимаем заверения профессора Дамблдора о Вашей непричастности к этому прискорбному инциденту.
- Ну так это же здорово, Хагрид! - сказал Рон, похлопав его по плечу. Но Хагрид продолжил всхлипывать и помахал своей гигантской рукой Гарри, чтобы тот читал дальше.
Однако, мы вынуждены выразить озабоченность по поводу гиппогрифа, явившегося предметом разбирательства. Мы решили удовлетворить официальную жалобу мистера Люция Малфоя и, в силу вышесказанного, передать данное дело в Комитет по обезвреживанию опасных тварей. Слушания пройдут 20 апреля. Мы просим Вас явиться вместе с Вашим гиппогрифом в лондонский офис Комитета в означенный день. До тех пор гиппогрифа следует содержать на привязи и в изоляции.
Искренне Ваши...
Далее следовал список школьных попечителей.
- Ох, - вздохнул Рон. - Но ты же говорил, что Брыкоклюв не плохой, Хагрид. Я уверен, что ему ничего не будет...
- Вы не знаете энтих горгульев с Комитета по обезвреженью опасных тварев! - поперхнулся Хагрид, вытирая глаза рукавом. - Оне обезвреживают антиресных тварей!
Неожиданный звук из угла хижины заставил Гарри, Рона и Гермиону разом обернуться. Гиппогриф Брыкоклюв лежал в углу, чавкая чем-то, истекающим кровью на пол.
- Не мог я оставить ево на привязи там в снегу! - икая от слёз, сказал Хагрид. - Одного-одинёшенького! На Рождество!
Гарри, Рон и Гермиона переглянулись друг между другом. Они ещё никогда не виделись глаза в глаза с «интересными тварями», как называл их Хагрид, или с «ужасающими чудищами», как их называют остальные люди. С другой стороны, ничего особенно угрожающего в Брыкоклюве не было. По правде говоря, в соответствии с обычными стандартами Хагрида, он был безусловно милым.
- Тебе необходимо выстроить сильную защиту, Хагрид, - сказала Гермиона, садясь и кладя руку на массивное предплечье Хагрида. - Я уверена, что ты сможешь доказать, что Брыкоклюв не опасен.
- Да без разницы! - захлюпал Хагрид. - Энти обезвреды просто дьяволы, оне все в кармане у Люция Малфоя! Зашуганы им! А еслиф я проиграю дело, то Брыкоклюва...
Хагрид провёл пальцем по глотке, громко завыл и зарыл лицо в ладони.
- А что Дамблдор, Хагрид? - спросил Гарри.
- Он и так уж для мя сделал больше чем достаточно, - тяжко вздохнул Хагрид. - У ево своих забот полон рот, дементоров не подпущать к замку, да Сириус Блэк рыщет в округе...
Рон и Гермиона глянули на Гарри, будто в ожидании, что он сейчас начнёт выговаривать Хагриду за то, что тот не сказал ему правду про Блэка. Но Гарри не мог заставить себя это сделать, - только не сейчас, видя Хагрида таким несчастным и напуганным.
- Послушай, Хагрид, - сказал он, - ты не можешь сдаться. Гермиона права, тебе нужна лишь хорошая защита. Ты можешь позвать нас как свидетелей...
- Я уверена, что читала про дело о нападении гиппогрифа, - в задумчивости произнесла Гермиона, - где гиппогрифа оправдали. Я поищу его для тебя, Хагрид, и посмотрим, что именно там произошло.
Хагрид завыл даже ещё громче. Гарри и Гермиона посмотрели на Рона, ожидая от него помощи.
- Э-э… давайте я заварю чашку чаю? - предложил Рон.
Гарри уставился на него.
- Моя мама всегда так делает, когда кто-то расстроен, - пробормотал Рон, пожимая плечами.
В конце концов, после большего количества заверений в помощи, с дымящейся кружкой чая перед ним, Хагрид высморкался в платок размером со скатерть и сказал:
- Правы вы. Негоже мне расклеиваться. Надоть мне собраться...
Волкодав Клык робко вылез из-под стола и положил морду Хагриду на колено.
- Я тут сам не свой был, - сказал Хагрид, трепля Клыка одной рукой и вытирая лицо другой. - Переживал из-за Брыкоклюва, и уроки мои никому не нравятся...
- Нам нравятся! - моментально соврала Гермиона.
- Ага, они крутые! - сказал Рон, скрестив пальцы под столом. - Это… как там поживают флобер-черви?
- Померли, - подавленно ответил Хагрид. - Обожрались шпинату.
- О нет! - сказал Рон, но уголки его губ дёрнулись вверх.
- Энти дементора чертовски ужасно на меня действовуют. - сказал Хагрид и неожиданно передёрнулся. - Надоть ходить мимо их кажный раз, как захошь выпить в «Трёх Мётлах». Энто будто заново попадашь в Азкабан...
Он замолчал, глотая чай. Гарри, Рон и Гермиона не дыша наблюдали за ним. Они никогда ещё не слышали, чтобы Хагрид упоминал свой короткий срок в Азкабане. После небольшой паузы Гермиона нерешительно спросила:
- Страшно там, Хагрид?
- Не представляшь, - тихо ответил Хагрид. - Нигде не бывало так худо, как там. Думал, рехнусь. Голова была вся забита всякими ужасами… День, когда из Хогвартса меня исключили… День, когда батя помер… День, когда пришлось отпустить Норберта...
Его глаза наполнились слезами. Норберт был драконьим детёнышем, которого Хагрид однажды выиграл в карты.
- Опосля уж и вспомнить не можно, кто ты такой есть. И ваще не видишь смысла жить. Я надеялся, что помру во сне. Когда выпустили меня, энто будто я заново народился. Всё нахлынуло обратно, энто было лучшее чувство в мире. Причём дементора не рады были отпущать меня.
- Но ведь ты был невиновен! - воскликнула Гермиона.
Хагрид фыркнул.
- Думашь, им есть дело? Им всё равно. Покудова у их там есть две сотни человеков, с которых можно высосать всё счастье, им плевать, кто виновен, а кто нет.
Хагрид на мгновение затих, глядя в чай. Затем он тихо сказал:
- Думал тут, просто взять да отпустить Брыкоклюва… заставить улететь… да как гиппогрифу объяснишь, что ему надоть схорониться? И… и боюсь я закон нарушать… - Он взглянул на них и слёзы снова покатились по лицу. - Не хочу я обратно в Азкабан.
Глава 11. Часть II